Глава 10: Волшебство (1/2)

— С тобой всё в порядке?

Голос Люцифера выдёргивает меня из раздумий, заставляя поспешно кивнуть и приняться имитировать бурную деятельность, старательно ковыряясь приборами в свежем омлете.

Признаться, аппетита у меня совсем нет. Подслушав разговор Люцифера и Дино, я не могла уснуть почти до самого утра. Рассуждала, строила догадки, решала, стоит ли говорить об услышанном Мими, ведь последние реплики касались её напрямую. Спустя целый чайник успокаивающего чая и сточенный под него поднос закусок я поняла только две вещи.

Первая: таинственная «она» вполне может быть матерью Дино, Елизандрой. Люцифер надеется, что «она» поможет справиться с недовольством герцогов, а никого другого, кто обладал бы достаточной властью в Аду, я не знаю. К тому же, как рассказала Мими, она с самой смерти Самаэля не покидает его дворец и не выходит на свет — если при этом она не связывалась с Люцифером, то вопрос Дино о том, не проявлялась ли она, вполне обоснован.

Вторая: рассказывать Мими об услышанном не стоит. Я уверена, что она ни к чему не причастна, а значит, ей не о чем беспокоиться. Новость о слежке может её взволновать, лишь усилив подозрения Люцифера, или того хуже — она разозлится и потребует объяснений, тем самым навлекая на себя наказание. Если Сатана считает, что она содействовала своему отцу в преступных делах, то лучшим доказательством обратного будет вести привычную жизнь, а незнание ей в этом поможет. Поэтому я задушила внутри голос честности и вела себя, как ни в чём не бывало, когда демоница появилась на пороге сегодня утром.

Это далось мне непросто: совесть грозилась прогрызть во мне дыру, когда демоница торжественно преподнесла платье, которое сшила сама специально для меня. Нежно-розовое, с верхом из жатого шёлка и свободными рукавами, оно идеально село на мою фигуру, мгновенно преобразив уставшее отражение в зеркале. Я осыпала Мими искренними комплиментами, а она в ответ лишь загадочно намекнула, что это самый простой наряд из всех, что она готовит для меня — чем только подпитала моё чувство вины.

С Люцифером я попыталась вести себя также непринуждённо, однако на нём мои старания, очевидно, возымели ровно нулевой эффект. Не дождавшись от меня внятного ответа, он пристально и подозрительно вглядывается в моё лицо — так, что мне даже не по себе становится. Если он узнает, что я подслушивала, то ни к чему хорошему это не приведёт, а портить наш первый совместный завтрак мне совершенно не хочется. Поэтому я спешу заверить:

— Я просто задумалась.

Пожимаю плечами и изображаю невинную улыбку, но выходит криво: понимаю это, когда Люцифер отворачивается и поджимает челюсти. Его неверие беспокойством отражается внутри, вынуждая уткнуться глазами в тарелку и нервно заёрзать на стуле. Если хоть крупица моей энергии осталась в его крыле вчера вечером, то ему не составит труда сложить два и два. Страх подгоняет и моё сердцебиение, и мои мысли, заставляя соображать с двойным усердием.

Нужно срочно придумать какое-то оправдание моему настроению, пока он сам обо всём не догадался. Может, сказать ему, что я чувствую лёгкое недомогание из-за того, что плохо спала на неделе? Это объяснило бы и отсутствие аппетита, и молчание, и явную бледность после бессонной ночи. Правда, тогда Люцифер, скорее всего, пришлёт ко мне лекаря, и придётся врать ещё и ему — я обязательно запутаюсь в своих показаниях, а это…

— Мне жаль, что я задержался вчера, — неожиданно произносит Люцифер, и мой внутренний монолог тут же меняет траекторию.

Непонятливо нахмурившись, я смотрю на демона. Только сейчас замечаю, что выглядит он вовсе не злым или раздражённым, а виноватым, и тогда на меня снисходит озарение: очевидно, он считает, что я обиделась на него из-за вчерашнего. Облегчение сразу заслоняет собой всю тревогу, и я расслабленно выдыхаю, не сдерживая улыбки — на этот раз вполне искренней.

— Всё в порядке. Я понимаю, что у тебя есть важные дела, и не держу обиды, — уверенно говорю я.

Люцифер глядит на меня с неприкрытым сомнением.

— Точно? — спрашивает он, изогнув бровь.

