XIX. (2/2)

—Возможно, очень боюсь,— его внимание по-прежнему было уделено завязыванию узла, но он бы соврал самому себе, если бы не признал, что смотрел не на туго перевязанный бант, а на область ниже поясницы.

Луи бросало то в жар, то в холод, а сам он чувствовал лёгкое помутнение и опьянение, хотя вовсе и не пил. Его пугали новые реакции тела на Гарри, но одновременно с этим ему безмерно нравились новые ощущения. Он не впервой испытывал нечто подобное, находясь рядом с Гарри, но никогда не акцентировал на этом внимание. Это было похоже на то, что парень должен испытывать к девушке: тот же трепет и волнение от случайных прикосновений. Он сморгнул эти мысли, списывая все на усталость (все же кошмары, мучившие его последние дни, сделали своё дело).

Гарри подхватил Луи за локоть и подвёл к гончарному кругу, усаживая того на стул и начиная подробно объяснять принцип действия машины.

—Видишь ту педальку?— Гарри чуть наклонился, указывая на педаль под кругом.— Чем сильнее ты будешь на неё нажимать, тем быстрее будет проворачиваться круг. Перед работой нужно слегка намочить руки, чтобы глина стала податливой и с ней было легче работать,— Луи внимательно слушал Гарри, кивая в ответ на его объяснения.

—А куда ты сядешь?— Луи взглянул на Гарри, надевающего фартук. Он надеялся поработать вместе, как они это обычно делают во время занятий за роялем.

—А куда бы ты хотел, чтобы я сел?— парировал Гарри, игриво вскидывая бровки вверх.

—Рядом со мной,—незамедлительно проворковал Луи, заставляя ямочку Гарри засиять на щечке.

Стайлс поставил на выдвижной столик плошку с водой и достал брикет глины, ножом отрезая половину плотного, рассыпчатого материала, и сел на второй стул рядом с Луи, придвигаясь почти вплотную, слегка задевая до боли ноющий порез, заставляя Томлинсона закусить язык, чтобы не заскулить от неприятного колкого ощущения.

—Все в порядке?— как-то отрезвляюще спросил Гарри, замечая сконфуженное лицо Луи.— Я, наверное… Прости, не стоило так близко…

—Нет! Останься!— выпалил Луи, не желая терять контакт.— Просто щеку прикусил,— смеясь, наврал он, улыбаясь во все тридцать два и кивая в подтверждение своих слов.

Луи окунул руки в чан с водой, несильно смачивая их, а после стряхивая лишние капли хаотичными взмахами рук.

Брызги прилетали куда случалось: на одежду, лоб, в глаза, заставляя морщиться от неожиданной прохлады. Гарри, кривя рожицы из-за буйной водной атаки, обхватил чужие руки, вновь погружая их в воду, интенсивно втирая жидкость меж пальцев.

—Так ты ничего путного не слепишь,— бурчал Гарри, неспешно омывая сухую, шелушащуюся кожу. Стайлс мягкими подушечками пальцев ощущал, насколько грубой она была. Руки Луи окаменели, отказываясь самостоятельно шевелиться. Напряжение нарастало, но на этот раз оно висело в воздухе, спирая его.

—Да ты просто мастер тактичности, Стайлс,— неумело попытался разбавить атмосферу Луи, наконец ощущая, как давление рук сверху ослабевает.

—Побудь сегодня прилежным гончаром, Лу,— сказанул Гарри, отрываясь от него.— Теперь тихонько нажми на педаль, возьми немного воды в ладонь и вылей на глину.

Томлинсон сосредоточенно прикусил язык и постарался филигранно выполнить все указания Гарри, надавливая на педаль и отправляя ошмётки глины в долгий полёт по всей мастерской. Влажная масса выскальзывала из-под скользких пальцев, пачкая все, что попадалось на ее пути (даже фартук оказался бессилен).

—Извини,— смущенно пробубнил Луи, тыльной стороны ладони подбирая мазки грязи с лица, позабыв о том, что несколько секунд назад он была перемазана глиной.— Черт.

—Давай я,— Гарри подобрал чистый подол фартука, стирая заляпанную щеку насупившегося Луи.— И давай-ка я буду жать на педаль,— самодовольная ухмылка снова возникла на лице Гарри.

—Да черт с тобой,—Гарри нажал на педаль, и круг вновь начал медленно крутиться.

—Не очень-то вежливо говорить это тому, в чьих руках твоя безопасностях.

—Ногах,— Луи немного начал давить на материал, и конусовидная масса начала плющиться. Гарри хохотнул и поставил свои руки по бокам, задавая направление и форму глине.

