Глава 10 (1/2)

Вэй Усянь возвращался в гостевой дворец с большой неохотой и труднообъяснимым щемящим чувством в груди. Все мысли продолжали крутиться только о Лань Ванцзи: о том, как тот его защитил, о том, как беспокоился о его ранах – много о чем. Вместо того, чтобы прислуживать принцу Юньмэна, Вэй Ин был готов ночи напролет охранять двери покоев Лань Чжаня – даже нахождение за стенкой, но подле него вселяло в юношу гораздо больше энтузиазма.

Он мысленно пожурил себя за неподобающие мысли, успокаиваясь тем, что охрана племянника Цишаня лишь временная, через три недели тот наконец-то вернется восвояси, а Усянь – обратно служить Ванцзи. Однако почему-то это вынужденное расставание навевало на него ужасную тоску.

Вэй Ин помотал головой, стараясь не зацикливаться на своих странных мыслях, а сосредоточиться на более насущных вещах. Если он не хотел разочаровать Лань Чжаня, то должен был взять себя в руки и сделать защиту принца Юньмэна первостепенной задачей, а все непонятные сомнения и переживания отбросить в сторону.

- Молодой господин, я верну… – Вэй Усянь не успел договорить, как ему в лоб залетело сапогом.

- Да где ты постоянно ходишь?! – раздраженно бросил ему Цзян Чэн. – Вечно, когда ты нужен, тебя нет на месте, это такую первоклассную охрану предоставило для меня Гусу?!

Усянь глубоко вздохнул, главное было – сохранять спокойствие, как бы наследник клана Цзян его ни изводил. Хотя, наверное, Вэй Ину должно было льстить, что из сотни слуг гостевого дворца этот мальчишка требовал внимания только одного.

- Прошу прощения, это больше не повторится, – потирая ушибленное место, заверил Усянь и постарался улыбнуться. – Отныне я буду с вами целыми днями и ночами – еще и надоесть за это время успею!

Цзян Чэн поморщился. Перспектива проводить целые сутки с этим бесящим охранником, хоть и спасшим его, не особо радовала принца Юньмэна, и всё же это было лучше, чем в компании Вэнь Чжулю и Мэн Яо.

- Я устал и хочу спать, – заявил Цзян Чэн.

- Конечно, отдыхайте, – закивал Вэй Усянь. – Может быть, хотите перед сном чего-нибудь выпить? Винишка или что покрепче?

Цзян Чэн приподнял брови и ошеломленно выдавил:

- Я не люблю алкоголь. Точнее, я не пью… То есть…

Вэй Усянь с интересом рассматривал растерявшегося принца. Неужто он в свои годы ни разу не баловался алкогольными напитками? Ведь он был как раз в том возрасте, когда энергия в молодых людях бьет ключом и они хотят попробовать всё, что делают взрослые.

- Хотите испробовать? – лукаво поинтересовался Усянь. – В царской резиденции пить запрещено, но для такого дорогого гостя как племянник Цишань Вэнь я лично готов поступиться правилами и тайком принести парочку кувшинов самого лучшего вина в Гусу – «Улыбку Императора», слыхали о такой?

Цзян Чэна это предложение поставило в некоторый ступор. В Цишане он хоть и рос в роскошной обстановке, но был во многом ограничен, да и в винах не смыслил. А еще это заставило насторожиться: охранник хочет его споить, чтобы выведать какие-то секреты? Но Цзян Чэн и в этом был бесполезен. И все-таки желание попробовать что-то новое было слишком уж высоко…

- Не сегодня, – уклончиво ответил принц. – Сегодня я устал. Попробую в следующий раз.

Вэй Усянь настаивать не стал – его дело было просто предложить, прощупывая варианты расположения к себе норовистого племянника Цишаня. И всё же мимолетно подумал, что сам бы от вина не отказался. Взял себе на заметку, что пока он служит капризному принцу, ему стоит запастись стратегическим запасом вина. Вэй Ин собирался усесться у стены недалеко от кровати, чтобы сторожить сон Цзян Чэна, как тот возмущенно его окликнул:

- Ты что делаешь?

