Глава 10 (2/2)
Сун Лань принюхался, а потом озвучил свои мысли:
- Птичка нашептала, что ты решил споить принца Юньмэн Цзян.
- Тебе уже успели об этом доложить? Пришел читать нотации, что пить алкоголь в Облачных Глубинах запрещено? Но это ведь гостевой дворец, а не главный!
«В главном я уже успел наслушаться об этом от Лань Чжаня», – мимолетно подумал Вэй Ин, вспоминая времена обучения и поймав себя на мысли, что уже давно не слышал поучений от принца Гусу и успел по ним соскучиться. Да и вообще давно не видел его…
- Также мне доложили, что принц Юньмэна изводит тебя, – добавил Сун Лань.
- Ну что ты, какое изводит, – отмахнулся Вэй Усянь, совсем не удивившись, что кто-то докладывает в главный дворец о новостях из гостевого – ведь у всех стен есть уши, а вопли принца Юньмэна были бы слышны даже за сотней стен. – Так, мелко пакостит, как делают дети. Хотя, казалось бы, он уже должен был выйти из этого возраста… Впрочем, всё под контролем!
- Похвально, что ты справляешься с этой задачей, – кивнул Сун Лань. – Для воина стать нянькой проблемному подростку – не особый повод для гордости, но в твоем случае ты заслужил поощрение за терпение.
- То есть ты пришел подбодрить меня? – захлопал глазами Усянь, а потом криво улыбнулся, предвкушая что-то интересное. – Только не говори, что привез целую повозку, заполненную «Улыбкой Императора»?!
Сун Лань усмехнулся.
- Вообще-то собирался предложить нечто позаманчивее.
Вэй Ин приподнял одну бровь. Что может быть позаманчивее, чем хорошее вино в большом количестве за все его труды?!
- И что же это? – буркнул Усянь.
- Пару свободных часов, – ответил Сун Лань. – Пока принц Юньмэн Цзян спит, я покараулю его, а ты можешь отлучиться.
Усянь не поверил своим ушам.
- Но я ведь… подожди, что?
- Молодой господин Лань передал, что хочет тебя увидеть – справиться о принце Юньмэна. Уже прошло достаточно времени, чтобы ты сложил впечатление о нем, но днем ты служишь, поэтому для доклада остается только ночь.
Сердце внезапно подскочило в груди, едва Вэй Усянь услышал, что сможет увидеть Лань Ванцзи. Сколько он его не видел, целую неделю? А казалось, что прошла вечность! Он бы никогда не подумал, что желание увидеть Лань Чжаня окажется столь острым.
- Что же ты сразу не сказал?! – спохватился Вэй Ин. – Всё, я побежал!
- Только ненадолго, – вдогонку напомнил ему Сун Лань. Впрочем, он надеялся, что сморенный алкоголем наследник клана Цзян проспит до утра.
* * *</p>
Вэй Усянь был вне себя от счастья, что хотя бы ненадолго может покинуть гостевой дворец, чтобы повидаться с Лань Ванцзи. Полчаса туда и полчаса обратно, значит, у них будет около часа на поболтать?
Он добрался до главного дворца и покоев Ванцзи так быстро, как смог, подошел к дверям и прислушался. Оттуда доносились приглушенные отзвуки гуциня.
- Ваше Высочество молодой господин Лань! Ваш верный слуга прибыл по вашему указанию! – доложил о своем прибытии Усянь.
- Входи, – послышалось из-за дверей, но музыка не прекратилась.
Вэй Ин отчего-то чувствовал несвойственное ему волнение, чему еще способствовало учащенное сердцебиение, но он списал это на спешку, с которой добирался до дворца. Юноша отворил двери и, войдя внутрь и увидев принца, чуть не потерял дар речи; на какое-то мгновение у него перехватило дыхание: он впервые видел Лань Чжаня таким.
До этого Ванцзи всегда представал перед Усянем в официальном облачении, а здесь и сейчас ночью в своих покоях был одет более скромно, по-домашнему, и оттого показался очень уязвимым. Волосы распущены и не скреплены заколкой, вместо царских многослойных одеяний – белая накидка поверх нижних одежд.
Вэй Усянь еле заставил себя закрыть приоткрывшийся от ошеломления рот и тяжело сглотнул. Конечно, он всегда знал, что Лань Ванцзи обладал выдающейся внешностью, но как так получилось, что в таком более простом облике он казался еще красивее, чем был?..
