Глава 19 (2/2)

— Может, меня наконец кто-то здесь обслужит?

Ливи обернулась и увидела прямо за собой колоритного мужчину, одного из двух посетителей заправки, что все это время был здесь.

Он был крупным и смуглым, говорил с явным акцентом и выделялся характерной восточной внешностью. Майка без рукавов обнажала мускулы, а черные блестящие волосы были собраны в хвост. На коже виднелись шрамы и круглый след от пули.

Он держал в руках упаковку орешков и шоколадный батончик.

— Сейчас у тебя будут проблемы! — выкрикнул кто-то, и заправщик живо шикнул в ответ.

— Прикуси язык! Я не хочу разборок.

Смуглый вышел из-за спины Оливии и двинулся к кассе.

Дальнобойщики зашептались, говорили что-то про «сраного талиба».

Он не обратил на это внимание, расплатился и хмуро посмотрел на Оливию.

— Ты все еще здесь? А, кажется, я понял, в чем дело.

Он прошелся в конец зала, сгреб все с полки и бросил в ноги Ливи деньги и пару чеков.

— Забирай барахло и проваливай. И, кстати, — он глянул на компанию у касс, — я иракец.

Последними он бросил Ливи ключи и шоколадный батончик. Деньги и чеки у ног она брать не стала.

Вышла на улицу и, щурясь от солнца, прошла на стоянку неподалеку, пытаясь определить, какому автомобилю принадлежат ключи.

Судя по брелку в виде головы барашка, они открывали пикап с такой же эмблемой на решетке радиатора.

Ливи больше не могла идти, а ночлег еще нужно найти, поэтому она открыла дверь и забралась внутрь.

В нос ударил разогретый на солнце застоявшийся спертый воздух с запахом старой кожи, грязных носков и приторного химозного ароматизатора, призванного перебить всю эту вонь.

Оливия приоткрыла окно, чтобы проветрить, сняла с зеркала заднего вида и выкинула ароматизатор, следом вылила застоявшуюся банку пива.

Управлять автомобилем Ливи не умела, хотя очень любила наблюдать за водителем во время поездок на залив. Всегда сидела впереди и завороженно смотрела на множество непонятных кнопок и рычагов, представляя себя за рулем.

Сейчас и мысли не было о том, чтобы уехать, и единственное, как Оливия могла использовать автомобиль — поспать внутри.

И хотя у владельца наверняка мог быть второй комплект ключей, Ливи была слишком измотанной, чтобы думать о чем-то кроме сна.

Проснулась Оливия от настойчивого стука по стеклу.

Она проспала до самого вечера, и снаружи уже стемнело.

Еще не до конца понимая, что произошло, она приспустила стекло, ожидая увидеть хозяина автомобиля.

У двери ждал иракец с заправки. Завидев сонную Оливию внутри, он нахмурил густые черные брови и рассердился.

— Ты специально? Ищешь неприятностей?

Ливи зевнула и потерла глаза. Она не понимала, какого черта нужно этому человеку.

Взяла кулек с вещами, на которых спала, открыла дверь и вылезла наружу.

— Эй! — окликнул незнакомец с возмущением. — Ты просто возьмешь и уйдешь пешком на ночь глядя?! Эй!

Оливия остановилась и обернулась.

— Ты уж определись, мне свалить или нет.

Иракец нахмурился еще больше.

— Давай так: я довезу тебя до ближайшей станции, а ты не пойдешь пешком. Безумная, — тише добавил он.

Ливи рассмеялась.

— А я думала, ты против, чтобы я садилась в машину к незнакомцам.

— У меня другие помыслы, — ответил иракец. — Можешь сама сесть за руль.

Оливию это позабавило.

Наверное, к ней еще долгое время будут приставать.

— Ладно, — Ливи пожала плечами. — Вези.

Они двинулись к другому концу парковки, где ждал автомобиль. Через двери заправки виднелась компания дальнобойщиков, наверняка они сгорали от досады, видя, как иракец уводит добычу.

Никто не вышел, чтобы помешать.

Иракец почему-то остановился, завидев подъезжающий оранжевый «Мустанг».

— Черт… — слетело с его губ, но было уже поздно.

— Это еще кто? — с интересом спросила Оливия и усмехнулась. — Твой бойфренд?

Из автомобиля вышел другой мужчина: он был ниже и старше иракца и разительно отличался от дальнобойщиков ухоженностью. Его правая рука отсутствовала, и пустоту ниже локтя скрывал рукав цветастой шелковой рубашки.

