XIV. Обряд инициации. (2/2)

— Да, гос-по-жа Ю, — по слогам ответил Джеюн, натягивая обязательный атрибут и надеясь на скорую остановку. Последние пять минут его жутко мутило, и он едва сдерживался, чтобы не распахнуть дверь и не освободить желудок.

Когда машина приехала к месту парковки, первым из фургона вылетел Джейк, даже не удосужившись дождаться момента, когда транспорт полностью заглушится. Выпрыгнул на ходу. Сонхун трясущимися руками ухватился за маску и надел, чувствуя под пальцами декоративные расписные бугры. Джей надел свою — деревянную, покрытую блестящим лаком; его маска улыбалась и была похожа на старенького милого дедушку, торгующего рыбой в порту. У Сохи — увидел он, когда уже выбрался из фургона и настойчиво присмотрелся — была идентичная, но более аккуратная, на щеках и лбу было по красной точке. Деревянные губы накрашены алым цветом.

Маска Джейка оказалась забавной даже для Сонхуна, находившегося на краю срыва. Он нервозно улыбнулся, губы задрожали, уподобляясь его рукам. Выполненная из дерева, она представляла лицо удивлённого старика с большими отверстиями для глаз и искусственной запутанной бородой, тянущейся почти до груди. И, главное, Джейку это безумно шло. Но стоило австралийцу склонить голову и обернуться к Сонхуну, улыбка с его спрятанного лица стёрлась в мгновение. Джей, стоящий рядом, подтолкнул его, и они обошли припаркованный фургон, выкрашенный в цвет организации — оранжевый и белый. На боковине красовался земной шар, выполненный в виде сетки, и надпись посередине «EN» с чертой.

Они направились по тёмной улице по тротуару в сторону скопления людей. Здесь было темно, фонарные столбы находились в ремонте, поэтому Джей воспользовался фонариком. И откуда он только у него?

— Сегодня твоё первое задание. Ты в предвкушении? — Джейк шёл в конце цепочки, потому что директор и её заместитель-секретарь возглавляли их. Сонхун даже стал задумываться, не женаты ли они. Может быть, хотя бы встречались, ведь колец не видно.

— Не знаю. Не понимаю, — пожал плечами Сонхун, побаиваясь своих догадок. Ему было странно непривычно общаться со всеми через маски, и он всё ещё не понимал, для чего это. Его пугало количество полицейских вокруг и то, с какими взглядами они таращились на четверых эсперов.

— Тебе уже рассказали, что сегодня будет происходить? — усмехнулся Джеюн. Новенький посмотрел на него, промолчав. Шим издал смешок и покивал. — Занятно. Давит интригу до конца. Единственная женщина, которую я могу уважать и считать себе ровней.

Сонхун промолчал, принимая к сведению. Они добрались до места, закрытого лентами, и их спокойно пропустили, словно они делали это каждый чёртов день. Сонхун переборол дрожащие колени и тоже ступил на омытый преступлением кусок бетона, мазнув косым взглядом по офицеру.

«Благотворительный фонд? Да чёрта с два!» — подумалось Паку.

Не мог благотворительный фонд заниматься подобными вещами. Подобными — это какими? Сонхун не знал. Безумно боялся узнать.

— Давно не виделись, Ю Сохи, — послышался тучный низкий голос пятидесятилетнего старика, одетого в тёмную полицейскую форму. Наверное, из команды лейтенантов. Женщина остановилась и скрестила руки, смотря на него. На своих каблуках она была немного выше.

— Это наше дело. Почему здесь так много копов? — прошипела она, как гадюка. Мужчина потёр загадочно усы, приглядываясь к глазам, видным из-под маски.

— Убийство. Мы не могли не приехать. Очёсываем местность на улики, — он кивнул в сторону ребят, которые рылись в третьем пакете вонючего мусора.

У Сонхуна глаза на лоб полезли. Убийство? А он что тут делал? Но не успел он даже пискнуть, как Джейк схватил его по-дружески за ворот и потащил за собой в сторону мусорного бака, возле которого выстелили носилки и накрыли труп запачканной тканью. Запах стоял отвратительный. Обычно осмотром занимался Джей, чтобы выявить причастие эспера, но в этот раз сначала обнюхаться дадут и новенькому.

— Давай, — шепнул он почти на ухо, подтолкнув к трупу. — Скажи мне, что ты видишь.