Они сложили ладони в форме лодочки, большие пальцы были похожи на треугольники, которыми он и Гарри давили на округлые края глины, вдавливая материал внутрь, от чего конструкция стала напоминать расплывающееся сердечко. Грязь мягко оседала на коже, переползала с одних рук на другие.

—Похоже, с геометрией у меня проблема не только в школьном дневнике,— язвил Луи, когда Гарри, остановив круг, поднялся с места, чтобы взять влажную губку.

Луи осмотрел своё творение, которое должно было стать вазой, по его соображениям, но на деле напоминало полое нечто с волнообразными стенками и краями.

—У каждого гончара должен быть свой почерк в работе. Твой немного с кривизной и неровностями,— Гарри смочил губку и прошёлся ей по глине, выравнивая стенки.

—А ты мастер поддержки, Стайлс,— проворковал Луи, уже блуждая по мастерской, попутно разглядывая маленькие, ярко расписанные подделки и кувшины; бюсты стояли в своём отдельном мирке. У некоторых из них были проделаны отверстия в голове, из которых врастопырку торчали увядающие цветы. В основном это были бордовые розы. Они сильно бросались в глаза, контрастно выделяясь на фоне бело-серых скульптур.

Гарри был похож на эти цветы. Такой же хрупкий и утонченный. Его настоящая суть таилась за множеством погибающих лепестков. Один за другим их срывали чужие пальцы.

***

На город опустилась темень, разбавляемая редкими снежными хлопьями. От окна веяло кусающимся холодом и уже наконец-то чувствовался танец зимы. Луи стоял возле кровати, небрежно расстёгивая пуговицу штанов и лениво стягивая их вниз. День вышел слишком насыщенным, чтобы делать хоть что-то с энтузиазмом. Голени начали подмерзать, поэтому он быстро надел на себя огромные тёплые штаны, завязывая поясок на талии, чтобы не спадали; позже он влез в такую же махровую кофту с длинными рукавами с начесом внутри, а на полке нащупал ранее приготовленные носки. Было весьма неловко вновь оставаться в этом доме, надевать его одежду и ложиться в его кровать, но Гарри настоял на этом, а Луи не сильно и хотел отказываться.

—Надо взять самую тёплую пижаму,— бубнил себе список необходимых вещей Гарри, вставая на носочки, чтобы вытянуть одежду с верхней полки.— И носки! У него явно замерзнут ноги,— Луи стоял за дверью, заливаясь краской: Гарри постоянно заботился о нем и о его здоровье. Это заставляло Томлинсона чувствовать себя нужным.

Внутри от этого трепетного отношения к его персоне что-то ерзало и рвалось наружу.

За дверью раздался короткий стук, заставивший Луи вмиг встрепенуться и обомлеть. Он вполшага оказался возле ручки и потянул ее на себя, разделяя темную комнату полоской света.

—Это доставка пиццы?— Луи высунул голову в проем, игриво улыбаясь Гарри, а после запуская его внутрь.

—Вся еда сгнила, пока я ждал вас, сэр. Прошу, больше не пользуйтесь нашей доставкой,— язвительно,—в стиле Луи,—ответил Гарри.— Не знал, что ты любишь ролевые игры.

Стайлс не видел, но был готов поклясться, что Томлинсон закатил глаза, падая на кровать лицом вниз. Он плюхнулся на неё следом за Луи, свешивая ноги с бортиков и утыкаясь лицом в подушку.

—Слушай,— начал Гарри, ловя на себе внимательный взгляд,— насчёт того уговора про вопросы… Я тоже хочу внести свою лепту,— Луи вопросительно выгнул бровь, ожидая продолжения.— Давай устроим равноценный обмен. Я расскажу факт из своей жизни, а ты из своей.

—Просто обмен фактами?

—Да, но суть в том, что они должны стоить друг друга. Ты не можешь после моей истории о том, что меня чуть не прибило кирпичом, рассказать, что ты боишься щекотки.

Луи ещё некоторое время обдумывал предложение Гарри, а затем выдал:

—Но я не боюсь щекотки.

—Уверен?— Стайлс завёл пальцы под рёбра Луи, быстро перебирая ими и заставляя Луи свернуться калачиком. Он громко закричал, моля о пощаде и прикрываясь руками, словно щитом.

—Честно говоря, и на меня не падал кирпич,— хихикнул тот и перевернулся на спину.— Начнём с меня. Что тебе интересно узнать?— Гарри уложил голову на подушку, постанывая от приятного, тягучего ощущения.

