Глава 2/1 (1/1)

Баки, Часть IПосле долгого молчания блондин согласился.—?Моя комната как раз в этом квартале,?— сказал он, кивнув на дверь бара.—?Хорошо,?— ответил Баки, глядя, как блондин допивает остатки пива, запрокинув голову назад, прежде чем подтолкнуть пустой стакан к бармену.Баки заметил, что его руки были покрыты шрамами и загрубели, ногти обломаны и растрескались, а под некоторыми образовались похожие на цветы пурпурно-красные синяки. Но он был чисто и аккуратно, если не сказать опрятно одет, от тщательно отглаженного, но потертого воротника рубашки до растоптанных, но начищенных кожаных ботинок.Когда блондин встал, Баки последовал за ним через полсекунды, и внезапно стало очевидно, насколько же тот огромен. Он не производил особого впечатления, пока сидел, сгорбившись, над своим пивом, но теперь он стоял, расправив широкие плечи и грудь, словно развернулся и прогладил себя утюгом, когда поднялся. Баки едва доставал ему до крепкого плеча; если бы он встал на цыпочки, чтобы потанцевать, как это делали с ним маленькие девочки на церковных вечерах, то смог бы прижаться ртом к покрытой легкой испариной впадинке на его горле.Баки последовал за мужчиной через темное тесное пространство бара, и его взгляд тайком соскальзывал с твердых линий спины мужчины, где она очерчивалась и двигалась под одеждой, к другим посетителям заведения, замаскированным тенями и дымом. Сквозь пелену он едва различал смутные мужские силуэты: пара темных костюмов, тесно прижатых друг к другу; шлейф мужчин, эфемерных, как дым, сгрудившихся в дальнем углу барной стойки, с руками на шеях и талиях друг друга, с переплетенными пальцами; застенчивый завиток дыма, поднимающийся от сигареты, ненадолго забытой ради торопливого взгляда, брошенного на дерзкий рот одного из посетителей.К тому времени, как они добрались до двери, Баки одновременно было жарко, холодно и тошно, у него кружилась голова, словно он опьянел от увиденного, словно он мог выблевать всю тошноту и продолжить танцевать. Блондин дожидался его у выхода, осторожно выглядывая на темную улицу, прежде чем открыть дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть наружу и вывести Баки следом.Уличные фонари тускло светили, улицы были скользкими от грязи и отбросов, и чем дальше они отходили от бара, тем больше Баки казалось, что эта встреча?— один из тех неясных снов, в которых он бесцельно бродил, пока, наконец, не просыпался голодным и несчастным, чувствуя, что не сомкнул глаз.—?Я Баки,?— наконец, сказал он, когда они завернули за угол.Он не смотрел прямо на мужчину, когда говорил, вместо этого, прищурившись, он разглядывал высокое здание перед собой, карниз которого был украшен в стиле ар-деко. Но, заговорив, Баки внимательно посмотрел на своего спутника, больше не желая прятать взгляд.Жест, которым тот вскинул голову, выглядел немного испуганным, руки мужчины, засунутые глубоко в карманы, слегка дрожали. Казалось, он совсем забыл о присутствии Баки.—?Стив,?— сказал он в ответ.—?Ты всегда жил здесь? —?спросил Баки.Стив посмотрел на него.—?Бруклин, родился и вырос,?— ответил он со слабой улыбкой.Теперь, когда его слова не заглушались шумом в баре, было довольно легко разобрать, как же силен его акцент, с некой странной округлостью гласных, а то, насколько глубоким и низким был голос этого человека, вызывало дрожь в глубине живота.Баки хмыкнул, глупо улыбаясь и подходя ближе: не так близко, чтобы их руки соприкоснулись, но достаточно близко, чтобы они могли это сделать, если бы оба одновременно выставили локти.—?Да, похоже на то… —?Он на мгновение замолчал. —?Я родился в Индиане, но живу здесь с двенадцати лет. Ма вернулась обратно, но… —?Он замолчал, украдкой бросив взгляд на Стива и мерцающий влажный городской пейзаж, освещенный шлейфами беспорядочного света, который вспыхивал и угасал вокруг них, пока они медленно шли к жилым района. —?Бруклин?— это то место, где я должен быть.Стив улыбнулся еще шире, впервые за весь вечер не выглядя суровым, как судья.—?Да, нет места лучше дома, малыш.Многоквартирный дом, перед которым они остановились, был не самым худшим из тех, что видел Баки, и он определенно был лучше, чем жалкая ночлежка, в которой обретался он сам. Но и здесь было не очень-то уютно: у входа в переулок громоздились кучи мусора, окна были исчерчены полосами, дверной косяк скривился.Поскольку Стив замолчал, как только они переступили порог, Баки тоже запер рот на замок, без слов следуя за ним, пока тот поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он старался ступать ровно; стремительно поднимаясь все выше, проявляя предупредительность. Может, он был молодым, дерзким и глуповатым: он сделал предложение совершенно незнакомому человеку, который выглядел так, будто ел сырые яйца на завтрак и бифштекс на каждый второй прием пищи, но он не был полным дураком. Он знал, что они должны быть осторожны.Они поднялись по лестнице на третий этаж. Стив провел Баки по коридору к двери с номером 39 и, выудив из кармана ключ, открыл ее. Потом он зажег маленькую лампу, залившую все вокруг желтоватым светом.Это было крошечное помещение, которое можно было охватить одним взглядом: неглубокая раковина и небольшая приземистая плита: кухня; квадратный столик, вплотную придвинутый к стене, с единственным стулом на тонких ножках и решетчатой спинкой; не спальня, а кровать сбоку, задвинутая под одинокое окно. Здесь все было так же, как и в большинстве многоквартирных домов: целая жизнь, втиснутая в маленькую комнатку, обыденная в каждом своем проявлении.Вот детали были уже многочисленнее и сложнее. Справа от стула, придвинутого к столу, стоял недопитый кофе в белой кружке и лежала книга с многочисленными закладками, а на стопке аккуратно сложенных листов газетной бумаги была банка из-под варенья с карандашами, которыми явно пользовались, судя по их длине. Одежда была аккуратно сложена на черном пароходном сундуке в ногах медной кровати, которая выглядела так, словно знавала лучшие дни. Еще были книги: пухлая пачка комиксов вперемешку с несколькими странными книгами в матерчатых переплетах и несколькими газетами. Они были сложены под кроватью бесформенными стопками. Пол был деревянный, доски начисто выскоблены, но с глубокими царапинами. Кровать застелена стеганым одеялом простых темных тонов; подушка была тонкая, но выглядела так, что кто угодно с удовольствием прижался бы к ней лицом в конце долгого дня.