- Собираюсь вас охранять, а что?

Усянь, уже успев облокотиться спиной о стену, поднял взгляд на принца снизу вверх: Цзян Чэн стоял у кровати, широко раскинув руки в стороны, и пояснил как самую простую истинную:

- Я сам не раздеваюсь. Помоги.

Вэй Ин чертыхнулся про себя, вставая и приближаясь к Цзян Чэну, который, с одной стороны, стоял скучающе, с другой стороны, уже начинал потихоньку раздражаться от ожидания.

- Быстрее давай, – поторопил он.

Вэй Усянь на какое-то мгновение замешкался: ему еще ни разу не приходилось раздевать других людей. Немного покумекав, разобрался с верхними одеждами и поясом, дошел до нижних одежд и решил, что на этом его полномочия заканчиваются. Пока он раздевал принца Юньмэна, в голове ненароком пролетело, что Лань Ванцзи, должно быть, тоже кто-то из слуг помогает переодевать с утра и перед сном. Эта мысль почему-то заставила взволноваться. Интересно, для этого у принца Гусу были слуги женщины или мужчины?..

- Ты чего остановился? – Вопрос Цзян Чэна заставил Усяня вынырнуть из своих мыслей.

- Я раздел вас до нижних одежд, что еще? – со всей своей непосредственностью бросил ему в ответ Вэй Ин, не до конца отбросив размышления о том, кто же все-таки раздевал Лань Чжаня.

- А штаны? – недовольно вопросил Цзян Чэн. – Я вообще-то еще в туалет перед сном хочу.

Это заявление заставило Вэй Усяня приподнять одну бровь. Принц Юньмэна был настолько несамостоятелен, что даже штаны не мог с себя снять? Все-таки, он был уже немаленьким, или особам царских кровей не пристало делать даже этого?

Немного помешкав, Усянь потянулся к завязкам штанов Цзян Чэна. В голове против воли мелькнула мысль: просил ли о таком Ванцзи?.. Но он постарался выкинуть столь неподобающие размышления, из-за этого сделал неосторожное движение, слегка задрав нижнюю рубаху принца и коснувшись его оголенного живота пальцами.

- Эй! – взвизгнул Цзян Чэн и ошалело посмотрел на Вэй Ина. – До особ царских кровей нельзя дотрагиваться простым слугам и жалким смертным. Придворные должны делать это аккуратно, чтобы их пальцы касались только одежд!

Вэй Усянь убрал руки, глубоко вздохнул и отпрянул от принца. Подростковый голос Цзян Чэна, еще не до конца окрепнувший, весьма резал по ушам – особенно, когда он его повышал. Усянь нагнулся, чтобы достать из-под кровати ночной горшок и протянуть его принцу.

- Я никогда не раздевал других людей, так что прошу прощения за свои неопытные действия, – сказал он. – Думаю, будет лучше, если с остальным вы разберетесь самостоятельно.

- Да демоны тебя раздери, – выругался Цзян Чэн себе под нос, недовольно вырвав горшок из рук слуги, чтобы поставить перед собой, и начал спускать развязанные штаны. – Бестолковый… Всё приходится делать самому…

Вэй Ин тактично отвернулся, хотя его присутствие совсем не смущало принца Юньмэна, похоже, он действительно привык делать все свои дела в обществе прислуги. Интересно, неужели и Лань Чжань тоже?.. При мысли об этом Усянь тряхнул головой. Он не мог представить, чтобы благонравный и благовоспитанный Лань Ванцзи позволял своим слугам присутствовать в каждой минуте своей жизни.

Наконец Цзян Чэн покончил со своими делами и улегся спать. Вэй Ин погасил свечи и примостился у стены недалеко от кровати, держа меч при себе. За время своего обучения он научился спать поверхностно и реагировать на каждый звук, пока под утро его не сморил более глубокий сон – сказалась усталость.