Луи уставился в потолок, скрестив пальцы на груди, и тяжело вздохнул, тщательно отбирая вопрос, который бы раскрыл Стайлса. Его прошлое, настоящее, а может планы на будущее? Луи не знал, за что именно он бы хотел уцепиться. Все казалось предельно манящим и соблазняющим.

—Расскажи о своём детстве.

—Конкретнее.

—То, что не жалко мне доверить,— Луи повернул к нему голову, сверля взглядом. Он бы хотел узнать каждую глупую ситуацию, в которую попадал маленький Гарри; ему было интересно, как он взрослел, чему учился. Томлинсон хотел бы знать каждый ответ на загадку по имени Гарри Эдвард Стайлс.

—Мама умерла от рака, когда мне исполнилось семь лет,— начал он, горько сглатывая слова и стараясь потушить воспоминания, которые дребезжащей раной откликались на задворках памяти.

—Мне жаль,— понуро откликнулся Луи, сжимая ладонь Гарри, надеясь, что тот непременно разделит с ним эту горечь на двоих.

—Всем жаль,— его голос совсем потерял прежние краски и свет.— Папа тогда быстренько женился на новой женщине— маме Лиама. Мы с ним сводные братья. Моя сестра и я не любили Карен. Она была очень строгой и от неё вечно пахло дешевыми сигаретами,— Гарри сморщил нос, вспоминая сухой вонючий запах.— Мы не считали ее мамой, хотя она очень старалась ей стать. Джемму—сестру,—она бесила больше всего. «Самодовольная пепельница»,— так она говорила. В какой-то момент мы оба устали и решили сбежать ночью, чтобы жить самостоятельно.

Перед глазами до сих пор стояло настежь открытое окно, зашторенное звездным небом, а на подоконнике, полусидя, стояла юная девушка. Ей было не больше семнадцати. Она спрыгнула вниз, тут же ловя ногами твёрдую землю, чуть заросшую травой.

—Идём, Гарри,— прошептала она, подавая худощавую руку нервничающему парнишке.

Большие карие глаза почти полностью слились с чёрным небом.

—Джемс, мне не нравится эта идея. Вдруг что-то пойдёт не так? Нас арестуют или украдут. Или мы потеряемся. У нас же денег толком нет, чтобы прожить без родителей,— мальчик долго тушевался, боясь ослушаться мачеху, что строго-настрого запрещала им выходить из дома, пока те не выполнят свои домашние обязанности. Она считала это методом воспитания.

«Дисциплина! Вот, чего им не хватает, Дес»,— любила причитать она.

—Гарри, твой котелок слишком много думает,— она легонько стукнула его по лбу двумя пальцами.— Недооценивай мои качества следопыта! Мы уйдём недалеко. Просто прогуляемся и потом обязательно вернёмся. Они не заметят нашего отсутствия!— девушка убрала каштановые волосы в высокий хвост и затем вернула протянутую руку брату.— Ну так что?

Гарри не был смелым мальчиком. Он любил проводить время дома в компании книг и глины, в то время, пока Джемма готова была стонать и лезть на стены от скукоты, которой был пронизан дом. Но он не мог отпустить ее одну. Хоть он и был младше на три года, но мама всегда учила его тому, что он должен стоять горой за сестру.

—С тобой всегда да, Джемс,— он робко схватился за ее руку и полез в окно.

Дети, хихикая, пробежали на цыпочках на задний двор и взяли свои велосипеды, выезжая на проселочную дорогу. В округе было пусто и тихо. Слышалось лишь цоканье цепи и запыхавшееся дыхание ребятни.

Звуки торможения резины об асфальт зазвучали около питьевого фонтанчика. Джемма спрыгнула с сиденья и бегло направилась к кранчику, жадно захлёбывая больше воды, пока Гарри, облокотив своего двухколесного друга о забор, наворачивал круги по тротуару, заглядывая в небо и вновь пропадая в своих мыслях. Резкий удар об асфальт и звук порвавшейся коже выдернул мальчика из размышлений, переключая внимание на высокого парня лет восемнадцати, что громко ахнул, слезая с велосипеда.

—Смотреть на дорогу не учили?— светловолосый парнишка подошёл к оцепеневшему мальчику, хватая его за локоть и помогая встать.

Гарри взвизгнул из-за острой, колючей боли на коленях, на которых проступала кровавая россыпь. В голове засверлила мысль, что мачеха его изничтожит. Тайна станет явью. Он ходил по острому лезвию ножа и не удержал равновесия. Ноги подгибались от дрожи, а голову чуть повело, от чего он коснулся затылка, лихорадочно проверяя руку на кровавые подтеки.

