Глава 135 (2/2)

Малфой поднял палочку, но не мог заставить себя произнести пыточное заклятие.

— Белла, — Лорд повернулся к своей самой преданной стороннице, — если на счет три наш нерешительный друг Люциус не подчинится моему приказу, отсеки ему ногу. Раз!

По рядам Пожирателей пронесся тихий ропот. Благодаря богатству и влиянию отца, Люциус считался неприкосновенным. Однако сейчас Волдеморт, приведенный в бешенство словами Эйвери-старшего, посмевшего напомнить об их дружбе в Хогвартсе, отказывался мыслить и действовать логически и был готов покарать любого. Даже в ущерб себе. А именно такими и виделись сейчас наказание, которому Лорд собирался подвергнуть Эйвери, и угрозы в адрес Люциуса.

На лице Беллатрисы на миг отразилось сомнение, а потом она направила палочку на мужа своей сестры.

— Два! — бросил тем временем Темный Лорд.

Люциус замер, точно его сковало по рукам и ногам Петрификусом.

— Три!

Малфой вовремя увернулся, и кроваво-красный луч Режущего заклятия прошел на волосок от его ноги.

— Круцио! — истерично завопил он. — Круцио! Круцио!

* * *

Сидевший перед Северусом Люциус прервал зрительный контакт и затрясся в рыданиях.

— Не могу… Я больше не могу! Я сойду с ума! — всхлипывал он.

Северус наколдовал стакан воды и подал ему. Люциус пил быстро, кашляя, захлебываясь, и в итоге пролил половину содержимого стакана на свою мантию.

— Прости! — прохрипел он, отдышавшись. — Наверное, я кажусь тебе отвратительным, но… я не сумел не выполнить приказа. Белла чокнутая. Она в самом деле отрезала бы мне ногу, и я бы умер прямо там, истек бы кровью. А я хочу жить!

— Я и не думаю винить тебя, — сказал Северус, забирая у него стакан, — ты же и сам видел в моих воспоминаниях, какие зелья я варил для него. А ведь мне даже никто не угрожал. Я делал это по собственной воле. Ты готов продолжать? У нас осталось не так много времени, прости, что напоминаю тебе.

— Я понимаю… понимаю… — затряс головой Люциус. — Давай без легилименции. Просто дальше начался кошмар… Я не могу переживать это ещё раз… Лорд заставил меня отменить заклинание, с помощью которого он подвесил Маркуса. Тот упал на каменный пол и… свернул себе шею. Умер мгновенно… и убил его я.... Сперва пытал, на глазах у отца и матери, а затем убил… Лорду это очень не понравилось. Очевидно, он рассчитывал помучить Маркуса подольше, а я все ему испортил. Я думал, он примется за меня, но нет. Он закричал, чтобы мы убирались вон. Чтобы ждали его за воротами. Мы, конечно же, поспешили аппарировать оттуда. Несколько минут ничего не происходило, а потом я почувствовал это… Не знаю, как тебе объяснить… Магия… Невероятно темная магия… Я с такой никогда не сталкивался… Она буквально обволакивала нас… просачивалась во все поры… Даже Белла, казалось, почувствовала себя плохо, а ведь темнее ее среди нас никого нет. Разве что сам Повелитель… А потом он показался на крыльце, и вслед за тем дом вспыхнул, словно куча сухой соломы.

«Вот что ждёт любого предателя, — спокойно сказал Лорд, обращаясь к каждому из нас. — Возвращайтесь по домам. И запомните эту ночь и тот урок, что я преподал вам». А самым кошмарным было то, что Лорд говорил и выглядел иначе… Словно за те несколько минут, когда в поместье Эйвери творилось Мордред ведает что, он изменился. Я затрудняюсь объяснить тебе, как именно, но… — Люциус нервно сглотнул, будто все еще видел перед глазами своего монстроподобного господина. — Раньше мне только казалось, что иногда его зрачки наливаются алым цветом. Теперь же я явственно видел… Его глаза были красными… Как у вампиров из детских страшилок… А лицо… Я точно смотрел на него сквозь какую-то дымку… Словно его черты смазались… Это уже не было человеческим лицом… И он улыбался. Хищной, похожей на оскал улыбкой. Он выглядел совершенно счастливым. Он сиял как Мордредов медальон у него на груди.

— М-да… Это ужасно! — Северус потер виски, от всех этих ужасов его слегка подташнивало. В той жизни они с Эйвери приятельствовали, если не сказать дружили. Несмотря на то, чем Маркус занимался впоследствии — и занимался с огромным удовольствием! — видеть его мучения, а затем абсолютно бессмысленную смерть, было более чем неприятно. А еще Северус ни секунды не сомневался, что Люциус описал ему момент создания крестража, ради чего Риддл несомненно принес в жертву Эйвери-старшего и его жену. Возможно, явившись в поместье, Лорд не собирался создавать темный артефакт, однако своими неосторожными словами Эйвери подписал себе и своим близким смертный приговор.

— Ты еще не все знаешь, — торопливо перебил его Люциус. — Я совершил страшную непоправимую ошибку. Мне следовало отправиться к отцу, или целителю... к любому, кто понимает в темной магии и сумеет провести обряд очищения. Но я, как дурак, пришел прямиком к Нарси, эгоистично подумав, что если я обниму ее, — терзавшая меня душевная боль слегка утихнет. Не думай, что я такой неженка! — Люциус стиснул руки так, что побелели костяшки пальцев. — Мне уже случалось пытать и убивать. Магглов. Магглорожденных волшебников. Все они были для меня людьми второго сорта. Я чувствовал к ним не больше жалости, чем к улитке, на которую наступил в спешке. Но вчера… вчера мне пришлось оборвать жизнь мальчишке, чей отец с детства дружил с моим отцом. Чистокровному волшебнику, последнему в своем роду. Понимаешь, Северус?! Вчера я своими глазами видел, как род Эйвери исчез с лица земли. И это сделал Лорд, безродный выскочка! Полукровка! — Люциус в гневе вскочил со стула, но тут же, опомнившись, зажал себе рот. — Прости, Северус, я не хотел оскорблять тебя…

— Вообще-то, я удивлен, что ты высказываешься о Риддле в таком непочтительном духе.

— Какое там почтение! — Люциус чуть не со стоном рухнул обратно на стул. — Этот ублюдок со своей ублюдочной магией привел к тому, что мы с Нарси потеряли ребенка.