Глава 2: Самый важный день (2/2)

Я озадаченно хмурюсь, а он указывает пальцем назад — туда, где в углу стоит огромных размеров трёхъярусный десерт. Нижняя часть и впрямь близится по объёму к моей юбке — более того, все слои чуть закруглены сверху, а украшения на торте выполнены в виде бабочек, издалека так похожих на банты моего платья. Из-за всего этого складывается впечатление, что торт лепили прямо с меня, как изощрённую карикатуру. У Сэми, стоящего рядом со своим детищем, в голове вертятся те же мысли — он бледнеет, и на его тонких губах проступает нервная, извиняющаяся улыбка. Я успокаиваю его, коротко мотнув головой: прекрасно понимаю, что это простая случайность, и когда-нибудь я, наверное, посмеюсь, вспоминая её, однако сейчас только и могу, что тихо пробормотать:

— Шепфа, помоги, — и надеяться, что больше никто не заметит сходства.

(Soundtrack: Stringspace — Young & Beautiful)

Мама поддерживает меня под руку, помогая преодолеть широкие ступеньки, и ставит лицом к лицу с Люцифером. Взгляды всех присутствующих обращены к нам — я чувствую их внимание покалыванием на коже, застревающим в горле вздохом и прохладными мурашками вдоль позвоночника. Винчесто ободряюще кивает мне, а вот на лице Сатаны ни одной эмоции не проскальзывает, кроме холодной решимости — от этого контраста веки начинает жечь, но я упрямо отгоняю прочь плохие мысли. Мама занимает своё место сбоку от нас и принимает от своего помощника гладкую широкую ленту, торжественно поднимая её перед присутствующими.

— Согласно велению Шепфа мы собрались здесь, чтобы впервые связать вечными узами ангела и демона, — её голос эхом разносится по всему помещению. — Клятва, данная ими, принесёт долгожданный мир на Небеса и положит начало новой эпохе, эпохе сотрудничества, дружбы и взаимопонимания.

Люцифер протягивает мне руку, а я торопливо вытираю взмокшие ладони, делая вид, что поправляю складки на платье, прежде чем ответить на его жест. Его пальцы горячие — просто невозможно горячие, как будто у него лихорадка, и этот жар сразу бежит вверх по моим венам. Дышать становится ещё труднее, когда он чуть сжимает мою руку — она такая маленькая в сравнении с его, что кажется, он легко может переломать мне все кости, если не рассчитает силы. Но такой оплошности Люцифер не допускает, лишь наблюдает, как мама уверенными движениями опоясывает лентой наши запястья.

— Люцифер, сын Самаэля и Лилит, правящий Сатана, даёшь ли ты своё согласие на этот союз? Клянёшься ли любить Вики, хранить ей верность, защищать от любой опасности и всегда быть рядом?

— Да, — без раздумий отвечает демон, и мама поворачивается ко мне.

— Вики, дочь Джейкоба и Ребекки, даёшь ли ты своё согласие на этот союз? Клянёшься ли почитать Люцифера словом и делом, стать ему надёжной опорой и любить его всю отведённую тебе вечность?

Глядя в красивое, но совершенно безразличное лицо, меня тянет сказать «нет». Это желание клокочет внутри, опаляя внутренности, рвётся наружу, обещает, что, если поддамся, то не случится ничего страшного. Я на мгновение верю ему: церемонию отменят, Люциферу подыщут другую невесту, а я как-нибудь переживу всеобщее разочарование. Но чувство долга пересиливает во мне эгоизм, и я подавляю этот порыв — вместо трёх букв выговариваю всего две:

— Да.

Мама с гордостью и одобрением глядит на меня, затягивая ленту туже.

— Властью, данной мне Шепфа, я утверждаю и благословляю ваш союз!

