Том 1. Глава 19. Учитель всегда будет на твоей стороне (2/2)

– Цзи-гэ, – шепнул он, – кажется, мне следует заранее поблагодарить тебя за оказанную помощь.

Прижав его к груди, точно маленького ребёнка, мужчина громко выругался.

– Цао Юань Лу, – хрипло ответил он, – если ты ещё хоть раз посмеешь обратиться ко мне именем брата, я зашью тебе рот, дабы в следующий раз ты вёл себя повежливее.

Не услышав обращённой к нему угрозы, Бай Цзы Фэн потерял сознание на руках Чжао Мин Я, в последний момент упредившего его падение в воды У Цзи. Провалившись в долгий, тяжёлый сон, продлившийся почти целый день, он, тем не менее, чувствовал, что кто-то ухаживает за ним, накладывая повязки на раны, полученные в бою.

Подобная хворь уже случалась с Бай Цзы Фэном при жизни. Его последний ученик вошёл в поместье Бай, достигнув возраста совершеннолетия, и, по негласным законам мира заклинателей, уже должен был к этому времени обзавестись мечом, но девятнадцатый никак не мог позволить себе столь дорогую покупку, и Бай Цзы Фэн собственноручно выковал для него Юэ Гуан, добавив в сплав серебра и стали несколько капель своей крови, которая должна была усилить свойства меча, но вместо этого сделала его дух ещё более непокорным.

Юэ Гуан был своенравен. Не раз и не два Цао И Цзин пытался подчинить себе упрямый клинок, но, вместо того, чтобы научиться им управлять, однажды сам попал под его влияние. Дух меча захватил контроль над сознанием девятнадцатого, наполнив мальчика смертоносной волей к убийству. Ток Ци в его теле нарушился, а энергии стало слишком много. Вместо того, чтобы свободно двигаться по меридианам, она начала разрывать их изнутри. Тогда-то Бай Цзы Фэну и пришлось вмешаться, переместив часть Ци из тела девятнадцатого в своё собственное.

Сразу же после этого он слёг с тяжёлой лихорадкой. Проникнув в его золотое ядро, энергия Цао И Цзина повлекла за собой преждевременное старение, заставив волосы побелеть, а тело – ослабнуть. С того дня Бай Цзы Фэн был вынужден большую часть времени проводить на пике Син Шань, дабы стабилизировать Ци купанием в целебном источнике Фу Син[7]. Отстранившись от управления Бай Лао Ху, он передал часть полномочий Бай Лю Ин, оставив за собою лишь контроль над культивацией учеников. Так прошло четыре долгих года.

С каждым последующим, Бай Цзы Фэну приходилось всё чаще покидать клан, отправляясь на Син Шань, ибо время, однажды обратившееся против него, и не думало замедлить свой ход, и пусть лицо его оставалось таким же молодым, как и прежде, но внутренние органы один за другим медленно приходили в негодность, а кости истончились, став лёгкими и хрупкими, как у птицы.

В тот день, когда воины Тао Хуа, возглавляемые Цао И Цзином, напали на Бай Лао Ху, Бай Цзы Фэн как раз возвращался с источника, но его повозка не успела пересечь границу меж двумя кланами. Сосредоточившись на медитации, он пришёл в себя лишь услыхав треск тетивы, а следом – голос его младшего ученика, которого он оставил в полном уединении чуть менее двух седмиц назад.

Смахнув выступившие на лбу капли пота, Бай Цзы Фэн встал, и, тяжело опираясь на Лянь Хуа, как на посох, вышел из повозки, остановившись напротив Цао И Цзина.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, словно не замечая младшего возницу, в груди которого засела стрела, принадлежащая девятнадцатому. – Разве я не сказал, что время твоего духовного уединения продлится девяносто дней? Когда мы вернёмся в Лоян, мне придётся со всей строгостью наказать тебя за непослушание.

Цао И Цзин нахмурился.

– Фэн-гэ, – тихо произнёс он, после долгого молчания. – Фэн-гэ, скажи, ты когда-нибудь жалел о нашей встрече?

– Нет, – Бай Цзы Фэн протянул руку, намереваясь потрепать девятнадцатого по плечу. – И ты об этом знаешь. До сего дня я ни на мгновение не разуверился в своём желании принять тебя в качестве своего воспитанника, – взгляд Бай Цзы Фэна скользнул по лицу юноши, отметив брызги, расположившиеся чуть ниже подбородка. – Не знаю, чья кровь замарала твоё тело, А-Цзин, но ещё не поздно всё исправить.

Девятнадцатый качнул головой.

– Нет! – пронзительно крикнул он. – Фэн-гэ ошибался с самого начала. Не следовало подбирать меня на улице! Не следовало быть таким добрым и справедливым! Всё это время я лгал Фэн-гэ, – Цао И Цзин поднял дрожащей рукой Юэ Гуан, направив его острие на Бай Цзы Фэна, – так почему же обманутым себя чувствую именно я?!

Усмехнувшись, Бай Цзы Фэн разжал пальцы, позволив Лянь Хуа упасть на землю.