— Да.

Лицо демона смягчается, и у меня на душе тоже становится спокойнее. Даже аппетит появляется: я отправляю в рот пару кусочков омлета, а затем тянусь за стаканом свежего яблочного сока.

— Хорошо, — Люцифер вальяжно откидывается на спинку стула. — А то я думал, что вчера ты пришла, чтобы высказать мне своё недовольство.

Я закашливаюсь и едва успеваю приложить ко рту салфетку, чтобы отпитый глоток не оказался в тарелке передо мной. Когда-нибудь я, наверное, запомню, что я угодила в жёны к самому Дьяволу, которому мои неумелые попытки скрытничать, как с гуся вода — а пока что от неожиданности и нервов приходится давиться соком, наблюдая, как на губах демона при виде моей реакции появляется довольная, знающая ухмылка.

Когда мне всё-таки удаётся совладать с приступом, я напряжённо выпрямляюсь. Озираюсь, чтобы удостовериться, что слуг рядом нет, а потом уточняю, обречённо и разочарованно, уже заранее зная ответ:

— Так ты понял, что я…?

— Разумеется, — Люцифер кивает. — Ты скрыла энергию, а вот свежезаваренный травяной чай благоухал на всё крыло.

А ещё когда-нибудь у меня вырастет третья рука — исключительно для того, чтобы давать мне по лбу в такие моменты.

— Жаль, что ты не осталась — я был бы не против расслабиться за чашкой чая, — продолжает демон, сверкая карминовыми огоньками в глазах.

Звучит беззлобно — в голосе даже слышатся нотки веселья, но мне от этого ничуть не лучше. От его настойчивого внимания я покрываюсь алыми пятнами до самой груди, а уши горят так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не накрыть их похолодевшими ладонями. Пытаюсь по лицу угадать, какие мысли роятся в темноволосой голове, но безрезультатно: в отличие от меня, Люцифер умеет оставаться непроницаемым, и потому приходится спросить:

— Почему ты не прервал разговор?

— К тому моменту, как я узнал о твоём присутствии, всё самое важное было уже сказано. Я надеюсь, что ты умеешь хранить тайны, — Сатана чуть сощуривается, и я утвердительно трясу головой. — Хотя, если ты рассказала Мими о слежке…

— Нет, — я резко перебиваю его и добавляю уже тише: — Я ничего никому не говорила.

Он кивает, удовлетворённо и совсем не удивлённо, а я отчего-то чувствую вину. Наверное, он беспокоился, что я могу сболтнуть лишнего, уже успел просчитать разные варианты и придумать выход для каждого — а всё потому, что я не удержала своё любопытство в узде. Ему впору злиться на меня, но он даже не пригрозил мне, чтобы заставить молчать — решил довериться, несмотря на все риски. И я хочу сделать всё, чтобы это доверие оправдать.

— Извини, что я подслушала, — произношу, виновато потупив глаза. — Я клянусь, что никому не расскажу.

— Не извиняйся. Любопытство — вполне естественная черта, — усмехается Люцифер. — И я верю тебе.

Неловко поджав губы, я поднимаю на него взгляд и вижу, что демон немного расслабился. Меня это радует — напряжение внутри потихоньку сходит на нет, теперь уже окончательно, позволяя мне несмело предложить:

— Если я могу чем-то помочь…

— Нет, — мотнув головой, Сатана впивается в меня серьёзным взором. — Я уважаю твоё стремление помогать, но это тот случай, когда тебе нельзя вмешиваться. Я сам во всём разберусь.

Его тон не терпит возражений: в нём нет грубости, однако он разительно отличается от прошлых фраз своей твёрдостью и жёсткостью. И всё же убеждает меня совсем другое: Люцифер поверил мне, и, значит, я должна поверить ему тоже и оставить в стороне своё извечное желание быть полезной. И неважно даже, почему он против: из-за того, что я могу ненароком усложнить ситуацию, из-за того, что он хочет сделать всё самостоятельно, или из-за чего-то ещё, о чём я пока не знаю — я понимаю, что не посмею его ослушаться.

— Я не буду вмешиваться, покуда ты меня об этом не попросишь, — обещаю я.