Место, где ткань касается кожи, обжигает секундной вспышкой — я ойкаю от боли, но Люцифер даже не морщится. Жжение проходит, оставляя за собой красновато-коричневую метку: подобно татуировке, след от ожога навечно останется на запястье, символизируя нерушимые узы. Я внимательно и трепетно рассматриваю его, когда мама отпускает ленту, и та медленно сползает, а душу занимают самые разные и противоречивые чувства. По соседству с опасениями теплится надежда, рядом с разочарованием от несбывшихся мечт — восторг перед грядущей новой жизнью. Я поднимаю глаза на Люцифера, замечаю, что черты его лица чуть смягчились, и на пару секунд мне кажется, что огонь в алых радужках вовсе не такой страшный.

А потом Люцифер приближается и под громкие овации толпы целует меня. Я испуганно застываю, распахнув веки во всю ширь — демон прекрасно понимает, что я ещё ни разу ни с кем не целовалась, и будто специально задерживается дольше, чем того требуют рамки приличия. Медленно перехватывает мои губы, без сомнений слышит, что моё сердце вот-вот из груди вырвется, и довольно усмехается. Я стараюсь совладать с собой, начинаю неумело отвечать, повторяя его движения, подаюсь вперёд — и именно тогда Люцифер отстраняется, оставив меня нырять носом в пустоту, чуть не падая.

Он выглядит крайне довольным своей выходкой: в глазах черти пляшут от радости, а уголки рта немного приподняты. Я же, кое-как вернув равновесие, вспыхиваю так сильно, что краснота проступает через плотный слой макияжа, и замираю прямо перед вытянутыми лицами бессмертных — аплодисменты уже давно стихли, и за этим поцелуем неотрывно наблюдали все.

— Осторожно, Ваше Темнейшество, — весело улюлюкает Ади, — а не то жёнушка до первой брачной ночи не дотерпит.

Два уничтожающих взгляда впиваются в него с разных сторон: Винчесто сжимает челюсти в возмущении, а Сэми не иначе как раздумывает, стоит ли лишить торт одного уровня и запустить им прямо в рыжеволосую макушку. Я прикрываю лицо рукой: от стыда хочется сквозь землю провалиться, но мама вовремя приходит на помощь.

— Теперь самое время отметить столь знаменательное событие! — заявляет она и жестом призывает слуг, после чего обращается к музыкантам: — Давайте что-то повеселее.

Зал наполняется игривой мелодией, угощениями и напитками, и гости расползаются по всему пространству, восторженно переговариваясь между собой. То и дело подходят ко мне, чтобы осыпать поздравлениями и пожеланиями, а я отрешённо киваю, даже не вслушиваясь. Не знаю, куда себя деть: наверное, стоит и дальше держаться рядом с Люцифером, но часть меня очень хочет от него куда-нибудь убежать — особенно после такого грубого напоминания о том, что ждёт нас сегодня вечером.

— Идём, — он вдруг резко хватает меня за запястье и тащит вперёд, прямо к выходу из зала.

— Куда? — спрашиваю испугано, на ходу подбирая юбку, чтобы не споткнуться.

— В Ад, куда же ещё?

— Но ведь… Празднование…

— Поверь, в Аду вечеринки гораздо интереснее, — таинственно оскалившись, отвечает Люцифер.

Я беспомощно озираюсь, надеясь, что мама остановит моё беспардонное похищение, но она занята — разговаривает с коллегами из Совета и даже не смотрит в мою сторону. Благо, вместо неё на помощь приходит Адмирон — встаёт прямо на нашем пути, вынуждая остановиться.

— Люцифер, покидать Цитадель так скоро, да ещё и против воли Вики — это неуважение, — спокойным тоном предупреждает он, но Сатана отмахивается.

— Придётся белокрылым это как-то пережить, — ухмыльнувшись, он отодвигает Винчесто в сторону и собирается проследовать дальше, но я тяну его за руку, привлекая внимание.

— Мои вещи ещё наверху.

— Какие вещи? — непонимающе переспрашивает Люцифер. — Всё необходимое тебе дадут в Аду.