В первую ночь на новом месте Вэй Усяню приснился Лань Ванцзи: его статный профиль, горящий взгляд ясных глаз и твердая интонация, когда он встал на защиту Усяня. Его образ так и запечатлелся на обратной стороне век, а в ушах эхом звучали его слова:

«Если вы хотите сломать моему человеку ноги или сделать из него евнуха, будет справедливо, если взамен вы позволите сделать то же самое с вашим человеком»

Еще во сне Лань Чжань сказал то, чего не говорил Вэй Ину дословно, но что было понятно и так – словно отвечал на невысказанный вопрос: «Почему?» От одного только взгляда и голоса принца у Усяня перехватило дыхание и учащенно забилось сердце.

«Потому что ты мой человек»

Вэй Ину казалось, что нельзя зауважать кого-то еще больше, чем он уважал Лань Чжаня, восхищался им и превозносил, но эти чувства продолжали расти. Когда Усянь жил у Сюэ Яна, хоть у него и была крыша над головой, но в те времена за него ни разу никто не заступался, ему приходилось выгрызать себе место под солнцем своими силами. Он привык, что не может ни на кого положиться, кроме себя самого, и осознание, что есть человек, который встал на его сторону и защитил – что в прошлом, что в настоящем, – производило очень глубокое впечатление и согревало изнутри.

Однако по утру Вэй Усяня ждало не мягкое выражение лица Лань Ванцзи, с которым он смотрел на него в последнее время, и не его теплое обращение «Вэй Ин», от которого у Усяня что-то ёкало в груди, а раздраженное высоким голосом:

- Эй, слуга!

Вэй Усяня грубо пнули, и остатки сна как рукой сняло. Следующая неделя стала для него маленьким персональным адом. Лучше бы всё это время он сражался в тылу врага, чем играл в няньку на побегушках у избалованного капризного принца.

Каждые день состоял из подобных требований:

- Слуга, я хочу есть! – С этими словами Вэй Усяню приходилось бегать отдавать прямой приказ на кухню, хотя очень часто принц Юньмэна менял свои желания и отменял их, что, впрочем, тоже выливалось в беготню туда и обратно.

- Слуга, я хочу пить! – С этими словами Вэй Усянь обнаруживал, что кувшин с водой оказывался пуст, хотя он точно заполнял его недавно до краев, и ему приходилось ходить за водой по новой.

- Слуга, мне жарко! – С этими словами принц Юньмэна заставлял Вэй Усяня обмахивать его опахалом.

- Слуга, а сейчас холодно! – С этими словами принц Юньмэна заставлял Вэй Усяня разжигать угли.

- Слуга, сделай мне массаж! – С этими словами принц Юньмэна скидывал сапоги, после которых ноги пахли отнюдь не лотосом, или просил потереть ему спину, пока купался в бочке – тоже было так себе удовольствие.

- Слуга, сначала проверь еду, вдруг она отравлена? – С этими словами принц Юньмэна подозрительно щурился и заставлял Вэй Усяня пробовать по чуть-чуть каждое из приготовленных блюд. Можно сказать, что это было наиболее приятное занятие из всех остальных, не считая того, что царские яства были не особо по вкусу Усяня.

- Слуга, что это еще за корешки? У вас тут нормальная еда имеется? Такое я есть не буду! – С этими словами принц Юньмэна переворачивал столик с блюдами. С одной стороны, Усянь был с ним солидарен: еда Гусу хоть была сбалансированной и полезной, но слишком пресной, а ведь мальчишка – уроженец Юньмэна, да и много лет прожил в Цишане, в котором тоже не скупились на изобилие изысканных блюд. С другой стороны, Усяню же было и разгребать беспорядок.

- Слуга, здесь грязно, приберись! – Следовало после этого.

Цзян Чэн забавлялся, ему было любопытно, насколько хватит терпения Вэй Усяня. Усянь тем временем уже выл про себя и готов был лезть на стенку, но старался не показывать вида, а лишь улыбаться. Казалось, что тактика приподнятого настроения только раздражает принца, ведь это было не выражение мук и страданий, как на то надеялся Цзян Чэн. Он пытался придумать более изощренные способы поиграть на нервах слуги и, к счастью Вэй Усяня, эти варианты не выходили за рамки шалостей хулиганистого ребенка. Будь на месте Цзян Чэна кто-то другой, он бы мог прибегнуть к телесным наказаниям, и тогда дело приняло бы совсем другой поворот. Сам Усянь подметил для себя, что устал за эту неделю больше, чем уставал во время своей военной подготовки.