Комната была простой и старомодной, без беспорядка, свойственного помещениям, в которых проживает большая семьи или многочисленные временные соседи по съему. Было скучно и одновременно приятно представлять Стива за этим столом с чашкой кофе и книгой.—?Хорошая у тебя комната,?— сказал Баки, как только Стив запер дверь, закрыв их внутри наедине друг с другом. —?Держу пари, приятно порой побыть одному. Сейчас я живу в одной комнате с тремя другими парнями.Стив отодвинул стул и жестом пригласил Баки сесть; тот послушался, а сам Стив присел на край кровати и развязал толстые шнурки на ботинках.—?До войны у меня были соседи по комнате,?— сказал он. —?Жил в квартире побольше, но платил меньше за аренду. —?Он сбросил на пол один ботинок, потом второй и аккуратно поставил их под кровать, поближе к сундуку. —?Но так мне больше нравится,?— наконец сказал он, глядя на пустые стены, как будто они могли подтвердить.Баки воспользовался моментом, чтобы тоже снять ботинки, небрежно стащив их с ног вместе с носками. Он оставил их болтаться через край и радостно пошевелил босыми пальцами ног на чистом полу.—?И у тебя намного чище, неудивительно, раз ты один. Тут можно есть с пола.Стив тихо рассмеялся, но Баки все равно услышал его и немного приободрился. Сидя напротив него в узкой комнате, Баки видел, как бледно-голубые глаза Стива слегка прищурились, вокруг них и в уголках розовогубого рта появились слабые морщинки. Баки подумал, что у Стива хорошее лицо, как подумал то же самое, когда впервые увидел Стива у стойки бара. Однако приятным это лицо делалось не только из-за правильных и аккуратных черт, но и из-за серьезности выражения, то, как резкие линии неожиданно смягчались благодаря мимике.Именно эта мысль заставила Баки вскочить со стула и легкими шагами пересечь комнату. Колени Стива были раздвинуты, и худые ноги Баки без труда втиснулись между ними; внутренняя сторона крепких бедер Стива касалась внешней стороны ног Баки, отчего согретая теплом тел шерстяная ткань их брюк стала еще теплее.Баки положил правую руку на щеку Стива, слегка надавив кончиками пальцев, словно ощупывая выступ скуловой кости, гладкую кожу и покалывание легкой светлой щетины, появившейся за день. Дыхание Стива участилось, Баки ощутил толчки теплого воздуха большим пальцем, прижатым к уголку чуть приоткрытого рта. Голубые глаза Стива влажно поблескивали, когда он откинул голову назад, чтобы встретиться взглядом с Баки. Он не пытался перехватить инициативу, массивные руки покоились на бедрах, пока Баки водил пальцами по его лицу, от виска к подбородку, от носа к щеке, от уголка глаза к раковине уха.Он хотел что-то сказать Стиву, смотревшему на него в полном молчании, но обнаружил, что у него пропали все слова, обычно так и просившиеся с кончика языка.Вместо этого он положил обе руки на широкие плечи мужчины, чтобы сохранить равновесие, наклонился и поцеловал его.Поцелуй был потрясающе целомудренным: они едва приоткрыли губы, и их тела разделяло несколько дюймов. Баки почувствовал, как руки Стива зависли в воздухе, прежде чем, наконец, легко сомкнуться на его талии, как будто Баки был школьником на устроенном церковью танцевальном вечере, и ладони Стива были огромными, они грели в том месте, где покоились, как две буханки свежего хлеба из духовки.В течение нескольких долгих, сладко-тягучих мгновений они нежно целовались, от чего у Баки в крови словно бегали пузырьки воздуха, заставляя сердце биться чаще и легче. У него кружилась голова, когда Стив положил ладонь между его плечами и провел языком по его губам, нежно умоляя о большем, и он сжал плечи Стива и открыл рот в ответ.Поцелуи Стива становились все более влажными и голодными. Баки почувствовал, как прижатая к спине рука Стива напряглась, а вторая сильнее стиснула бедро.—?Сейчас,?— сказал Баки, задыхаясь, откидывая голову назад и неуклюже топчась вокруг ног Стива.Глаза Стива были темными, синими, как летняя полночь, и Баки не мог отвести взгляд, пока забирался ему на колени. Он завис в нерешительности, упираясь коленями по бокам от узких бедер Стива, не в силах позволить себе просто упасть на ожидающую его поверхность этих мускулистых ног. Пылающие руки теперь лежали на его бедрах?— поддерживая, а не толкая или направляя, и Баки сделал глубокий вдох, обхватив лицо Стива ладонями. На этот раз ответное дыхание было более прерывистым, влажным, взгляд более острым. Лицо Стива по-прежнему оставалось добрым: ни жадно скривившихся губ, ни нетерпеливого выражения в глазах.Баки все еще нависал над Стивом, и он наклонился, чтобы поцеловать его еще раз, уже не так сдержанно. Когда Стив лизнул его в рот, Баки осторожно опустил свою задницу, пока не сел ему на колени, и ладони Стива?— медленно, словно мужчина прикоснулся к прекрасному шелковому платью любимой жены?— скользнули по его бедрам, пока не добрались до ягодиц, и мягко подтолкнули Баки ближе, и еще ближе, пока они не прижались друг к другу, грудь к груди, и Баки обхватил широкие плечи Стива.Он чувствовал под собой пульсацию в начавшем твердеть члене Стива, прижавшегося к ляжкам и мошонке Баки. У него тоже уже стояло. Стив, разумеется, ощущал, как он трется и давит ему на живот, даже сквозь тонкие шерстяные брюки Баки и хлопчатобумажную рубашку Стива.Он прервал поцелуй на вдохе, и Баки пришлось сдержаться, чтобы не прижать кончики пальцев к тому месту, где его рот казался распухшим и влажным. Вместо того, чтобы посмотреть Стиву в лицо, он перевел взгляд с его шеи на то, как двигались его грудь и плечи при каждом вздохе. Баки прикусил губу, размышляя. Его руки без труда добрались до расстегнутого воротника рубашки Стива, но пальцы были неповоротливыми, негнущимися, и ему потребовалось много времени, прежде чем он смог расстегнуть рубашку и вытащить ее полы из пояса штанов, выдернув заодно и майку.Стив в основном оставался пассивен, предоставив Баки действовать самому; он ничего не говорил, только глубоко ровно дышал, но он последовал негласным указаниям Баки, когда тот потянул его за одежду. Он позволил стянуть рубашку с плеч и отбросить ее; услужливо поднял руки, когда Баки задрал его майку на животе и снял ее.