Глава 13 (1/2)
— Аризона, подъем!
Фредди проснулся от того, что его вовсю тормошил Грегори.
Ребята столпились вокруг, словно на кровати вместо Фредерика спал аллигатор.
Уже настало время зарядки, а он так и не проснулся, даже не слышал, что его вовсю будят.
Спалось крепко и без снов, но тело плохо слушалось, зато температура спала.
Фредди кое как отработал зарядку, наспех умылся, вернулся в спальню и задумался.
Что вчера было?
Последнее, что он помнил — старшенькая вела его к врачу. Дальше — ничего.
— Какое сегодня число? — спросил он у Патрика, что заправлял кровать по соседству.
— Девятнадцатое, — ответил тот, не отвлекаясь от занятия. — А что?
Фредди не ответил.
Он спешно оделся и ринулся к кабинету Стива.
— Войдите, — раздалось изнутри, и мальчик толкнул дверь. — О, Фредерик, — Стив улыбнулся ему. — Как ты себя чувствуешь?
— Я был вчера на приеме? — спросил он, опуская любезности. — Приходил на беседу?
— Да, — кивнул Стив.
— И что сказал? Что я вчера наговорил? — требовательно произнес Фредди. — Ничего не помню.
— Ты бредил, — просто ответил Стивен. — Лег на кушетку и бормотал, пока я не убедил тебя вернуться в постель.
Неудивительно. Видимо, температура поднялась слишком сильно, и он начал нести чушь.
Фредерик вернулся в спальню, откуда уже ушла большая часть соседей, открыл тумбочку и на всякий случай проверил зеленую тетрадь.
На чистой странице он обнаружил послание, написанное собственным почерком.
Оно гласило:
«Лучшему другу. Прекрати о ней думать».
Фредди отбросил тетрадь в изножье кровати.
Он не помнил, когда писал это.
Но догадывался, какой смысл вкладывал в послание.
В бреду он счел мысли о МакГреди пагубными и записал это на будущее, чтобы вернуться в разум и пресечь их.
Как же хорошо, что он додумался запереть тетрадь в тумбочке!
Фредди пытался вспомнить, о чем думал накануне, но голова гудела, а воспоминания о прошедшем дне слиплись в густую неразборчивую массу.
Запись в тетради — единственное, на что он мог опереться.
Мысль была разумной: Фредди вспомнил, каким беззаботным был прошедший месяц и как быстро все изменилось, стоило послать один опрометчивый взгляд в неправильном направлении.
Фредди послушал себя и решил: он перестанет думать об Оливии МакГреди.
Хватит с него этой херни.
Больше он на нее даже случайно не посмотрит.
С этой мыслью стало легче, и даже хорошо получалось следовать ей.
Поначалу Фредди почти все время смотрел вниз и избегал популярных мест отдыха и скопления ребят.
Никто не обращал особого внимания на перемены в поведении Фредди, и одиночество было на руку.
О Фредди никто не беспокоился и не мешал ему заботиться о собственном благосостоянии, пусть и таким извращенным способом.
Прошло время, и взгляд в пустоту стал привычным. Теперь Фредди смотрел сквозь людей, а не на них.
Страшный сон не забылся, но он больше не думал о нем.
А едва воспоминания просились в голову, сознательно заставлял себя думать о чем-то другом.
Фредди записывал в тетрадь какие-то мелочи, из этих мелочей восемнадцатого ноября собрал примитивный светский рассказ, вполне удовлетворивший Стива.
В отрешенности и учении самоконтролю прошел еще один месяц.
Фредди понравилось, как он себя чувствовал. Было приятно уметь одержать верх над эмоциями, научиться давить их еще в зачатке, пока они не добрались до мозга и не отразились на восприятии. Фредди чувствовал, что этот контроль дает ему преимущество над самим собой, слабостями и пороками. Так он становился сильнее, лучше, совершеннее.
Об этом он предпочел в разговоре со Стивом умолчать, лишь новая привычка нервно перебирать костяшки пальцев просилась наружу.
Наступил декабрь, и Фредди встретил его в замечательном расположении духа, предвкушая день рождения.
Подарок в виде четырнадцати долларов не был большой суммой в сравнении с тем, что он успел скопить и заработать, зато Фредди мог выбрать подарок и поехать в город на целый день.
Он сидел под деревом, но теперь гораздо дальше от корпуса, и смотрел, как у ног ползает дождевой червь.
