Часть 11. Пугающие мысли (1/2)
Драко стоял у камина гостиной черно-зеленых в ожидании проверки от МакГонагалл. Его взгляд был прикован к потрескивающему пламени. Чувствуя, как кожа под темной плотной тканью костюма начала нагреваться, он, тем не менее, не отступал назад. Стоял на месте. Ему нужно было это ощущение, чтобы собрать в одну кучу своевольно плавающие в его голове мысли.
— Мистер Малфой. — Вздрогнув, будто поднятый из глубокого сна, Драко повернулся на голос профессора. МакГонагалл стояла у приотворенной двери. — Как вы понимаете, мне необходимо обсудить произошедшее с вашим деканом. — Слизеринец задумался, что предпримет Снейп, когда услышит об этом — что бы там не сказала ему МакГонагалл. От этих мыслей его напряженная спина стала еще прямей. Нотации от профессора по трансфигурации могли стать лишь малой частью последствий произошедшего.
МакГонагалл заметила явную нервозность Малфоя.
— Однако, мне не хочется распространять сведения об этом случае. Меньше всего я хочу объяснять профессору, что конкретно вы делали во дворе. — Помня о вероятности погружения в эмоции, декан Гриффиндора решила исключить из речи прямые указания на характер взаимоотношений между этими двумя. — Поэтому, я не расскажу профессору Снейпу о вашей с мисс Грейнджер связи. Скажу лишь о том, что застала вас за дракой. Безусловно, вынесу на рассмотрение наказание для вас обоих. Профессор захочет услышать вашу версию произошедшего. Вы расскажете, что встретили мисс Грейнджер днем и по какой-то причине начали спор. Мисс Грейнджер получила от меня аналогичные указания. Остается надеяться, что профессор Снейп не начнет глубоко разбираться в этом.
— Спасибо, профессор. — Сухо ответил Драко.
— Больше ничего не хотите сказать? — Голос МакГонагалл звучал немного удивленно.
Драко не знал, что он должен сказать. Все о чем он мог думать — как объяснить Снейпу причину наказания.
— Мне нужно еще что-то сказать, профессор?
— Не знаю. — Женщина слегка приподняла плечи. — Мисс Грейнджер корпела над подходящим оправданием всю дорогу до гостиной, не желая ложиться спать, пока не выскажется. В отличие от вас, девушка встревожена и пытается справиться с неловкостью. Вы же бездействуете как ни в чем не бывало.
— А в чем смысл? Что бы мы вам не объясняли, вы останетесь при своем.
МакГонагалл взглянула на молодого волшебника, приподняв бровь. Теперь ее голос звучал напряженно и резко:
— К сожалению, в этом вы правы, мистер Малфой. Я склонна верить, тому что видела, а не тому, что услышу от вас. Раз уж ваше состояние далеко от состояния мисс Грейнджер, я уйду со спокойной душой. Вы вольны идти спать, мистер Малфой. Завтра после урока профессора Слизнорта жду вас с мисс Грейнджер в моем кабинете. За проступки нужно уметь брать ответственность.
В ответ декану Гриффиндора Драко не произнес не слова. Развернувшись, он быстрым шагом направился в спальни. МакГонагалл не преминула оставить после себя молча стоявшего Филтча с ключами. Обычно тот никогда не входил в гостиную Слизерина.
Гермионе так и не удалось заснуть с тех пор, как комнату покинула профессор МакГонагалл. Вина за то, что она послужила очагом такого недоразумения, съедала ее и ворочала по кровати. Реакция декана настолько смутила ее, что на ум то и дело приходила мысль взять разрешение на несколько недель остаться в Лондоне. Каждый раз, когда она вспоминала беспокойное выражение лица Миневры МакГонагалл, что всегда казалась ей сильной и сдержанной женщиной, внутренности словно скручивало. Ее тошнило, стыд сжигал ее легкие, голова кружилась.
Она уже не помнила, что послужило причиной их с Малфоем перепалки, и что вообще привело ее во двор. Она не думала даже о той близости с ним, что смущала ее не меньше появления профессора. Ей даже не приходило в голову размышлять об этом. И Малфой, и сама их перепалка ютились где-то на краю ее сознания. Единственное, о чем она сейчас могла думать — слова, в ужасе сказанные слова МакГонагалл.
Совсем скоро взошло солнце, и Хогвартс встретил новый день.
Большой зал окутывало веселье, что буквально искрилось в волосах учеников. И откуда бы ему взяться утром? Подойдя к столу Гриффиндора под руку с Джинни, Гермиона была больше похожа на приведение, чем на человека. Упрямые волосы свободно торчали во все стороны, цвет сошел с лица, оставив заметный след лишь на губах. Если не знать, что гриффиндорка нервно кусала их с ночного инцидента, могло показаться, что она нанесла темно-розовую помаду.
Опустившись на место рядом с Гарри и Роном, она залпом выпила всю чашку рисового лимонада.
— Гермиона, спокойнее. Ты же захлебнуться можешь.
Она сделала глубокий вдох.