Такой ответ Люцифера устраивает: он возвращается к еде, и я следую его примеру, стремясь поскорее заполнить ощутимую пустоту в желудке. Быстро расправляюсь с остатками омлета и уже принимаюсь намазывать клубничный джем на свежий круассан, когда демон вновь заговаривает:

— Сегодня я отправлюсь во дворец отца и пробуду там всю неделю.

— О, — только и могу выдавить я, со звоном опустив нож на тарелку.

Не позволяю разочарованию отразиться на лице, но в груди что-то неприятно опускается. Мы ведь только-только начали проводить время вместе, и я надеялась, что у нас будет такая возможность и в ближайшие дни, а вместо этого мне придётся коротать всю неделю одной. Но раз Люцифер решил уехать, значит, ему действительно нужно побывать в том дворце. Возможно, там и находится та библиотека, о которой они вчера говорили с Дино? В любом случае, я не имею права возмущаться — могу только поддержать его намерения и терпеливо ждать, пока он вернётся.

— Если хочешь, можешь поехать со мной, — предложение Люцифера ставит жирную точку в моих грустных мыслях. На мгновение мне даже кажется, что я не так поняла, но он рассуждает дальше: — Дворец далеко от других поселений, и там пока нет мастерской, но ты можешь взять материалы с собой — виды в его окрестностях довольно впечатляющие.

— Я с радостью составлю тебе компанию, — улыбаюсь я, едва дослушав предложение, а потом вдруг спохватываюсь: — Ой, только Мисселина должна прислать больше эликсира на этой неделе…

— Я поручу Дино обо всём позаботиться, — уверяет Люцифер, и, когда я согласно киваю, уголки его губ тоже тянутся вверх. — Тебе хватит трёх часов, чтобы собраться?

Я в уме прикидываю, что из вещей мне нужно: всего несколько платьев, обувь, бельё, косметичка и шкатулка с украшениями. Также захвачу из мастерской пару холстов, краски и складной мольберт — для рисования на природе он подойдёт лучше всего. Ненадолго уплываю в свои мысли, представляя, как изображу красивый закат над пустынной местностью, но потом понимаю, что Люцифер всё ещё пристально глядит на меня в ожидании ответа. Смущённо прочистив горло, я подтверждаю:

— Более чем.

— Отлично. Тогда встретимся в конюшнях, — прикончив последний глоток своего кофе, Люцифер поднимается, оставляя тканевую салфетку на краю стола. — Возьми с собой верхнюю одежду: там будет прохладно.

Представить не могу, чтобы хоть где-то в Аду мне понадобился плащ или накидка, но демону виднее — я лишь киваю, слегка зардевшись от его заботы, и Сатана покидает столовую.

Я была уверена, что присутствие Мими заметно облегчит мне сборы, но оказывается всё с точностью до наоборот. Первые полчаса демоница уныло перебирает вешалки в моем шкафу, сетуя на то, что мы так и не успели купить мне достаточно новых платьев. Стоит же мне предложить взять с собой что-то из уже ношенных мной нарядов, она оскорбляется так сильно, как будто я заявила, что хочу надеть мешок из-под картошки — причём, не на себя, а на неё. За неведомым образом уязвлённой гордостью Мими следует долгая тирада о том, почему в главном дворце Ада нужно носить только самые лучшие вещи и ни в коем случае нельзя надевать старое. А потом Мими и вовсе объявляет, что лучше будет не спать ночами и шить мне подходящие наряды, чем пустит меня на порог дворца в таком виде — и улетает собирать все необходимое для исполнения этой миссии.

Ну, светлая сторона в том, что без демоницы сборы идут быстрее. Я всё-таки складываю с собой пару платьев и накидок из Цитадели: не сомневаюсь в упорстве Мими, но задача, которую она сама перед собой поставила, едва ли кажется мне выполнимой. Затем я наспех кидаю остальные вещи в чемодан и забегаю в мастерскую за материалами, мольбертом и парой средних холстов — едва успеваю вернуться в комнату к назначенному времени. Появившиеся слуги забирают чемоданы и услужливо проводят меня до самых конюшен, где уже ждёт Люцифер.

