Часть 6. В темноте (1/2)

В ближайшие несколько дней Гермиона Грейнджер не слышала никаких саркастичных замечаний от Миневры МакГонагалл. Как и всегда, она была столь же холодна, но одновременно вызывала доверие. Гермиона начала было думать, что МакГонагалл так и не увидела пятно. Она хотел пойти и проверить аудиторию после лекции Профессора Синистры, но, решив, что не хочет опять столкнуться с МакГонагалл, отказалась от этой идеи.

Сейчас же они, с покрасневшим от скуки Рональдом Уизли, работали над заданием в одном из отделов библиотеки. То, что они работали, на самом деле, не было точным описанием. Рон Уизли точно так же подразумевал под работой пускание бумажных самолетиков с помощью палочки, положив голову на стол из красного дерева.

— Эй, Рон. Хочешь помочь? В конце концов, если я не ошибаюсь, это твое имя значится на пергаменте с домашней работой, не так ли?

Рон продолжал изучать крошечные самолеты, пролетавшие у них над головами, даже не удосужившись взглянуть на Гермиону.

— Гермиона, ты же знаешь, я не отношусь к этому слишком серьезно.

Гермиона раздраженно закатила глаза. Она по-настоящему пугающе цокнула, но Рон, казалось, совсем ни на что не обращал внимания.

— Ясно. С меня хватит. Закончили. Я ухожу. Вот оно, ты даже заставляешь меня сбегать из библиотеки.

Он еще не понял, что произошло, когда Гермиона быстро поднялась на ноги. Рон, находившийся слишком близко к ее стулу, вздрогнул и уставился на нее в замешательстве.

— О, Гермиона. Пожалуйста-пожалуйста. Спаси меня от пыток заданиями профессора Синистры. Я ничего не понял из лекции. Пожалуйста.

Гермиона резко взглянула на него сверху:

— Ты заставляешь меня делать всю домашнюю работу, Рональд Уизли. Это нечестно по отношению ко всем в этом классе.

— Гермиона, в чем моя вина, если у них нет таких друзей, как ты? — Гермиона не знала, польститься ли ей этими словами или еще больше разозлиться на очевидный акцент, что ее используют.

Рон продолжал настаивать:

— Гермиона, не подвергай меня таким мукам.

В ответ на то, как Рон схватил ее за мантию, дергая словно ребенок, она зло оттолкнула его руку.

— Отпусти меня.

Его глаза беспомощно смотрели на Гермиону. Этим летом его рыжие волосы слишком отросли. Закрыв его лоб, они доставали до зеленых глаз.

— Хорошо. Я разберусь с этим. Лучше просто пойду подышать воздухом, хорошо? К тому же мне нужно сбросить с себя эту колючую мантию.

— Хорошо. Как скажешь. Я подожду тебя здесь, — наскоро ответил Рон.

Гермиона вышла из библиотеки делая глубокие вдохи и медленные выдохи. Должно быть, снаружи совсем стемнело. Она не была уверена, как долго она работала над этим домашним заданием, но этого времени было достаточно, чтобы у нее заболела спина. Она постепенно закипала от ощущения того, как ее мантия раздражала обратную сторону ее кистей и открытую шею. Когда ее рука снова легла на стык воротника и мантии, она почесала настолько сильно, что на мгновение подумала, что у нее могла пойти кровь. Она купила эту мантию совсем недавно. Ее прошлогодняя больше не подходила ей по размеру, поэтому она купила новую в маленьком магазине на Косом переулке, которому удалось остаться открытым. Судя по всему, материал, из которого она был сделана, вызывал у девушки аллергию. Лучше бы Гермионе поскорее увидеться с миссис Помфри.

С этими мыслями она пересекла длинный освещенный факелами зал, свернула за угол и бросилась в сад. Похоже, было позднее, чем она думала. Полная луна словно висела на безоблачном небосводе. Ночная тьма черным одеялом легла на Хогвартс.

Дул холодный ветер, который можно было назвать резким. Но Гермионе не было холодно. Этот ветерок был для нее сладок. Он направилась в глубь пустынного сада к высокому дереву и, сев на мягкую траву, облокотилась о ствол.

Гермиона прислонилась головой к коре дерева и закрыла глаза. Она прислушалась к уханью сов, доносившемуся издалека, шелесту листьев и безмолвию, что приносила ей лишь ночь. Свежий ветер, казалось, облегчил зуд от колючей мантии, а ее спина расслабилась.

