exitus (1/2)

— Реборн, это ловушка! — Внезапно воскликнул Тсунаёши, что-то почувствовав. Интуиция не то заинтересованно, не то напряжённо молчавшая с самого начала начала тревожно позвякивать.

Аркобалено к этому времени уже успел подойти ближе и был остановлен на половине пути между диваном и дверью. Раннее спокойно сидящий мужчина поднял руку и незамеченная дверь отворилась, и из неё появились вооруженные люди.

— Зачем ты это делаешь? Тебе же ничего нужно! — Закричал Тсунаёши, насмешив Рена.

Его рука всё ещё замерла вертикально, останавливая своих подчинённых. Вопреки ситуации глаза Сильнейшего киллера современности были прикованы не к оружию, а к приоткрывшемуся изящному запястью, испорченному начинающими заживать шрамами.

— Но у меня нет причин не делать этого, — тепло как ребенку пояснил Ренато.

— Ты ненормальный! Как ты можешь...

Красивые черты лица были искажены кривой улыбкой. Она не была некрасивой, но при этом всё равно создавала ощущение неискренности и притворства. Не подходила ему.

— Так ты заметил? — Одновременно с этими словами рука продолжила свое движение и подала сигнал ожидающим в полной боевой готовности людям.

— А я ведь надеялся, что до этого не дойдет... — Это было первое его убийство как Ренато, так и Рейна. Не сказать, что чужие смерти его шокировали, но он пытался пусть и с задержкой в жизнь сдерживать обещание, данное своему другу. Конечно, это не мешало воздействовать косвенно, но...

Если он не может выполнить даже последнюю просьбу, то в чём вообще смысл его существования? Хорошим он не стал, а его жизнь как и раньше начинала рушиться даже не начавшись.

Возможно, даже богам не нравился <s>Осаму—Рейн—Ренато</s> мало понимающий в этой жизни Рен.

Тогда... Не лучше ли ему на последок быть хотяы хорошим братом и выполнить желание своего родственника? Тем более, что это не противоречит желанию исчезнуть из мира.

До того, как грянул гром выстрелов, раздалась короткая очередь, оставившая в головах так и не представившихся наемников дыры. С глухим ударом тела начали падать одно за другим, так и не успев осознать своей смерти.

— Дилетанты, — недовольно цокнул языком Ренато, лишь немного изменив свою позу, вновь полузаиниересованно наклоняясь вперёд к своим гостям. — Что будем делать дальше?

Последнее высказывание почти вызвало у Десятого Вонголы истерический смех. Перед впереди лежали трупы, застреленный е его репетитором только что из того же пистолета, из которого тот обычно стрелял пулями Возрождения в своего «никчемного ученика». Но сходить с ума заставляло не всё это, а один человек, который всё ещё сидел на диване, как будто бы это не его людей только что убили и не его жизнь находится на волоске.

Тсунаёши что-то пробормотал себе под нос, после чего, не глядя ни на кого, предложил:

— Идёмте отсюда.

Возрожений не последовало, и так же внезапно, как они появились, Десятое поколение под надзором аркобалено Солнца удалились. Из всей довольно многочисленной компании оглядываться стал только Хаято, но всё, что он получил, — это ответный взгляд и приторную улыбку, которой так любили пользоваться представители семьи Джессо.

***</p>

— Ку-фу-фу, вы уже вернулись? — Встретил их в дверях базы будущая версия их туманника, неизвестным образом предсказавшая время их возвращения. В то, что тот ждал их всё это время, стоя облакотившись на стену, Тсуна не верил.

Впрочем, по выражению было понятно, что тот уже не по наслышке имел представление об объекте «Ренато Джессо, но лучше Рен».

— Ещё один сумасшедший на нашу голову, — прокоментировал Гокудера Хаято его появление. Его мировоззрение, допускающее существование духов и пришельцев, сейчас вновь притерпевало изменения, но на этот раз в более религиозном плане: ещё немного и он будет готов принять существование в мире демонов, живущих в мире под обличии обычных людей. Два представителя подобных уже было, а если ещё добавить Принца-Потрошителя...

— Вы случайно в одной лаборатории не сидели? — Внезапным вопросом перебил ушедшие далеко не туда мысли Урагана Тсунаёши.

На него насмешливо-удивленно покосились.

— Если бы он побывал в Эстранео, то они сами бы себя перебили. И гораздо раньше, Тсунаёши-кун.