Фредди думал, что же такого ему хочется получить в подарок, чем себя порадовать.
— Круто, наверное, быть червем, — обращался он к своему единственному слушателю. — Ползаешь весь день, бед не знаешь и даже не задумываешься о своих желаниях. Поел, поспал, размножился…
Фредди усмехнулся и раздавил червя ботинком.
Он не мог назвать предыдущие дни рождения веселыми, и на этот раз ничего не ожидал.
В первом приюте именинника садили за стол, надевали дурацкий бумажный колпак и ставили перед ним торт, который делили на всех. Очевидно, радости такие праздники приносили мало.
Оказавшись в семье, Фредди надеялся, что наконец узнает, что такое настоящий день рождения.
Первое время так и было: его возили в парк аттракционов, в кино на мультфильмы, в кафе, позволяя заказать самую большую порцию мороженого.
А потом родители больше внимания уделяли ссорам друг с другом, чем сыну, и пачка чипсов или мятая десятка со словами: «на, купи себе что хочешь» заменили мальчику праздники.
В последний год в семье после появления Джеффа, нового приятеля матери, на тринадцатый день рождения в качестве подарка Фредди разрешили смотреть телик допоздна.
Сейчас он радовался, что не придется сидеть перед всеми в идиотском колпаке, и четырнадцать долларов были лучше, чем десять.
За пару дней Катрина Сэмюэльс спросила, какой подарок выбрал Фредди и хочет ли он устроить некое подобие вечеринки для друзей.
В приюте периодически кто-то собирал компанию и отмечал день рождения в кругу приятелей. Заказывали пиццу, столовую украшали шарами, играла музыка, а Фредди старался обходить такие праздники стороной.
Никто не обижался таким приватным сборищам — все как в реальной жизни.
На вопрос Катрины Фредди рассмеялся и сказал, что хочет пойти в МакДональдс, а потом поиграть в приставку.
В одиночестве.
В день рождения желание Фредди исполнилось, его отвезли в Мобил, только, разумеется, не оставили одного, а приставили ненавязчивого провожатого.
Фредерика это ничуть не смутило, потому что надзиратель не сидел рядом за столиком, а держался в стороне, и не пришлось делиться с ним своей картошкой фри.
Вдоволь набив живот, Фредди несколько часов рубился в приставку в компьютерном клубе, а вечером посетил Даунтаун и посидел на площади Биенвилл.
Ему повезло, и день выдался не дождливым.
Вернулся Фредди после ужина, довольный и сытый, и, казалось, ничто не испортит этот день.
В коридоре спален он чуть не столкнулся с Сиенной, когда поворачивал за угол.
— Фредди! — она засияла и бросилась на шею, обнимая. — Как я рада тебя видеть!
Мальчик опешил и не шелохнулся, пока его не отпустили.
Он вовсе не разделял ее радость, а Сиенна вела себя непринужденно, будто ничего не было.
— Ты… ты вернулась? — удивленно произнес он, и девочка активно закивала.
— Весь день тебя искала, хотела повидаться… Ну ладно, я пойду, скоро будет отбой, — Сиенна помахала на прощание и побежала к себе, оставляя Фредди одного в коридоре.
Она выглядела слишком нормальной, и где бы Сиенна ни находилась все это время, отдых пошел на пользу.
Но Фредди больше не верил ее радушию.
Он отвернулся к окну, за котором уже вовсю властвовал дождь.
Появление Сиенны испортило все хорошее настроение от сегодняшнего дня, и Фредди немало удивился собственной реакции.
Снова какая-то девчонка выбила из равновесия.
А ведь Фредди же решил, что больше не допустит такого, и некоторое время неплохо держал самообладание.
А тут она.
Выскакивает радостная, будто не отталкивала его от себя, называя придурком.
Фредди думал, что они больше не заговорят. А позже стал на это надеяться.
Сиенна, похоже, была другого мнения.
Наверное, стоило оттолкнуть ее в ответ, показать свое явное недовольство этим возвращением, хоть как-то дать понять, что Фредди ей не рад.
Но это случилось так внезапно и неожиданно, что он просто замер, безвольно позволяя себя обнять.
Фредди стало противно.
Он стянул кофту, оставаясь в рубашке.
Почему-то захотелось помыться, но было слишком поздно, чтобы принимать душ.
Фредди вглядывался в свое отражение в оконном стекле и пытался понять, почему возвращение Сиенны так сильно испортило настроение.
