Глава третья, где сводится знакомство, и не всегда приятное, с коллегами и студентами (1/2)
Первые сутки, день
Первым делом декан привел Гектора в библиотеку, что было, по мнению последнего, напрочь бессмысленным занятием. Библиотеки, как известно любому разумному человеку, вообще не требовали человеческого внимания и служили статичными складами человеческой (и не-человеческой) мысли, куда следовало наведываться как можно реже, ибо какой светлой идеи можно дождаться от покойников? Если бы Гектора всерьез занимала эта тема, он стал бы некромантом. А вместо этого…
Хм. Кем он стал вместо этого, следовало вспомнить. И как можно быстрее.
— Агне! — закричал Метатрон, остановившись у резного стола на входе. Сама библиотека выглядела дорого и престижно — резное светлое дерево, широкие коридоры между стеллажами, высокие овальные окна, забранные решетками тонкой работы; в углах постаменты с бронзовыми оленями, выгнувшимися в грациозных позах; медные амулеты с павлиньими хвостами и белыми перьями ангелов; тафтяные циновки на полу и множество бронзовых лампад. На видном месте красовалась огромная цитата из Евангелия, написанная курсивом с заглавной буквы: «Жизнь и смерть Иисуса Христа послужат уроком для всех живых существ, которым не должно поддаваться желанию проповедовать какое-либо учение».
— Агне! — повторил декан через несколько секунд, дождавшись, пока затихнет эхо.
Гектор вежливо прочистил горло.
— Прошу прощения, это какое-то хитрое заклинание, или вы просто хотите поразить меня тембром своего голоса?
— Нет, — нахмурившись, буркнул Метатрон, — всего лишь имя библиотекарши — эти орки своих детей называют, как будто проклясть хотят… Скульгрим!
Раздалось неторопливое шарканье. Из полумрака подсобки вышла, сворачивая журнал, пожилая оркиня. На темно-зеленом лице моргали желтым маленькие умные глаза, из-под нижней губы показывались длинные (хотя и подпиленные) клыки, а седые волосы были свернуты на макушке в пучок размером с еще одну голову. Платье на ней было темно-синее, в горошек, с кружевным воротничком.
— Скульгрим тут, — прошамкала она. Декан с извиняющимся видом обернулся к Гектору.
— Она практически не говорит на общем языке… Но все понимает! — Он повысил голос, как делает всякий желающий быть лучше понятым, и принялся энергично жестикулировать. — Агне! Это — ван Карни! Он — преподаватель! Он будет работать здесь!
Оркиня смерила Гектора долгим взглядом и уверенно покачала головой.
— Нет.
Декан вздохнул и указательным пальцем пригладил волосы на правом виске.
— Я же говорю, проблемы с коммуникацией просто чудовищные. Агне! Ему нужен читательский билет. Сделай!
На этот раз пауза получилась куда меньше. Библиотекарь кивнула.
— Скульгрим сделать билет.
И, сопровождаемая шарканьем, снова исчезла во тьме. Метатрон всплеснул руками:
— И несмотря на все это, книги и архив она поддерживает в полном порядке, и находит их всегда очень быстро… У всех свои особенности. Главное — их найти и применить на пользу! Вы согласны?
Гектор уже понял, как следует строить разговор с Метатроном. Ты можешь не иметь ни малейшего представления, о чем идет речь, но декан должен считать, что установлено полное взаимопонимание, все идет по плану, и тогда начальство спокойно. А когда оно спокойно, то и остальные спокойны тоже, и плевать на то, что вокруг бьют баклуши. Нервный начальник — горе в коллективе, которого нипочем не следует допускать.
Он широко и радостно улыбнулся.
— Абсолютно, Сариэль.
— Вот и славно, — расцвел декан. — А теперь прошу меня простить, я вас покину, у меня совещание. В общих чертах вы уже должны были уяснить структуру Академии, а с мелочами разберетесь сами. До свидания! И не забывайте, ваша первая лекция завтра в одиннадцать!
Он помахал еще раз рукой и быстро покинул помещение. Гектор оглянулся и понял, что во всей библиотеке нет ни одного студента, ни единого преподавателя (если не считать его самого, чего делать определенно не стоило). Окна располагались высоко, и добраться до них в случае коварного нападения со спины было бы непросто. Темные своды библиотеки с резными ребрами перекрытий словно сжимались вокруг. Еще никогда обитель знаний не выглядела настолько зловеще.
«Отлично, — подумал Гектор, — просто замечательно. Я остался совсем один в пустынной библиотеке. По всем правилам хоррора здесь на меня должны совершить дерзкое покушение, из которого я чудом выберусь живым, но получу ценный урок — никогда не брать в руки книги. От них все зло!»
Он бросил обвиняющий взгляд на полки с книгами. Те прикинулись бездушными кусками целлюлозы и никак не выдали своего к нему отношения.
