Глава 16 (1/2)
Разговор с Остином явно пошел Фредди на пользу.
Не говоря о том, что они помирились и снова стали тренироваться вместе к новому баскетбольному сезону, Остин помог понять несколько важных вещей и успокоил.
Фредди понял, что не одинок в путанице новых и непонятных эмоций и есть человек, который уже проходил нечто схожее.
А успокоение и понимание способствовало принятию.
Фредди нашел золотую середину между излишним вниманием к МакГреди и полным ее игнорированием.
Относился как к гаражной распродаже на соседском участке: Фредди было наплевать.
Жизнь после таких изменений стала проще и приятнее.
Фредди снова ощущал себя легко и беззаботно, не обремененный проблемами и сложностями.
Он убеждался, что Остин оказался прав, когда говорил, что чувства пройдут сами, если не давать им развития и принять.
Вероятно, так и случилось, и Фредди снова наслаждался тем, что все хорошо.
Сентябрь пролетел за подготовкой к предстоящему баскетбольному сезону. В октябре добавились тренировки к неделе спортивных соревнований, что проходила в начале декабря.
Сперва Фредди не хотел участвовать, потому что больше не видел смысла оставлять след в истории приюта, а свое имя — в зале трофеев.
Но Остин даже слышать ничего подобного не желал и явно не простил бы Фредди такую безучастность.
Соревнования состояли из семи этапов: бег, отжимания, подтягивания, полоса препятствий, прыжки на скакалке, перетягивание каната и силовая борьба в кругу на выбывание. В зависимости от результатов этапа, каждому участнику присуждались очки, на основе которых и определялся итоговый победитель.
Неудивительно, что среди желающих побороться за первенство девчонок не было. Большинство выпускников записались, было около дюжины желающих из второго выпуска, помимо Фредди, и парочка человек помладше.
Почти всю прилегающую территорию заняли бегающие и тренирующиеся парни, в зал и душевые постоянно были очереди.
Остин высоко оценивал Фредерика и считал его шансы на победу равными со старшими парнями.
Фредди занял четвертое место, уступив Остину, Шелби и Рику, который одержал победу. Высокий и мощный центровой оказался вне конкуренции с большим отрывом.
Остин подбадривал Фредди и уверял, что в следующем году он окажется победителем.
Это было девятого декабря.
Фредди не заметил, как быстро пролетело время.
Вскоре настанет время выпуска и Остин покинет приют, а Фредди окажется в числе старших.
А пока еще предстояло отпраздновать день рождения, на этот раз не в одиночестве, а в кругу приятелей.
В последний раз.
Фредерик честно старался повеселиться, но получалось плохо, и Остин это заметил.
— Всего лишь год, — утешал капитан, когда узнал, что Фредди так тревожит. — Ты не заметишь, как он пройдет. Закончишь здесь все дела, наберешь отличную баскетбольную команду, оставишь после себя крутого преемника, победишь в соревнованиях… Целый год будешь самым крутым здесь! Представляешь? — засиял он. — А потом выпустишься, и мы обязательно встретимся. Возможно, если и дальше будешь хорошо себя вести, удастся получить рабочее место недалеко от меня. Спроси об этом Стива, я не в курсе, у нас не было таких послушных мальчиков. А я буду весь год говорить, какой у меня крутой и невероятно трудолюбивый младший брат. Может быть, они тебя сами отсюда заберут, когда настанет время выпускаться.
— Ага, — отозвался Фредди, — затеряются в толпе красоток с плакатами «добро пожаловать на свободу, Фредди» и без белья, — пошутил он, и оба засмеялись.
— Все будет хорошо, — Остин положил руку ему на плечо. — Не пропадешь.
Время неумолимо близилось к Рождеству.
Приют снова украсили, как и в прошлом году. На стене с пожеланиями парни из команды оставили для Фредди множество ярких стикеров с добрыми словами.
Но он не ощущал праздничное настроение и не разделял всеобщее предвкушение.
Фредерик все больше погружался в уныние, отсчитывая дни до отбытия Остина.
В день прощания по традиции дали концерт.