Он сжимал подоконник до побелевших костяшек и старался понять себя.
Получалось плохо, это раздражало. Мысли о том, что она вернулась в день его рождения, будто специально, злили еще больше, и в конце Фредди пошел из коридора прочь, направляясь к выходу.
Он хотел выйти на улицу, подышать свежим воздухом, поддаться дождю и позволить ему смыть прикосновения Сиенны.
А вернувшись вымокшим, позднее, чем позволено, сможет оправдаться тем, что проверял мышеловки после отсутствия в приюте весь день.
Фредди остановился на полпути к главным дверям.
Капли обильно стучали по крыльцу совсем рядом, и до выхода оставалось всего ничего.
Но Фредди не пошел вперед.
Он остановился, развернулся и вернулся к спальням.
Как же глупо просто убежать!
Пускай он не понимает собственные эмоции и не всегда может их контролировать, но убежать — самое глупое, что можно сделать.
Мокнуть, мерзнуть и оправдываться, пока Сиенна отдыхает в теплой кроватке…
Нет!
Этому не бывать.
Фредди сильный, он обязательно со всем справится, тем более на днях настанет день встречи со Стивом, и в беседе с самим собой Фредди обязательно все поймет…
— Ну, как прошло? — поинтересовался Стив первым делом, наливая коктейль со вкусом содовой.
Сладкое породило воспоминания о дне рождения, и было проще рассказывать.
Покончив с приятным, Фредди перешел к неприятному.
— Сиенна вернулась, — на этих словах он вмиг помрачнел.
— Ты выглядишь недовольным, — Стив оперативно это подметил. — Что-то не так?
— Да! — не задумываясь, выпалил Фредди. — Во-первых, я не ожидал, что она вернется. Точнее… без нее было так спокойно! Не то чтобы она меня раньше как-то волновала, но меня разозлило ее возвращение. Тем более в мой день рождения! Нельзя было хотя бы один вечер подождать? Я был к этому совсем не готов. Сиенна накинулась на меня в коридоре и обняла, как будто мы с ней лучшие друзья, а тех разговоров не было. Это показалось мне странным. Наверное, ей стало лучше, но отчего-то теперь хуже мне. Я был так зол, и сейчас злюсь, рассказывая это, но не могу понять, почему. Все эти дни до этого разговора я старался успокоиться и ничего не выяснять, потому что здесь думается гораздо лучше. Так что приберег все это до сегодняшнего дня.
— Значит, ты хочешь поговорить о Сиенне? — поинтересовался Стивен.
— Пожалуй, — согласился Фредди. — Я хочу понять, почему меня так злит, что она вернулась. Почти два месяца я пребывал в спокойствии, и хочется и дальше поддерживать это состояние, не позволяя ничему вывести из себя. А прежде хотя бы понять, что случилось и почему мне не все равно, как должно быть в идеале. Кажется, это проблема, и я бы хотел ее решить.
— Какие у тебя мысли по этому поводу?
— Ну, — Фредди задумался, — не хочу, чтобы Сиенна таскалась за мной, как за… в общем, возможно, впредь нужно показать ей свою нерасположенность и дать ясно понять, что я больше не намерен с ней мило трепаться, как раньше. А еще… кажется, я понял! — триумфально воскликнул Фредерик. — Черт, это же очевидно! Сиенна напоминает мне о том, что я пытаюсь забыть и так старательно игнорирую все это время. Она как этот коктейль, который невольно вызывает воспоминания одним своим существованием. Непрощенные мысли подкрадываются, и приходится прикладывать усилия, чтобы сохранять контроль над разумом и не думать. Ее возвращение будто выбило почву из-под ног, и теперь придется больше стараться, чтобы держаться. Но ничего, в первый раз у меня получилось и сейчас получится, — успокоил себя Фредди. — Я не могу это контролировать, зато все же способен понять, а значит, обуздать. Да! — Фредди победно хлопнул в ладоши и довольный раскинулся на кушетке. — Я так и сделаю. Просто расправлюсь с этой проблемой, тем же способом, что и с предыдущей. Спасибо вам за беседу.
Наконец он покидал кабинет с чувством удовлетворения.
Ему начинало нравится, что Стив лишь слушает, но ничего толком не говорит в ответ, лишь задает пару вопросов общего характера, чтобы настроить на разговорчивость.
Последние разговоры выдались крайне продуктивными и очень помогали разобраться в потоке собственных спутанных и непонятных мыслей.