Он успокаивал себя тем, что делает это только ради Лань Чжаня – ради своего принца, а не чужого. Интересно, как он там поживает? Наверное, весь занят в делах: ведь приготовления к его коронации и свадьбе шли полным ходом… Еще ему было любопытно, насколько всё изменится после того, как Ванцзи станет новым ваном. И вообще, кто его будущая жена и как она выглядит, он ее хотя бы видел? Как она будет справляться с тем, что он постоянно занят государственными делами? Будет ли приходить его навещать? Если так подумать, то свою охрану Лань Чжань будет видеть гораздо чаще, чем ее… И почему Вэй Ин опять думал о странных вещах?

Он старался не задумываться о подобном, но мысли – в частности, о Лань Ванцзи – то и дело сами по себе проскальзывали в голову, особенно, когда у него выдавалось немного времени на себя – например, когда ходил купаться. Он набирал воду и отмокал в бочке, и был предоставлен сам для себя хотя бы ненадолго.

Однажды в это время его как раз искал Цзян Чэн. Не дозвавшись слуги, ему пришлось самостоятельно идти на поиски – ну вот опять снова-здорово, всё приходится делать самому! И тогда, проходя мимо амбаров, где была расположена купальня для слуг, он увидел через щелку, как Усянь моется.

Вначале Цзян Чэн поморщился – подсматривать за водными процедурами слуги не входило в его развлечения – и собирался вернуться в свои покои, чтобы дождаться Вэй Усяня там, но по какой-то причине задержался – чисто из праздного любопытства. Он рассмотрел Усяня со спины и в полупрофиль: тот был для своего возраста хорошо сложен, а мышцы красиво очерчены, длинные черные волосы обволокли и прилипали к телу, испещренному недавними зажившими ранами, но даже они не портили общее впечатление.

Цзян Чэна охватило колкое чувство зависти. Он-то был худощав, не имел сформированных мышц, потому что совсем не занимался боевыми искусствами – похвастаться ему было нечем. Что выскочка Лань Ванцзи, что этот Вэй Усянь… И ладно, первый хотя бы был принцем, а принцам вроде бы как положено выглядеть лучше, чем простым смертным… Но вот то, что даже слуга выигрывал у Цзян Чэна – и своей недурной внешностью, и своим телосложением – снова задело самолюбие принца Юньмэна. Когда же настанет момент, когда он не будет им уступать?!

Цзян Чэн не замечал за собой, каким образом наблюдал за Усянем и изучал его в течение недели: поначалу со злорадством и раздражением, затем постепенно с любопытством и интересом. Слуга не заискивал перед ним, но при этом исправно выполнял все его прихоти. От него не веяло лицемерием и было не похоже, что за спиной он сплетничает или говорит какие-то гадости. Впрочем, верить до конца всё равно было нельзя.

Запоздало Цзян Чэн осознал, что его целью было не только отыграться на Вэй Усяне взамен принца Гусу, но и расположить к себе слугу – просто эта идея потерпела крах еще неделю назад и принц Юньмэна сосредоточился на своей «маленькой мести». Сейчас уже было поздновато реабилитироваться, да и Цзян Чэн был не уверен, что ему это нужно – он же принц, зачем ему стараться ради слуги? Однако он вспомнил о старом предложении Вэй Усяня и вечером перед сном напомнил об этом:

- Ты говорил, что в Гусу вкусное вино?

- О, я ждал, когда молодой господин Цзян наконец-то вспомнит об этом! – хлопнул в ладоши Усянь, расплываясь в улыбке. – Решили наконец-то испробовать?

- Скучно торчать в этом дворце, – пожал плечами Цзян Чэн. – Я могу выходить только во внутренний сад и всё уже по сто раз обошел. Вспомнил о твоем совете и решил, что пора попробовать.

