Глава 15 (1/2)
В начале июня минул год пребывания Фредди здесь.
Баскетбольный сезон закончился, и до каникул осталось доучиться лишь пару летних месяцев.
Парни не оставляли тренировок, хотя было очень жарко и влажно, но желание поддерживать себя в форме одерживало верх.
На беседах со Стивом ничего примечательного не происходило, в основном Фредди делился спортивными успехами или новостями вроде предстоящей вечеринки в честь дня рождения Шелби.
На этот раз праздновали скромнее, собрались в столовой и заказали пиццу.
К назначенному времени прибыли почти все приглашенные, только пара человек где-то задерживались.
— Фреддс, можешь сбегать за Остином? — попросил Кип.
Они накрывали на стол и расставляли приборы.
— Если увидишь МакГреди, посоветуй ей поторопиться, а то ничего не останется.
— Она тоже приглашена? — вытянулся в струнку Фредди.
— Конечно, — не оборачиваясь, ответил Кип.
Фредди вмиг помрачнел, но товарищ по команде этого не заметил, занятый сервировкой.
МакГреди была одной из немногих не из числа выпускников, кто присутствовал и на празднике Остина, но, к счастью для Фредди, за весь вечер не попалась на глаза. Теперь же они праздновали в более тесном помещении, и это навевало нехорошие чувства.
Фредди шел, всерьез подумывая не вернуться, и размышлял над веским обоснованием своего отсутствия.
Он повернул за угол коридора, ведущего к спальням, где когда-то столкнулся с Сиенной, и остановился как вкопанный.
Впереди у дверей обнаружился Остин, а совсем рядом с ним — МакГреди.
Похоже, они встретились на выходе из спален и решили идти вместе.
А может, ждали друг друга…
Оба не спеша продвигались вперед и о чем-то негромко переговаривались.
Фредди стремительно зашел обратно за угол, пока его не увидели.
Подождал три секунды и решительно пошел прочь.
Он почти дошел до выхода, но его окликнул Кип из столовой:
— Аризона! Ну что, нашел Остина?
Фредди кивнул и безэмоционально добавил:
— Он скоро придет. МакГреди с ним.
— А ты куда намылился? — Кип с подозрением глянул на Фредди.
— Я не приду, — отозвался тот. — Нужно проверить мышеловки.
Формально запрещалось выходить после ужина, но Фредди было все равно.
Он слишком долго вел себя хорошо и был готов наконец получить предупреждение.
Выпускник озадаченно пожал плечами, но ничего не сказал.
Фредди вышел на улицу под теплый вечерний дождь.
Прошел к сараю, взял ведро, натянул перчатки и начал свой привычный обход.
Обычно он вызволял из ловушек минимум две-три мыши за круг. На этот раз все были пусты, хотя некоторые кто-то привел в действие, и их пришлось заново приводить в исходное положение.
В последнюю ловушку кто-то попался.
Фредди присел на корточки и заметил, что мышь еще жива.
Она трепыхалась, слабо попискивая, а из маленького носика сочилась кровь.
Фредди раскрыл ловушку, освобождая попавшуюся мышь, и задумался.
Перевернул пустое ведро и сел на него, уставившись на добычу, что держал в руке.
Она была все еще жива, и можно дать второй шанс и отпустить животное.
Повезет — выживет, вынесет для себя урок и не станет больше соваться на территорию приюта, чтобы впредь не попасться.
Оправится, родит маленьких серых мышат, расскажет им невероятную историю спасения и строго запретит приходить сюда.
Не повезет — умрет, как умерла бы сразу, беспощадно придавленная механизмом мышеловки.
Фредди смотрел вперед себя, но ничего не видел.
Перед глазами стояли очертания фигур Остина и МакГреди, не спеша идущих по коридору.
Они никуда не торопились, будто совсем забыли, что их ждут.
О чем они говорили?
Смеялся ли Остин над ее шутками? А она над его? Способна ли вообще Оливия МакГреди выдать нормальный, искренний смех, а не то надменное подобие, больше похожее на насмешку, которым удостоила Фредди?
Он не знал.
А вот Остин наверняка да.
Он шел совсем рядом, еще ближе, чем когда-либо стояла от Фредди Оливия.
Сколько они уже знакомы? Наверное, несколько лет. Достаточно, чтобы позвать ее на день рождения.
И наверняка Остин знал МакГреди совсем другой. Слышал ее смех, видел ее лицо, знал, какого цвета ее глаза.
Чувствовал, как она пахнет.
Фредди прикрыл глаза и втянул носом воздух, но, кроме дождя и сырой земли, ничего не почувствовал.
