Глава 103 (2/2)
Огромные глаза Присси наполнились слезами, и она промокнула их полотенцем, повязанным в виде тоги.
— Присси, — Северус подошел к плачущей эльфийке и погладил ее по голове. — Обещаю тебе, что ни со мной, ни с Лили не случится ничего плохого.
«Все плохое с нами уже произошло в той жизни. И повторять своих ошибок я не собираюсь!» — подумал Снейп.
— Мастер Северус очень хороший, но он еще даже не совершеннолетний. Что он может сделать?
— Не волнуйся за меня. И поменьше слушай болтовню миссис Лестрейндж. Она слегка не в своем уме. Только не передавай этого никому, ладно?
Присси шмыгнула носом и согласно закивала.
— А теперь иди отдыхать. Я правда не голоден.
* * *
— Ну что? — при виде ворвавшегося в комнату правнука Септимус приподнялся в кресле. — Получилось?
— Еще как получилось! — с ликованием, слегка омраченным короткой беседой с Присси, отозвался Северус. — Приготовьтесь услышать захватывающую историю.
Он тщательно запер дверь, наложил на нее заглушающие чары и уселся на стул напротив портрета.
— Вот, смотрите!
Снейп уселся поудобнее и широко распахнул глаза, приглашая Септимуса совершить путешествие в его сознание.
* * *
Карактак Бэрк последний раз взмахнул волшебной палочкой, и на пышной рождественской ели в углу магазина загорелись свечи, отражаясь в красных и золотых шарах. Карактак пригладил уже начинавшую редеть шевелюру и подумал о том, что приготовит в этом году на Рождество миссис Бэрк. Помимо традиционного рождественского гуся под клюквенным соусом и пудинга с заварным кремом, при одном воспоминании о котором у Бэрка заурчало в животе, жена всегда старалась радовать его чем-то новым. Конечно, было бы чудесно, если бы за праздничным столом с ними сидели еще и дети, а может, даже уже и внуки — хотя Карактаку едва перевалило за пятьдесят, они с Милисентой были женаты уже без малого тридцать два года, за такой срок можно и внучат дождаться. Но детей Мерлин им не дал. Поэтому вся нерастраченная любовь жены досталась одному Карактаку. И он щедро платил ей тем же. А поскольку дела в магазинчике шли весьма недурно, порой раскошеливался на дорогие подарки. Вот и сейчас в кармане лежало красиво упакованное ожерелье, купленное им у лучшего ювелира в Косом переулке.
— Гоблинская работа! Зачаровано от сглаза! — трещал продавец, заворачивая весьма недешевое украшение.
Дуралей! Словно Бэрк был обыкновенным магглом, а не мастером-артефактором, видевшим зачарованные вещицы насквозь. Разумеется, никакими особенными свойствами ожерелье не обладало. Но Милисенте это и не требовалось. На такой случай Карактак подарил ей на свадьбу амулет — золотой медальон, наказав не расставаться с ним ни днем, ни ночью. А сегодняшняя покупка — просто самое обыкновенное украшение. Правда — и в этом ушлый продавец не солгал, — действительно гоблинской работы. И оно будет отлично смотреться на белой изящной шее его Милли.
Карактак прикрыл глаза и представил, как сам наденет ожерелье на шею Милисенты, а потом запечатлеет на ее губах поцелуй…
В дверь тихонько постучали.
— Закрыто! — крикнул Бэрк, с сожалением отвлекаясь от мыслей о том, что последует за поцелуем. — Приходите завтра.
Стук повторился.
— Пожалуйста, мистер, откройте! — послышался с улицы умоляющий женский голос.
«Наверняка какая-нибудь нищенка!» — с досадой подумал Бэрк. День выдался непростой. Он совершил две удачные сделки и теперь хотел только одного: поскорей попасть домой. К своей несравненной Милли.
— Мистер, умоляю! — женщина за дверью явно плакала. — Впустите меня. Вы не пожалеете! Я хочу продать вам медальон самого Салазара Слизерина!