- Конечно, сию секунду, сейчас всё будет! – закивал Вэй Ин, наполняясь энтузиазмом – ведь дело касалось его любимого вина! Он давно попросил мальчишку с кухни помочь организовать пару кувшинов стратегического напитка в гостевом дворце, но у самого совсем не выдалось времени даже сделать из запасов глотка – ведь Усянь практически не отходил от принца Юньмэна.

Он быстро вернулся в покои с двумя кувшинами, улыбка его стала еще шире и не сходила с лица. Цзян Чэн даже слегка опешил: Вэй Усянь и раньше улыбался, но сейчас было заметно, что у него явно очень хорошее настроение. Так он выглядел даже более симпатичным и располагающим к себе. Цзян Чэн слегка нахмурился и мотнул головой, прогоняя эту мысль.

- Вы говорили, что вам скучно во дворце? – заговорил Усянь, наливая принцу вино в чарку, а сам отпивая прямо из горла. – Разве здесь для вас припасено мало развлечений? Можете читать, рисовать, играть на музыкальных инструментах, тренироваться на мече, стрелять из лука или кататься на лошади, да хоть рыбачить в пруду или запускать бумажных змеев…

Цзян Чэн снова нахмурился, без слов схватил чарку в руки и одним махом осушил ее, после чего закашлялся; щеки сразу порозовели.

- Молодой господин, ну кто же так пьет в первый раз?! – усмехнулся Вэй Усянь, позволив себе его слегка пожурить, и поспешил похлопать по спине.

- Слишком… крепкое… кхе-кхе, – откашлялся Цзян Чэн. – Как ты можешь его так спокойно пить?!

- Дело опыта, – лукаво улыбнулся Усянь. – Ну что, вам понравилось или не очень? Хотите еще одну, чтобы распробовать наверняка? Только не спешите.

Цзян Чэн вытер рот рукавом, подумав, что послевкусие было неплохим. Он кивнул и во второй раз выпил медленно, смакуя пряный терпкий вкус на языке. В нос ударил ароматный запах, в голову – легкий дурман, а по внутренностям разлилось приятное тепло. Непривычно, поначалу отталкивает, а потом хочется попробовать еще. В голове стало как-то очень легко, все тяжелые мысли отошли на задний план. Наверное, поэтому взрослые любят алкоголь.

- Расскажи мне про Гусу, – внезапно попросил Цзян Чэн. – Что у вас тут есть интересного? Про еду я понял – ничего вкусного. Может быть, хотя бы девушки красивые?

- Ооо, молодого господина уже интересуют девушки? – повел бровями Вэй Усянь. – Впрочем, неудивительно, у вас как раз самый возраст! Девушек тут хорошеньких навалом!

- Будущая жена принца Гусу тоже красотка? – без особого интереса полюбопытствовал принц Юньмэна.

- Хмм, всех интересует этот вопрос, но никто не знает на него ответ! – с досадой заявил Усянь, не уточнив, что под «всеми» он, вообще-то, имел в виду себя. – Я ее не видел, но думаю, что для будущего вана выбрали самую красивую, а как иначе? Я хорошо изучил Гусу за прошедшие пару лет, так что могу ручаться за это!

- Хорошо изучил? Это как? Разве ты не отсюда?

- Нет, на самом деле моя родина такая же, как и ваша – Юньмэн.

Глаза Цзян Чэна округлились от немого удивления. После двух чарок он уже осоловел, щеки раскраснелись, черты лица из хмурости разгладились, сейчас он стал более сговорчивым и был похож не на вредного подростка, а на более милого и очаровательного ребенка.

- Юньмэн? Да ладно? – словно не поверив, переспросил принц.

- Не верите? У меня и колокольчик имеется! – Вэй Усянь звякнул своей семейной реликвией, висящей на поясе. Эта драгоценность много для него значила, ведь она помогла отыскать и Лань Ванцзи – своего спасителя, – и отца.