В дорогу он оделся совсем не так, как обычно, и я на мгновение замираю, разглядывая перемену в его образе. На нём тёмная куртка с высоким воротом — он расстёгнут до середины в тон тёплой погоде, открывая взору края серой нижней рубашки. На груди и плечах кожаные пластины — из того же материала выполнены его брюки и строгие сапоги, идеально подходящие для верховой езды. Руки Сатаны облачены в плотные перчатки с ремешками — он как раз застёгивает их точными, уверенными движениями, и я остаюсь молча наблюдать. Он выглядит впечатляюще в таком наряде, даже немного грозно, но оттого не менее красиво. Я невольно представляю его в доспехах, готовящимся к бою и отдающим быстрые указания воинам, и по спине от возникшей перед глазами картины пробегают мурашки.

— Замёрзнешь, — не прерывая своего занятия, бросает мне Люцифер, искоса оглядев меня с ног до головы.

— Д-да… — бормочу я себе под нос, прежде чем всё-таки вернуться в реальность и прочистить горло. — Я взяла накидку.

Вытягиваю руку, демонстрируя зажатый в ней предмет одежды, но аргумент выходит неубедительный: Сатана придирчиво рассматривает кусок лёгкой вискозы и качает головой. А затем подзывает слугу — тот быстро подступает ко мне, на ходу доставая из бумажного свёртка совсем новый плащ, и вручает одеяние мне, забрав уже не нужную накидку. Плащ выполнен из плотного бархата пурпурного цвета, расшитого светло-розовыми нитями, точно в тон моего платья, и отделан серо-коричневым мехом у ворота. Я восторженно касаюсь мягкой ткани рукой, провожу пальцами по цветочным узорам, слегка шершавым, и благодарно оборачиваюсь на Люцифера.

— Какой красивый! Спасибо!

— На сегодня тебе его хватит, — отзывается Сатана. — В распоряжении у Елизандры целая команда швей — они быстро сделают тебе одежду лучше, чем можно найти в магазинах.

— Мими будет рада это…

— Я тут! Я тут!

Звонкий голос упомянутой демоницы доносится до меня быстрее, чем она появляется у ворот конюшни. Закутанная в простую утеплённую накидку, она суетливо перебирает руками, стараясь не уронить свои сумки и тяжёлые рулоны с тканями. Заметив нас, она останавливается чуть поодаль, отчаянно борясь с отдышкой.

— Еле успела, — выдыхает она, вытирая проступившую на лбу испарину, а затем съёживается под внимательными алыми глазами. — Простите.

Я сдерживаю улыбку, понимая, что её опоздание Сатану интересует куда меньше, чем она думает — его хмурое, озадаченное внимание устремлено на ткани и принадлежности для шитья в руках служанки. Прежде, чем его замешательство выльется в весьма логичный вопрос, я поясняю:

— У меня оказалось мало подходящих вещей, и Мими вызвалась помочь — она замечательно шьёт.

Люцифер недоверчиво сверлит стушевавшуюся демоницу взглядом, всем своим видом показывая, что ей стоило бы сосредоточиться на исполнении своих прямых обязанностей, но всё же не ругается — устало махнув другому слуге, приказывает:

— Соберите это с собой. И выведите уже драконов.

Помимо меня, Мими и Люцифера в путь отправляется ещё его камердинер — невысокий стройный демон, с которым мне пока не довелось познакомиться — а также несколько сопровождающих слуг и вооружённых стражников. Один за другим они седлают драконов и взлетают, ожидая остальных в воздухе, и в конюшне с каждым мощным взмахом кожистых крыльев становится всё более свободно. Мими отрывается от земли последней — ей досталась молодая и не слишком послушная дракониха, которая мгновенно уносит демоницу вперёд, вынуждая одного из стражников полететь следом.

— С ней всё будет хорошо, — уверяет Люцифер, заметив, как я испуганно провожаю служанку взором. — Теперь мы.

Я гляжу в сторону стойл, ожидая, что к нам вот-вот выведут последнюю пару драконов, как вдруг на всё пространство конюшни падает громадная тень. Я поднимаю голову и тут же отпрыгиваю назад, выпучив глаза. Врезаюсь крыльями прямо в грудь Люцифера, но не оборачиваюсь даже и не извиняюсь — всё моё внимание приковано к невероятных размеров дракону, который медленно опускается на землю перед нами. Он в разы больше своих собратьев, весь покрыт острыми шипами, а бордовая чешуя переливается на солнце цветом свежей крови. Брюхо у дракона бледное, розоватого оттенка, но это не делает его вид менее угрожающим — напротив, кажется, что через кожу просвечивает бурлящее внутри пламя. Когда зверь приземляется, впиваясь в почву изогнутыми когтями, я нервно сглатываю, крепче вжавшись в Люцифера — оранжевые глаза, каждый из которых размером с мою голову, тут же фокусируются на мне.

