Глава 15 (2/2)

— Вот как…

— Неужели так сложно просто отвалить? — грубо рявкнул на него Фредди.

Он не хотел этого, но понимал, что придется быть жестче, чтобы отогнать Остина.

Капитан несколько секунд удивленно смотрел на приятеля, явно не ожидая такого жеста.

— Хорошо, — он теперь не смеялся, — как пожелаешь. Захочешь — придешь сам. Я больше к тебе не полезу и ребятам передам, чтобы не отвлекали. Удачи с мышеловками.

— Да пошел ты, — зло бросил Фредди уходящему капитану.

Накануне восемнадцатого августа он не мог уснуть.

Фредди смотрел в темноту под сопение спящих постояльцев и размышлял, что скажет завтра Стиву.

Месяц, данный на раздумья, подошел к концу, а Фредерик не был так же уверен в своих силах, как раньше.

Да и энтузиазм убавился, стоило только понять, что он, похоже, переоценил свои способности и взял на себя слишком много.

Фредди понимал, что у него не получается.

С работой проблем не было, но, кажется, это была его единственная сильная сторона, и он оказался пригоден лишь к физическому труду.

С учебой же все было не так гладко, и если до этого Фредди справлялся с необходимым минимумом без затруднений, то теперь, желая достичь большего, оказался попросту на это не способен.

Он тратил все больше времени, чтобы выполнить задания, понять и освоить материал, и чувствовал, что не справляется и понимает слишком мало.

Едва Фредди начал это замечать, подумывал попросить еще месяц на размышления, но скоро понял, что это не поможет, и дополнительное время лишь высосет остатки энергии и энтузиазма. Так Фредди попросту рискует разочароваться в себе и впасть в уныние.

За месяц едва ли что-то изменится в лучшую сторону.

Он приложил достаточно усилий, но не получил желаемого результата.

Пришло время принять поражение.

Впервые Фредди чувствовал себя паршиво еще до разговора со Стивеном, а не после.

— Итак? — он поставил перед Фредди стакан с коктейлем со вкусом сахарной ваты.

Фредди взял из шкафчика маленькую панду из мягкой резины и напряженно сжал, вымещая на игрушку весь негатив.

Неприязнь к ней подкрепилась воспоминаниями о походе в зоопарк, когда большая и довольно агрессивная панда резко бросилась к границам вольера, испугав маленького Фредерика.

— В прошлый раз мы договорились, что я дам тебе месяц на раздумья о твоем решении покинуть приют раньше срока, — напомнил Стивен. — Учителя хорошо о тебе отзываются, ты заметно стараешься, несмотря на каникулы.

— Я не могу, — решительно перебил Фредди. — Можете считать, что я передумал.

— Почему же? — удивился Стив. — Что изменилось?

— Я просто не могу, — повторил Фредди. — У меня не получается. Ничего не выйдет. Я точно это знаю, и до необходимого уровня мне не дотянуть. Это как прыгнуть выше головы. Как бы я ни хотел верить в лучшее, глупо отрицать очевидное.

— Считаешь, у тебя не получится? — подумав, произнес Стив. — Но ты ведь даже не попробовал.

— Я попробовал, — возразил Фредди. — И потратил уже достаточно времени и сил, чтобы оценить свои шансы на успех. И, судя по отсутствию прогресса, они невелики. Пускай я немного продвинулся, но этого недостаточно для досрочного выпуска.

— Хорошо, — Стивен кивнул. — Я принимаю твое решение.

Наступил сентябрь, Фредди отказался от части занятий, поскольку больше не видел в них смысла.

За это время он вложил немало сил в провальную идею и теперь чувствовал, что нужно сбавить обороты.

А еще Фредди понял, что скучает по парням и тренировкам с командой.

Он замечал, как Остин иногда смотрит на него, но не решался подходить сам, а капитан сдерживал обещание и держался в стороне.

В какой-то момент Фредди начал ощущать себя глупым, сомневаясь в целесообразности своих поступков.

Пытался понять, стоило ли все это того, что он потерял, приняв решение снова отгородиться, на этот раз от людей, с которыми почувствовал себя хорошо.

Он уже несколько часов провел под палящим солнцем на поле, ухаживая за всходами.

Это занятие было еще более тяжелым, чем что-то перетащить или вскопать землю, и спина уже нещадно ныла, а ближайшие несколько дней после таких нагрузок Фредди будет ненавидеть весь мир из-за этой боли.

Он пребывал в паршивом расположении духа, как откуда-то сзади полилась вода, заставив вскочить на ноги и осмотреться.

— Какого…

Фредди обнаружил Остина, стоящего со шлангом в руке. Он сделал вид, что в упор не видит Фредди, и продолжил поливать грядки.