На груди Стива росли жесткие светлые волосы, которые полоской спускались по животу и бежали дальше, под застегнутый пояс брюк. Маленькие соски были бледно-розовыми, мягкими на вид, и теперь Стив выглядел даже сильнее и больше, чем когда выпрямился перед Баки в баре. Даже сидя, Баки видел бугрящиеся мускулы на его животе, великолепную скульптурную лепку его рук. Несмотря на свою очевидную силу, Стив не был похож на обвитого выпуклыми венами силача, который выступает между основными номерами, он был стройнее и изящнее сложен. Его мускулатура, едва скрытая мякотью?— легкие складки на животе, молочно-белая нежная кожа внутренней стороны предплечий?— соответствовала классически красивым чертам лица.Это заставило Баки задуматься, будет ли он выглядеть так же через несколько лет. Он всегда был сильным, сначала благодаря тяжелой работе на ферме, теперь?— от бокса и работы на медной фабрике. Он знал, что порой выглядит моложе, чем чувствует себя, начиная с по-детски пухлого подбородка и кончая легкой неуклюжестью в движениях. Но он взрослел, его тело менялось, и ему нравились те изменения, что он видел. Может быть, когда-нибудь он и станет немного похож на этого мужчину.Он осторожно провел обеими руками вниз по ребрам Стива к едва заметной складке на животе; под его пальцами мышцы дернулись и напряглись на мгновение, прежде чем снова расслабились, когда руки Баки замерли.Это было странное и пьянящее сочетание: зависть и желание, желание быть похожим на Стива, но также отчаянное, отчаянное вожделение теплого тела Стива над своим, твердого и тяжелого, великолепного и согревающего.Его пальцы нащупали пуговицу на поясе Стива, и, сжав складку ткани, он посмотрел на него из-под ресниц, собирая остатки мужества. Несмотря на то, что Баки все еще был полностью одет, он чувствовал себя голым.—?Можно?Рука Стива обхватила его подбородок и приподняла голову, чтобы они по-настоящему посмотрели в глаза друг другу. Прикосновение было легким и сухим, но Баки почувствовал шершавые мозоли.—?Так,?— сказал Стив. Голубые глаза смотрели уверенно и спокойно, и Баки вздохнул с облегчением, глядя на него. —?Давай разденемся и ляжем в постель.Он наскоро чмокнул Баки напоследок в губы и выпрямился, держа его на весу с такой легкостью, что у Баки перехватило дыхание.Отодвинувшись на несколько дюймов, было легко отвести взгляд и расстегнуть несколько верхних пуговиц рубашки, прежде чем стянуть ее через голову вместе с майкой, а потом бросить их на спинку одинокого стула. Когда Баки обернулся, Стив стоял только в простых белых трусах, аккуратно складывая брюки, прежде чем положить их на сундук. Поросль на его ногах была темнее, чем медово-светлые волосы на груди, и снова Баки почувствовал укол похоти и зависти одновременно при виде его, более живого, чем сама жизнь, и прекрасно сложенного.Стив даже не смотрел на него: он стоял вполоборота к кровати и сундуку, аккуратно складывая вещи, которые Баки небрежно сбросил несколько минут назад.Сделав глубокий вдох, Баки расстегнул пуговицы ширинки и долго держал штаны на бедрах, не в силах отпустить пояс, даже когда те сползли ниже трусов. Затем он выдохнул, спустил штаны, снял их, скатал в неряшливый ком и положил рядом с рубашками и брошенными ботинками.Без малейшего намека на стыд или нерешительность Стив спустил трусы до самых щиколоток. Он все еще не смотрел на Баки, зато Баки не сводил с него глаз: с его еще почти мягкого члена, с тяжелых яиц между ног и пружинистых завитков на лобке.Стив откинул одеяло, сдвинув его в изножье кровати. Поскольку он отвернулся, Баки тоже повернулся к нему спиной, оказавшись лицом к кухонному столу, и только тогда снял трусы и кинул к остальной одежде.Черт возьми, что он делает?Теплые пальцы нащупали его поясницу, и от этого короткого прикосновения по спине пробежал холодок.—?Давай я выключу свет. А ты пока можешь забраться в постель. —?Голос Стива, теплый и низкий, прозвучал у самого уха.Баки сел на край кровати и повернул голову к Стиву, успев мельком посмотреть на него, прежде чем он выключил свет. Косой бронзовый отблеск упал на голое плечо Стива и скользнул вниз по его спине на мгновение, прежде чем погаснуть, позволив Баки лишь на секунду увидеть жгуты мышц под загорелой кожей. Этот образ застыл у него перед глазами, а затем перед ним возникла неясная призрачная фигура Стива, и ему пришлось моргнуть, запрокинув голову назад, и еще назад, пытаясь встретиться с ним глазами, насколько это было возможно в темноте.Рука легла ему на плечо, и он слепо повиновался ей, легко закинув ноги на кровать. Она негромко скрипнула, и он замер, но тут колено вдавилось в матрас рядом с ним, локоть прижался к плечу… рука скользнула вверх по боку, от бедра к ребрам…Бедро, сплошь гладкая кожа и жесткие волосы, прижалось к нему; кровать снова заскрипела. У него перехватило дыхание, а потом грудь Стива прижалась к его груди, напитывая его кожу теплом.Что-то легонько коснулось его лица?— может, тыльная сторона ладони Стива? —?а потом над ним возникло его лицо, словно высеченное из серого мрамора, похожее на статую, если не считать теплого дыхания ото рта ко рту. Баки на мгновение ощутил именно это: жар огромного тела, прижавшегося к его груди, густой и влажный воздух между ними, а затем Стив опустил голову, мягко, медленно, пока ничто больше не разделяло их губы.Этот поцелуй был таким же, как и предыдущие, сладким, нежным и медленным, но в то же время и более глубоким. Твердая рука прошлась по его волосам, бедро скользнуло по его бедру, а затем плавно проникло между коленями и двинулось вверх.Баки разрывался на части от противоположных желаний: уйти, потому что все это было страшно и неправильно; притянуть Стива ближе и поцеловать его крепче; лежать пассивно и ждать, что будет дальше; сделать что-нибудь, что угодно, чтобы унять дрожь в руках.В конце концов, он решил последовать самому простому и прямолинейному желанию, позволив своим рукам скользнуть вверх по спине Стива, блуждая по симметричным движущимся лопаткам, разделенным посередине выпуклой пунктирной линией позвоночника. И тут же он поддался другому порыву, надавливая кончиками пальцев, притягивая Стива ближе и глубже в их поцелуй.