Сегодня Гермиона носилась из класса в класс. Она очень устала. Если бы не Рон, беспомощно ожидающий в библиотеке, и ночной пересчет в спальнях, она могла бы заснуть прямо здесь.

— Иди сюда, коротышка! Кто ты такой, чтобы перечить нам?

— Ты думал, что мы не заставим тебя ответить за это?!

Услышав голоса, Гермиона быстро открыла глаза. Она смогла разглядеть стремительные силуэты посреди сада.

— Пожалуйста, извините. Я не подумал об этом. Я просто болтал там со своими друзьями, вот и все. Пожалуйста, извините меня…

— Заткнись! Или я помогу тебе заткнуться.

Когда Гермиона услышала детский плач, она быстро поднялась на ноги и напрваилась к тому месту, откуда доносились голоса.

Злобные взгляды Гойла и Пэнси прожигали дыру на маленьком слизеринце, вероятно, первокурснике или второкурснике.

Пэнси направляла палочку на лицо мальчика.

— Прежде чем я сломаю тебе нос, малыш, скажи мне, где находиться то, что мне нужно, — прошипела она, как раз перед тем, как Гермиона добралась до них. Лицо слизеринки было красным, глаза широко распахнуты, а ее дыхание походило на дыхание разъяренного быка.

— Эй, эй, эй! Опусти палочку, Пэнси! — приближаясь, крикнула Гермиона. Схватив мальчика за ворот мантии, она потянул его на себя, отдаляя от протянутой Пэнси палочки.

Когда та увидела перед собой Гермиону, она раскраснелась еще больше, будто такое было возможно.

— Не суй свой нос в то, что тебе не по силам, Грейнджер. Это не твое дело.

— Ты тыкаешь своей палочкой в ​​маленького мальчика. Ты злоупотребляешь ее использованием на территории школы. Это мое дело. Опусти палочку, и вы оба, убирайтесь отсюда, прежде чем я доложила об этом профессору МакГонагалл.

Гермиона шагнула вперед и приблизилась к Пэнси, дабы усилить убедительность своих слов. Пэнси не отступила, но и не двинулась вперед. Ее глаза сочились ненавистью.

— Давай, Пэнси, пошли.

— Нет, Гойл, — не отрывая глаз от Гермионы ответила слизеринка. — Мы сделаем то, ради чего пришли сюда. Брэдли, подойди ко мне. Это мое последнее предупреждение, малыш. — она обратилась к мальчику позади Гермионы.

Гермиона почувствовала, как тот зашевелился, и предостерегла:

— Брэдли, стой на месте. — Ее начинала злить эта ситуация. Гермиона продолжила говорить, не сводя глаз с черных как смоль радужек девушки. — Ты не хочешь справляться с последствиями, Пэнси. Убирайся отсюда, пока не стало слишком поздно.

— Что это последствия, Грейнджер? — сказала Пэнси, раздражающе улыбаясь. Это не была саркастичная улыбка, тем не менее, она сильно выводила из себя. — Ты собираешься доложить на меня МакГонагалл, мисс Везде-Сующая-Свой-Нос-Грязнокровка?

Грязнокровка.

Оскорбление — на этот раз — не было, как всегда, пустым и бессмысленным обращением, которое нельзя было принять как должное. Слово, которое Гермиона привыкла слышать от огрызающегося Драко Малфоя, звучало совершенно чуждо на грязном языке Пэнси. Она не имела права так говорить.

Ветер больше не дул. Мантия Гермионы снова начала зудеть у шеи и запястий. Более того, у нее снова начала болеть спина, которую она крепко держала прямой. Все это накаляло девушку еще больше. И уколовшая ее своей издевкой Пенси была последней каплей.

Быстро вытащив палочку из кармана, она сильно прижала ее к животу Пэнси Паркинсон.

— Не давай мне повода нарушать правила, Пэнси. Я знаю болезни, от которых ты будешь корчиться неделями, которые не поможет вылечить даже миссис Помфри, — она надавила палочкой немного сильнее.

Внезапное движение обескуражило Гойла и Пэнси. В сердитых глазах слизеринки вспыхнул страх. Гойл напрягался все сильнее и сильнее. Не сходя с места, он положил руку на плечо Пэнси.

— Пошли, Пэнси. Пошли сейчас же.