Почему он не может просто сидеть с остальными ребятами и безмятежно праздновать, не думая ни о ком и ни о чем? Почему Фредди так захотел оказаться как можно дальше от того, что увидел, и поддался этому желанию? Неужели все былые тренировки стойкости и самоконтроля пошли насмарку? Почему он вообще чувствует все это, вместо того чтобы ему было все равно?
Фредди не понимал.
Он пытался не чувствовать, пытался игнорировать эти непонятные и неприятные эмоции. Контролировать их.
Но сейчас не получалось.
И из-за этого Фредди чувствовал себя жалко.
Весь былой прогресс в одно мгновение пропал, отбрасывая на самое начало этого пути.
Мышь в руке зашевелилась.
Фредди открыл глаза и посмотрел на животное.
Можно дать второй шанс и отпустить.
А можно взять над ситуацией контроль, использовать свои преимущества и сделать по-своему.
Фредди с силой сжал руку в кулак, чувствуя хруст маленьких косточек.
Мышь пискнула в последний раз и испустила дух в его руке.
Размахнувшись, Фредерик швырнул тушку мертвой мыши через забор за пределы территории.
Поднял ведро и направился назад.
Он планировал сходить в душ и забраться в кровать, но на обратном пути не выдержал, не смог пройти мимо и заглянул в столовую.
И сделал это зря.
Парни веселились, объедались пиццей, смеялись и переговаривались, но он видел лишь МакГреди, сидящую рядом с Остином.
На том месте, где должен быть Фредди.
От увиденного он снова почувствовал себя тринадцатилетним одиноким неудачником, до которого никому нет дела, подглядывающим за крутыми ребятами издалека и завистливо презирающим их только за то, что сам не такой как они.
Этим вечером для Фредди снова не было среди них места.
Он не мог вернуться и делать вид, что все хорошо.
Просто не мог.
Под теплым душем Фредерик немного успокоился.
Он уже понял, что далеко не так силен духом, как ему казалось, и порой слабости все же одерживали верх.
Значит, настало время учиться преодолевать их и осваивать новые способности.
На следующий день Фредди подошел к учителям и попросился на все дополнительные занятия без разбора, на какие только взяли.
Ощущая стойкое желание как можно больше взвалить на себя, он аргументировал резкий интерес к учебе заботой о своем будущем.
В придачу взял дополнительную работу и почти не оставил себе свободного времени.
Фредди знал, в какое время ребята обычно тренируются и где бывают, и это помогало избежать пересечения с ними, но все же он понимал, что не сможет долго скрываться.
Потому учился правдоподобно прикидываться, что все в порядке.
В целом получалось.
Правда находиться рядом с Остином стало сложно, почти невыносимо, и Фредди сразу дистанцировался, как только понял это.
Но Остин — парень неглупый, и его наверняка обеспокоят резкие перемены в поведении Фредди.
Восемнадцатого июля Фредерик поинтересовался у Стива, возможно ли покинуть приют раньше.
— У меня неплохие отметки и отличное поведение, — аргументировал парень. — Я много работаю и несколько лет провел в семье. Может быть, я могу выпуститься раньше?
Он особо не надеялся на это, но Стив ответил:
— Да, Фредерик, такое возможно. Редко, но мы отпускаем ребят раньше срока. Есть несколько условий…
— Каких? — он впился горящим взглядом в Стивена.
— Во-первых, тебе нужно аргументировать свое желание покинуть приют. Решение выносится коллективно, и нужно быть достаточно убедительным и отдавать себе полный отчет в ответственности за такой серьезный шаг.
— Я отдаю! — воодушевленно воскликнул Фредди.
— Пойми, порой ребята хотят покинуть приют, потому что по каким-то причинам ощущают себя здесь плохо. Мне важно понимать, что движет конкретно тобой.
— Мне здесь хорошо! — выпалил Фредди. — Я… я делаю успехи! Вы же знаете, я каждый месяц рассказываю обо всем, чего достиг. Я… нашел здесь друзей, обзавелся компанией и чувствую себя прекрасно!
— Так почему же ты желаешь выпуститься раньше срока, а не провести время среди друзей? Ты намеревался больше работать в выпускном году, желал продолжать играть в баскетбол и грезил местом капитана. Так что же изменилось?
Фредди ощутил, что плохо подготовился к этому разговору. Стоило лучше все продумать, и спешка была упущением.
— Я… считаю, что достиг здесь максимума, — уже с меньшим энтузиазмом ответил он. — Мне по-прежнему интересен баскетбол, но хочется двигаться дальше уже сейчас. Я имею в виду… Знаете, хоть мне еще четырнадцать, но я не чувствую себя на этот возраст. Вероятно, сказалось проживание в семье и постоянный труд, несвойственный для ребенка. В отличие от тех, кто рос в приюте всю жизнь, я почти не познал детства.