Стив не навалился всем своим весом на Баки, за что тот был ему благодарен, но все же он был успокаивающе тяжелым, и это давление удерживало мысли и тело Баки от того, чтобы разорваться на тысячу частей от слишком противоречивых желаний. Поцелуй заставил его почувствовать себя опьяненным и голодным, словно он был последним глотком сладкого вина, который горел в его крови, но тело Стива было подобно горячему кирпичу, удерживая его тяжелым, теплым и ненавязчивым весом.Поцелуй постепенно становился все более интенсивным. Это было похоже на то, как утро может незаметно перейти из прохладного в жаркое, пока все обнаженные части тела не наполнятся нежным розовым теплом солнца. Рука Стива скользнула Баки под затылок, большим пальцем он провел по коротким волосам, не позволяя ему отодвинуться. Баки открыл рот шире, давая своему языку возможность жадно устремиться навстречу Стиву, когда тот прижался к его рту; он следовал за каждым мягким и нежным прикосновением, пока окончательно не начал задыхаться.Баки не мог сдержаться и застонал Стиву прямо в рот, когда тот начал тереться о него, двигая бедрами, потираясь своим толстым членом о член Баки. Интересно, подумал он, как бы это выглядело, если бы они вот так трахались друг с другом? Но было слишком темно, чтобы разглядеть все это, даже если бы он смог выбраться за пределы собственного тела, чтобы увидеть себя лежащим открытым и жаждущим под этим массивным светловолосым незнакомцем; вместо этого он позволил своим рукам опуститься еще ниже по спине Стива до самой выпуклости его обнаженной задницы, схватывая размах его движений, превратившихся уже в устойчивый постоянный ритм.Когда их поцелуи стали совсем неряшливыми, грубыми, так что они с трудом могли дышать, Стив негромко застонал и уронил голову Баки на плечо. Его губы шевелились возле самого уха Баки, тихо и настойчиво. Кончик языка едва заметно коснулся мочки его уха.—?Ох, лапушка, какой же у тебя сладкий рот. —?Стив лизнул его шею сбоку, словно она была подтаившим мороженым, хотя Баки знал, что он был влажным от пота. —?Чего тебе хочется?Прижавшись пылающим лицом к шее Стива, Баки слегка двинул бедрами, пока будто невзначай не прижался к его твердому животу. Его руки вскинулись вверх и обвились вокруг шеи Стива; он почувствовал, что пытается скрыться в его объятиях.—?Я… я никогда… —?Его голос звучал глухо, когда он говорил в кожу Стива.Черт. Этого он говорить не собирался.Стив не скатился с него, но он приостановил их ленивую возню и приподнялся, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица Баки. С того момента, как они забрались в постель, его глаза привыкли к темноте, и он мог ясно видеть очертания лица Стива: суровый подбородок, приоткрытые губы, прямой нос, темные брови. Он был прекрасен, и Баки впился пальцами в плечи Стива, чтобы удержать его от дальнейшего отступления. Стив даже не вздрогнул.Одна из его огромных рук пригладила упавшие на лоб волосы Баки; он был осторожен и нежен, и Баки жадно прильнул к нему.—?Ни разу?В голосе Стива не было злости, как опасался Баки. Вместо этого его голос звучал так же ровно, как и весь вечер, с тех пор, как Баки впервые увидел его в баре, приняв за достаточно доброго человека, и попросил пойти куда-нибудь в более уединенное место. Его сдержанность успокоила невнятный звон в ушах и дрожь в животе Баки, но в то же время заставила его остро осознать собственную ничтожность, собственную неопытность, словно он опять превратился в девственника, хоть и не был точно уверен, так ли это.Баки перевел взгляд на горло Стива; было слишком темно, чтобы разглядеть его глаза, если не считать слабого блеска.—?Раньше я пару раз дрочил со школьным другом и несколько раз был с девушкой, но… —?Он замолчал, смущенно потирая подбородок о собственное плечо. Втянув воздух, он почувствовал запах простыней Стива, слабый аромат мужчины с привкусом обычного мыла. Он стиснул зубы и встретился со Стивом взглядом. —?Я пошел в бар, потому что мне нужно было знать, каково это: по-настоящему сойтись с парнем. И когда я увидел тебя сидящим там, я так сильно захотел, чтобы это был именно ты, как никогда раньше не хотел ничего другого.Некоторое время Баки не слышал ничего, кроме собственного дыхания в полной тишине, которая последовала за его словами. Эрекция у них обоих слегка спала, но все равно прижиматься друг к другу было чудесно. Широкие пальцы нащупали ямочку на подбородке Баки: большой палец вдавился в нее, указательный зацепился снизу, и Баки послушно позволил приподнять себе голову.—?Сколько тебе лет, лапушка?—?Девятнадцать,?— тут же соврал Баки.Стив замолк на какое-то время, от чего сердце Баки забилось сильнее, однако он только выше вздернул его подбородок: эдакая пародия на вызов, разыгранная человеком, которому он лгал.—?Сколько тебе лет на самом деле?Баки надолго стиснул зубы, прежде чем ответить, и вывернулся из хватки Стива.—?Семнадцать. Восемнадцать будет в марте.—?Господи,?— пробормотал Стив. —?Какой же ты юный. —?В низком голосе мужчины слышалась тоска, как будто он о чем-то печалился, хотя Баки не понимал, в чем, собственно, причина.—?Смотри,?— сказал он. —?Я хочу, чтобы это был ты. Я пришел в это место и выбрал тебя.Ответный выдох Стива был слишком тихим, слишком слабым, чтобы быть настоящим вздохом, но Баки все равно почувствовал его. Большая рука Стива снова погрузилась в его волосы, медленно и уверенно, и он принялся выводить узоры подушечками пальцев на коже его головы.—?Ты сказал, что встречался с девушками,?— медленно произнес Стив. Он опустил свою белокурую голову, и волосы коснулись подбородка Баки. Его дыхание ощущалось теплом на шее; затем его рот был открылся, губы дразняще скользнули по коже, язык вызывающе коснулся впадинки на горле, прежде чем Стив отстранился. —?Это тоже была ложь?—?Нет, я был с парочкой,?— прошептал Баки, запрокинув голову и прикрыв глаза.И это не было ложью: он делал это с девушками несколько раз, наслаждался этим так же, как он всегда наслаждался, когда кончал, так же, как он наслаждался дрочкой с Торо, поцелуями и взаимными прикосновениями незадолго до оргазма.Стив проворчал что-то Баки в шею, принимая его слова. Он снова лизнул его горло, и у обоих члены опять стали твердыми и набухли, когда Баки с готовностью выгнулся ему навстречу.