У Сонхуна новой волной задрожали руки. Да, он не боялся крови, не боялся разделывать и изучать пресмыкающихся, не боялся разобранных на отдельные части мелких птиц, но человек, убитый на улице, заставлял его трястись, словно от передоза. Это всё не картинка — реальность, из-за которой его желудок уже свернулся, готовый дать мощный пинок по диафрагме. Полицейские что-то противно зарычали, и плечом его толкнул не кто иной, как Джей. Решил помочь в первый раз. Судя по раздражению лица — в первый и последний.

Джейк телекинезом поднял ткань, и не было никаких предупреждающих слов. К счастью, тело не было разбито в мясо, и студенту медицинского удалось выдохнуть и сесть на корточки рядом, потому что с расстояния через маску было очень некомфортно смотреть. Вообще её хотелось снять. Чувство отстранённости от мира ему не очень нравилось.

Труп был свежим, ему едва было несколько часов. Судя по заключению судмедэксперта, около двух или трёх. Лицо мужчины было бледным и в грязи, он весь измазался и промок в лужах. К счастью, дождь закончился, но в целом всё было достаточно тухло — недавний ливень мог запросто смыть следы преступления и отпечатки. Собственно, это и произошло. Пускай собаки-ищейки чувствовали, как шлейф крови потянулся в сторону реки, в какой-то момент всё просто обрывалось. Псы подходили к стене одного из зданий и пытались забраться наверх. Больше ничего.

Лицо убитого мужчины было умиротворённым, никакой застывшей окаменением гримасы ужаса не оказалось, как наивно полагал Сонхун. Его нетронутые тренировками ноги начинали гудеть от корточек, но он не вставал, не желая чувствовать себя слабее остальных и видеть разочарованный гнетущий взгляд секретаря-заместителя, который будет потом его сжигать. Стоило откинуть ткань дальше, как Сонхун наткнулся взором на пробитую насквозь брюшную полость. Притрагиваться к трупу было нежелательно, пускай фотографы своё дело уже сделали.

— Можно задать вопрос? — задрав голову, Сонхун обратился к полицейскому, с которым до этого разговаривала Сохи. На его именной табличке было написано «лейтенант Пэк».

— Конечно.

— А… у нас есть право вообще вмешиваться? — сначала он хотел спросить, можно ли увидеть разрыв тканей и мышц под рубашкой, но потом в его голову ударил голос, твердящий, что, вообще-то, они совершенно здесь не в тему. Особенно он. Он почувствовал физически, как помрачнел рядом Джей, осматривающий труп без лишних вопросов.

— Я считаю, что нет. Но у твоего босса есть связи и контракт с моим боссом, так что… — хмуро ответил плотный мужчина, кивая на труп.

— Не задавай тупорылых вопросов, иначе повторишь его участь, — прошипел Джей, когда Сонхун присоединился к нему и взглянул на уже не скрытую рубашкой брюшную полость, покрытую пятнами.

Юноша оскорбился и зябко встряхнулся, а затем приблизился. Джей уже всё осмотрел и встал, отходя с какими-то своими мыслями, а Пак, как новичок, решил просто хотя бы немного прочувствовать странную работу и ощущение соития с командой. Он решил расценивать это, как практику: посчитал количество порезов и глубоких ударов, с разрешения судмедэксперта притронулся к ранам и забрался немного внутрь. Со стороны послышались чьи-то наигранные рвотные позывы и обсуждение его ненормальности. Он не знал, почему ему разрешали, так как думал, что за этим следили категорически строго. Убийство всё-таки, а не самовыпил. Но об этом он узнает позже.

Основной удар был мощным. Судя по рубленным частям, напавший жестоко крутил лезвие внутри жертвы, стараясь разрезать или поранить побольше органов, и это удачно получилось. От таких мыслей стало ужасно дискомфортно. Ярость и агрессия убийцы отдались жаром по рукам. Он не заметил, как к нему подошёл Джейк.

— И чё, увидел что-то? — с усмешкой, скорее, в издевательском тоне спросил он.

Сонхун встал, отстранённо смотря на труп и размышляя.

— Почему мы приехали сюда?

— О-о, — улыбнулся Джейк под маской, его губы расползлись в сумасшедше широкую улыбку, он посмеялся, и от этого Сонхуну подумалось, что он совсем не в себе, раз в такие моменты мог вести себя расслабленно. — Потому что это наше дело. Лисёнок вышел на охоту.

— Что?

— Лейтенант Пэк, — оборвала их только начавшийся диалог Сохи, подойдя к мужчине через двоих переговаривающийся оболтусов. Полицейский взглянул на женщину. — Тело нам не нужно, отвозите в морг или куда вы там их отвозите. Но мне нужны будут копии данных по делу Кумихо и видео с камер, желательно, все имеющиеся.