—Что стряслось?— обеспокоенный голос сестры вмиг отрезвил разум Гарри. Он машинально шагнул в сторону звука, скидывая с себя руку чужака.— Братик, все хорошо?— Джемма схватила его за плечо, слегка встряхнув, а потом сжала его щеки, поднимая взгляд на себя. В ее бездонных чёрных зрачках Гарри видел своё отражение.

—Чего ж ты не смотришь за своим братиком?— парень передразнил ее нервный тон голоса.—Он так и убиться может.

—А чего ты на дорогу не смотрел?— грозно огрызнулась девушка.

—Простите нас… Мы лучше пойдём,— робко подал голос Гарри, чувствуя, что дело пахнет жаренным.

—Остыньте,— усмирил свой пыл паренёк, потирая переносицу.— У меня есть зеленка и пластыри. Давай помогу тебе, герой,— он подошёл к Гарри, скидывая со спины небольшой потрёпанный рюкзак, выуживая из него зелёный бутылёк и пачку с пластырями.

Гарри сел на близстоящую лавочку, вытягивая гудящие ноги и постанывая от боли, похожей на щипание, когда незнакомец осторожно обрабатывал коленки. В уголках раны кровяная роса, осевшая под коленными чашечками, уже запеклась.

—Ты нас извини. Мой брат любит считать ворон,— Гарри сглотнул неловкость и втянул голову в плечи, желая стать маленьким и незаметным от стыда.— Я Джемма, кстати,— девушка смело протянула руку для знакомства, скорее ради приличия.

—Том,— парень пожал ей руку, закончив клеить пластыри на ранки.— А тебя как зовут, мальчик, который любит считать ворон?— Стайлс поднял на него огромные, все ещё испуганные глаза. Ему казалось, будто Том насмехается над ним, так что Гарри предпочёл ответить ему молчанием.— Ладно, как угодно. А что вы тут делаете?— светло-русый парень встал с колен, на сей раз обращаясь к Джемме.

—Сбежали из дома на ночь,— девушка подошла к брату, гладя его по кудрявым волосам и улыбаясь, что не ускользнуло от внимания Тома. Ему показалось, что они и впрямь безумно дружны.

—И куда теперь держите путь?— в свете уличных фонарей Гарри заметил веснушки на пухленьких щеках Тома.

—Никуда, на самом деле. Думали покататься по городу и вернуться под утро,— Гарри так и продолжал молча сверлить глазами землю, вплотную прижимаясь к сестре.

—Недальновидно,— подытожил Том.— У меня не так далеко есть личная комната. Можете остаться там до утра,— сказал юноша, перекидывая ногу через сиденье.

—Какая комната?

—Домик на дереве. Не вы одни любите сбегать от родителей,— многозначительно хмыкнул Том.

—Это не вызывает у меня доверия,— насторожилась Джемма.

—И не должно. Всего лишь хочу отплатить за содранные колени,— кивнул он в сторону Гарольда.

—По рукам. Но пусть от глупых действий тебя остановит мысль, что падать с дерева больно,— съехидничала девушка, возвращаясь за своим велосипедом.

—Ты настроена решительно.

Гарри поднялся со скамьи и собирался пойти следом за Джеммой, но остановился возле Тома, копавшегося в рюкзаке и стеснительно произнёс:

—Гарри,— Тома позабавило то, как долго мальчик собирался с силами, чтобы поздороваться.

—Приятно,— Том приятельски похлопал Гарри по плечу, провожая его взглядом к двухколесному другу.

Луи вникал в каждое слово рассказываемой истории, стараясь пережить ее самостоятельно. Он ощущал и морозный холод летней ночи, и гнёт стыда, полученного из-за банальной невнимательности. Единственное, что забирало землю из-под ног,— это Том. Луи резко ощутил дрожь под грудью, кипятком расплывающуюся по телу и горечью отзывающейся в горле. Дыхание стало более глубоким, но резким, от чего слегка закружилась голова. Томлинсон не до конца понимал, что все это значит, потому что ничего подобного раньше не испытывал, так что ошибочно счёл это за неприязнь к их знакомству, за что по-прежнему винил себя. На лице Гарри заиграла тень улыбки. Ностальгия штука страшная. Ты заново проживаешь моменты прошлого, плотно застряв в настоящем, от которого не в силах оторваться.

—И часто вы так сбегали?— с тяжёлым грузом на плечах спросил Луи.