—?Значит, ты выбрал меня, надеясь, что я буду добр к тебе? —?спросил Стив.Баки сжал лицо Стива ладонями, потянул его к себе и приподнял собственную голову с подушки.—?У тебя хорошее лицо,?— пробормотал он, прежде чем прижаться губами к губам Стива и поцеловать его изо всех сил.Его дыхание сбилось, и он застонал, когда Стив ответил, принявшись вылизывать его открытый рот.Этот поцелуй ознаменовал сдвиг в том, что они делали, стал неким фундаментальным поворотом, потерю вежливой отстраненности, с которой Стив обращался с Баки. Он по-прежнему оставался нежен, лаская волосы Баки, но теперь он тянул за концы, заставляя его выгибать шею, чтобы немедленно присосаться к ней влажным ртом. Его хватка на талии Баки больше не была осторожной, как на церковном балу, вместо этого он впивался в мышцы и жирок, удерживая Баки на месте. Когда рот Стива снова оказался на губах Баки, его поцелуи были такими голодными, как будто он не мог удержаться и не целовать еще глубже, еще влажнее, еще яростнее.Рука Стива скользнула между их телами, сначала крепко стиснула головку члена Баки, посылая ворох искр вниз по его стволу, а затем двинулась дальше, и Баки почувствовал, как толстый член Стива прижался к его собственному, и оба оказались зажаты в тисках горячего, сухого кулака Стива. Но Стив не пошевелил рукой, чтобы погладить, а просто принялся водить мозолистым большим пальцем по головкам, потирая их одновременно, пока Баки не затрясло от того, как увлажненный естественной смазкой палец скользил, сдвигая крайнюю плоть.—?Нравится, лапушка? —?пробормотал Стив в висок Баки.Его голос звучал низко и тихо.Эти слова заставили Баки глубоко вдохнуть и придвинуться ближе. Во рту у него пересохло, поэтому он просто кивнул.Движение большого пальца Стива по крайней плоти стало более осторожным, он провел им по чувствительному кончику, который едва выглядывал из складок кожи.—?Подожди-ка,?— внезапно сказал Стив, убирая руку и сдвигаясь, чтобы покопаться под кроватью, навалившись всем весом на грудь Баки в течение долгого, великолепного момента, прежде чем вернуться в прежнее положение, держа в руке узкий тюбик, похожий на лекарственную мазь.Смазка, понял он. То, что нужно. Баки всегда пользовался слюной, за исключением нескольких случаев, когда у него был вазелин.Баки наблюдал, как Стив выдавил большую порцию вещества себе на пальцы, закрыл тюбик и спрятал его в складках скомканных простыней, прежде чем опуститься обратно.Сначала было холодно, и потребовалось несколько неловких прикосновений, чтобы смазать оба члена, но когда Стив вновь обхватил их своей большой рукой, Баки едва сдержал стон от горячего, влажного ощущения, очень похожего на секс, особенно когда оба члена соскользнули вместе. Это было лучше, чем слюна, лучше, чем ароматная влага между бедер девушки. Это было по-летнему жарко, он таял под Стивом, удерживаемый в плену медленными ровными движениями его крепкого кулака.Он неторопливо провел руками по спине Стива; толстые пласты мускулов двигались и дрожали под его прикосновениями, когда он пробежался любопытными кончиками пальцев по желобу его позвоночника.Баки заходил так далеко с Торо всего несколько раз; они в основном держали руки на своих собственных членах и изредка целовались, обычно, когда удавалось украсть выпивку у родителей. Оба чувствовали себя немного неловко, оставаясь смущенными и торопливыми, спеша кончить, но одновременно слишком застенчивыми, чтобы встретиться глазами, когда их руки двигались в штанах.То, что Стив делал с ним, ощущалось совсем по-другому: некое двусмысленное желание большего, словно вопрос без ответа, который заставлял его мучительно размышлять, куда Стив возьмет его с собой в следующий раз. Их связывало только то, что они так напоминали влюбленных, полные нежности и нерешительности, которые отзывались на каждое легкое прикосновение другого.Баки, конечно, слышал разговоры; он умел вести себя тихо и осторожно, подслушивая, когда люди определенного типа разговаривали или исчезали в определенных барах. Раз или два ему даже хватало смелости задать несколько окольных вопросов этим мужчинам в переполненных и душных танцевальных залах, но он всегда вежливо отказывался, если его приглашали или намекали на что-то.—?Ты собираешься… ты будешь… —?Баки замолк.Перемежая тяжелые вздохи с прерывистыми смешками, Стив прижался ртом к его уху.—?Я не буду трахать тебя сегодня,?— сказал он, отстраняясь, чтобы посмотреть Баки в лицо.—?А почему нет? —?в замешательстве спросил Баки.Он хотел покончить с этим раз и навсегда.—?Господи, лапушка,?— сказал Стив, все еще поглаживая их члены, однако медленнее, чем раньше. —?Ты когда-нибудь пробовал потрогать себя хоть пальцем?Баки задумался, пытаясь угадать правильный ответ, не выкладывая сразу все карты на стол.—?Нет? —?неуверенно ответил он. —?В смысле, я порой там прикасался. Но ты ведь знаешь, что делать, верно? Разве не в этом суть?Рука Стива скользнула вверх, ладонь безжалостно и сладко обвила головку члена Баки, заставив его проглотить стон удовольствия, прежде чем исчезла. А затем скользкая от смазки рука Стива внезапно оказалась между его бедер, аккуратно скользнула под яйца и слегка надавила на задницу влажными кончиками двух пальцев. Квадратная мясистая выпуклость его широкой ладони в том месте, где запястье переходит в руку, надежно и уютно прижалась к нижней стороне мошонки Баки, словно баюкая ее.—?Я бы мог,?— сказал Стив, лениво лаская его пальцами. Это было странное ощущение, когда другой мужчина ласкал эту обычно скрытую часть его тела. И эта странность была не хорошей и не плохой, просто неопределенной, словно слово на кончике языка, которое он не мог вспомнить. —?Но тебе это вряд ли понравится,?— наконец сказал Стив, продолжая поглаживать. —?Будет больно. Хотя, возможно, самое худшее вовсе не в этом, все вместе было бы отвратительно. Не знаю, как тебе объяснить, Бак, но поначалу это не всегда приятно. Нужно время, чтобы привыкнуть. —?Баки, должно быть, состроил какую-то гримасу при словах Стива, потому что губы мужчины искривились. —?Мне тоже когда-то было семнадцать, лапушка.—?Разве не лучше просто покончить с этим?Он сверкнул своей самой обаятельной улыбкой.—?Нет,?