Часть 7. Лестницы (1/2)

Гермиона ушла прежде, чем быстрые твердые шаги Драко Малфоя успели к ней приблизиться. По пути в гостиную Гриффиндора она по уши погрузилась в свои мысли. Одной рукой касаясь затылка, в ответ на возникавшие в ее голове импульсы; другой — обхватывая обнаженное древко палочки. Находясь в саду, она была почти уверена, что Брэдли разыгрывает Пэнси Паркинсон, будучи типичным первокурсником Слизерина. Но вскоре, отправив Брэдли вперед себя, она спряталась за колонну и стала слушать. Это было довольно распространенной причиной для Драко и его шайки запугивать кого-то, кто решил посмеяться над ними. Тем не менее, холодный, не смахивающий на издевку ответ Драко в момент, когда он вышел из-под тени деревьев, заставил ее задуматься. Она чувствовала таящийся в этом подвох.

И правда, как долго Драко стоял там? Девушка была уверена, что он пришел не из школьного коридора, ведущего в сад. Это означало, что Драко находился там достаточно долго. Кто знает, может быть, он находился там еще до появления Гермионы.

Что имело значение, в отличие бессмысленного присутствия Драко, так это то, чего он хотел. Он определенно ждал чего-то от Брэдли. Очевидно, Пэнси и Гойл издевались над маленьким мальчиком по этой причине. Но ни Гойл, ни Пенси не знали для чего Драко эта вещь. Что бы он ни хотел получить, это, похоже, касалось только его. Никак не его никчемных одногруппников.

Гермиона не была уверена, следует ли ей серьезно отнестись к этому делу и присматривать за Брэдли, как и предположил Гойл. Что бы ни желал Драко, могло ли это иметь какое-то отношение к увиденному ими в «Боргин & Беркс»? Или он надеялся как-то помочь своему отцу, что сейчас заперт в Азкабане? Кто знает?

Находясь в этом вихре размышлений Гермиона добралась до своей кровати. Она решила не спешить рассказывать обо всем Рону и Гарри. Пока она будет наблюдать в одиночку, держа Драко и его шайку в поле зрения.

Той ночью, сбросив сводившую ее с ума мантию и надев хлопковую пижаму, Гермиона не смогла быстро заснуть. Ее мысли все время метались из стороны сторону, перебивая одна другую в попытке понять, что задумал Драко. Ее угнетало, что большинство догадок, которые приходили ей в голову, были пессимистичными и пугающими.

Когда полная луна все еще светила в безоблачном небе, юная волшебница медленно погрузилась в мягкие объятия сна под мурлыканье Живоглота. В это время в библиотеке отчаянно ожидавший ее появления Рон выбрасывал охапку самолетов в мусорное ведро.

</p>

* * *</p>

— Ты можешь в это поверить, Гарри? Она оставила меня там одного. Я ждал ее несколько часов. Несколько часов!

Было время завтрака в Большом зале. С момента как они проснулись, Рон без умолку жаловался Гарри на Гермиону. В то время как он бормотал себе под нос одни и те же возмущения снова и снова, Гермиона перевела раздраженный взгляд со слизеринского стола на Рона.

— Сколько еще я должна тебе повторять? Я забыла о тебе, ясно? Все, чего я хотела, это вздохнуть спокойно и лечь в постель. Я была не в себе из-за твоей проклятой домашней работы.

— Это не достаточная причина. Это даже не настоящая причина. Мне очень обидно, что ты оставила меня там нарочно, Гермиона. Ты так разозлилась на меня, что попросту ушла, бесчувственно бросив меня и мою незаконченную домашнюю работу.

Гермиона почувствовала, как жар поднимается от шеи к ее щекам, обжигая кожу. Она не любила участвовать в эмоциональных спорах, но Рон делал все возможное, чтобы добиться противоположного.

— Если ты действительно думал, что я оставила тебя там нарочно, то тебе следовало пойти в свою комнату. Почему ты остался там до трех часов ночи?

Рон в замешательстве нахмурился. Затем, повернувшись к Гарри, ошеломленно произнес:

— Ты слышишь, что она говорит, Гарри? Она виновата, и она же ругает меня! Скажи мне, как мне сдавать теперь свою работу Профессору Синистре? Да еще и отборочный этап квиддича на носу. Я должен быть занят другими вещами. Если я сдам ей половину домашней работы, она меня живьем съест. — Глядя на то, как Рон гримасой безысходности рассказывает об этом, Гарри не сдержался и рассмеялся. Рон продолжил, хмурясь еще более из-за смеха лучшего друга. — Не смейся, Гарри. Это вообще не смешно. Она действительно может меня сожрать, понимаешь? В прошлом году она…

Гермиона поднялась на ноги, решив, что больше не может выносить слова Рона. Не взглянув ни на кого из них, она быстрым шагом направилась к позолоченным дверям. Услышь она еще хоть одну вздорную жалобу от Рональда Уизли, тут же упала бы в обморок от злости. Как она успела так сильно выйти из себя?

Покинув Большой зал и приоткрыв записную книжку, она взглянула на собственное расписание. У нее было свободное время до полудня. Ей бы очень хотелось провести его с близкими друзьями, Гарри и Роном, но второй перешел черту. Это навело на мысль, что она может пойти в библиотеку, дабы разгрузить голову. Или, может быть, ей стоит пойти в свою комнату и немного отдохнуть. Вчера она долго не могла уснуть, всю ночь ворочаясь в постели. Но гриффиндорка отказалась от этого варианта, решив, что идея проветрить голову и провести время с книгами в библиотеке — гораздо заманчивее. Она направлялась к выбранному месту, когда заметила движение в пяти или шести метрах от себя.

Брэдли медленно и апатично шел к лестнице. В одной руке он держал толстую книгу в твердом переплете, а в другой — два рулона пергамента. Гермионе было нетрудно узнать его. Ей казалось, что его волнистые, пушистые светло-каштановые волосы вряд ли могут принадлежать кому-то еще в этой школе. Они напомнили Гермионе о маленьком Гарри. Вечно взлохмаченные и спутанные.

Она достигла его в несколько широких шагов.

— Привет, Брэдли. Как дела? — Сперва Брэдли испугался внезапно появившейся рядом с ним молодой девушки, но позже он не мог сдержать широкой, расцветающей на его лице улыбки.

— Я в порядке, мисс. А как ваши? — Гермиона почувствовала себя профессором, услышав обращение на «вы». Смеясь над своими ощущениями, она покачал головой.

— У нас не было возможности познакомиться прошлой ночью. Я Гермиона, — гриффиндорка протянула руку.

Брэдли устремил озадаченный и взволнованный взгляд на протянутую ему ладонь. Взяв свитки под мышку, он быстро пожал ее.

— Как я могу вас не знать? Вы самая умная среди старшекурсников, волшебница с лучшей успеваемостью. А еще вы лучшая подруга Гарри Поттера.

Гермиона улыбнулась услышанному. Глаза Брэдли заблестели от волнения.

— О, ты хорошо меня знаешь, но тебя не очень. В каком ты классе?

— В третьем, мисс, — на этот раз Гермиона действительно чувствовала себя неловко. Тот факт, что мальчик говорил с ней так, как будто она была его учителем, заставил ее почувствовать себя совсем старой.

— Можешь звать меня Гермионой, Брэдли. У нас разница всего три года. Хорошо?