Глава 9 (2/2)

— В каком смысле?

— Ну… Все! Эти дурацкие коктейли, встречи каждый месяц, записи…

— Ну да, — ответил Миллер. — Это традиция. Ты не представляешь, как сложно управиться с такой оравой приютских детей, — парень обвел широким жестом территорию. — И Стив находит подход к каждому, помогает и уделяет внимание всем.

— И ты думаешь, что он нормальный?

— Ему можно доверять, — заверил Миллер. — Стив понимает, насколько важно доверие, и ни за что его не предаст. Так что не беспокойся, твои маленькие секреты не выйдут за пределы его комнаты.

— Даже если это будет нечто… ужасное? — поинтересовался Фредди.

— Смотря насколько ужасное, — засмеялся парень. — В любом случае тебе помогут, — убедил он.

— Ну, ладно, — доверился Фредди. — Если все действительно так, как ты говоришь…

— Не веришь мне — спроси у любого, и кто угодно скажет то же самое.

— Хорошо, я понял, — сдался мальчик.

— Ну, о чем ты хотел поговорить? — поинтересовался Миллер.

— Спросить честное мнение, как здесь вообще, — ответил Фредди.

Он решил, что сперва стоит побольше узнать об этом месте, и увидел в Миллере человека, который смог бы нормально рассказать о приюте.

— Честное мнение? — Миллер задумался. — Тебе повезло оказаться здесь. Так говорят все, кому довелось побывать в других приютах и есть с чем сравнить. Формально наш называется исправительным, и сюда действительно непросто попасть, но не потому, что здесь плохо, а потому что наши выпускники объективно лучше большинства выходцев приютов и сиротских домов.

— Я заметил, — отозвался Фредди. — Тут и правда слишком все хорошо, и это настораживает.

— Расслабься, — парень хлопнул мальчика по плечу. — Если тебе что-то кажется, скорее всего, тебе не кажется. Конечно, детишки не идеальны, и периодически что-то случается, но с этим быстро разбираются. Всем известно, что за проступки следует расплата.

— Так, значит, про карцер ты не пошутил?

Миллер звонко засмеялся.

— Нет, Фредди, я сказал правду. Конечно, «карцер» — это народное название, потому что каждый раз произносить «Комната для раздумий» слишком долго. Но ты не переживай, сразу тебя никто в карцер не бросит, и билет туда еще нужно заслужить. Сперва за проступок получают желтое предупреждение, за второй — уже оранжевое, и только красное отправляет тебя в комнату подумать о своем поведении и переосмыслить случившееся.

— Так вот, что означают эти кружочки, — догадался мальчик.

В холле располагалась большая доска с именами всех постояльцев, а напротив зачем-то клеили круги желтого, оранжевого и красного цвета. У кого-то их было больше, а у некоторых — пару штук. Напротив имени Фредди было пусто. Теперь понятно, что таким наглядным способом фиксировались проступки.

— Здесь не бьют? — удивился Фредди.

На этот раз парень смеяться не стал.

— Нет, — мягко ответил он. — Помимо того, что побои — в принципе средство довольно неэффективное и грубое, руководство считает, что наказание трудом подходит больше. Ты же видел наши поля и сад? Этим землям всегда будет кстати пара рабочих рук.

Сэмюэльс показывала Фредди и поле, и сад, и теплицы, и упоминала, что постояльцы сами обрабатывают эту землю, так что собственное производство овощей, ягод и фруктов позволяет пустить часть бюджета на развитие приюта. И даже похвалилась, что руководство подумывает расширить владения, построить курятник и приобрести парочку животных, чтобы иметь собственное молоко и яйца.

Тогда Фредди не думал, что этим реально занимаются все дети, но, похоже, такие порядки и постоянный труд были привычными для постояльцев.

— Вам не кажется, что вы слишком много работаете? — поинтересовался мальчик.

— Я бы не сказал, что это непосильная нагрузка, — сказал Миллер. — Ребята из младшего корпуса тоже занимаются хозяйством. Руководство не сразу нагружает детей работой, а постепенно расширяет круг обязанностей соразмерно возрасту. Думаю, без этого мы бы очень скучали. И от безделья творили всякую хрень. А так всегда есть занятия. Да и проще, когда налажена дисциплина и порядок. Проще не только верхушке, но и нам. Я не раз слышал, что наш приют отличается от других, но никогда — что в плохом смысле. С новенькими извне сперва сложнее, но и они привыкают. И ты привыкнешь, — улыбнулся парень. — Сейчас, наверное, думаешь, к черту все это, ты не будешь как все, но, поверь, иначе здесь попросту нельзя.

— Бывали те, кто отказывался?

