Родословная Гарри Поттера (2/2)

— Как пойдет расследование. Больших проблем я не вижу. Думаю, наша встреча может состояться через три-четыре дня. Я позвоню вам, господа.

Собеседники не стали допивать остывший кофе и, рассчитавшись, покинули кафе.

***</p>

— Если бы я был рожден... м-м-м... Нарциссой, то мы были бы с тобой троюродными братьями, — мрачно сообщил Малфой.

Они сидели в спальне Гарри.

— Подождем результатов расследования, — уклончиво ответил Поттер.

— Мне кажется, ты что-то знаешь, Гарри, но не хочешь мне рассказать.

Поттер посмотрел в напряженное лицо Малфоя и решил передать ему свой разговор с Флоренцем.

По окончании рассказа Драко только покрутил головой.

— Чертов Поттер! Ну почему все делятся с тобой такими секретами? Даже кентавры!

— Я обаятельный, наверное, — предположил Гарри.

Драко от смеха свалился на пол.

— Гарри, если из нас двоих обаятельный ты, то какой тогда я?

— А ты — привлекательный! — мгновенно нашелся Поттер.

Драко немного порозовел.

Дверь спальни медленно отворилась. Вошел Кикимер, которому Гарри строжайше запретил появляться в спальне аппарацией. Домовику было приказано входить только через дверь.

— Чего так долго добирался?

— Нейтрон Кикер стар, и ходить по лестницам ему тяжело.

— Прекрати хитрить. Ты можешь аппарировать к двери, а потом уже заходить. И постучать не забывай.

Домовик молча поклонился.

— Расскажи мне об Альфарде Блэке.

Кикимер удивленно выкатил глаза.

— Что старый Кикер может рассказать об этом предателе крови...

— Кикимер!

— Ах, он так рассердил хозяйку, так рассердил! Он дал денег недостойному сыну хозяйки, который ушел из дома своих предков. Хозяйка немедленно выжгла обоих с родового древа. Вот как поступают с отступниками.

— Альфард дал денег Сириусу? Почему?

— Это секрет, но старый Кикер знает его, — домовик оглянулся через плечо, словно опасался, что Вальбурга может услышать его через три стены.

— Рассказывай.

— Недостойный сын хозяйки рассказал своему дяде — Альфарду Блэку о том, что он уходит жить к Джеймсу и Лили Поттерам. Альфард очень разволновался и долго расспрашивал его о том, где и как живут Поттеры, причем больше интересовался грязнокровной женушкой Поттера. Недостойный сын хозяйки пожаловался ему, что у него нет денег и стыдно прийти к друзьям с пустыми карманами. Альфард отдал ему свой Сквозной кошелек и попросил время от времени писать ему, как у него дела.

Еще месяц назад за ”грязнокровную” Кикимер получил бы нагоняй, но теперь Гарри нечувствительно игнорировал эти словечки.

— Что ты еще знаешь? Отвечай!

Драко одобрительно кивнул. Повелительное наклонение при расспросах домовика имело силу приказа, и тот не мог ослушаться.

— Достойный сын хозяйки, сэр Регулус Блэк, приехав на каникулы домой, как-то сказал Альфарду, что ему надоело передавать дяде послания от Макгонагалл, тем более, что в этих письмах декан гриффиндорского факультета почему-то пишет Альфарду о грязнокровке Эванс. Альфард Блэк стал кричать, что Регулус не смеет читать чужие письма. А Регулус заявил, что Альфард должен поискать себе другого почтальона. И они сильно поругались.

— А почему надо было передавать письма с Регулусом? Можно было отправить совой.

— Сова, прилетевшая от защитницы грязнокровок, сгорела бы от охранных чар чистокровности, которые когда-то защищали этот дом, — снисходительно пояснил домовик.

— Ты подслушивал своих хозяев, Кикимер? — с упреком поинтересовался Поттер.

— Старый Кикер всегда был частью мебели для хозяев этого достойного дома, — с гордостью заявил домовик.

Поттер вопросительно посмотрел на Малфоя.

Тот кивнул.

— Да, Гарри, домовики древних родов очень много знают, но очень мало говорят. Кикимер рассказал тебе это только потому, что ты его хозяин.

— Кикимер, займись ужином! — Поттер махнул домовику, и тот с нарочито громким хлопком исчез.

— Значит, я полукровка, — вернулся Малфой к своим мыслям. — Теперь я понимаю, что имел в виду Адамс, когда сказал, что получить все ответы в немагическом мире у него не получилось. Он ищет моего магического родителя...

Поттер деликатно промолчал.

— Кстати, Гарри, сегодня за завтраком Грейнджер смотрела на меня как-то уж очень миролюбиво и чуть ли не сочувственно. Это следствие того, что она в курсе изменения качества моей крови?

Поттер благоразумно промолчал.

— Может быть, вы и Забини на мой счет просветить успели?

Поттер начал сомневаться, что его деликатность благоразумна.

— Видимо, и Дамблдор в курсе?

Поттер сдался.

— Нет. Вернее, я не знаю. Наш директор мне не исповедуется.

— А Грейнджер и Забини? Начал говорить, так колись до конца.

Гарри почувствовал себя загнанным в ловушку. Сейчас хорек его искусает, как пить дать.

— С Забини сам разбирайся. Это твой дружок. А насчет Гермионы... — Поттер оглянулся на дверь и сделал знак Малфою наклониться поближе. — Насчет Гермионы... — он энергично поманил Драко еще ближе, постоянно оглядываясь на дверь. Тот повелся и приблизил свое ухо к самым губам Поттера.

— Насчет Гермионы могу сказать точно... — Гарри схватил голову Драко. — Что ее здесь нет!

И осыпал лицо Драко поцелуями!

— Эй, Гарри... м-м-м... я серьезно... м-м-м... хитрюга... получи сам...

Больше ни одного связного слова в спальне не прозвучало. Началось молчаливое противоборство поцелуями. Противники, не жалея себя, искали прорехи в обороне друг у друга и наносили туда точные и расчетливые поцелуи. Они наносили одиночные поцелуи, а если везло, то применяли их целыми пачками и сериями. Они не боялись встречных поцелуев и сносили их мужественно и с удовольствием. Даже получив поцелуй в самое чувствительное место, они не прекращали сражения и старались отплатить противнику сторицей!

В самый разгар поединка незапертая дверь спальни распахнулась, и на пороге застыла Гермиона. С минуту она наблюдала за эпичным сражением, а потом, так никем и не замеченная, прикрыла дверь и с фирменным выражением на лице умилилась:

— Мальчики!