— Эй, я вообще-то тут работаю! — возмущенно воскликнул Фредди.

— Я вообще-то тоже, — язвительно отозвался Остин. — Мне сказали полить грядки — я поливаю.

Фредди этому не поверил и недружелюбно уставился на капитана.

— Что ты на меня так смотришь? — удивился он. — Я, как и ты, делаю свою работу. А-а, может быть, ты пить хочешь? — догадался Остин и направил шланг прямо на Фредди. — На, попей!

Холодная струя окатила Фредерика с ног до головы. От неожиданности он захлебнулся и принялся отплевываться, когда Остин убрал шланг.

— Ты что, совсем сдурел? — Фредди вытаращил на него глаза.

— А что? — с вызовом спросил Остин. — Что такое, Аризона? Что, злишься на меня? Злишься, да?

Фредди не понимал, зачем он это делает, так явно пытаясь спровоцировать и вывести на эмоции.

— Что молчишь, а? — не унимался Остин. — Я же вижу, как ты зол. Так скажи, что я сделал? Скажи, Фредди! Или, может, принести топор, чтобы ты наконец высказался?

Это было уже слишком.

Фредди ринулся вперед, набросился на Остина и сбил с ног, повалив прямо на землю.

— Заткнись! Закрой рот! — кричал он. — Как ты смеешь такое говорить? Я доверял тебе!

— Так что изменилось? — орал Остин в ответ. — Что, черт тебя дери, поменялось?

Они катались по земле, что смешалась с водой и превратилась в грязь.

Фредди боролся против выпускника изо всех сил, но усталость и боль в спине не давали одержать верх.

Он сдался, позволив Остину оказаться сверху и вжать себя лицом в грязь.

— Я не смог, — задыхаясь, выдавил Фредди.

— Что не смог? — послышалось сверху, и его отпустили.

Фредди перевернулся и сел на землю. Остин подал шланг, и он смыл с себя грязь, пот и слезы.

— Ничего не смог, — ответил Фредди. — Я провалил все, Остин.

Капитан явно не понимал, о чем он говорит. Выпускник обмылся сам, выключил воду и присел рядом прямо на землю.

— Послушай, если ты попросишь, я снова уйду и до самого выпуска не потревожу тебя. Но я вижу, что тебе паршиво, и, если тебе нужна помощь или поддержка, только скажи, мы спокойно обо всем поговорим.

Фредди сплюнул, глянул на Остина и заговорил.

Он рассказывал о своем желании выпуститься из приюта к январю, о нездоровой тяге завалить себя работой и учебой, чтобы не видеться с парнями из команды и самим Остином, и о том, чем эта затея закончилась.

Во взгляде капитана виднелось сочувствие и беспокойство.

— Но почему, Фредди? Почему ты решил выпуститься раньше? Все же было нормально… Что произошло?

Фредди вспоминал вечер в коридоре, две фигуры, неспешно идущие вперед, и мертвую мышь.

— Я не…

— Это из-за меня? — прямо спросил Остин. — Так ведь?

Фредди посмотрел на него и понял, что больше не хочет уходить.

— Да… — выдохнул он. — То есть, нет…

— Так да или нет?

— И да, и нет. Я не знаю. Наверное, все же да.

— Прекрасно. Ну, спасибо на этом, — произнес Остин. — Значит, дело во мне. Тогда не стоило приходить. Извини, Фредди. Я пойду.

— Нет! — мгновенно отреагировал Фредерик и уже мягче добавил: — Пожалуйста, останься.

— Ладно, — Остин пожал плечами. — Хочешь, поговорим?

— Я скучал, — признался Фредди. — Очень тебя не хватало.

— Я тоже скучал, приятель, — ответил Остин. — Ты так внезапно отдалился и был явно против видеть меня рядом. Я поначалу так и не понял, что случилось.

— А потом? — спросил Фредди.

Наверняка хуже не станет, если они побеседуют. Возможно, удастся что-то понять, как в разговорах в кабинете Стива, только теперь Фредди будет слушать.

— Ну… — Остин помедлил. — Есть одна догадка.

— Говори, — решительно попросил Фредерик.

Капитан коротко взглянул на него, нахмурился и несмело произнес:

— Ну, я допускал, что ты ушел из-за симпатии ко мне.

— Что?! — ошарашенно выпалил Фредди. — Остин, ты в своем уме? Как тебе вообще это в голову пришло?

— А что? — отозвался Остин. — Здесь всякое бывало. Я же не знаю, что в голове у тебя, и могу отвечать только за себя. Мы сблизились, и это могло послужить как предпосылки к чему-то большему. Чувства — это то, что мы не выбираем.