—Достаточно, чтобы за это поплатиться,— немедля ответил Гарри, сглатывая горечь, застрявшую в горле.— Но это уже другая история,— живо перевёл он тему, с интересом глядя на Луи и ожидая начало его рассказа.

Луи задумчиво закусил губу, перекатывая глаза в разные стороны, вспоминая нечто памятное для него. Удушающее чувство тревоги постепенно испарялось, не оставляя за собой ни следа. Он прочистил горло, переворачиваясь на бок и подпирая щеку рукой, дабы видеть Гарри.

—Хочешь знать, откуда вот этот шрам?— Луи приподнял глаза, указывая на небольшой шрамик над бровью.

—Ты звучишь жутко,— Томлинсон брызнул смехом, улавливая тонкий намёк Гарольда.

Стайлс прильнул ближе, зеркально повторяя позу юноши, и уставился на белёсую отметину, готовясь внимательно слушать Луи.

—История берет своё начало с незапамятных времён, когда звёзды только начали зарождаться на небе, освещая небо первым зародышам цивилизации,— Луи гордо вещал рассказ, пока недовольный возглас Гарри не прервал его.— Что не так?

—Мы не договаривались на выдумки по типу «Гарри Поттера»!

—Ты на святое на посягайся! Иначе, клянусь, ты не повторишь судьбу мальчика, который выжил!— угрозу нарушила широкая улыбка, растянувшаяся на лице Луи от уха до уха.— Ладно, я продолжу: я и мой верный товарищ Эд отправились в далекое путешествие, идя туда, не зная куда и ища то, не зная что! Мы забрались на самую вершину города. Почти дотянулись рукой до неба, но…— Гарри еле сдерживал смех, но все же вслушивался в каждое слово, позволяя всему литературному потоку Томлинсона показаться миру,— небеса меня отвергли. Я столкнулся лицом к лицу с началом начал—твёрдой землей. Как видишь, ее поцелуи жестоки.

—И впрямь жестоки! Считай, ты отделался лёгким испугом.

—Держу пари ты хочешь узнать историю без прикрас,— парировал Луи.

—Ты чертовски прав, мальчик, который действительно выжил,— на сей раз Луи мог разглядеть улыбку Гарри лучше обычного.

Ямочка не настолько глубокая, как он себе ее представлял; скорее очень вытянутая. А два верхних зубика чуть длиннее остальных. Ещё он заметил, что Гарри любитель кусать губы,— на нижней много трещинок и совсем свежих ранок.

—Не паясничай и тогда получишь свою историю,— предупредительно взмахнул пальцем в воздухе Луи.—Буду честен, она банальная до ужаса! Мы забирались на деревья на перегонки, но ветка под ногой обломилась и теперь здесь красуется *это*,— Томлинсон пренебрежительно покрутил рукой у шрама.— Один шрам—один подвиг!

—Они красят, знаешь?— Гарри приподнялся на локтях, лениво перебираясь на соседнюю кровать-диван, начиная раскладывать на нем подушки и плед.

—Куда ты?— сонно спросил Луи, потирая слипающиеся глаза.— Останься здесь! Если хочешь, конечно…— Томлинсон не раз замечал, что Гарри не ровно держит спину, а сегодня за лепкой цеплялся за то, как часто он тёр шею и кривился от боли. Он бы чувствовал себя монстром, если бы позволил Стайлса лечь на неудобный диван.

Гарри замер возле постели, нерешительно оглядывая пустое место и клубочком свернувшегося Луи. Его манила и дразнила мысль лечь рядом, позволить поверить в то, что ссоры вовсе и не было. Но одновременно с этим отпугивал страх того, что Луи просто пытается быть вежливым и загладить вину, а на деле брезгует тем, чтобы спать в одной кровати с ним. Он тушевался некоторое время, желая сжаться до размеров атома, но все же деликатно заполз под тяжелое одеяло.

—Что заставило тебя передумать?— осмелившись, спросил Гарри.

—Видимо, сильно приложился головой,— Луи ёрничал, смущаясь незнакомой близости. Но они друзья, а значит, в этом нет ничего плохого. Все хорошо. Луи повторял это, как мантру, постепенно погружаясь во тьму долгожданного сна.

Гарри жадно наблюдал за тем, как он засыпает; как его дыхание становится ровнее и медленнее. Тишина в комнате давила и кричала на мальчика. Он жутко хотел узнать, насколько быстро бьется сердце Луи и нерешительно протянул руку к его груди, поджимая пальцы и почти касаясь подпрыгивающего местечка, но в последний момент одернул руку, загоняя ее под щеку.

Однажды даже далёкие планеты смогут притянуться друг к другу.