— ответил Стив с напускной небрежностью. Его пальцы теперь скользили свободно, скользя по шелковистой смазке, прижимаясь к коже под яйцами, пробегая по нежной внутренней стороне раздвинутых бедер, даже добираясь до самого верха помимо отверстия, рисуя длинную линию вниз по расщелине. —?Но я могу пойти на компромисс.Баки затаил дыхание, в то время как влажные пальцы Стива замерли и отстранились, сжав напоследок внутреннюю сторону бедра. Массивные пальцы оставили прохладные липкие пятна, когда Стив двинулся дальше вниз по кровати, устраиваясь между коленями Баки, плечами заставляя их раздвинуться еще шире.Затем пальцы снова скользнули по его дырочке, возобновляя осторожное поглаживание. В густом полумраке лицо Стива оставалось серьезным, как и всю ночь; темная линия бровей выделялась над резкой линией сжатого рта. Но потом Стив на мгновение замурлыкал что-то тихое, беззвучное, и пока Баки смотрел, он наклонил голову, прижавшись лицом к выступу его таза. Все мускулы Баки напряглись от этого ощущения, от легкого прикосновения щетины, от взгляда на его ресницы и брови, а затем от губ к складке бедра и вьющимся волосам, которые там росли.—?Дыши,?— сказал Стив чуть слышным шепотом, который Баки едва разобрал сквозь пульс в своих ушах.А затем язык Стива, плоский и влажный, прижался к головке члена Баки, затем еще ниже, потирая, дразня… подражая пальцам, неустанно двигающихся между его бедер.Это был не первый раз, когда кто-то делал ему так ртом, но, лежа голым на простынях Стива и тяжело дыша, это ощущалось как впервые. Это было непривычно интимно, больше похоже на те сладкие моменты, которые он делил с Торо, чем на неловкие минуты, которые он проводил с Анной или Франческой, которых он, в общей сложности, знал совсем недолго, и их приходилось умасливать, вымогая несколько секунд недоминета.Не в силах остановиться, он протянул руку и легонько погладил по волосам цвета кукурузного шелка, пока Стив засасывал головку его члена в свой теплый рот.Баки пришлось стиснуть зубы, чтобы удержать внутри рвущиеся изо рта слова и звуки.Сначала он не понял, что пальцы Стива усилили нажим, круги вокруг его входа стали более плотными, более осторожными, но затем кончик одного пальца вошел в него, одновременно вызывая чувство давления и удовольствия. Инстинкт заставил его сжаться, горло стиснуло от того, как сильно он хотел издать звук, любой звук, чтобы показать, что Стив лишал его способности думать.Палец Стива оставался неподвижным, даже когда он чуть оторвал рот от члена Баки.—?Я же сказал тебе: дыши. Не напрягайся,?— пробормотал он, дотрагиваясь розовыми губами до влажного члена Баки.Баки медленно выдохнул и разжал пальцы, поняв, что крепко вцепился Стиву в волосы. Он по возможности расслабился, опустив плечи, как перед боем на ринге; позволил мышцам живота и бедер ослабнуть, отчаянно пытаясь вернуть себе ту неуловимую, непроизвольную мягкость, которую он чувствовал под влажными от смазки пальцами Стива.—?Вот так, лапушка,?— похвалил Стив, приласкав головку его члена, прежде чем заговорить снова. —?Не зажимайся.А потом рот Стива втянул его обратно, на этот раз глубже, влажнее и грязнее, и Баки был вынужден закрыть глаза, не в силах смотреть на слабый отблеск волос Стива, когда он двигал головой вверх и вниз. На вдохе он почувствовал, как напряжение его собственных мышц уменьшилось, сначала оно ослабло в животе, потом спустилось ниже, к узкой дырке под терпеливыми пальцами Стива, и дальше, к мышцам бедер, которые дрожали вокруг его плеч. Кончик пальца медленно проник внутрь, не больше, просто вдавливаясь внутрь, но было хорошо, что Стив двигался так медленно. Баки не мог решить, как вести себя, и напряженные мускулы внутри него, казалось, не зависели от его желаний: он не сжимался, как тиски, но все еще хотел, чтобы его тело расслабилось сильнее, просто уступило широким пальцам Стива, как у девушки. Но все, что он мог сделать, было дышать и не позволить себе вытолкнуть Стива, как ему изо всех сил хотелось сделать.Влажные губы снова стиснули головку его члена, остальная часть его вспотевшего тела начала мерзнуть.—?Постарайся сосредоточиться на моем рте, лапушка,?— пробормотал Стив, прежде чем снова нырнуть вниз и вобрать Баки в рот на полную длину, пока губы не коснулись основания его члена. Это ощущалось мокро и тесно, и Баки мог слышать влажные звуки, которые издавал его член, погружаясь и покидая жаркий рот. Все, что он мог сделать?— лежать спокойно и принимать, не пытаясь трахнуть Стива в рот.Это не было идеальным методом отвлечения, но он работал; Баки постепенно расслаблялся, впуская палец Стива все глубже, чувствуя нежные и осторожные толчки, которые, тем не менее, доставляли некоторый дискомфорт.Когда он почувствовал, как костяшки Стива уперлись ему в зад, ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что один палец целиком был зажат внутри него, и он открыл глаза, чтобы увидеть Стива, смотрящего на него снизу вверх. Было слишком темно, чтобы знать наверняка, но Стив выглядел раскрасневшимся.—?Еще один? —?спросил Баки, чувствуя легкое головокружение и одновременно желая этого.Стив утверждающе хмыкнул, не выпуская член изо рта, и начал медленно двигать пальцем. Сочетание влажных движений рта и вибрации вырвало у Баки жалкий скулеж. Это было странное ощущение: толчок и ощущение всасывания, которые, казалось, поднимали его тело вверх, похожее на то, как сжимается горло в то время, когда дребезжащая кабинка ползет на самую верхотуру американских горок.Баки снова пришлось успокоиться: его сознание одновременно воспринимало все до предела остро и потеряло связь с реальностью, у него не было ни одной связной мысли, но он ощущал стук своего сердца и звук своего дыхания, и пот на спине, но не мог понять, как заставить не трястись руки, вцепившиеся в волосы Стива.В сексе с девушкой или во время мастурбации присутствовала какая-то бездумность. Но сейчас все ощущалось совсем иначе, Баки было одновременно слишком жарко и холодно, и он никак не мог понять, хорошо ему или плохо.