Стивен без улыбки наблюдал на ним, как обычно не делая записей.
Фредди в надежде поднял глаза, пытаясь понять, оказался ли достаточно убедителен.
— Видишь ли, Фредерик, досрочный выпуск доступен лишь для ребят, которым уже исполнилось пятнадцать, — произнес он, и Фредди обреченно рухнул на кушетку. — Твое поведение безупречно, с этим бессмысленно спорить, но тебе предстоит пройти комиссию, которая определит, достаточно ли ты подготовлен для выпуска. К тому же я бы рекомендовал обратить внимание на отметки. Они выше среднего, но недостаточно высоки.
— Я это исправлю, — пообещал Фредди. — Даю слово. Я уже взял дополнительные занятия. И я пройду любые тесты. Только, пожалуйста, скажите, что в случае успеха у меня есть хотя бы шанс выпуститься в декабре после дня рождения.
— В декабре — сомневаюсь, — честно ответил Стивен, и Фредди снова поник. — Комиссия и администрация будут изучать твое дело некоторое время. Январь — более реальный срок. Да, приблизительно конец января.
— Я подожду! — вскрикнул Фредди. — Да, я буду ждать и заниматься!
— В таком случае я дам тебе месяц на раздумья, и, если за это время решение останется неизменным, я сообщу руководству о твоих намерениях.
— Спасибо! — Фредди подскочил с кушетки и еле удержался, чтобы не налететь на Стивена с объятиями.
С мыслями о возможном досрочном освобождении время стало идти быстрее, а справляться с множественными обязанностями — легче.
Фредди снова просыпался раньше всех, до завтрака расправлялся с частью работы, до обеда учился, после обеда посещал дополнительные занятия, в течение дня выполнял обязательные дежурства, а оставшееся свободное время делил между работой и домашними заданиями.
Это помогало абстрагироваться, отвлечься от всего происходящего и вновь дистанцироваться.
Одним жарким днем Фредди вручную вскапывал часть поля под посадку, всецело поглощенный этим занятием, и не сразу заметил, что его зовут.
— Фредди! — рявкнул Остин, возвращая в реальность. — Эй!
Фредерик выпрямился во весь рост, вытер пот со лба и оперся о черенок лопаты.
— Чего тебе? — недружелюбно отозвался он.
— Ну что, проверил мышеловки?
Остин бросил ему бутылку воды и не сводил с приятеля глаз.
Фредди жадно попил, а остаток вылил на себя, позволяя каплям растечься по загорелому торсу.
— Остин, что тебе нужно? — повторил Фредди. — У меня много работы.
— Ага, — протянул капитан, — это мы знаем. У тебя почему-то резко стало больше забот и меньше времени. Фреддс, что происходит?
Фредди знал, что настанет момент, когда Остин придет с этим вопросом.
— Я больше учусь, — ответил он. — Хочу подтянуть отметки.
— Сейчас август! — как умалишенному, воскликнул Остин. — Какие отметки, Фредди? Самое время отдыхать на заливе и отрываться, а не вкалывать, как черт!
— Мне нужны деньги, — спокойно произнес Фредди. — Я не хочу выйти отсюда с пустыми карманами и головой.
Остин смотрел на него со странным выражением недоверия.
— Вот как? — он упер руки в бока. — Так, значит, теперь ты задумался о будущем?
— Да, теперь задумался. Полагаю, подходящее время.
— Слушай, давай я тебе дам сотку, а ты снова станешь прежним? — предложил Остин. — Никакие деньги не стоят дороже друга.
— Я не жалею, что отдал их тебе, — сказал Фредди. — Да и дело не в деньгах.
— А в чем? — воскликнул капитан. — В чем, черт возьми, дело, Фредди? Ты можешь плести эту чушь про будущее и работу кому угодно, только не мне.
— Мне надо закончить, — Фредди взялся за лопату и отвернулся. — Спасибо за воду.
Остин некоторое время молча смотрел в его голую загорелую спину и произнес:
— Я понял.
— Сомневаюсь.
— Что? — воскликнул выпускник. — Сомневаешься? Думаешь, я понимаю твои поступки неправильно? Так объяснись!
Фредди снова выпрямился во весь рост, вогнал лопату в землю и размял ноющую поясницу.
— Нечего здесь объяснять, — произнес он. — У меня правда много дел. Так что не отнимай мое время.
Заслышав это, Остин рассмеялся.