В голове невольно проскочила еще одна странная ассоциация: будто Усянь пришел не в покои принца, а в какой-то сакральный храм на поклон к небожителю. Если бы Лань Чжань не был принцем, то точно богом, подумалось Вэй Ину, и тогда бы он стал его самым преданным последователем, потому что ради него не жалко было и лоб расшибить в преклонениях.
Усянь ненароком подумал, что не имел права видеть Ванцзи в таком слишком… деликатном образе? Будто стал свидетелем чего-то запретного и почему-то стыдливо опустил глаза, не в силах больше лицезреть такого красивого Лань Чжаня. Однако стоило перестать смотреть на лицо принца, как взгляд коснулся его рук на гуцине. Как все-таки было удивительно, что именно этими пальцами – такими длинными и изящными – он создавал музыку, которая разливалась по всей комнате. Весь его благонравный вид был ничем не искажен, кроме сосредоточенности, вот только музыка… от нее сжималось всё внутри.
- Прошу прощения, что предстаю в неподобающем облике, – внезапно заговорил Лань Ванцзи, закончив играть мелодию. В покоях образовалась тишина, нарушаемая лишь его приятным голосом. – Обычно в это время я отхожу ко сну, но сегодня исключение из правил. Присаживайся, Вэй Ин. Как твои дела в гостевом дворце?
Усянь запоздало вспомнил, что уже наступил час свиньи (21:00-23:00), и все в Облачных Глубинах должны были видеть десятый сон. Но Ванцзи… сделал исключение. Конечно, не для того, чтобы просто повидаться со своим охранником, они же были не приятели, а для получения информации, и все-таки почему-то этот жест очень тронул Вэй Усяня. Он был бы не против всегда приносить всякие новости и сплетни в это время, лишь бы увидеть запретный облик Ванцзи еще раз.
Усянь присел на подушку напротив принца и, постаравшись придать своему голосу беззаботный тон, начал рассказывать:
- У меня всё хорошо! Принц Юньмэна мне особо не досаждает, он, кстати, вполне себе безобидный, хоть и вредный. Почти безвылазно сидит в покоях, просит принести ему то, сделать это, иногда выходит погулять в сад, но даже со своей свитой не общается. Мне показалось, что он избегает их намеренно, хотя могу и ошибаться, они и сами-то его особо не стремятся навещать, предоставили самому себе. Впрочем, могу понять, почему, ха-ха. Больше ничего странного я не заметил. А как дела у тебя, Лань Чжань? Мне кажется, или тебя что-то печалит?
- С чего ты так решил? – с легким удивлением спросил Ванцзи.
- Потому что ты играл что-то грустное.
Лань Чжань погладил струны гуциня, и Вэй Ин завороженно проследил за его пальцами, а потом принц задал еще один вопрос:
- Почему ты подумал, что мелодия грустная?
Усянь пожал плечами, не став озвучивать вслух, что гуцинь сам по себе казался ему унылым инструментом, и ответил первое, что пришло в голову:
- Сердце сжимается, стоит только услышать твою музыку. Как будто ты изливаешь все переживания и сожаления целого мира! Совсем не похож на человека, полного энтузиазма! Как будто скоро не твои коронация и свадьба, а чьи-то похороны. Но ты не переживай, я слежу за принцем Юньмэна днем и ночью, дворец хорошо защищен – нет повода для беспокойства. Хотя, пока я отсутствую, может и есть, – он шкодливо улыбнулся. – А что ты играл?
Лань Ванцзи помедлил с ответом, его взгляд блуждал где-то мимо Вэй Усяня, пока он снова не обратился к нему:
- А на что было похоже? Вызвало какие-то ассоциации?
- Хмм… даже не знаю. Я бы сказал, что это как будто тоска по чему-то.
Что-то как будто неуловимо поменялось во взгляде Ванцзи, но в комнате с приглушенным светом, в которой горели лишь несколько свечей, Усянь упустил этот момент.
- Она называется «Последняя летняя ночь в Гусу». Можно сказать, что это тоска по лету, так что ты почти угадал, – поведал Лань Чжань слегка уклончиво.
- Эх, по лету и я скучаю, – вздохнул Вэй Ин, внутренне порадовавшись, что его догадка оказалась верна, но не придав этому особого значения. – Ведь скоро начало Холодных рос, а потом Выпадение инея и снег… Брр! То ли дело летом: и лотосы, и арбузы, и чего только нет.
- И светлячки, – внезапно добавил Ванцзи.
- Светлячки? – удивленно переспросил Усянь. – О них бы я подумал в последнюю очередь.