— Знаешь, с каждым разом мне кажется это имечко всё более подходящим. И да, — он осмотрел их, напяливая на губы отвратительно-гадкую ухмылку. Гаже, чем у Джейка. — Снять бы вам эти маски. Не то станете такими же отбитыми психами.

Некоторые коллеги посмеялись над колкой шуткой, но Сохи только получила нужную информацию, ещё раз пронаблюдала за тем, как накрыли труп тканью, и пошла к оставленному фургону. Остальные пошли за ней, и Сонхун решил не отставать, хотя было очень, слишком много неозвученных вопросов, которые крутились на языке, и открой он рот хотя бы для выдоха, один из них точно сорвётся.

— Госпожа Ю, — позвал он, и Сохи остановилась у фургона. Джей открыл дверь, забрался в бардачок и достал оттуда пачку сигарет вместе с зажигалкой, которую сейчас поделили двое — кореянка и австралиец. Запахло табаком и ментолом. Сонхун поморщился и отошёл в сторону, в голове красной лампой забилась мысль о том, что курящие невольно губили и всех остальных невинных вокруг себя.

Двое подняли маски так, чтобы освободить рот, но таким образом они перекрыли свой обзор и остались в темноте. Джей был их защитником на такой случай. Курить хотелось сильно, снимать маски — нельзя.

— Говори, не люблю, когда тянут кота за яйца.

— Кто такой лис? Джейк сказал, что это сделал «лисёнок». «Вышел на охоту»…

Джеюн несдержанно ухмыльнулся и снова затянулся, оставив без комментариев.

— Кумихо. Он и есть твоё первое и самое главное задание, ключевое. Я не отпущу тебя, пока не поймаешь мне его. И срок договора не ограничится апрелем, Сонхун-и, — женщина оттолкнулась от дверцы фургона и подошла к нему, ориентируясь по земле, которую было видно из-под приподнятой маски. Остановившись впритык, она выдохнула ему в лицо и коснулась голой ладонью форменного белого худи с оранжевым логотипом, больно сдавливая плечо. Она тоже знала болевые точки. Пак дёрнулся и застыл, жмурясь. Её расстроил факт, что сейчас это страдальческое выражение лица видел только Джей. Ну ничего. Она ещё насмотрится. — Ты будешь бегать на моём поводке, пока не отловишь его. Отловишь раньше, чем закончится договор — молодец. Отловишь ещё раньше, хоть за месяц — умничка, продолжишь впахивать в том же темпе и дальше.

Сонхун сглотнул и выдохнул с облегчением, когда его отпустили. Но голос не прекратил литься, окружая его нутро рыболовной сетью.

— Я покажу тебе Кумихо. Запись с этого убийства есть, — она кивнула в сторону трупа. — В последнее время наш мальчик играет на камеру. Очень любит внимание. Жаль, что он не присылает нам подсказки-вырезки и подарки, как в том фильме, верно, Джей? Было бы очень удобно, — усмехнулась она, одобрив свою же шутку.

— Да, госпожа Ю.

— Едем, нам пора обратно в фонд. Нужно кое-что показать тебе, Сонхун-и.

Босс вместе с замом снова заняли свои места, о чём-то остранённом переговариваясь, Джейк полез в фургон без лишних слов и снова завалился на своё облюбованное сиденье, а новичок со странным чувством неизведанности и поджидающего подвоха уместился рядом. Все сняли маски, атмосфера снова стала более-менее привычной. Впереди сидящие разговаривали, и Пак невольно стал свидетелем интересного диалога, который, вероятно, планировался быть услышанным.

— Не боишься, что она сбежит?

— И куда пойдёт? — Джей проверил время на дисплее автомобиля, клонило уже к восьми. Давно стемнело. — Ей некуда пойти, к тому же я сразу запер её на все замки.

— На все шесть? — улыбнулась Сохи, закинув ногу на ногу. — Ты всё ещё Пак Джей.

— Если вы опасаетесь, — когда они встали в пробке, Джей какое-то время поковырялся в своём мобильнике, после чего развернул приложение домашних камер и показал одну из них, расположенную на кухне. Камеры видеонаблюдения у него не было только в ванной комнате и санузле. А вот, к несчастью, гостевая комната, где расположилась новая малолетняя соседка, тоже просматриваться могла.

