Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 01 (1/2)

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.</p>

Они выбрались из Выручай-комнаты только поздней ночью.

Малфой долго искал свою палочку, ругаясь сквозь зубы. И нашел ее на конторке. Палочка была прикрыта ярко-алым пером.

Воистину, хочешь спрятать — положи на видное место.

Поттера сразу посетили весьма конкретные подозрения. На конторку палочку положила Лестрейндж, а вот прикрыть ее (палочку) пером Фоукса мог только Дамблдор. И сделал он это для того, чтобы Грюм не смог проверить, кто был с Гарри в Выручай-комнате. Не исключено, что перо феникса может быть преградой для магического глаза Грюма.

Да и ширма, за которой они укрывались, тоже могла быть совсем не простой.

Малфой сразу повернул к своим подземельям. Поттер сделал было шаг за ним, но слизеринец обернулся и недвусмысленно наставил на него палочку.

— Отвали, Поттер, не до тебя.

Гарри пожал плечами.

— И вообще... — Малфой замолчал, пытаясь мысленно сформулировать продолжение.

— Не собираюсь я никому говорить, — устало махнул рукой Поттер, — иди уже.

Малфой несколько мгновений пытливо вглядывался в его лицо, а потом сунул палочку в карман мантии, повернулся и побрел в свои подземелья.

Гарри смотрел на его опущенную голову и поникшие плечи.

Это Малфой?

Позвольте не поверить. Это мог бы быть Рон Уизли, получивший бладжером по голове, или Дин Томас, схлопотавший по морде от очередной девчонки, но такой походки никак не могло быть у серебряного принца Слизерина!

”Кривой дементор! — подумал Гарри. — Даже не знаю, что и подумать. Зря я его одного отпустил”.

Поттер брел по Запретному лесу. Его не интересовали ночная тьма и страшноватые шорохи. Огонек на конце палочки разгонял мрак, а буря мыслей в голове заглушала любые внешние звуки.

Поэтому он даже не удивился, когда на его пути выросла огромная тень.

— Здравствуй, Флоренц, — рассеянно кивнул он и направился дальше, куда ноги несли.

— Гарри, лес — не самое безопасное место для тебя.

— А для тебя?

— Звезды предсказали, что я встречу тебя этой ночью, поэтому я покинул табун.

Поттер выпал из своей прострации и оживился.

— Слушай, Флоренц, вот ты постоянно ссылаешься на предсказания звезд. А ты можешь по звездам определить чистокровность мага?

Кентавр долго молчал, а потом вздохнул:

— Зачем тебе это, Гарри?

— Спрашиваю — значит, надо. Ты ответишь или нет? — упрямо вскинул голову Поттер, глядя прямо в глаза Флоренцу. Огонек на кончике его палочки вспыхнул ярче.

— Да. Мы отличаем магов разного происхождения, но не делим их на первый и второй сорт.

— Это вам звезды подсказывают? — недоверчиво спросил Гарри.

— Нет, — покачал кентавр головой, — звезды тут ни при чем. Волшебники разного происхождения отличаются цветом ауры.

— Ауры?

— Это невидимый ореол, который окружает каждое живое существо. Вы не видите его, но он постоянно с каждым из вас.

— Расскажешь?

— Только при условии, что ты немедленно покинешь лес.

— Ладно.

— Тогда залезай ко мне на спину. Я донесу тебя до опушки, а по дороге расскажу то, что ты можешь узнать только от нашего народа.

Гарри вдруг почувствовал, что устал неимоверно. Поэтому с благодарностью забрался на Флоренца и обхватил руками его мощный торс.

И Флоренц ему рассказал...

”На заре цивилизации людей кентавры были уже вполне развитым народом, прекрасно владеющим магией. Они с недоумением и презрением смотрели на неуклюжих прародителей людей с их полуживотными и варварскими ухватками. Ауры у них у всех были одного уныло-желтого оттенка и отличались друг от друга лишь интенсивностью свечения. Кентавры очень долго не принимали людей всерьез, и так прошла бездна времени, как вдруг среди монотонной массы людских аур начали появляться оранжевые, а потом и ярко-красные. Это удивило кентавров, и они начали присматриваться к носителям необычных ореолов. Очень скоро они поняли, что накопленная за века энергия вызвала к жизни носителей магии в племени людей. Их неуверенное овладевание этими силами вначале вызывало улыбку, но время шло, носителей красной ауры становилось все больше, их магия становилась все искуснее и изощреннее, и вскоре кентавры заметили появление нового цвета — ярко-синего. Не составило труда выяснить, что это результат природной селекции...”

В этом месте Поттер единственный раз возмущенно прервал рассказ Флоренца:

— Слушай, мы же не овцы!

— Я сказал — природная селекция. Ваши немагические людские особи называют этот процесс естественным отбором.

Гарри не нашел, что возразить, и Флоренц продолжил рассказ...

”Синие ауры появлялись после нескольких поколений браков между магами с красными аурами. И то не всегда. Если в эту цепочку попадал маг с желтой или оранжевой аурой, то синих аур в потомстве не возникало. Сделать выводы было несложно. Ты спросишь меня, почему так происходит, но мы не знаем ответа на этот вопрос. Звезды учат нас слушать и понимать их, а не задавать вопросы”.

Поттер подавленно молчал.

— Ты ведь не случайно спросил, Гарри?

— Не случайно. Получается, что ты... что вы... в общем...

— Да, Гарри, мы видим твою синюю ауру.

— Флоренц! Почему ты молчал?

— Но ты меня и не спрашивал.