Фредди вновь получил премию за примерное поведение. Остин объявил, что передает ему звание капитана баскетбольной команды.
Оливия МакГреди получила седьмую грамоту за победу в шахматном турнире.
Фредди до сих пор понятия не имел, когда он проводился.
На праздничном ужине кусок в горло не лез.
Фредди уныло ковырялся в тарелке, даже не скрывая своего настроения.
Остин пытался сгладить это и подбодрить, но уже завтра днем его здесь не будет, и придется справляться самому.
Назавтра Остин уехал.
Отпускать его не хотелось, но Фредди вспомнил Тришу Морис, сделал над собой усилие и смирился.
Он так привык видеть Остина рядом, что сейчас его отсутствие ощущалось словно потеря половины тела.
Фредди разрешил себе провести один вечер в унынии, а затем приступил к обязанностям капитана и стал прикидывать, кого на какую позицию поставить и кому предложить выступить на отборочных.
Вспомнилось, как парни говорили, что уже два капитана предлагали МакГреди попробовать себя в команде, но этот вариант все еще казался смешным.
Девушка хоть и попадала в цель, но в остальном была совершенно не пригодна к спорту и не могла действовать как полноценный член команды.
Быть старшим оказалось непривычно.
Работы особо не прибавилось, но жизнь стала восприниматься иначе.
Отчасти из-за пустоты, образовавшейся с уходом выпускников, а может, так ощущалось взросление.
У Фредди остался год, чтобы накопить как можно больше, понять, чем он хочет занять себя после выпуска и определить какие-то жизненные ориентиры.
А пока жизнь оставалась пустой, и лишь капитанское звание и сопутствующие обязанности наполняли ее.
До одного дня.
После ужина Фредди принял душ, в спальне уже готовились ко сну, как вдруг из коридора послышался шум и внутрь ввалились несколько чем-то ошарашенных парней.
— Сиенна поцеловала МакГреди!!!
— ЧТО?!
— Она сделала что?!
— Прямо в губы что ли?
— Да-да, мы сами видели!
— Вот черт!
— Ни хрена себе…
Спальня мальчиков в одно мгновение всполошилась, как чем-то взволнованный рой пчел. Старшие парни были наиболее эмоциональны, но младшие тоже заинтересованно вслушивались.
— Отвечаю, она просто подкараулила ее после дежурства, зажала прямо в коридоре и поцеловала!
— Ты шутишь что ли?
— Нет, Эдди, мы сами видели!
— А что МакГреди?
— Без понятия, пойдем в спальню и посмотрим!
— Стив знает?
— Как думаете, теперь за это Сиенну вышвырнут?
— Не знаю…
Фредди повесил влажное полотенце на перегородку кровати и сжал металл до побелевших костяшек.
Старая нервная привычка вернулась, и он рисковал выломать себе пальцы, поддавшись желанию выместить эмоции таким образом.
Фредди невероятно разозлило услышанное.
Чертова Сиенна поцеловала чертову МакГреди.
Немыслимо.
Злость переполняла его, а нахлынула так внезапно и резко, что он толком не успел понять, что именно его так разозлило.
— Эй, Фреддс! — кто-то тронул его за плечо. — Фредди!
— Что? — зло отозвался он, возвращаясь в реальность.
Эдди и Тедди стояли у его кровати, оба с одинаковыми горящими взглядами.
Было странно видеть их здесь, учитывая, что они не общались.
— Чего вам? — недружелюбно повторил Фредди.
— Там ребята собираются скинуться и попросить Сиенну за деньги повторить поцелуй, только уже для большей аудитории, — выдал Эдди.
Эти слова вызвали у Фредерика еще большую волну гнева.
— Вы что, совсем конченные? — тихо произнес Фредди, наступая на парней.
Он резко обошел их и решительно направился в сторону коридора.
— Смотри-смотри!
— Ну все, сейчас Аризона даст жару!
— Парни, пойдем посмотрим! — послышались голоса за спиной, но Фредди этого не слышал.
Он вышел в коридор, дошел до входа в спальню девочек и ступил через порог.