– Всё хорошо, А-Цзин, – произнёс он. – Учитель всегда будет на твоей стороне. Даже если три мира отвернутся от тебя, учитель … – он не успел закончить из-за лезвия Юэ Гуана, которое вошло в его грудь, застряв меж рёбер. Тяжело закашлявшись, Бай Цзы Фэн осел на землю, судорожно хватая ртом воздух. Несколько минут его тело конвульсивно поддёргивалось, прежде чем обмякло окончательно.

Присев рядом, Цао И Цзин прикрыл остекленевшие глаза, взгляд которых по-прежнему был устремлён на него, а затем стал осторожно вытягивать конечности Бай Цзы Фэна вдоль тела, пока они ещё не начали костенеть.

– Хорошего перерождения, Фэн-гэ, – беззвучно сказал он. – Надеюсь, в следующей жизни ты не повстречаешь человека, похожего на меня.

Когда его ладонь случайно коснулась пальцев учителя, девятнадцатый неловко сжал их в кулаке и держал так до тех пор, пока не увидел, как на лицо Бай Цзы Фэна упала первая небесная слеза. Ледяные капли из сизых туч, разверзшихся над Бай Лао Ху, омыли лицо почившего Главы клана и его последнего ученика.

Девятнадцатый сидел, сгорбившись, и за пеленой дождя казалось, будто не мужчина, а маленький мальчик склонился над растерзанной тряпичной куклой, наколотой на острие меча.

Дух Бай Цзы Фэна видел, как Цао И Цзин гладил израненной рукой его волосы, оставляя на их серебре алые следы, и как страшно кричал, прижимая к себе холодное тело. Будь он жив, это растрогало бы его, но теперь Бай Цзы Фэна переполняла одна лишь обида, жгучая и всепоглощающая.

***</p>

Чьи-то ладони в очередной раз отёрли его разгорячённое лицо, и Бай Цзы Фэн вздохнул, открыв затуманенные глаза.

– Цао Юань Лу? – произнёс знакомый голос, и он повернул голову, встретившись взглядом с Чжао Мин Я, накладывающим на чистую тряпицу мазь коричневого цвета. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, спасибо, – Бай Цзы Фэн поморщился, учуяв неприятный запах. – Что это за дрянь?

– Сейчас ты находишься не в том положении, чтобы капризничать, – Глава Тао Хуа склонился над ним, приложив компресс к раненому плечу. – Потерпи немного, скоро всё заживёт и даже шрама не останется.

Когда пальцы Чжао Мин Я скользнули по коже, слегка пощекотав её, Бай Цзы Фэн едва удержался от смеха, напрочь позабыв о неприятных воспоминаниях.

– Где Цзи-гэ? – спросил он, когда перевязка была окончена.

– Я отправил его в Лань Фэн за повозкой, но, как видишь, он всё ещё не вернулся.

– А сами остались ухаживать за мной? – уточнил Бай Цзы Фэн, не веря своим ушам. – Почему не наоборот? Разве Вам не претит прикасаться к человеку, которого Вы столь отчаянно презираете?

– Тебя не должны волновать мои чувства, – Чжао Мин Я строго посмотрел на Бай Цзы Фэна, заставив последнего отвести взгляд. – Цзи то и дело пытался найти возможность опорочить честь Чжао. Останься он с тобой наедине, и я не смог бы удержаться от беспокойства. Мой брат не должен пойти по стопам отца, так что даже и не думай о том, чтобы использовать на нём свои уловки.

Выпив немного травяного отвара, Бай Цзы Фэн снова заснул, узрев перед собой стены столицы Бай Лао Ху, обагрённые кровью погибших учеников. Его дух безуспешно пытался войти в город вслед за Цао И Цзином, но невидимый барьер, созданный талисманами для рассеивания душ, отталкивал его назад, препятствуя проникновению в Лоян.

Заметив, что Цао Юань Лу вдруг начал задыхаться, Чжао Мин Я склонился над ним, чтобы проверить пульс. Как раз в этот самый момент Бай Цзы Фэн натужно закашлялся, что-то прошептав. Услышав его слова, Глава Тао Хуа побледнел, а его лицо вытянулось, утратив все эмоции.

[1] Идиома «口若懸河» - «из уст река льётся» означает красноречие говорящего.

[2] Ли (里) – мера длины в 300 или 360 шагов.

[3] В китайском языке есть чэнъюй-аналог выражения «яблоко раздора» – «二桃殺三士», который дословно переводится как: «два персика погубили трёх воинов».

[4] У Цзи (无际) – «безграничный», «бескрайний».

[5] Янь Сюэ (焰雪» – «пламенеющий снег» – одна из трёх техник меча Бай Лао Ху, помимо Хэй Лю (黑柳) – «чёрная ива» и Фэн Шэнь (疯神) – «безумное Божество».

[6] Шунь Цзянь Син (瞬间幸) – «мгновенное счастье».

[7] Фу Син (复兴) – «возрождение» – источник на пике Син Шань.