- Их тоже можно встретить только летом, а еще…
Принц опустил взгляд и снова невесомо прошелся пальцами по струнам гуциня, словно размышляя, стоит ли ему продолжить.
- Еще?.. – протянул Вэй Усянь, ожидая продолжения.
- Моей матушке нравилась эта мелодия, – спустя какое-то время снова заговорил Лань Ванцзи, решившись на откровение. – Перед своей смертью она говорила мне, что будет приходить каждый год с новыми цветами горечавки светящимся светлячком. Это будет значить, что она думает и скучает по мне… Забавно, наверное. Я почти ее не помню, но помню ее слова.
- Лань Чжань, ты, должно быть, тоскуешь по своей маме? – догадался Усянь. – Я по своей тоже.
Взгляд Вэй Ина слегка затуманился. Второй раз за этот вечер воспоминания возвращались к его матушке. Только в случае с наследником клана Цзян то были тяжелые воспоминания, но рядом с принцем Гусу – более ностальгические.
- Вэй Ин, – внезапно позвал Лань Чжань. – Ты знаешь историю Ю Боя?
- Нет, – мотнул головой юноша, – кто это?
- Известный музыкант периода Весен и Осеней… Он прославился своей игрой на гуцине. Никто не понимал его музыку, пока он не встретил одного дровосека, который разделил всю глубину восприятия его души.
- О, это что-то из старинных эпосов про лучших друзей, которые стали путешествовали вместе?
- Не совсем, – грустно усмехнулся Ванцзи. – Но они действительно стали близкими друзьями. Настолько близкими по духу, что образец их дружбы озаглавили термином Чжиин: «знать тон» или «понимание музыки».
- Как родственные души? – уточнил Усянь. – Сейчас редко, кто может похвастаться таким другом! И что же было в их приключениях?
- Ю Боя должен был закончить путешествие один, а потом навестить своего друга. К сожалению, когда он вернулся, то узнал, что тот умер от болезни. Ю Боя был столь опечален, что порвал струны своего гуциня и больше никогда не играл на нем.
- Что?! Ну, Лань Чжань! Ты даже истории рассказываешь трагичные! Вот зачем ты меня расстроил? Нет, чтобы рассказать что-то веселенькое, пикантное или про призраков…
Вэй Усянь настолько возмутился грустной концовкой рассказа Лань Ванцзи, что даже не подумал спросить, для чего тот об этом рассказал. Принц снова усмехнулся, на этот раз без тени грусти.
- Ты когда-нибудь играл на музыкальных инструментах? – спросил он.
- В детстве меня обучали игре на флейте, – ответил Усянь. – Но потом единственной музыкой для моих ушей стали шум и разборки на рынке.
- Хочешь научу тебя играть на гуцине?
- Что? А можно?
В глазах Вэй Ина зажегся неподдельный интерес, – не столь как к самому инструменту, сколь к самому предложению от Лань Чжаня, – он напомнил горящий взгляд ребенка, которому предложили сделать что-то увлекательное, на что тот даже не надеялся когда-либо получить разрешение.
- Садись передо мной, я покажу тебе, – сказал Ванцзи и похлопал на место рядом с собой.
Вэй Усянь, с одной стороны, внезапно наполнился огромным энтузиазмом, а, с другой стороны, не мог поверить в происходящее. Что бы вот так близко к Лань Чжаню? К Его Высочеству? Наследному принцу Гусу? Молодому господину Лань Ванцзи? К которому нельзя было дотрагиваться, но он сам предложил научить Усяня играть… Вот так спонтанно. Это предложение будоражило и даже заставило слегка испугаться собственных эмоций.
Вэй Ин медленно пересел, оказавшись между гуцинем – спереди и Лань Чжанем – сзади. Его спина касалась поверхности одежд принца на груди, и через это препятствие можно было даже уловить вибрацию его голоса через грудную клетку, отчего по коже юноши пробежали мурашки.
- Музыка на гуцине делится на три разных звука, первый – сан инь…
От Лань Ванцзи веяло слабым, но приятным ароматом сандала: он обволакивал, заставлял отвлекаться и пропускать слова из лекции принца о музыке мимо ушей. Голос доносился рядом с ухом, грудь теснее прижалась к спине, передавая свое тепло, отчего Вэй Ин начал терять связь с реальностью, как будто всё это было частью фантастического сна. Ему хотелось, чтобы время остановилось, и он вечность обучался игре на гуцине под чутким руководством Лань Чжаня – даже, если никогда не научиться играть.