Девочки спали в комнате такого же размера, как и мальчики, но здесь все было все иначе.
Сперва показалось, что стены покрывали пестрые обои, но оказалось, что это картинки, рисунки, плакаты, даже фотографии, которые развесили девчонки. В воздухе витал запах чего-то приторно сладкого, отчего захотелось открыть все окна и проветрить помещение.
Девчонки сразу заметили чужака, и хоть формально мальчикам не запрещалось до отбоя быть здесь, далеко не все восприняли радушно приход Фредди и толпы ребят за ним.
Всем было интересно, что он собирается сделать.
Фредди искал Сиенну. Он не был уверен, что найдет ее здесь, но заметил на противоположном конце спальни и ринулся туда.
Сиенна сидела на кровати и расчесывалась.
Она не плакала и не заметила Фредди, идущего к ней.
Сиенна успела лишь удивленно поднять взгляд, как Фредди навис над ней, грубо намотал ее волосы на кулак, дернул и тихо, чтобы слышала только она, заговорил:
— Ты думаешь, раз ты девушка, то тебе можно сделать это?
Кто-то позади вскрикнул от такого жеста, но никто не решался вмешаться.
В спальне людей собралось в полтора раза больше обычного, но было непривычно тихо для этого места.
Все заинтриговано слушали, лишь изредка раздавался шепот.
Сиенна в непонимании смотрела на Фредди снизу вверх и часто мигала. На ее глазах от боли выступили слезы.
Фредди знал, что поступает неправильно, опрометчиво и, скорее всего, здорово поплатится, перечеркнув за один вечер полтора года примерного поведения.
Но ничуть не жалел о содеянном.
Мрачное удовлетворение собственным превосходством и болью, которую причиняет Сиенне, оттягивая ее голову за волосы, приятно растекалось по телу, успокаивая всю ту резкую и внезапную злость, которую она разожгла своим поступком.
— Не делай вид, что ты ничего не понимаешь, Сиенна, — процедил Фредди сквозь зубы, когда понял, что она не торопится отвечать.
Она не вырывалась, не просила отпустить и даже не звала на помощь, хотя за ними наблюдали более сотни пар глаз.
Сиенна засмеялась.
— Я ничего не понимаю? — с притворным удивлением повторила она. — Это ты ничего не понимаешь, глупенький. Я даже объясняться перед тобой не буду.
— И не надо, — отозвался Фредди. — Я здесь не за этим.
— А зачем? — спросила Сиенна. — Почему ты пришел? Что, хочешь оказаться на месте Лив?
— Больная, — с презрением выплюнул Фредди и отпустил ее волосы. — Это запрещено.
— И поэтому ты так злишься, — Сиенна неприятно улыбалась, хотя по щекам текли слезы боли.
Хотелось стереть с ее лица эту мерзкую ухмылку, заставить молчать, пожалеть, передумать…
Обратить время вспять и не подпускать ее к МакГреди остаток жизни.
— Ты отвратительная, жалкая, помешанная дура, — констатировал Фредди. — И ты меня ничуть не привлекаешь. Я надеюсь, что тебе не сделают поблажек, а выкинут отсюда в какую-нибудь лечебницу, где тебе…
— Что здесь происходит?
Не оборачиваясь на голос, Фредерик понял, что пришел Стив.
Не ожидая приказаний, Фредди отошел от кровати Сиенны, оставляя эту ненормальную безумно улыбаться.
Он повернулся и заметил МакГреди.
Она стояла рядом со Стивом, вероятно, они были заняты приватной беседой о случившемся между ней и Сиенной и только вернулись в спальню.
А может, кто-то поспешил рассказать о том, что здесь творит Фредди, прерывая их внеплановую встречу.
МакГреди наконец смотрела прямо на него.
Не на Сиенну, сидящую позади, не на Стива, не на кого-либо из очевидцев с вопросом, что здесь происходит.
Впервые Оливия смотрела на Фредди.
Их разделяло почти все пространство спальни, но он был точно в этом уверен.
С такого расстояния невозможно увидеть, какого цвета ее глаза, но смотрела МакГреди не мигая, без какого-либо выражения.