Я поджимаю губы, но продолжаю стоять, как будто ноги вросли прямо в мраморный пол. Всё происходит слишком быстро — даже быстрее, чем я думала — и моё естество противится этому изо всех сил. Я отчаянно ищу повод остаться ещё хоть ненадолго, чтобы свыкнуться со своим новым положением, дать себе шанс принять случившееся и ощутить готовность двигаться вперёд, но понимаю, что каждый мой довод вдребезги разобьётся о каменную стену решимости Люцифера. Мне не хочется начинать семейную жизнь с пререканий, да и он не простой бессмертный, а правитель Ада — должно быть, у него много дел, которые куда важнее моих желаний. Собираюсь уже согласиться и послушно проследовать на выход, но взглядом нащупываю в толпе знакомое лицо — Сэми идёт навстречу, напряжённо косясь на стоящих рядом со мной демонов.

— Вы позволите хотя бы попрощаться? — тихо прошу я, и в багровых глазах всё-таки появляется крупица понимания. Люцифер отпускает меня и отступает на несколько шагов, напоследок бросив:

— Не задерживайся.

Краем зрения вижу, как Винчесто подзывает к себе служанку и что-то говорит ей, но не вслушиваюсь: всё моё внимание сосредоточено на приближающейся фигуре. Оказавшись рядом, Сэми крепко обнимает меня несмотря на огромное неудобство в виде платья. Меня тут же обволакивает его теплом и поддержкой, а давящий на сердце груз становится чуть легче — и сразу тянет заплакать от того, что мы ещё долго не увидимся.

— Как ты? — выпрямившись, Сэми беспокойно вглядывается в моё лицо.

— Всё хорошо, — игнорируя ком в горле, отвечаю я, но голос предательски дрожит. — Люцифер хочет лететь в Ад прямо сейчас.

Светлое лицо мрачнеет, и в энергии ангела тут же проступают нотки недовольства: на фоне привычного аромата свежей хвои появляется запах жжёного дерева. Он знает, что я не стану упираться, и что попытка переубедить самого Сатану ничем хорошим не кончится, и всё же воинственно вздёргивает подбородок.

— Если хочешь, я поговорю с ним.

— И улетишь носом в торт, — усмехаюсь я, но Сэми ничуть не обижается.

— Ну, зато он больше не будет похож на твоё платье, — в тон мне замечает он, заставляя рассмеяться.

— Не напоминай, — я прячу лицо в ладонях. — Это ещё один повод мне уйти поскорее.

— Уверена? — посерьёзнев, уточняет он, говоря уже не о торте.

Я твёрдо киваю: как и всегда, я могу найти множество плюсов в том, чтобы покинуть Цитадель сейчас. Во-первых, ангелы совершенно точно начнут говорить о будущих детях, и к концу празднования моя кожа неизбежно приблизится по цвету к спелым помидорам, а волнение перед брачной ночью возрастёт стократно. Во-вторых, мне так или иначе скоро придётся улететь в Ад, и, пока это не случилось, ожидание продолжит распалять мои страхи и переживания. Чем быстрее я войду в свою новую жизнь, тем быстрее эти чувства разрешатся. В общем, если так подумать, то нетерпение Люцифера мне очень даже кстати.

— Я буду прилетать по возможности, — произношу я уверенно. — И письма буду писать.

— Куда ж ты денешься? — он издаёт знающий смешок и крепко обхватывает меня за талию, отрывая от земли. — Я буду скучать. Очень-очень сильно.

— Я тоже, — ещё одно обещание, и такое же искреннее. — Найди себе ещё друга, а то начнёшь с пирожными болтать в моё отсутствие.

— Кто сказал, что я ещё этого не делаю? — опустив меня на твёрдый пол, Сэми подмигивает, и я снова смеюсь. — Но ты всё равно пиши мне, хоть каждый день: с тобой болтать гораздо интереснее.

— Не сомневаюсь. Удачи тебе с твоими пирожными.

— А тебе — с демонами, — парирует Сэми и, напоследок ободряюще похлопав меня по плечу, отходит.