«А вот по правилам эротической комедии меня сейчас должна успешно соблазнить горячая студентка в милых очках, которые только подчеркивали бы, насколько она умна и раскрепощена одновременно. Сначала она медленно гладит мои волосы, пока я веду светский разговор о Бодрийяре и Бегбедере, а потом кладет ладони мне на плечи, касается язычком моей шеи и проникновенно шепчет на ушко: «Я хочу тебя прямо здесь!»
В темноте наметилось какое-то движение, и наш герой едва не получил микроинфаркт. Движение, как оказалось, производила Агне Скульгрим, харизматическая оркиня. Она напялила на нос круглые очки, отчего не стала выглядеть ни на йоту привлекательнее.
— Ох ты ж черт… — просипел Гектор, массируя грудь. Сердечко-то не железное, дорогие друзья!
— Не ван Карни, — обронила библиотекарь, глядя на него поверх очков. В это время она что-то быстро-быстро писала в толстом журнале, с которым, похоже, не расставалась. Может, это был сборник ее эротических фантазий?
— А? — умно среагировал Гектор. Скульгрим пожала плечами. Не похоже было, что невозможность полноценной коммуникации ее как-то смущала.
— Демонолог ты — нет. Скульгрим видеть. Метатрон много-много глупый.
— Тут, конечно, не поспоришь, — согласился Гектор. — А что насчет…
— Билет — завтра. Хождай тогда. — Библиотекарь еще раз смерила нашего героя строгим взглядом и целеустремленно зашаркала прочь. Наверняка в ее темной каморке были дела поважнее, чем разговаривать с таинственным незнакомцем, который, по ее же собственным словам, не был тем, кем хотел казаться.
«Косноязычный библиотекарь — глоток свежего воздуха в душной предсказуемости этого заведения, — подумал Гектор. — Круче этого может быть только близорукий комбайнер и слабоумный президент. Последнее, правда, и так уже успешно реализовано во многих местах.»
Он прикинул, стоит ли гигантскими прыжками нестись за оркиней, хватать ее когтями за кружево воротника и реветь, брызгая слюнями в стекла очков: «Откройся мне, дева! Где детонатор?». Затея выглядела сомнительной даже в самом идеальном варианте, поэтому он просто кивнул:
— Бамбармия кергуду. Моя твоя понимай. Завтра так завтра.
Правда, вокруг уже не было никого, кто мог бы его услышать.
***</p>
«Следовало бы выяснить, что означают слова Скульгрим: «Ты не демонолог», — подумал Гектор, выбравшись в коридор и впервые оказавшись в Академии в относительном одиночестве. — Надо с ней поосторожней, старушка не так проста…»
Пустота вокруг, которая уже успела надавить на нервы, наконец-то сменилась шумной толчеёй — видимо, наступила перемена. И это было очень кстати, потому что Гектору уже стало казаться, что его устроили на работу в академию призраков, но нет, ничего подобного — юные девушки и парни, одетые в форменные пиджачки, то и дело пробегали мимо, поглощенные своими важными проблемами: у кого взять конспект на семинар и что соврать преподавателю, если он запалит. Временами смазливые студенточки стреляли любопытными глазками и на нашего героя, но Гектор держал марку, приняв неприступный и задумчивый вид. Впрочем, он и правда размышлял.
«Если не ошибаюсь, декан сказал, что у меня будут лекции… Наверное, после того, как я получу читательский, нужно будет заказать в библиотеке какую-нибудь книгу по демонологии, вроде «Хексенхаммера» Крамера и Шпренгера, или «Демонстраторов измерений» Асприна — хотя мне чертовски не хотелось бы возвращаться к этой страшноватой оркине…»
— Вот я вас и поймал! — радостно засмеялся подкравшийся незаметно сзади Метатрон.
— Да не дай бог! — получил вторичный микроинфаркт Гектор и немедленно схватился за сердце. К счастью, оно пока никуда не делось, стучало как заведенное. — Прошу прощения, я думал, вы, сверкая пятками, умчались на свое важное заседание.
Метатрон развел руками.
— Так оно и есть, но на полпути я вдруг вспомнил, что не сообщил новость относительно вашего личного кабинета. Теперь он у вас имеется! И не говорите, что мы не заботимся о своих сотрудниках! Не в мою смену, дорогой Гектор.
«Кабинет — это славно, — с одобрением подумал герой. — Там я смогу прятаться от ненужных энтузиастов, жаждущих поучиться у меня демонологии. Кто бы меня ей обучил, я же там ни в зуб… Хм… А откуда у меня в голове минуту назад взялись названия книжек, которые я никак не мог знать? Нет, что-то тут определенно не так…»
— Премного благодарен вам за оперативное решение этого важного вопроса, — сказал он ровным тоном. Метатрон растянул губы в улыбке.
— Что вы, что вы — рад помочь. Это на втором этаже, комната 66, такая… небольшая. Зато имеется разделение на собственно кабинет и спальню — это очень удобно, поверьте. И еще… на двери табличка «проф. О.Скидубиэль», но вы не обращайте внимания, его самого там уже нет, а табличку поменяют.