Сонхун резко выпал вперёд, всматриваясь в чёрно-белое изображение, выцветшее от изобилия света в квартире. Его сестра ходила по кухне, точнее сказать, блуждала, словно пыталась придумать какой-то план. Она всегда делала так дома, когда размышляла о чём-то серьёзном. Им завладели смешанные чувства: облегчение и злость. Облегчение, потому что сестра была невредима и жила в хороших условиях, а злость, потому что она была взаперти и, очевидно, морально истощена.

Внезапно свет внутри фургона погас, как и телефон Джея, и сначала Сонхун почувствовал леденящий холод у диафрагмы, который коркой инея покрыл лёгкие, а затем холодные руки на своей шее и в завершение колящее чувство у пульсирующей вены — укол.

В глазах помутнело. Он понял, что подвох ему не померещился.

≪━─━─━─━─◈─━─━─━─━≫</p>

Сухой воздух прорезал лёгкие, как младенцу. Или слепому выродку кошки, если учитывать то, что не видно ни зги, как бы сильно ни открывались глаза. Чьё-то касание бережно укрывало от сцен, развернувшихся вокруг. Привязанные руки и ноги к какому-то стулу, привинченному к полу, совершенно не удавалось сдвинуть. Тугие лески, смотанные в множество раз, просто резали кожу. Тряпка на глазах намокла от несдержанных слёз физической боли, потому что от особо нервного движения руки по запястью и ладони потекла небольшая струйка крови, подсыхая к фалангам.

Юноша вдохнул сильнее и откинул голову — запахов было много. Все они смешались в один, который он не мог распознать. Сердце стучало так глухо, что было практически не ощутимо, словно от страха оно остановилось. Он весь иссох от тревожности, кожа покрылась красными пятнами в контраст побледневшему эпителию. Сердце острой пульсацией выводило на тело в разных местах пятна-кровотоки.

Он слышал чужое дыхание. И не одно.

— Пак Сонхун, — назвали его имя.

Это была Сохи. Её насыщенный обидой голос звучал так, словно она была родом из мёртвой долины. Повязка с глаз упала, и он широко распахнул веки, встречаясь с миром.

Перед ним предстали десятки фигур, образующих кольцо вокруг него. Это были неподвижные женщины и мужчины в разномастной одежде, и их объединяло одно — маски. Однотипные маски, предназначенные для секретных операций, скрывали лицо каждого сотрудника, которых здесь было отнюдь немало. Страх забил сердце и сжал, надавил на горло, удушая. Нет. Это были руки Сохи, холодные цепкие пальцы, царапающие ему кожу под кадыком. Она стояла позади, и он не мог увидеть её. Не мог пошевелить головой. Пальцы с когтями стискивали шею.

— Сегодня ты ознакомился со своим первым делом. А это значит, что первый шаг через порог сделан, и для того, чтобы закончить его и вступить в комнату, а затем подняться по ступеням, тебе нужно что-то ещё… что, Сонхун?

Он промолчал, страшась ответить. Беглый взгляд носился по помещению в панике, он вглядывался в людей и в маски, и с каждой секундой все нагоняли на него просто животный страх. Это было сумасшедшее давление, с которым он никогда ещё не встречался. Тёмная комната с мизерным количеством света делала картинку более устрашающей для его психически не убитого мозга.

— Обряд инициации, Сонхун.

Он почувствовал, как пальцы перетекли с кадыка на затылок, и лучи дрожи от верхних позвонков чувствительными стрелами побежали по спине и плечами, заставляя его задрожать и извернуться, выгнуться в попытке сбежать. Он услышал хмыканье, и это было страшнее, чем привычный смех надменности — это значило, что он разочаровал. Очевидно.

Он почувствовал запах спирта, что-то лизнуло ему затылок под коротким ворсом волос, и кожа сначала обожглась холодом, а затем стала быстро подсыхать. Тревога забилась в его черепной коробке. Он вдруг понял, что не было возможности говорить и издавать звуки — кто-то отнял у него способность к речи. Кто-то, вероятно, из этой молчаливой гнетущей толпы. Это конец. Точно конец.

Секундное промедление, когда его никто не касался, стало затишьем перед бурей, той самой «одной секундой до».

Затылок прожгло, словно клеймом. Огромная игла вонзилась ему под кожу, заставляя дёрнуться, но Сохи успела вытащить её быстрее, чем среагировал юноша. Она делала так уже достаточное количество раз. Если бы он мог, он бы закричал, а затем заскулил от боли, отдавшейся током во всём теле, но он лишь повис, склонив голову, и оросил градом слёз свои оранжевые спортивные штаны.

Под его кожей едва заметно очерчивался силуэт чипа.