Стив принялся сосать сильнее, втягивая его все глубже и быстрее, и Баки вдруг почувствовал, что может кончить вот так, пока рот Стива сжимает его член, а большой палец крепко вжимается в задницу. И как только он это понял, то уже не мог перестать думать об этом. С закрытыми глазами было легко представить себе жесткий рот Стива и то, как он мог бы выглядеть, туго обхватив мягкими губами член Баки, мокрый от слюны и спермы. А потом он не мог перестать думать о пальцах Стива, которые тоже были внутри него, не мог перестать представлять себе, что будет дальше. Стив собирался вдавить в него еще один из этих толстых сильных пальцев, а потом, возможно, Стив трахнет его своим членом, блестящим и влажным от смазки, и Баки будет податливым и красивым под ним, и Стив тоже кончит мощными горячими струями, и Баки вдруг до смерти захотелось этого.Баки почувствовал, как еще один палец давит на его анус, почти проскальзывая в него вместе с другим. Он почувствовал восхитительное напряжение, почти как вытянутую руку как раз перед тем, как кулак сталкивается с мешком с песком. Когда оба пальца начали вдавливаться внутрь, это было медленно, осторожно, как будто Стив мог чувствовать жгучее давление, которое ощущал Баки, растягиваясь на удвоившуюся толщину.Казалось, что это могло быть почти болезненным, если бы Стив надавил сильнее или быстрее, или если бы он хотя бы шевельнулся. Каждое движение должно было оставаться осторожным, медленным. Но Баки вдохнул поглубже, стараясь справиться со спазмом в легких и тем, как сильно его тело хотело сжаться. ?Дыши?,?— сказал Стив, и Баки делал это, думая о своем члене во рту Стива, в тесном плене его губ. Он вспоминал то, как Стив ласкал его языком, то, как слюна и смазка текли по стволу и дальше по яйцам, между бедер и в расселину. Стив пока ввел в него два пальца только наполовину. Плотные мышцы охватили их, мешая продвижению, и в этот момент Баки кончил, слишком возбужденный и не способный сделать ничего, только слабо теребить мягкие волосы Стива. Это был абсолютный восторг, напряжение и внезапное освобождение, которое потрясло его, охватив все тело, хотя ощущения оставались странными, будто пальцы внутри него, вокруг которых стискивался его проход, были слишком твердыми. Рука Стива оставалась милосердно неподвижной, даже когда его рот высасывал из Баки остатки удовольствия. Стив не стал сплевывать, просто сглотнул, раз, другой, прежде чем мягко отодвинуться, обсосав напоследок ставшую чувствительной головку Баки.Тяжело дыша, он отпустил волосы Стива и открыл глаза, чтобы посмотреть на него, тяжело дышащего между раздвинутых ног. Рука Стива была у него между ног, и даже сквозь шум в ушах, Баки слышал ритмичное хлюпанье, пока Стив трахал собственный кулак.Другую руку Стива все еще держал у задницы Баки, не двигая пальцами. Он вытащил их и обтер о внутреннюю сторону его бедра. Осталось неприятное ощущение, его дырочка не то чтобы растянулась, она ощущалась одновременно холодной и горячей, растревоженной трением, что не доставляло удовольствия.—?Ляг на бок,?— скомандовал Стив, и его голос прозвучал низко, хрипло и более требовательно, чем за всю ночь.Он навис над ослабевшим и раздерганным Баки, когда тот попытался подчиниться.Баки кое-как сумел отцепить ноги от бедер Стива и немного сдвинуться, положив голову на подушку.—?Вот так? —?спросил он.Но Стив уже устроился позади него, прихватив губами его шею и обхватив одной массивной рукой талию, притягивая поближе. Он все еще медленно дрочил себе, задевая скользкими от смазки костяшками задницу Баки.Рука на талии исчезла, потом рот Стива оторвался от его шеи, Баки услышал звук плевка, а потом влажная ладонь Стива скользнула ему между бедер прямо под задницей, где они были наиболее мясистыми и мягкими.—?Ох, лапушка,?— сказал Стив, просовывая свой член во влажную щель между бедер Баки,?— сожмись для меня, вот и все.Руки Стива крепко обхватили Баки поперек груди, мокрая ладонь обхватила за подбородок и повернула его лицо к Стиву.Угол их поцелуя был неловким, почти болезненным, и все тело Баки выгнулось дугой, чтобы не расслабить напряженно сжатые ноги. Он не мог перестать целовать Стива, который полностью поглотил его, заставив чувствовать себя крошечным, сладким и желанным.Член Стива казался огромным, когда он трахал влажное пространство между ляжек Баки: бедра, низ живота и яйца Стива сладко терлись о задницу и ноги Баки; закругленная головка члена снова и снова вдавливалась в переполненную, набухшую мошонку Баки; толстый ствол натирал чувствительную кожу промежности, все еще слишком чувствительную после оргазма.Их поцелуй превратился в общее дыхание, рты слабо прижимались друг к другу, низкое грубое ворчание Стива глохло у Баки на губах. Стив теперь толкался сильнее, но он так плотно прижался, что их бедра не шлепались друг о друга при каждом новом толчке.—?Ты такой невероятно приятный на ощупь,?— тяжело дыша, прошептал Стив ему в рот. —?Господи, такой приятный.У Баки не стояло, но, услышав такое, он пожалел об этом. Прежняя церемонность Стива, казалось, стекла, оставив человека, который был больше и опаснее, как огромный белокурый незнакомец, который навис над ним в баре.—?Хочу, чтобы ты трахнул меня,?— прошептал Баки в ответ. Он поднял руку и положил ее на ладонь Стива, крепко стискивавшую его челюсть. —?Хочу, чтобы это был ты.Стив застонал от этих слов низко и громко, и звук, казалось, проник в Баки до мозга костей. Сильные бедра позади него вздрогнули, скорость толчков увеличилась, а затем Баки почувствовал освобождение Стива, горячая влага потекла по его ногам, пролившись в расселину его задницы и на заднюю сторону мошонки.Баки отозвался, не в силах сдержать стон.Они долго восстанавливали дыхание, и Баки лишь отчасти осознавал, как неловко дергается его запрокинутая шея, и как сильно Стив сжимает его подбородок. Грудь Стива тяжело вздымалась позади него, и Баки снова прижался к нему, их кожа была липкой, потной и слишком горячей, но он не мог заставить себя откатиться в сторону.—?Черт побери,?— коротко сказал Стив, наконец отпустив челюсть Баки.Баки выпрямил шею, чувствуя прилив нежности.—?Да,?— согласился он, задыхаясь.Они медленно распутывали свои тела, конечность за конечностью.—?Не вставай,?— сказал Стив, осторожно скатываясь с кровати. —?Давай я принесу тебе что-нибудь, чтобы обтереться.