Цзян Чэн придвинулся к Усяню, осторожно коснулся колокольчика, чтобы рассмотреть, а потом достал из-за пазухи свой – точно такой же, со своим личным именем.

- И у меня такой! – внезапно обрадовался он, а потом погрустнел. – Я… совсем не помню Юньмэн. Кроме воспоминаний о сотне лотосов в дворцовом пруду у меня почти не осталось никаких воспоминаний о нем.

- У меня, честно говоря, тоже, – сказал Вэй Ин. – Я смутно помню свой дом, более ярко – оживленную пристань и то, что тоже очень любил лотосы и его семена.

- И я! Обожаю семена лотоса!

Цзян Чэн снова повеселел, грудь сдавило от какого-то приятного теплого чувства – или то было из-за вина? Но внезапно осознать, что у него со слугой оказалось гораздо больше общего, чем он мог себе представить, стало для Цзян Чэна настоящим откровением. В Цишане его окружали только тамошняя прислуга и род Вэнь, он не встречал никого, кто мог бы разделить с ним ностальгию по старой родине, оставшуюся только в воспоминаниях. Постойте, но тогда получилось, что Усянь совсем не слуга Гусу, а слуга Юньмэна?.. Его человек, Цзян Чэна!

- А как так получилось, что ты оказался в Гусу? – задал принц вопрос без задней мысли.

Вэй Усянь едва было открыл рот, как сразу закрыл его. Как он мог сказать племяннику Цишань Вэнь, что это случилось по их милости? Как много об этом знал принц Юньмэна? Не мог же не знать. Спросить его ответным вопросом, как так получилось, что тот оказался в Цишане? Однако это была слишком щекотливая тема для разговора. Легкая радость, которой был опьянен Усянь еще какое-то мгновение назад, сменилась резкой прохладой и сменой настроения, улыбка сползла с лица, глаза чуть потемнели.

- Не самое приятное из моей биографии, – уклончиво ответил он.

Цзян Чэн уже особо не слушал, его глаза последние несколько минут начали закрываться против его воли, и хотя принц пытался с этим бороться, вино все-таки одержало верх, и он грузно опустил голову на столик, проваливаясь в сон. Последними его мыслями было то, что он наконец-то нашел своего человека из Юньмэна.

- Ну что ж, так даже лучше. Спите, молодой господин, – проговорил Вэй Ин себе под нос. Поначалу у него было прекрасное настроение – ведь он так давно не пробовал «Улыбку Императора»! Но теперь оно омрачилось из-за старых воспоминаний о нападении Цишань Вэнь и о матери – не полностью, лишь рваными кусками, но это было совсем не тем, о чем бы хотел сейчас вспоминать Усянь.

Он не любил думать об этом, но иногда ненароком размышлял о постигшей судьбе своей матушки. Должно быть, она умерла в тот день из-за нападения собак. Или ее до смерти забили люди Цишаня. Или ей повезло выжить, но не повезло стать рабыней Вэней… Юноша помотал головой. Наверное, из этих зол лучшим будет смерть. Его матушка была слишком гордой, чтобы прогнуться под Цишань Вэнь. Наверное, она бы выбрала убить себя самой, чем служить им. А он, Вэй Усянь, из кожи вон лез, чтобы угодить им… Слегка успокаивало, что не прямому наследнику Цишань Вэнь, а побочному, и всё же от этого особо легче не становилось.

Усянь перенес Цзян Чэна из-за стола на кровать и слегка прибрался в комнате, после чего почувствовал чье-то присутствие за дверьми покоев. Сделано это было намерено, как тайное послание, чтобы Вэй Ин понял это и вышел. Чуть сжав меч на поясе, он тихо покинул комнаты, а в коридоре наткнулся на Сун Ланя.

- О, господин Сун Лань! – радостно протянул Вэй Усянь, как будто узрел долгожданного вестника с небес. – Какими судьбами в гостевой дворец? С хорошими вестями или не очень?

«Тебя Лань Чжань прислал?» – чуть не сорвалось с языка, но Усянь тактично его прикусил. С чего бы принцу Гусу так делать? Он ведь был занят куда более ответственными делами.