— Но не захлебнулась же, не так ли, Рон?
Почему нужно было так резко отвечать другу, она не понимала. Непонятное чувство так упорно кололо ее с обратной стороны ребер, что, окажись перед ней профессор Дамблдор, досталось бы и ему.
— Какая муха ее укусила? — проворчал Рон, поворачиваясь к Гарри.
В течение всего завтрака ни одна тема, обсуждаемая за столом, больше не касалась Гермионы. Гриффиндорка не притронулась ни к чему, кроме стакана с холодной водой, а взгляд не отрывался от поверхности натертого до блеска стола. Последнее, чего ей сейчас хотелось — встретиться взглядом с МакГонагалл.
Профессор МакГонагалл смотрела на Гермиону Грейнджер и Драко Малфоя с того момента, как села за учительский стол. Миссис Грейнджер, оказывается, не отошла от шока случившегося той ночью. За завтраком она не поднимала взгляда, не разговаривала с сокурсниками, не притрагивалась к еде. Мистер Малфой сидел неподвижно в кругу шумной слизеринской компании, не обращая внимания за завтрак. Но в отличии от юной волшебницы, тот на протяжении получаса не отрывал взгляда от гриффиндорки.
На протяжении получаса никто не замечал направления его взгляда.
Когда завтрак закончился и ученики разошлись по кабинетам, Гермиона отправилась на два занятия, что стояли до урока Зельеварения. Былая инициативность волшебницы во время лекций сошла на нет.
В это время Драко, взгромоздившись на кресло в гостиной Слизерина, проводил свободное время в размышлениях. Сперва его мысли обратились к Снейпу, а затем к ненавистной выскочке-гриффиндорке.
Близилось время первого урока у Слизнорта. Гермиона выглядела подавленной, входя неспешными шагами в кабинет. И вопреки тому, что Гарри сказал о профессоре Слизнорте, она не спешила отвлекаться от этой подавленности. Гораций Слизнорт обращал особое внимание на отличников и многообещающих студентов. Другими словами, описание всего, чем считала себя Гермиона Грейнджер. Она вполне могла произвести впечатление на профессора на его первом занятии в этом году. Но уверенности, что ее нынешнее посредственное состояние будет способствовать этому, совершенно не было.
Драко Малфой на этот раз был одет в школьную мантию, от чего выглядел совсем юным. Он смотрел на нее, перекрестив руки. Совсем как Гермиона вчера, психологически защищаясь от слизеринца. Бледные волосы спадали на брови, а глаза были многозначительно устремлены на волшебницу.
Первый зрительный контакт с момента, когда их тела касались друг друга.
Когда Гермиона внезапно встретилась взглядом с Драко, она почувствовала, что барьер, который она выстраивала с самого утра, разрушился. Смущение, шок и остальные эмоции, что она испытала в присутствии профессора МакГонагалл, покинули ее разум.
Их заменило нечто гораздо, гораздо большее. Гермиона вспомнила, как близко ощущала этот взгляд прошлой ночью. В дополнение, на нее хлынули все сопутствующие воспоминания вчерашнего вечера.
Глаза, лицо, переливающиеся волосы, склоненную позу, резкое дыхание. Невозможно рядом. Хватка его рук, его запах. Он был повсюду.
Ощутив, как щеки начинают краснеть лишь при мысли об этом, Гермиона отвела взгляд и отошла от Малфоя как можно дальше. Не среагируй она так быстро, она могла бы заметить легкий цвет на лице слизеринца. Могла бы заметить его бегающий нервный взгляд. И, конечно, то, как тяжело он сглотнул. Но прежде чем Гермиона успела увидеть эту перемену в Драко, она оборвала зрительный контакт и сейчас, словно статуя, стояла рядом с Лавандой Браун.
Так как стен, ограждающих ее сознание от воспоминаний вчерашнего вечера не было, ни одна сила сейчас не могла прекратить мысли о тепле, исходящем от его тела. В попытке унять свои размышления, Гермиона прикусила язык. На лице девушки отразилась гримаса боли.
В эту самую секунду Драко Малфой почувствовал ту же боль.
В класс вошел профессор Слизнорт. Вступительную речь учителя Гермиона восприняла с трудом. Профессор демонстрировал колбы, что стояли на учительском столе, и объяснят что-то наверняка важное. Но Гермиона не могла вспомнить ни одного его слова. В реальный мир гриффиндорку вернули только Гарри и Рон, что влетели в аудиторию с виноватым видом. Извинившись за опоздание перед профессором, мальчики заняли места рядом с ней. Видеть близких друзей было приятно, особенно если они вырывали ее из лап уничижительных раздумий. Гермиона шепотом обратилась к мальчикам:
— Что вы здесь делаете?
— МакГонагалл решила, что нам не помешает посетить Зельеварение. — Объяснил Гарри. Рон поморщился, согласно качая головой.
Услышав имя МакГонагалл, Гермиона уже не была так смущена, как утром. Теперь у нее был гораздо более странный повод для стыда. Этот повод был одет в слизеринскую мантию и сидел на противоположном конце аудитории.