Баки подчинился, слушая, как Стив тихонько роется у него за спиной, как открывается шкафчик, как льется струйка воды, и как она с плеском падает в таз. Потом он отжал что-то. Шаги Стива снова заскрипели по чистым половицам, раздался скрип кровати, просевшей под Стивом.Влажная, скользкая от мыла рука коснулась его подбородка, и Баки снова повернул голову, чтобы Стив вытер ему мокрой фланелью подбородок, за который он удерживал его на месте огромными, скользкими пальцами. Ткань была мягкой и пахла обычным мылом; Стив действовал нежно, вытирая его, но Баки все еще ощущал на своем лице его сильную хватку. Лицо Стива было в тени, чтобы можно было что-то разглядеть, но он чувствовал на себе его пристальный серьезный взгляд.После того, как он вымыл Баки лицо, он протер ему между ног, убрав всю слизь решительно и нежно, и это ощущалось куда страннее, чем когда он мыл Баки подбородок. Это было слишком, и Баки радовался темноте так же сильно, как и тому, как нежно, но практично Стив привел его в порядок.Баки перевернулся на другой бок после того, как Стив закончил, но не смог заставить себя сказать хоть что-то: ни спасибо, ни робкий комплимент, ни просьбу сделать еще что-то. Он молча наблюдал, как Стив вернулся к раковине и снова пустил воду, чтобы промыть тряпку.Когда Стив закончил, он не обернулся, а просто остался стоять у раковины. В окно лился слабый, будто водянистый лунный свет, освещая широкую, мускулистую спину Стива, перечеркнутую серыми полосками теней. Баки увидел, что Стив согнул руки и прижал ладони к лицу. Его плечи поднимались и опускались с каждым долгим, медленным вздохом.Затаив дыхание, Баки скатился с кровати и, шаркая ногами, подошел к нему. Стив, конечно же, услышал его: Баки не пытался подкрасться исподтишка, но остался стоять, дыша медленно, глубоко и ровно, вдавив основание квадратных ладоней в глазницы.Баки осторожно протянул руку и коснулся локтя Стива.—?Хочешь, чтобы я ушел? —?спросил он.Ему не хотелось этого делать, но Стив казался еще более серьезным и сдержанным, чем раньше, и Баки впервые почувствовал, что, возможно, он здесь совсем не нужен.Но Стив убрал руки от глаз, опустил их и расслабил неестественно напряженную линию своих широченных плеч, и на глазах Баки почти превратился в того человека, который сидел в углу бара, склонившись над своим пивом. Выражение его лица смягчилось, когда он повернулся к Баки.—?Нет, останься на ночь,?— сказал он.Последовала короткая пауза, в течение которой никто ничего не говорил, а затем, словно Стиву в голову пришла запоздалая мысль, он мягко провел по волосам Баки, убирая непослушные потные пряди, прежде чем поцеловать его в лоб.Они молча оделись, натянули майки и трусы, которые сняли незадолго до этого; на этот раз тишина была гораздо менее напряженной, и они быстро повернулись друг к другу.Стив натянул еще и брюки.—?Давай, оденься, я провожу тебя до уборной.Баки послушался и последовал за Стивом в тихий холл. Они по очереди прошли в туалет и вернулись в комнату Стива, чуть соприкасаясь руками.После того, как Стив запер дверь, они снова сбросили брюки, и он неловко подошел к тому месту, где Баки растерянно замер у края кровати, чувствуя себя совершенно вымотанным событиями этой ночи. Неожиданно Стив двинулся прямо на него, обнял и игриво швырнул на кровать, а потом последовал за ним прямиком на потные скомканные простыни. Баки рассмеялся в шею Стиву и не стал выпутывать свои ноги, оказавшиеся в ловушке массивных икр. Он откинулся на подушку, когда Стив потянулся, чтобы подхватить одеяло, скомканное в изножье кровати. Он натянул его до самого подбородка, и Баки улыбнулся в складку ткани, прикрывшей его рот.Губы Стива ощущались на щеке расслабленными, теплыми и влажными.—?Спокойной ночи, лапушка,?— прошептал он, притягивая Баки чуть ближе.—?Спокойной ночи, Стив,?— прошептал Баки в ответ.На следующее утро было воскресенье, и Стив разбудил его рано утром, предложив тарелку с яичницей и пару толстых ломтей поджаренного хлеба.—?Мне нужно попасть на мессу в церкви Святой Марии,?— сказал он, имея в виду большую ирландскую церковь через несколько улиц, украшенную витражами. —?Иначе я бы дал тебе поспать подольше.Пока Баки ел, сидя в расстегнутых брюках и почти ничего не видя спросонья, Стив вымыл и вытер посуду, а потом сразу же убрал ее. Через мгновение он уже туго затягивал галстук на шее, тогда как Баки все еще возился с пуговицами и пытался привести волосы в порядок.За секунду до того, как Стив отпер дверь и выпроводил его, Баки положил руку на большую ладонь Стива и сжал ее.—?Эй, а мы еще увидимся? —?спросил он.Лицо Стива оставалось бесстрастным, если не считать задумчивой складки у рта, но он спокойно ответил на пристальный взгляд Баки. Через мгновение он поднял руку, которую держал Баки, и ему пришлось отпустить ее. Стив взял Баки за подбородок и поднял его лицо для целомудренного поцелуя.—?Ты же знаешь, где я живу, лапушка,?— сказал он.Это было не совсем приглашение, но и не совсем отказ. Что-то горячее и тревожное плотно свернулось у Баки внутри, когда он понял, что, возможно, не очень впечатлил Стива, но кое-какой шанс у него оставался. Однако охватившее его глубокое беспокойство сменилось чувством решимости. Этого ?ты знаешь, где я живу? было достаточно.Стив опустил руку, но Баки рывком приподнялся на цыпочки, чтобы еще раз молниеносно поцеловать его в чисто выбритую щеку.—?Спасибо, Стив,?— ответил он, покачиваясь на каблуках, чувствуя себя совсем робким, застенчивым и маленьким, но довольным слабым изгибом улыбки, тронувшей суровый рот Стива.Они спустились по лестнице так же, как и поднялись, быстро и бесшумно, без разговоров, но на этот раз Стив двинулся вперед на расстоянии несколько шагов, и они не смотрели друг на друга, особенно когда проходили мимо других людей. У Стива были длинные ноги, и он быстро опередил Баки.Когда Баки выскочил на тротуар из подъезда многоквартирного дома, он увидел стоявшего в стороне Стива в шляпе, скрывавшей блестящие светлые волосы; Стив осторожно поймал его за локоть и наклонился ближе, чтобы прошептать на ухо, когда он проходил мимо.—?Ты очень милый мальчик, Бак. Будь осторожен.Стив исчез в толпе людей, направлявшихся к церкви Святой Марии, а Баки побежал в другую сторону, на ходу расчесывая пальцами волосы, уже наполовину уверенный, что пропустит мессу в церкви Святого Михаила.