Часть 3 (1/2)

Секунды на диктофоне продолжают бежать, отсчитывая время этого разговора, кажущегося нескончаемой пыткой. Мо Жань смотрит на меняющиеся цифры стеклянным взглядом, будто находясь не здесь, а на том пустом кладбище, где в последний раз чувствовал хоть что-то светлое. Боль — это ведь светлое чувство. Если сердце болит, значит оно все еще есть в глубине грудной клетки, где-то среди переломанных ребер.

— Позвольте уточнить, — осторожно спрашивает Чан Ши. — Ваш возлюбленный погиб в теракте и вы решили сами стать… террористом?

Мо Жань осоловело моргает, будто успев забыть, где находится, но быстро возвращает лицу расслабленное выражение и натягивает напоминающую оскал улыбку:

— С вашей точки зрения это, должно быть, и вправду звучит забавно.

Чан Ши охарактеризовал бы свои ощущения по-другому, а Мо Жаня заставил бы пройти через психиатрическую экспертизу, если такие вещи он находит смешными. Мо Жань же продолжает:

— Да, мой возлюбленный погиб в теракте, и да, я стал террористом, но между этими событиями нет причинно-следственной связи. Я просто понял, что взрыв — отличный способ стереть с лица земли все, что угодно и кого угодно. Я не был плох во взрывотехнике, несмотря на очевидное пренебрежение моего дорогого учителя, — на последнем слове Мо Жань ухмыляется, хищно облизнувшись, а потом вдруг леденеет лицом. — Могу я попросить об услуге? После казни похороните меня рядом с ним.

— С кем? — тупо переспрашивает Чан Ши.

— С Ваньнином, разумеется.

— С тем самым, которого вы ненавидели? — уточняет офицер.

Мо Жань лишь кивает, снова демонстрируя ямочки на щеках. Чан Ши силится понять ход его мысли, но раз за разом проваливает эти попытки. Какая-то странная у него ненависть, но об этом они поговорят позже, а пока стоит перейти к самому главному.

— Давайте вернемся к вашей преступной деятельности. Когда вы начали создавать взрывчатые вещества?

— Вскоре после гибели Ши Мэя. У меня неплохо получались бомбы, но я никак никак не мог рассчитать нужный объем, чтобы получить необходимую мне площадь поражения. И тогда я обратился за помощью к своему любимому братику, — Мо Жань усмехается, сверкая глазами в зеркало допросной. — Да-да, Сюэ Мэн, ты мой сообщник. Арестуете его, офицер? — он с притворным интересом смотрит на Чан Ши.

— Уточните, пожалуйста, какого рода помощь вы имеете в виду, — напрягается Чан Ши.

Неужели им придется арестовывать еще и сына Сюэ Чженъюна? Не стоило соглашаться на проведение этого допроса, ни одна премия этого не стоит.

— Ну, Мэн-Мэн всегда был неплох в математике, поэтому я попросил его рассчитать объем взрывчатки для заданной площади поражения. Ему я сказал, что прикидываю, сколько саперов необходимо для своевременного реагирования. Он так сочувствовал моей утрате, что не почуял подвоха. Думал, я собираюсь предотвращать другие теракты.

Чан Ши выдыхает, только сейчас понимая, что забыл дышать. Ладно, хотя бы их свидетель остается свидетелем, а не превращается в соучастника.

— Для чего вы использовали полученную информацию на самом деле?

— Для взрыва главного офиса «Жуфэн Корпорэйшен». Остальные отделения компании я взрывал, можно сказать, на глаз, но главный офис должен был быть и в итоге был уничтожен подчистую, — Мо Жань улыбается, как ребенок, который показывает поделку и ожидает от родителей похвалы.

Зубы Чан Ши противно скрежещут, когда он сжимает челюсти, на лице показываются желваки. «Жуфэн Корпорейшн» — огромная организация, у нее было порядка семидесяти офисов. Волна терактов, устроенная Мо Вэйюем, была названа самой смертоносной за последнее столетие. А этот человек, если его еще можно считать таковым, смеет улыбаться, рассказывая о том, что натворил. Какая же мразь.

— И зачем вы убили больше сотни ни в чем не повинных людей?

— Сопутствующий ущерб, — отмахивается Мо Жань.

Хорошо, что при входе в допросную необходимо сдавать оружие, потому что желание пустить этому ублюдку пулю в лоб после этой фразы взлетает до небес.