— Да, — кивнул Миллер. — Всякое случалось. Кто-то успел передумать и исправиться, а кого-то переводили. Но это редкость.

— Побеги случались?

— При мне — нет. Здесь достаточно благополучно в этом плане, и часто все решается мирным путем. Знаю, что было пару случаев, но не в курсе, чем все закончилось. Наверняка дело передавали в полицию, и разбирались уже они. Насколько я знаю, никого из беглецов сюда не возвращали. Так что по-дружески рекомендую не доводить до крайности.

— Спасибо, — помедлив, произнес Фредди. — Наверное, мне действительно повезло.

Видимо, Миллер что-то заметил во взгляде мальчика, потому что добавил:

— Не парься, правда. За работой и учебой время пройдет быстрее, чем если бы ты каждый день не знал, чем себя занять от скуки. Не придется мучиться вопросами, куда себя деть и чем заняться. Приют позаботится, чтобы к моменту выпуска ты был подготовлен к миру за этими стенами. Если захочешь учиться большему — тебе предоставят такую возможность. Пожелаешь развиваться в работе — пожалуйста. Помимо обязательных занятий, сможешь проявить себя в другом. Например, на кулинарном фестивале, театральных постановках, на вечере талантов или в спортивных соревнованиях. Если захочешь, конечно. Призовые деньги за победу нехило мотивируют, но заставлять не будут.

— Да? — удивился Фредди.

— После одного случая участие перестало быть обязательным, — объяснил Миллер. — Девчонка-первогодка вышла на сцену с яблоком и ножом, украденным с кухни. Она подбросила яблоко и метнула нож в мишень на противоположном конце сцены. Попала в яблочко в прямом и переносном смысле. Представляешь?

— Что? — Фредди в непонимании нахмурился. — Это как?

— Представь, — парень вмиг оживился, а глаза его заблестели, — яблоко подбрасывают и пока оно падает, бросают нож вперед, так, чтобы рассечь его в полете. При этом на другом конце стоит мишень, в центр которой попадает нож. А яблоко разрезается на половинки. Теперь понимаешь, Фредди?

Он сопровождал слова соответствующей жестикуляцией для наглядности.

— Это вообще возможно? — удивился мальчик.

Сложно представить, что какой-либо ребенок способен на подобный перформанс. Но Миллер так горячо закивал, что не было сомнений в правдивости рассказа.

Фредди не понравилось, с каким энтузиазмом парень рассказывал об этом случае и какую реакцию вызвали у него воспоминания.

— И что было дальше? — поинтересовался мальчик.

— О, МакГреди сразу дали билет в карцер, — ответил Миллер. — Единственный раз на моей памяти кому-то без предупреждения назначали такое наказание. Стив несколько месяцев плотно занимался с ней. И ребята знают, что с МакГреди лучше не шутить. Ей с тех пор даже карандаш не разрешается заточить.

— МакГреди?<span class="footnote" id="fn_32483880_0"></span> — переспросил Фредерик и бросил взгляд на баскетбольную площадку.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — догадался Миллер. — Но даже не думай спрашивать у МакГреди, играет ли она в баскетбол, — предупредил парень. — Она не имеет никакого родства с настоящим МакГреди, и ее уже задолбали этими баскетбольными шутками. Так что не смотри на площадку, там ты ее не найдешь, — Миллер наконец сбросил с себя мерзкое довольное сияние и растянулся у дерева, подложив руки под голову. — Ты ее видел вчера на кухне, она из твоего выпуска.

— О нет… — вырвалось у Фредди, прежде чем он смог бы этому противостоять.

Миллер это увидел и расплылся в улыбке.

— О да, — протянул он. — Вижу, вы уже познакомились.

— Нет, — возразил Фредерик. — Мне никто ни черта не рассказал.

— МакГреди — не из простых, и с ней нужно быть осторожным. Не нарывайся на неприятности и не лезь к ней. К нам иногда попадают трудные ребята, — уже серьезнее начал Миллер. — Те, кому больше остальных необходимо исправление. С ними поначалу сложно, но, как я сказал, постепенно и они привыкают и становятся обычными. Таким был, например, Грег, мой лучший друг, — он кивнул на площадку, где коротко стриженный высокий парень подавал мяч. Фредди узнал его, он проводил зарядку этим утром. — Его выгнали из предыдущего приюта с целым набором нарушений и направили сюда на исправление. И знал бы ты, какие сцены он здесь поначалу устраивал, — Миллер присвистнул. — Но приют не зря называется исправительным. И Теперь Грегги работает за троих и копит на обучение в спортивном колледже.

— Копит? — снова чувствуя себя идиотом, спросил Фредди.