Низ живота охватило какое-то волнующее, тянущее чувство, по всему телу словно разлился поток чего-то горячего, обжигающего. Вэй Усянь не мог пока себе этого объяснить, кроме подсознательного чувства, что его ужасно тянуло к принцу, хотелось остаться так подле него как можно дольше и никуда не уходить. Из головы вылетели мысли, что Ванцзи скоро женится и станет новым ваном, что Усяню нужно охранять принца Юньмэна, что у них разные социальные статусы и что они вообще-то мужчины. Ничего не имело значения, как будто они остались только вдвоем в целом мире в этой комнате, и лишь неумелое треньканье струн Вэй Ина было единственным сопровождением.
Внезапно их игру отвлекли какие-то звуки снаружи, из которых можно было разобрать чей-то недовольный возглас и голос, пытающийся успокоить первый. Второй по интонации принадлежал Сун Ланю, а первый…
Вэй Ин внезапно покрылся мурашками – на этот раз от страха, и инстинктивно отодвинулся от Лань Чжаня, резко вскочив на ноги. Принц же, казалось, совсем не смутился – ведь они не делали ничего странного, просто обучались игре на гуцине – и встал более спокойно.
- Ваше Высочество молодой господин Лань, к вам с визитом принц Юньмэн Цзян, – донеслось из-за дверей. – Постойте, молодой господин Цзян, он, возможно, уже спит, нельзя же так врываться…
В этот момент двери покоев широко распахнулись, и на пороге предстал взлохмаченный Цзян Чэн с недовольной заспанной мордашкой. Сун Лань стоял за его спиной, виновато потирая затылок.
- Так уж получилось, что я не могу нормально заснуть без своего слуги, – заявил принц Юньмэна, уперев руки в бока, а потом обратился к принцу Гусу с укором в голосе: – Вы сами дали мне его в пользование, а теперь вот так бессовестно забираете посреди ночи? Чем это вы тут занимались?
Вэй Усяню хотелось закатить глаза. Было похоже на ребенка, которого убаюкала мама, а потом оставила спать одного, сама уединившись в комнате с отцом. Усянь мотнул головой. Да что за странные ассоциации продолжают лезть ему в голову?!
- Я тут подумал… – снова заговорил Цзян Чэн, не дождавшись ответа Лань Ванцзи, которому не особо хотелось ему отвечать в принципе. – Вы еще ни разу не составили мне компанию, господин Лань. Понимаю, что вы, должно быть, заняты подготовкой к своей коронации и свадьбе… Но, может быть, уделите совсем немного вашего драгоценного царского времени, чтобы показать мне местность? Одного без вашего дозволения меня не выпустят из дворца, а мне надоело торчать там безвылазно.
- Как насчет прогулки на лошадях? – немного подумав, предложил Ванцзи.
- Отлично! – одобрительно хлопнул в ладоши Цзян Чэн. – Прямо завтра с утра! Эй, слуга, пойдем. Из-за тебя спать осталось на несколько часов меньше!
Вэй Усянь тяжело вздохнул, виновато глянул на Лань Ванцзи и последовал за принцем Юньмэна. Лань Чжань снова отпускал его и от чувства безысходности сжал кулаки, пока не побелели костяшки пальцев – в его дворце, в его собственных покоях, даже тут он не был полноправным хозяином и должен был идти на поводу у какого-то мальчишки только потому, что тот был племянником правителя более могущественного государства.
Став ваном Гусу, смог бы он наконец иметь то, что желало его сердце и больше ни перед кем не отчитываться?..
* * *</p>
Той ночью Вэнь Чжулю и Мэн Яо получили тайное послание от сокола. Когда Чжулю его прочитал, то изрядно помрачнел.
- Что в нем говорится? – спросил Мэн Яо, предчувствуя нерадостные вести.
- Вэнь Жохань ван недоволен, что же еще? – вздохнул Вэнь Чжулю. – Он направляет сюда своих сыновей закончить то, с чем не справились мы.
- А нам-то что теперь делать? – нахмурился Мэн Яо. – Этот мальчишка сбил тебя от нашей цели, заморочил голову какими-то выдумками! Из-за него наши жизни теперь тоже под угрозой, раз мы не выполнили задачу.
Чжулю какое-то время помолчал, потом заговорил:
- Это не значит, что мы не справились. Просто переиграем немного.
- И как ты собрался переигрывать и главное – чем? Если только…
Мэн Яо о чем-то задумался, потом его напряженное лицо разгладилось, на губах заиграла привычная легкая улыбка.
- Кажется, у меня появилась одна идея. Я знаю, кто сможет нам помочь.