— Это Рубин, — тихонько посмеиваясь над моей реакцией, Люцифер выступает вперёд, становясь между мной и драконом. — Не бойся, он тебя не тронет.

— П-почему он такой огромный? — только и могу вымолвить я одними губами.

— Его родители были дикими драконами, — просто отвечает демон.

У меня внутри всё холодеет: я прекрасно знаю, что дикие драконы отличаются от ручных не только размерами, но и опасностью. И всё же Люцифер как ни в чём не бывало протягивает ладонь к громадной морде, похлопывая по шершавой чешуе, и Рубин прикрывает глаза, легонько толкаясь носом навстречу. Картина до того абсурдная, одновременно ужасающая и восхитительная, что я напрочь теряю дар речи — хлопаю губами, как выброшенная на берег рыба, а сказать ничего не могу.

— Давай, поклонись — покажи даме свои манеры, — Сатана отстраняется и указывает в мою сторону.

Кажется, это мне нужно кланяться в надежде, что тогда меня с меньшей вероятностью съедят. И всё-таки дракон слушается: вытягивает шею и, не сводя с моей трясущейся фигуры изучающего, удивительно осмысленного взгляда, склоняет огромную шипастую голову. Люцифер же подходит ко мне и берёт за запястье, подводя ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от Рубина.

— Ничего не бойся, — твёрдо повторяет он и, когда я собираюсь с силами и согласно киваю, аккуратно прикладывает мою ладонь ко лбу зверя.

Его чешуя тёплая, почти горячая, и очень жёсткая на ощупь. Сомневаюсь, чувствует ли дракон моё прикосновение через такую броню, но он слегка прикрывает глаза, словно бы от удовольствия, когда я провожу пальцами по пластинкам. Это меня успокаивает — осмелев, я глажу его шершавый нос и заворожённо разглядываю каждую деталь опасного, грозного тела.

— Я ещё никогда не была так близко к дикому дракону, — шепчу в пространство перед собой, но Люцифер слышит.

— Отец подарил мне драконье яйцо на совершеннолетие, — приблизившись, он гладит мощную шею зверя и с улыбкой вспоминает: — Я сам выхаживал его: грел в лавовых озёрах, пока он не вылупился, а потом выкармливал дичью, учил летать и охотиться. Поэтому он никогда не причинит вреда мне или моим близким.

Я и сама улыбаюсь, в красках представляя, как юный Люцифер получил неожиданный подарок, как он не спал ночами в ожидании, когда питомец проклюнется, и как старательно воспитывал стремительно растущее существо, которое, должно быть, уже через пару недель переплюнуло его в размерах. А потом последняя фраза демона повторно проигрывается в моей голове, вынуждая густо покраснеть, ведь Люцифер ясно дал понять, что я вхожу в число его близких. Не знаю, значили ли эти слова для него столь же много, как для меня, но внутри от них приятно теплеет. Я на пару минут теряюсь в этих ощущениях, продолжая неторопливо гладить дракона, как вдруг Рубин дёргает мордой, заставляя меня ойкнуть и отпрыгнуть. А затем выпускает мне прямо в лицо клубы густого дымного пара, фыркнув так довольно, что сомнений не остаётся — он специально меня напугал.

— Веди себя прилично, — укоряюще произносит Люцифер, но, когда он обращает ко мне взгляд, в его глазах пляшут весёлые огоньки. — Это он так шутит.

В подтверждение своих невинных намерений дракон благодушно моргает и вновь обдаёт меня паром. Приходится махнуть рукой, чтобы рассеять пелену, но злиться на шалость зверя я не могу — уголки губ сами собой поднимаются, и я снова касаюсь шершавого носа.

— Готова? — уточняет Люцифер, кивнув на спину дракона.

Пока мы знакомились, слуги — очевидно, куда более смелые, чем я — уже успели надеть на Рубина седло. Только теперь до меня в полной мере доходит: Люцифер хочет, чтобы мы полетели на его драконе вместе, и от этого осознания я робко замираю.

— А он не будет против? — спрашиваю, глянув на Рубина.

Демон понимает, что удобство дракона — далеко не главная причина моего замешательства, и лукаво усмехается.

— Главное, чтобы не против была ты.