Фредди попытался запомнить ее лицо, но почти сразу же помешали очевидцы, которым приказали разойтись по спальням.
Стив попросил Фредди пройти в его кабинет и явно не за тем, чтобы угостить сладким коктейлем.
Фредерик приготовился быть обруганным и не возражал.
— Я вынужден вынести тебе предупреждение, — говорил Стив, больше не похожий на дружелюбную и улыбчивую версию себя. — Произошло недопустимое, и я…
— Ее же не выгонят, правда? — перебил Фредди.
— Что?
— Сиенну. Ей же ничего не будет за то, что она сделала с МакГреди. То есть я точно так же могу совершенно спокойно подойти, например, к Эдди и сделать с ним то, что нам запрещено делать с девочками?
— Фредерик, — мягко начал Стивен, — каждый подобный случай рассматривается индивидуально. Поведение Сиенны — однозначный проступок, и я не рекомендую повторять его.
Стив говорил что-то еще, но Фредди не слушал.
Неприятные эмоции переполняли, мешая думать.
Он обязательно успокоится и все обдумает позже, но едва ли сможет гарантировать, что не взорвется снова, если Сиенна даст еще хоть повод.
Его отпустили спустя одну воспитательную беседу, и Фредди был бы не прочь прогуляться, но Стивен не дал такой возможности, проводив прямо до спальни и закрыв за ним дверь.
В спальне всем были до жути интересны подробности произошедшего, но Фредди молча прошел к своей кровати, лег и отвернулся, всем видом показывая нежелание отвечать хоть на один вопрос.
Это сработало даже лучше, чем предполагалось, и шепот прекратился сам собой.
Фредди не рассчитывал уснуть быстро, поскольку был слишком заведен, даже несмотря на то, что большую часть негатива смело выплеснул на Сиенну.
И ближайшие часы нужно попытаться успокоиться и понять, почему ее идиотский поступок так взбесил.
Ее мерзкая улыбка стояла перед глазами, а слова снова прокручивались в голове.
«Что, хочешь оказаться на месте Лив?».
Дура.
Нет, конечно же.
Будь Сиенна не такой идиоткой, догадалась бы.
Хотя, скажи она правду, было бы наверняка хуже.
Да и какая разница, что она думает.
Важнее понять, что думает и чувствует сам Фредди.
Очевидно, он был жутко зол.
И, похоже, Сиенна все же в одном оказалась права.
Фредди злился, потому что она так просто взяла и сделала то, что запрещено ему.
Он не мог даже представить, что подойдет к МакГреди и…
Или мог?
Сознание тотчас принялось рисовать весьма правдоподобные картины.
Только сперва воспроизвело сцену поцелуя Сиенны и Оливии, за право видеть которую некоторые парни были готовы заплатить собственными накоплениями.
А затем вместо мыслей о поцелуе с МакГреди Фредди фантазировал, какими способами мог заставить Сиенну пожалеть о содеянном, и на этот раз вокруг не было свидетелей, и фантазия не ограничилась простым оттягиванием за волосы.
Больше всего понравилось представлять бить Сиенну головой о металлическую перегородку кровати, о тумбочку, о стену и пол. А после добивать ногами, нанося удар за ударом.
Это немного успокоило, но не дало ответа на главный вопрос: почему так случилось?
Почему вместо того, чтобы отреагировать как большинство парней, либо вовсе пропустить новость мимо ушей, Фредди мгновенно воспылал гневом и поспешил выместить это на Сиенне, даже не подумав о последствиях?
Почему было так необходимо причинить ей боль?
Фредди не знал.
Он пытался ответить на этот вопрос, но не мог.
Стивен не стал интересоваться мотивами поступка Фредди, хотя стоило бы, потому что размышления об этом наедине пока приводили в тупик.
Завтра будет снова остро не хватать Остина, с которым можно было бы обсудить произошедшее. Сперва он наверняка поругал бы Фредди за такое неприемлемое поведение, зато потом помог все понять в откровенном разговоре. А может, лучше ему ничего не знать о случившемся, чтобы не разочароваться…
На следующий день Фредди начал замечать странные взгляды в свою сторону.