Гектор движением головы прогнал из мозга страшные кровавые видения того, что случилось с несчастным О.Скидубиэлем:
— Интересно получается — незаменимых у вас нет? Только таблички?
— Не совсем так, но мы справляемся, — ушел от ответа Метатрон. Неужели он что-то утаивал? — А теперь уже серьезно и ответственно прошу меня извинить — совещание наверняка еще не закончилось, а ректор имеет обыкновение пересчитывать присутствующих по головам — моя очень приметная. Еще раз добро пожаловать и располагайтесь как дома, дорогой Гектор!
Он мелькнул мимо и смешался с толпой. Ангелов в ней было предостаточно, так что его исцарапанный нимб скоро потерялся из виду.
Комната под зловещим номером шестьдесят шесть и правда оказалась на втором этаже, была она незапертой, а ключ обнаружился прямо на столе. Обстановка выглядела по-спартански: полки, книги, ковер на полу, люстра на три голые лампочки под потолком, да камин в стене. Напротив камина виднелась еще одна дверь — по всей вероятности, в спальню, о которой распинался Метатрон; в углу уютно булькала кофеварка, а на стенах висели плакаты и постеры, призывающие крепить власть ангелов и дружбу народов. Судя по обилию однотипной наглядной агитации, неведомый Скидубиэль никаким ангелом не был, но очень хотел бы.
Кабинет выглядел чужим и застывшим, словно из него выдернули главный элемент: поблескивало остекление полок, ощущался запах кофе, старых сигар и дыма, которым были пропитаны стены — не самый неприятный аромат, но явственно чужой крепкий и застарелый. На подоконнике лежали газеты и старый альманах «Angelique Interplanetaire» — его обложка была в жирных пятнах и вся испещрена какими-то чернильными полосами, а сверху стояла треугольная картонная коробка из-под сигар. В углу справа на ниточке висел глобус, тоже не новый. Возле стены стоял просторный круглый стол, заваленный мелко исписанными листками, а под ним на полу покоилась большая книга в мягкой обложке и две пары кожаных туфель.
— Интересно... — задумчиво сказал Гектор. — Кем был тот несчастный парень, которого отсюда выгнали ради меня? Интересно, он добровольно оставил свое место, или мне стоит поискать лужи крови под ковром?
Несколько секунд наш герой пытался бороться с искушением, но потом понял, что в борьбе нет ни малейшего смысла, и бухнулся на четвереньки:
— Так, что у нас под этим шедевром из шкуры шанхайских барсов… Нет, только паркет. Не страшно, проверим наличие царапин на дверном косяке… отсутствуют. Ладно, тогда следы кокаина на столе… тоже нет, это сахар. Может быть, по крайней мере, из окна свешивается ли из окна лестница, связанная из носовых платков? Хм, только загаженный голубями карниз.
Он носился по комнате на полусогнутых ногах, охваченный неожиданной страстью, сам не понимая, зачем это делает, зная одно — это весело! Остановился там, где начал, утер с благородного лба капли пота.
— Подозрительно это все! — Подумал немного, барабаня пальцами по носу. — Что ж, нужно проверить последнюю, самую безотказную нычку — люстру. Если несчастный профессор и спрятал что-то, могущее пролить свет на его таинственное исчезновение, то только там.
Он вдруг хихикнул, снял воображаемую шляпу перед невидимой аудиторией. Слова вырывались будто сами собой, а мысли рождались в голове без всякого участия головного мозга:
— «Пролить свет» — понимаете, о чем я? Ха! Ха!
Гектор взмахнул руками и без особого напряжения запрыгнул на рабочий стол, смахнув чужие бумаги на пол. До заветной люстры оставался последний шаг, но тут входная дверь предательски заскрипела и открылась. На пороге стоял очень худой и очень мрачный эльф в длинных одеждах. Необычно темные для этого народа волосы были уложены в традиционную прическу, открывающую острые эльфийские уши, и держались на месте металлическим обручем — максимально непрактично и, судя по выражению его лица, довольно неприятно. Увидев Гектора, замершего в позе пловца на вышке, он на секунду опешил, но быстро пришел в себя.
— Что это? — театрально поставленным голосом вскричал незнакомец, всплеснув руками, и стало ясно, что он либо комик, сбежавший из местного стенд-апа, либо преподаватель. Разницы, по совести говоря, не было никакой. — Ага! Понимаю! Уже вторглись! Нравится попирать чужое имущество? Оккупант!
Гектор понял, какой должна быть его линия поведения с этим хлыщом. Преподавателей, как известно, можно безнаказанно унижать, в этом их предназначение; пожаловаться они могут максимум декану — а тому какой смысл разбираться с внутренними сварами? А этого еще и в спешке выперли из собственного кабинета… Явный дурачок, которого держат на факультете по разнарядке для дурачков — такая в любом учебном заведении есть.