Однорукий спешно подошел к Оливии и ее спутнику и воскликнул:

— Ну, наконец-то я тебя нашел! А то боялся застрять в этой чертовой дыре. Познакомишь меня с этим ангелом? — он кивнул на Оливию и, не дожидаясь ответа, затараторил: — Представляешь, сижу я, делаю спокойно всякие дела, и тут звонит Сай и сообщает, что задержится на заправке. Ну, ладно, бывает, возможно, с машиной что-то случилось. Сай не звонит час, два, я начинаю беспокоиться! Звоню сам, пытаюсь выяснить, что происходит, и узнаю, что он, оказывается, ждет какую-то девушку! А девушки в наши планы сегодня не входили, тем более по инициативе Сайида и в этой местности, — он брезгливо оглядел заправку. — А тут вот тебе новости. Говорит, возбудила целую компанию агрессивных самцов, и он не может отпустить ее одну и оставить без присмотра. И все бы ничего, но не на весь же день! Пришлось заканчивать все самому, пока этот бедуин просто прохлаждался. Я закончил и просто не мог не приехать и не посмотреть, кто имел наглость на целый день оторвать Сая от меня. Приехал, увидел, понял. Защищать такую прелесть — благое дело. Так как твое имя, ангелок?

Быстрый темп речи и акцент выдавали итальянское происхождение. В приюте была нянечка-итальянка и говорила она примерно так же.

Оливия ухмыльнулась, вспомнив свое отражение, едва ли вызывающее ассоциации с ангелом, и произнесла:

— Я же могу сказать любое имя, и вы не узнаете, правда это или нет.

— Так скажи любое, — просто решил итальянец. — Я буду называть тебя как пожелаешь, ангелок. Хоть моей госпожой, клянусь!

Ливи рассмеялась, но никакое имя называть не стала.

— Ангелок вполне подходит.

— Я довезу ее до станции — и сразу освобожусь, — вклинился иракец, которого назвали Сайид.

Итальянец поднял указательный палец, прерывая.

— Я был бы не против, — произнес он, — если бы ты закончил к моему освобождению. А ты опоздал и лишился привилегий. Поэтому ангелочка повезу я.

— Нет! — запротестовал иракец.

Итальянец поднял ладонь в успокаивающем жесте.

— Сай, не паникуй. Вечно твой этот вспыльчивый характер заставляет лезть мне под руку! Почти такой же, как у меня, — он посмеялся и обратился к Ливи: — Давай я объясню тебе ход своих мыслей, чтобы чувства Сайида стали понятными. Видишь ли, он поделился впечатлениями от того, как умело ты разобралась с этими чурбанами, — итальянец кивнул в сторону дверей заправки. — И если бы я был там, то и сам поставил бы на кон свой «Мустанг» ради такого зрелища. Так что, признаюсь, я был впечатлен рассказом Сая. И я бы очень хотел, чтобы ты повторила тот же трюк, но уже лично для меня.

— Ну, так давай она покажет здесь, — предложил Сай.

— Ни за что! — итальянец скривился. — Я ни секунды больше не проведу в одном помещении с деревенщинами. Предлагаю насладиться этим поистине уникальным зрелищем в гораздо более приличной обстановке — у меня дома.

Сайид протестующе покачал головой, всем своим естеством советуя отказаться. Итальянец это заметил, присел на корточки перед Оливией и произнес:

— Сай так переживает, словно я утащу тебя силой, если ты откажешься. Ангелок, я — культурный и воспитанный человек, а не какое-то животное. И у тебя есть выбор: пойти со мной или отказаться. Я сейчас потолкую с Сайидом, а ты пока можешь попытаться убежать.

Итальянец распахнул полы цветастой рубашки, демонстрируя пистолет.

— И не смотри, что у меня всего одна рука, — добавил он. — Я ей владею лучше, чем Сай — своими причиндалами. А причиндалами — лучше, чем Сай руками, если тебя это вдруг заинтересует. В общем, ты меня поняла.

Итальянец неотрывно следил, какие эмоции это предупреждение вызовет у Оливии, но она осталась спокойной.

— Вот и славно. Пошли, потолкуем, — окликнул он Сая.

Оба отошли, оставив Ливи одну.

Остановились у колонки, и Сайид рассерженно заговорил:

— Поехали домой! На кой хрен тебе эта девушка? Я уже сто раз успел пожалеть, что рассказал тебе о ней. Просто отпусти ее, и пускай идет, куда хочет!

— Ну-ну, — возразил итальянец. — Теперь уже я не могу ее оставить. Вдруг кто обидит? И это, между прочим, будет не только на моей совести, но и твоей за то, что так упорно меня отговаривал! Сколько за такое тебе придется молиться, оббивая полы лбом?

Иракец пропустил явное оскорбление мимо ушей.

— Я уже придумал отличный план, и, если мои мысли верны и все получится, как задумано, я буду благодарить тебя остаток жизни за эту встречу, — заверил итальянец.

— Что? — возмутился Сайид. — Ну уж нет! Ты ее зрачки видел? Да она явно обдолбанная! Не глаза, а два колодца!

— Тише-тише, — успокоил итальянец. — Это вовсе не то, о чем ты подумал. Посмотри на нее! Как тебе такое в голову пришло? У меня на этого ангелочка совсем другие планы. Разумеется, если она согласится.