Смотрели в основном девочки, но и парни порой спешно отворачивались, завидев, что Фредди заметил.
В остальном ничего не изменилось, и лишь негромкие разговоры и перешептывания напоминали о случившемся.
Сиенна осталась в приюте.
Напротив ее имени появился красный кружок, свидетельствующий о проведенном в карцере дне рефлексии и размышлений о своем поведении.
Фредди ожидал, что МакГреди, возможно, захочет поговорить, настигнет в самый неожиданный момент, как тогда у дверей игровой, и спросит, какого черта он полез к Сиенне.
Но Оливия, по своему обыкновению, не стремилась заговорить первой.
В прошлый раз Фредди хотел поговорить с ней и искал сам, и теперь казалось, что тот разговор был скорее исключением, что больше не повторится.
Поэтому если он хочет снова побеседовать с Оливией, нужно перестать надеяться, что она прочитает его мысли и подойдет.
Фредди это хорошо понимал и стал думать, действительно ли он хочет разговаривать с ней.
Оливия МакГреди была человеком, который так и не вызвал ни одной приятной эмоции, и Фредди рисковал очень об этом разговоре пожалеть.
Поэтому, прежде чем совершать такой серьезный поступок, необходимо хорошенько обдумать его целесообразность.
Фредди вспомнил слова Остина, все предостережения, долгие и порой тщетные попытки оправиться после впечатлений, вызванных редким близким контактом с МакГреди, и обещал себе не торопиться, как с Сиенной, и быть аккуратным.
Он дал себе время, выжидал и допускал возможность вовсе отказаться от этой затеи, подождав, когда эмоции и чувства вновь сойдут на нет.
Отвлекался на отборочные соревнования в баскетбольную команду, возросшие обязанности старшего выпускника и работу.
Но снова и снова возвращался к этой идее.
Желание поговорить с МакГреди засело в голове, как сорняк, красивый, но заведомо вредный, и всплывало на поверхность все чаще.
И в какой-то момент это желание стало выбором: приложить силы, чтобы окончательно покончить с этой затеей или дать ей развитие и позволить одержать верх над разумом.
Второй вариант был рискованным, а первый казался трудновыполнимым.
Фредди так устал идти против себя, отрицать, а затем, когда это оказывалось безуспешным, бороться против очевидного.
Он хочет поговорить с МакГреди.
Желает снова оказаться рядом с ней и слышать ее голос.
Прохладный, странный, мелодичный и такой узнаваемый.
Слышать ее надменный смех, заставляющий думать, что она высмеивает его.
Фредди хотел этого.
И позволил принять это желание.
И снова некоторое время ушло на то, чтобы просто найти ее. А когда получалось, вся решительность куда-то испарялась, и все начиналось сначала.
Фредди ждал некоторое время, понимал, что снова хочет этого, пытался найти МакГреди, находил — и все.
Максимум, что он мог — снова смотреть издалека, как она ест, выполняет обязательные дежурства или идет.
Фредди не хотел говорить с ней прилюдно.
Вовсе ни к чему, чтобы кто-то вроде Сиенны или Эдди и Тедди обратил на это внимание и пустил слухи.
Не хотелось, чтобы они оказались правдой.
Так что если и говорить, то строго наедине.
Для этого лучше всего подошел план, который Фредди разработал еще в первый месяц, но до сих пор так и не использовал.
План был до невозможного прост и состоял в том, чтобы рано утром выйти из корпуса и наконец узнать, какого черта МакГреди делает на улице в такую рань, пока все спят.
Некоторое время Фредди просто решался, что, когда проснется, умоется и сразу же пойдет на улицу.
Несколько дней подряд он просыпался слишком поздно, поскольку не мог уснуть из-за волнения.
Затем, когда наконец проснулся вовремя, не решился подняться с кровати. Так и пролежал, пока из коридора не послышались шаги будящего.
Нерешительность боролась с желанием, пока ощутимо перевешивая.