— Ты ошибся, — заверил Фредди.

— И хорошо, — Остин облегченно выдохнул. — Я опасался оказаться правым. Это было бы… паршиво, — он усмехнулся, затем подозрительно сощурился. — Погоди, если это не правда и дело не во мне… то из-за МакГреди?

Фредди замер, смотря вперед.

Слева, со стороны, где сидел Остин, ощущался его жгучий внимательный взгляд.

По влажной коже пробежали мурашки, хотя нещадно палило солнце, и это было не от холодной воды.

Фредди не знал, что ответить.

Все эти месяцы он не думал о МакГреди.

Не вспоминал ее имя.

Жил, будто ее не было здесь.

А Остин оказался достаточно догадлив, да и Фредди чертовски паршиво скрывался.

— Не отвечай, — произнес капитан, когда ожидание слишком затянулось. — Я все понял.

— Правда? — ядовито отозвался Фредди, не поворачиваясь. — Повезло. Я вот ни черта не понимаю. Расскажешь?

— А что мне тебе рассказывать? — спросил Остин. — Это же твои чувства, а не мои, и не мне тебе об этом рассказывать. Хочешь от меня это услышать? МакГреди тебе нравится, вот и все.

— Да? — еще более саркастически произнес Фредерик. — А вот и нет. Меня тошнит от нее. В буквальном смысле. С самого первого вечера она вызывает лишь настороженность, отторжение, желание оказаться как можно дальше, проблеваться и никогда больше ее не видеть. Одно упоминание ее имени заставляет замереть и напрочь убивает мыслительную деятельность, лишает способности двигаться и нормально думать. И мое пребывание было бы намного приятнее, не будь здесь ее.

Остин засмеялся.

— Да-а, теперь вижу, ты действительно ничего не понимаешь. Признаю, я еще ни разу не видел такой извращенной реакции на девушку. И я бы поверил тебе, Фредди, если бы ты не сдал себя еще в апреле, в вечер игры навылет. Ты боишься ее, и это заметно. Она пугает тебя, потому что порождает то, что ты отказываешься перед собой признать. А не понимаешь лишь потому, что никогда ничего подобного даже близко не испытывал. Мнимое непонимание — не более чем защитная реакция на новые чувства.

Фредди задумался над словами приятеля и нахмурился. Остин терпеливо ждал, пока он надумается, мягко улыбаясь.

— Так, значит, ты считаешь? — произнес Фредди, подумав.

— Фреддс, ты слишком серьезно к этому относишься, — ответил Остин. — Нет ничего плохого в том, чтобы тебе кто-то понравился, пока это остается в рамках допустимого. Возможно, твоя реакция обусловлена запретами нашего приюта, и ты считаешь, что тебя вышвырнут сразу же, едва ты признаешь, что МакГреди тебе симпатична.

— Я не…

— Фредди, — многозначительно произнес Остин. — Твое поведение и реакция говорят сами за себя. И взгляд, конечно же. Я видел, как ты смотришь на нее. Сперва со страхом, когда МакГреди находится слишком близко, а ты к этому не готов. А затем, оказавшись на достаточно безопасном расстоянии, смотришь уже с интересом. Наблюдаешь неотрывно, и тебе определенно нравится то, что ты видишь. Еще немного — и начнешь слюни пускать.

Фредди нахмурился.

Неужели он так глупо сдал себя перед всеми? Неудивительно, что Остин это заметил. Похоже, Фредди совсем не умеет скрываться.

— Да ладно тебе, расслабься, — Остин хлопнул его по плечу, заметив реакцию на свои слова. — Впервые наблюдаю такой страх перед девушками. Похоже, ты слишком мало общался и контактировал с ними. Девчонки — не какие-то инопланетные существа, а почти такие же люди, как и мы, — капитан усмехнулся. — Теперь, когда ты понял чуть больше, можешь расслабиться. Уверяю: ты ничего плохого не сделал и нет причин так отъявленно отрицать или винить себя в чувствах из-за страха наказания, неудачи или не взаимности. Против природы не попрешь.

— Как ты можешь так уверенно утверждать все это? — удивился Фредди.

— О, поверь, я знаю, о чем говорю, — улыбнулся Остин. — Сам испытывал нечто похожее лет в десять.