— Тяжело отказаться, когда в тебя тычут пистолетом, — прохладно подметил Сай. — Я советую тебе отпустить ее и уехать наконец отсюда.

— Все же хочу послушать, что она сама скажет. Вижу, что девочка не из трусливых. Ни тебя, ни меня не боится.

Когда двое вернулись, Оливия была на том же месте и беззаботно поедала чипсы. Итальянец улыбнулся, завидев ее, а иракец, наоборот, помрачнел.

— Смотрю, ты все-таки заинтересовалась моим предложением поиграть в дартс, — подметил однорукий. — Сай решил, что у меня на тебя грязные планы. Но, уверяю, это не так. Меня не интересуют девушки. Я люблю женщин! — он жестом изобразил пышные формы. — С грудью, бедрами… Но ты не подумай, что это оскорбление! — спохватился он. — Вовсе нет! Я лишь хочу дать понять, что не намерен тебя трогать, если ты сама этого не захочешь. Да и тогда, скорее всего, откажусь, пока не обзаведешься внушительными дойками, — итальянец захохотал. — Я уверен, что ты и без всего этого красивая. Помоешься, приведешь себя в порядок… В конечном итоге деньги практически любого делают красивым. Даже меня.

Он рассмеялся, но лишь ему одному было смешно.

— Прежде чем я оглашу свое предложение, а мы придем к решению, хочу прояснить: больше всего я ненавижу, когда другие люди приносят мне неприятности, — продолжил итальянец. — Терпеть не могу! Аж зубы сводит, когда чья-то тупость негативно сказывается на мне, когда я ни в чем не виноват. А я, в свою очередь, сам стараюсь придерживаться этого принципа, поэтому уверяю: наше путешествие не доставит тебе проблем, если ты поступишь так же по отношению ко мне. Я не причиню тебе вреда. Но хочу спросить: тебя кто-то ищет? Родители, полиция, поехавший дружок? Кто угодно, из-за кого неприятности могут быть и у меня.

Он снова невзначай показал пистолет, чтобы воодушевить сказать правду.

— Лучше ответить сразу правдиво, чем соврать и поплатиться.

— Меня никто не ищет, — сказала Ливи. — Я просто путешествую. Ищу свое место в жизни.

— Чертовы автостопщики, — тихо обронил Сай.

— Хорошо, — кивнул итальянец. — Я поверю. Если ты соврала, это вскроется само собой. Я не буду спрашивать, откуда ты пришла и почему здесь оказалась. Я не допытываюсь, кто ты такая, и ты делаешь то же самое. Ты не лезешь в мои дела — я не лезу в твои. Договорились?

Оливия кивнула.

— Так вот, — продолжил итальянец. — В таком случае мое предложение: ты едешь со мной и показываешь то же, что и тем заправским приматам. Но теперь не на простой интерес или пару сотен, а с условием. Если выиграешь — я подарю тебе машину. И не просто подарю, а перепишу на твое имя, отдам все документы, в общем — как положено. С машиной путешествие будет гораздо более безопасным и приятным. Спать в собственном автомобиле намного круче, чем в чужом, а? Тем более в таком, — он любовно повернулся к «Мустангу». — Сам бы в нем спал…

— А если проиграю? — поинтересовалась Ливи. — Чего хочешь ты?

— Чтобы ты выиграла, — просто ответил итальянец.

Ливи смотрела на оранжевый «Мустанг» за его спиной некоторое время, затем спросила:

— Куда едем?

— Мемфис, — оповестил Сай.

— Теннесси? Сойдет, — Оливия кивнула.

— Я знал, что мы договоримся, — просиял итальянец. — Прошу за мной.

— Демиан…

— Кыш! — криком оборвал Сайида итальянец. — Ничего не хочу слышать! Поехали, хватит торчать в этих дебрях, я хочу нормального вина и человеческой еды! Здесь кормят хуже, чем паршивую скотину на ферме!

Он галантно открыл перед Оливией дверь купе, и она забралась на пассажирское сидение. Оказаться в «Мустанге» было приятно, и в салоне вкусно пахло дорогой кожей и новым автомобилем, который еще не успел провонять носками владельца. Приборная панель была совсем не такой, как в пикапе, и Оливия завороженно наблюдала, как итальянец заводит мотор и что-то нажимает.

— Нравится? — он заметил ее восхищенный взгляд. — Пять часов — и такая может стать твоей.

— Как мне называть тебя? — поинтересовалась Оливия. — Ты тоже не представился.

Итальянец лукаво, почти ласково улыбнулся, взглянув на девушку. Лицо покрыли морщины.

— Зови меня папочкой.

Мотор издавал приятный успокаивающий звук. Здесь совсем не трясло, как в автобусе по пути на залив, и Оливия вновь почувствовала сонливость.

Она ожидала, что итальянец начнет приставать с расспросами, но он заметил ее усталость и позволил заснуть, прислонившись головой к мягкой коже сидения.