На его место встаёт мама — видимо, её уже предупредили о моём скором отъезде. Но вместо того, чтобы прощаться прямо здесь, она предлагает проводить меня, и я с радостью соглашаюсь. Люцифер вместе с Адмироном идут чуть впереди, и это позволяет нам спокойно разговаривать.

— Мне жаль, что ты уезжаешь так скоро, — признаётся мама. — Но, наверное, это тот случай, когда стоит решительно сделать шаг вместо того, чтобы оттягивать неизбежное.

— Я тоже так рассудила, — согласно говорю я. — Люцифер говорит, что в Аду устроили празднование, так что вряд ли я много потеряю.

— У демонов свои порядки, и их… мероприятия сильно отличаются от наших, — понизив голос, предупреждает мама. — Пока не изучишь их обычаи, будь осторожна. Если что-то случится — сразу пиши мне или прилетай.

— Хорошо.

Мы выходим на улицу и направляемся к конюшням. Я полагаю, что лететь до Ада неблизко, а потому Сатана и его спутники прибыли на драконах — чтобы не перегружать крылья, мы используем их для дальних полётов. В отличие от голубых морских драконов, что помогают ангелам, питомцы демонов сплошь чёрные и дышат огнём. А ещё они куда больше и страшнее: едва ступив на границу конюшни, я сразу замечаю их чешуйчатые, покрытые шипами тела, возвышающиеся над деревянными стенами стойл, и внутренности сжимаются от страха.

— Не бойся, они не причинят тебе вреда, — верно считав мои эмоции, Винчесто оглядывается.

Завидев хозяев, драконы сразу оживляются: восторженно топают по земле когтистыми лапами, приветственно машут крыльями и выдыхают густой пар из ноздрей. Одного из них уже запрягли, и я с удивлением обнаруживаю, что к седлу с обеих сторон прикреплены мои чемоданы. Сразу понимаю, чья это заслуга и, как только взгляд Адмирона вновь останавливается на мне, выговариваю:

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, — отмахивается он и приглашающе вытягивает руку: — Прошу.

— Я полечу отдельно? — я опасливо смотрю на дракона и встречаю крайне заинтересованные ярко-жёлтые глаза, от вида которых меня так и тянет поёжиться. — Драконов ведь три, и вас трое.

Я озираюсь в поисках рыжего демона: думала, что он присоединится где-то по дороге, но Люцифер развеивает мои предположения:

— Ади остаётся исполнять обязанности Советника до тех пор, пока я не пришлю другого демона, — поясняет он.

Несмотря на ошарашенное лицо мамы, становится ясно, что это решение обжалованию не подлежит — как и любой другой его приказ. Слуга выводит из стойла второго дракона, и Сатана взлетает, опускаясь прямо в седло, в то время как Адмирон подводит меня к свободному зверю. Дракон всё так же следит за моими движениями, но напасть не пытается — замирает и терпеливо ждёт, пока я взгромозжусь на него.

Обняв маму на прощание, я поднимаюсь в воздух и стараюсь усесться ровно, только вот юбка мешается, грозя вывернуться наизнанку. Изрядно поёрзав, я всё же нахожу более-менее удобное положение — а дракон выгибает длинную шею, словно проверяя, закончила ли я свои приготовления.

— Я готова, — отвечаю на вопросительный взгляд, и он всё понимает: удовлетворённо моргает и выпускает клуб горячего пара в мою сторону.

А затем по сигналу Люцифера взмывает вверх, оставляя меня печально провожать взором светлую фигуру мамы и стремительно удаляющиеся здания столицы. Последним я вижу золотой шпиль Цитадели, озарённый полуденным солнцем. Он исчезает из виду, скрывшись за плотным облаком, а я лишь крепче вцепляюсь пальцами в поводья и свободной рукой смахиваю слёзы со щёк, не задумываясь, вызваны они бьющим в лицо ветром или же сковавшей грудь тоской.