— Только не говори, что…

— Нет, — спешно успокоил капитан с мягкой улыбкой. — Это была не МакГреди. Я влюбился в выпускницу, Тришу Морис. Она покинула приют в тот же год, и с тех пор никого более талантливого здесь не было. Слышал бы ты, как она поет! Надеюсь, она добилась своей цели и выступает в барах Нью-Йорка, а я смогу попасть на ее творческий вечер и снова послушать. Но это сейчас я такой смелый. В десять лет я боялся даже дышать рядом с Тришей, — вспоминал Остин и расплывался в улыбке все больше. — Она пахла как карамель на палочке, и я мечтал, что она заметит меня и одновременно до жути боялся попасть под ее прямой взгляд. Узнаешь себя, да? — усмехнулся он, заметив, что эти слова наконец заставили Фредди улыбнуться. — Разумеется, я был не единственным тайным поклонником Триши. У нее была целая армия фанатов. Они постоянно ходили за ней, а Морис ничуть не смущалась такому вниманию. Со всеми была мила и учтива, а парни часто принимали это за флирт. Ну, или хотели, чтобы так было. В любом случае держалась Триша всегда нейтрально и не уделяла кому-то больше внимания, чем остальным, будучи при этом невероятной милой. МакГреди — тоже отличный выбор, — подумав, добавил Остин уже без улыбки. — И я вовсе не удивлен, что в твоем случае это оказалась она. Знаешь, Фредди, есть такая небольшая категория людей, и парней, и девушек, которым достаточно просто существовать, чтобы привлекать внимание. Они не делают это сознательно и намеренно, возможно, порой не хотят этого, но что-то неведомое делает их заметными, выделяет среди остальных, притягивает взгляд. И МакГреди в их числе. Еще до фокуса с ножом и яблоком на вечере талантов в свой первый год, после которого она запомнилась абсолютно каждому, я понял, что она особенная. Некоторые разделяли это мнение, чувствовали то же самое, но объяснить не смогли. Вот и ты не смог.

— Ты хорошо ее знаешь? — поинтересовался Фредерик.

— МакГреди? — уточнил Остин и засмеялся. — Никто здесь хорошо ее не знает. Она не очень-то разговорчива, хоть и ничуть не агрессивна или враждебна. Как бы тебе объяснить… Слишком специфичный она человек, к которому непросто подобраться. Возможно, из-за того, что случилось до приюта. У всех хватает ума не спрашивать. Знают, что не ответит. МакГреди, знаешь, будто со всеми и ни с кем. С ней одновременно легко и сложно. Мне трудно это объяснить, но если бы ты с ней пообщался, то наверняка понял, о чем я говорю.

— Пока что было только сложно, — подметил Фредди.

— Легко в том смысле, что она идет на контакт и не отказывает в непринужденной беседе, — пояснил Остин. — МакГреди понимает, что интересна людям, и не препятствует этому. Но сама редко инициирует диалог и не подойдет первая. Самодостаточный человек, которому никто не нужен. А потому не видит смысла пытаться понравиться, заслужить чье-то расположение, подружиться. Наверное, этим она и привлекательна. Тем, что всегда сама по себе.

— М-м, — невесело протянул Фредди, — от этого ничуть не легче. Лучше бы на ее месте был ты.

— Брось, — отозвался Остин. — Да, выбор не из легких, но не все так плохо, как тебе кажется. Попытайся просто поговорить с ней для начала. Или подожди, пока пройдет само.

— Нет уж, все плохо, — решил Фредди. — Заговорить? Боюсь даже представить такое, да и какой смысл?

— Перестать бояться, — просиял Остин.

Фредерик закатил глаза.

— Надо же когда-то начинать учиться этому, — не уступал капитан. — Тебе совсем скоро выходить в реальную жизнь, а навыки общения с противоположным полом весьма там пригодятся. Просто попробуй, — настоял он. — Если захочешь, я буду рядом.

— Ты и так меня выручал, — припомнил Фредди. — Кстати, спасибо за это.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Остин. — К слову, могу поделиться одним секретом, как заставить девушку разонравиться. Услышал когда-то давно от старших.

— И как же?

Остин осмотрелся, придвинулся ближе к Фредди и прошептал:

— Просто представь ее на унитазе.

Фредерик озадаченно глянул на приятеля, еще ближе подвинулся к нему и также шепотом ответил:

— Представил. Стала нравиться еще больше. Это нормально?

— Да ну тебя, — Остин засмеялся, зачерпнул горсть влажной грязи и швырнул, попав Фредди в голую икру.

— А если ждать, пока пройдет само, то сколько времени на это нужно? — уже серьезно спросил он.

— У всех по-разному, — ответил Остин. — Мне было проще: Триша просто исчезла из моей жизни, и ничего не оставалось, кроме смирения. Если ты наконец поверишь в реальность, примешь свои чувства, осознаешь их, и, если не будет развития, то спустя пару месяцев уже перестанешь это ощущать. Если повезет.

— А если нет?

— Не беспокойся, — заверил Остин. — МакГреди не позволит тебе оказаться слишком близко.