ortus (2/2)
***</p>
Когда Рену исполнилось десять, он уже явственно начал переживать за их с Бьякураном социализацию. Изолированные от общения со сверстниками дети, уже подростки, были вынуждены больше общаться, чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество.
Скука была, действительно, страшной вещью — она смогла заставить взаимодействовать двух гениальных детей и ускорила их срыв с катушек. Подростки росли, находясь друг рядом с другом на протяжении двадцати четырёх часов в сутки в течение четырёх лет.
Это не прошло бесследно: их личности стали если не похожей, то более дополняющими и принимающими друг друга. А если учесть их похожее мышление... Стоило сесть играть в шахматы, как «братья» почти мгновенно доводили дело до ничьей.
Однако у Рена была какая-никакая подушка безопасности из прошлой жизни и немного личного опыта Рейна, пусть и не идеального, но лучше чем эти эксперименты с воспитанием.
У Раньери ничего подобного кроме светлого ума с затёмными лабиринтами не было, зато было воображение, идеи и желание жить — всё, чего не было у Рена-Рейна-Осаму. Не сказать, что это плохо, хотя да, плохо, но всё это вылилось в новое имя альбиноса. Бьякуран. Белая архидея.
Мальчишка, преуспев в изучении японского, носителем которого была их общая бабушка, от которой осталось только отметка в родословной.
Но это не мешало новоявленному Бьякурану пытаться дать новое имя Рену. Будто ему мало. Наименование в это семье было чем-то вроде очень неприятной удивительным образом наследуемой черты.
— Раз я Орхидея, то ты будешь Лотосом! — О том, как это будет звучать с добавлением цвета Раньери не задумывался. Или это Рен надеялся, что всё было именно так, и это не было ещё одной попыткой поддеть.
Постепенно безумие Рана начинало затрагивать и седовласого, но результат был скорее положительный: лишение его имени Рен ненавидел, особенно после вхождения в эту ветвь семьи Джессо, однако он даже оставил Рана безнаказанным. <s>Осаму думал, что он спятил. Рейн, что он смог привязаться — иначе объяснить, как удалось избежать убийства — неизвестно.</s>
Впрочем, в этом сумасшедшем доме самым сумасшедшим было быть нормальным, и поэтому Глава семьи Джессо был самым безумным из всех. Рену только и оставалось порадоваться, что их семья была слишком маленькой и нестабильной, чтобы быть кланом. И была абсолютной монархией.
К счастью, принцами никто из мальчишек называть себя не спешил, впрочем, единственное, что им хотелось так это свергнуть монарха.
Желание возникло спонтанно, но с неестественной лёгкостью осело в сознании младшего поколения Джессо.
***</p>
В какой-то момент их абсолютному монарху так же, как и всем другим правителям, понадобилась свита. Это желание-приказ-прихоть стали причиной для изменения уклада мальчишек: к их быту, состоящему из уроков экономики, математики, философии, искусства, обучения манерам и многим другим вещам, необходимость которых так и не была доказана, скуке и обоюдному изучению, а также бессмысленному чтению прибавилась такая повинность как посещение светских вечеров.
Чаще всего попадало Раньери, как кровному наследнику, но время от времени сомнительное удовольствие выпадало Рену. Киро предпочитал брать с собой своего родного сына, но стоило мужчине захотеть или приболеть альбиносу, как козлом отпущения становился другой <s>приемный</s> сын, так и неудостоившийся представления в светском обществе.
Но время шло, дети росли, и постепенно тени на банкетах и светских мероприятиях перестали быть безмолвной свиты, подчёркивающими статус.
Через три года после сомнительного дебюта в возрасте тридцати девяти лет мужчина полностью потерял возможность контролировать двух выращенных лично им монстров. Киро Джессо всё ещё был в восторге от результата, но он сам первый стал его жертвой — вскоре, после того, как дети покинули дом, у него появились вначале проблемы на работе, а потом с сердцем. Через несколько месяцев произошел инсульт на годы привязавший его к постели в богом забытом госпитале. Там в стерильно белой палате мужчина, оставшись наедине с последствиями кровоизлияния, потерял последнее, что у него оставалось после смешения с места председателя во взращенной с нуля кампании.