— За дополнительную работу здесь платят, — как бы между прочим упомянул Миллер. — Так что есть возможность заработать и за восемь лет скопить неплохую сумму. Говорю же, здесь все иначе, — парень улыбнулся замешательству мальчика. — Почти как в реальном мире.

— В реальном мире твои накопления стащат, изобьют в придачу, и никому не будет дела, — мрачно изрек Фредди. — А это — не реальный мир, а чертова теплица, и вы в ней — овощи, не имеющие понятия о реальности. Здесь, может быть, и хорошо, и это здорово, что кому-то не все равно, что из нас вырастет, но…

— Может, ты прав, — Миллер не стал спорить и ничуть не обиделся на эти слова. — Я –тепличное растение, выходец из младшего корпуса и сравнить мне не с чем. Ребята снаружи рассказывали всякое, в том числе по-настоящему стремные вещи, но это осталось за стенами.

Фредди начал понимать, как здесь все обстоит на самом деле. Какое-то отлаженное сообщество трудяг на благо приюта и общего светлого будущего, которым явно промыли мозги.

Странные чувства породил у мальчика этот разговор.

Фредди не сомневался в правдивости слов Миллера и не жалел, что обратился с разговором именно к нему. Парень не вызывал ни опасений, ни подозрений во лжи. Выглядел безмятежным и более чем довольным своим положением в этом мире. Только вот Фредди не разделял его эмоции.

— Отсюда есть шанс попасть в семью? — Фредди не надеялся получить его и спросил лишь из любопытства. — Раз тут все такие правильные и хорошие труженики, за нами должны выстраиваться очереди желающих.

— О нет, — улыбнулся парень. — Отсюда в семьи не забирают. Так было всегда.

— М-м, — протянул Фредди, — и что же будет дальше, когда ты выпустишься?

— У некоторых есть накопления, позволяющие отправиться в свободное плаванье, — ответил Миллер. — Но это скорее исключения, и для этого нужно много работать. Прямо как в реальной жизни, — снова усмехнулся он. — Остальных приют рассылает в разные штаты, предоставляет рабочее место и жилье на первое время.

— Вам так рассказывают? — Фредди чуть ли не морщился от приторности информации и осознания, насколько здесь все иначе. — Ладно.

— Я понимаю, что для тебя все это выглядит странно, — Миллер глянул на наручные часы и поднялся на ноги в намерении завершить разговор. — Ты пришел снаружи, привык к другому, но сегодня лишь твой второй день. Найди себе компанию, займи свое место здесь, делай то, что лучше всего получается. Узнай свои сильные стороны и используй их. Вот, например, Беттани, — парень вновь посмотрел на часы. — По воскресеньям в одиннадцать она продает фирменные треугольные сэндвичи, и пора бы уже встать за ними в очередь. А что ты можешь предложить этому месту? Чем окажешься полезным и какие навыки из реальной жизни можешь применить здесь?

Вероятно, треугольные сэндвичи Беттани были поистине впечатляющими, потому что парень начал нетерпеливо поглядывать в сторону корпуса, пока за ними уже наверняка выстраивалась очередь.

— Когда я жил в семье на ранчо в Аризоне, то неплохо ставил ловушки на всякую дрянь, — сходу ответил Фредди. — Там было немало вредителей, я изобретал и устанавливал силки и…

— Эй! — раздался бесцеремонно прерывающий возглас.

Старшие парни покинули баскетбольную площадку и направлялись к ним.

— Миллер, кончай щебетать! — окликнул один из парней.

— Что, наконец нашел себе подружку?

— Заткнись, — посоветовал Миллер, и парни рассмеялись. — Слушай, подойди к Сэмюэльс, расскажи ей, чем занимался на ранчо. Наверняка в чем-то да пригодишься здесь, а заодно и сможешь подзаработать, — напоследок сказал он Фредерику, намереваясь уйти.

— Ладно, — бросил Фредди уходящей компании. — Спасибо, Миллер.

Он слышал, как парни смеялись и подшучивали.

Обрывки их фраз достигали ушей мальчика, оставленного позади.

«…что мелкий от тебя хотел?»

«…надеюсь, он теперь не будет таскаться за тобой повсюду хвостиком?»

От этого снова стало неприятно.

Фредди даже не думал таскаться за старшими хвостиком только лишь потому, что один из них снизошел до разговора.

Словно Миллер в этой беседе сделал одолжение новенькому, больше заинтересованный в чертовых сэндвичах чертовой Беттани, чем в его компании.

Фредди от души пожелал старшему ими подавиться, сплюнул на землю, подтянул ноги и обвил колени руками.

Вечером он подошел к доске проступков в холле и некоторое время всматривался в имя Оливии МакГреди.

Напротив сиротливо ютился один красный кружок, за который МакГреди отправили прямо в карцер без предупреждений.