Глава 135 (1/2)

Следуя при помощи легилименции за воспоминаниями Люциуса, Северус оказался в богато обставленной гостиной, чем-то напоминавшей парадный зал Малфой-мэнора. Впрочем, его внимание занимали не начищенные до блеска люстры или шелковые гобелены по стенам, а три обездвиженные фигуры на полу. Между ними неспешно вышагивал Волдеморт. При виде Пожирателей смерти Риддл остановился и принялся постукивать по раскрытой ладони волшебной палочкой. Несколько минут в гостиной царила гнетущая тишина, затем Темный Лорд произнес:

— Итак, наши с мистером Эйвери переговоры не увенчались успехом. Несмотря на все мои доводы, он продолжает настаивать на том, чтобы уехать на континент. К сожалению, я не вижу больше никаких средств убедить его, кроме как разумно применить силу.

Глаза лежавших на полу людей — немолодой пары и бывшего приятеля Снейпа Маркуса Эйвери — расширились от ужаса. Однако они не могли произнести ни слова. Очевидно, Лорд наложил на них Силенцио. Риддл тем временем пристально оглядывал стоявших перед ним волшебников. Северус ощущал практически осязаемый страх Люциуса. Эйвери и Малфои состояли в дружеских отношениях, и Люциусу претило то, что здесь происходило. «Стой смирно! — мысленно закричал Снейп. — Не шевелись!» Но было поздно.

Малфой, не сумевший сдержать обуревавших его чувств, сделал крошечный шаг назад. Незаметный для любого другого, но не для Темного Лорда.

— Люциус! — Малфой застыл как вкопанный. — Вот ты-то и станешь моим карающим мечом! Я приказываю тебе применить к Маркусу Эйвери Круцио.

— Мой Л-л-лорд? — от ужаса Малфой даже стал заикаться.

— Тебе не ясен приказ? — в мягком голосе Риддла послышались угрожающие нотки.

— Позвольте мне это сделать, мой Лорд! — от предвкушения чужих мучений Белла едва не подпрыгивала на месте. Муж с деверем взирали на нее с нескрываемым ужасом. И в самом деле: не каждый день можно увидеть, как чопорная леди превращается в смертоносное чудовище.

— Я не сомневаюсь, что ты отлично справишься, Белла. Чего нельзя сказать о нашем белоручке Люциусе. Но прежде, справедливости ради, я готов Эйвери дать последний шанс одуматься.

Небрежным взмахом руки он отменил Силенцио.

— Мой Лорд! — прохрипел Эйвери-старший. — Умоляю вас! Отпустите меня и мою семью. Я клянусь, что оставлю в ваше распоряжение этот дом и сейф в банке Гринготтс.

— Ты собираешься подкупить меня, Томас? — вкрадчиво поинтересовался Риддл. Лицо его сделалось таким страшным, что стоявшие поблизости Пожиратели невольно отшатнулись. — Собираешься дать мне взятку, словно я — мелкий клерк в Министерстве? Думаешь, меня интересует твое золото?

— Нет, мой Лорд… — Эйвери понял, что совершил чудовищную ошибку, при всех намекнув о более чем щекотливом финансовом положении Темного Лорда.

— Вот мои последние условия! — Риддл выпрямился точно король, созерцающий своих придворных. — Ты и твой сын немедленно примете Метку! Прямо сейчас. При свидетелях. Лишь так я пощажу вас.

В глазах Эйвери-старшего отразился ужас. Без всякого сомнения он думал в эту минуту о явившемся ему и Мальсиберу видении и понимал, что оно начало сбываться. Северус неплохо знал Томаса Кристофера Эйвери. Это был сильный темный волшебник, смотревший свысока на таких, как Снейп. Его высказывания всегда выдавали недюжинный ум и рассудительность, однако теперь, перед лицом смерти, грозившей его семье, он, очевидно, растерял и то и другое. Иначе он никогда бы не совершил второй фатальной ошибки.

— Мой Лорд, Том, — с мольбой обратился он к Риддлу, — в память о нашей дружбе… — договорить ему не позволили. Темный Лорд вновь заткнул ему рот Силенцио.

— У меня нет друзей, — холодно произнес он, — только слуги. И отставки я не даю. Если слуга не готов быть верным мне до конца — его ждет смерть.

Эйвери-старший продолжал открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба, но Лорд не желал его больше слушать.

— К сожалению, мне все абсолютно ясно, — сказал он, — предательство налицо. Люциус! — Малфой, надеявшийся, что о нем забудут, вздрогнул, как от удара. — Я приказываю тебе начать экзекуцию.

Лорд взмахнул рукой, и в тот же миг Эйвери-младший взлетел в воздух и повис вниз головой, словно кокон огромной бабочки. Лишенный возможности говорить, он лишь с мольбой смотрел на своего бывшего старосту.

— Приступай!