Что-то уже некоторое время мешало осуществить задуманное, иначе Фредди сразу же беспрепятственно позвал МакГреди на разговор.
Возможно, останавливала та часть разума, что считала эту идею не только рискованной, но и провальной.
А может, Фредди банально боялся.
Остался позади январь, в колебаниях и нерешительности прошел февраль.
Неизвестно, сколько еще времени Фредди потратил бы на раздумья, если бы не пролежал одну ночь без сна.
Мыслей не было, потому что мозг уже устал от постоянной и безрезультатной деятельности.
А когда начало светать, Фредди решил, что ему все это надоело.
Поднялся с кровати, умылся, переодел пижаму, неслышно прошел к двери и вышел в коридор.
С каждым шагом Фредди ощущал, будто что-то меняется.
А может, так лишь показалось, и он слишком много значения придает простым вещам.
Не исключено, что Фредди даже не дойдет до выхода, и его поймают где-то на полпути и влепят второе предупреждение за брожение в неподобающее время.
Отчасти он даже хотел быть пойманным.
Это бы отложило решающий момент еще на неопределенный срок.
Какая-то часть Фредди хотела, чтобы идея и связанные с ней приступы решительности насовсем иссякли сами собой.
Но он продолжал идти вперед, а на пути не было никого, кто смог бы этому помешать и остановить.
Так Фредди достиг главных дверей и нерешительно дернул ручку.
Закрыто.
Естественно, все будет закрыто в такую рань.
Ну, вот и все.
Фредди улыбнулся собственной глупости и самонадеянности, и повернулся назад.
Улыбка еще не сошла с его губ, когда он заметил фигуру впереди.
Оливия МакГреди была здесь.
Она, как и Фредди, уже переодела пижаму и, похоже, тоже собралась куда-то выйти.
— Закрыто, — сообщил Фредди, стараясь, чтобы голос звучал ровно и непринужденно.
Он все еще улыбался, но теперь уже по другой причине.
Фредди был рад видеть ее.
Впервые МакГреди вызвала приятные чувства, и отрицать и противостоять этому вовсе не хотелось.
Оказавшись перед ней, совсем рядом и наедине, чего последние недели так желал и опасался одновременно, Фредди не знал, что ей сказать.
Он, конечно, размышлял об этом и прикидывал разные варианты, но все в итоге казались глупыми и заканчивались тем, что МакГреди становилось скучно и она уходила.
Реальная МакГреди стояла на расстоянии не более десяти шагов, но не смотрела прямо на Фредди.
Наверное, стоило поздороваться, потому что в фантазиях беседа начиналась именно так.
Но для приветствия уже было поздно.
Ни один вариант не предполагал такого неожиданного начала.
Его снова застали врасплох.
И Фредди терялся вдвойне, не только от эмоций и волнения, но и от неожиданности.
— Не спится? — первой негромко произнесла МакГреди, и от звука ее голоса внутри что-то странно, но приятно шевельнулось.
Она не стала сразу спрашивать, что он здесь делает, или накидываться с обвинениями в грубом обращении с Сиенной.
Оливия говорила так, будто ей вовсе не интересно, что Фредди ответит.
— Как и тебе, — подметил он, ничуть не оскорбившись ее незаинтересованностью.
Все-таки он был для нее никем, как и все остальные. И рассчитывать на особое отношение было глупо.
МакГреди не ответила.
Она стояла и смотрела в пространство.
И прежде, чем молчание бы слишком затянулось, произнесла:
— Так и будешь торчать здесь и ждать, пока тебя поймают?
В этом голосе не было желчи, издевки или язвительности, словно наказание для Фредди было пределом ее мечтаний, но нейтральным такой тон тоже не назвать.
И хотелось остановить время, стоять здесь и делать что угодно, чтобы слушать и разгадывать эту тайну.
Но Фредди не мог просто молчать и рассчитывать, что МакГреди будет вечность ожидать ответа.
— Вообще я по делу, — произнес он. — Проверяю мышеловки.
Заслышав это, МакГреди рассмеялась так звонко, что хотелось подойти и закрыть ей рот.