Том 1. Глава 17. Бай Цзы Фэну предлагают сделку, на которую он соглашается (1/2)

Покинув резиденцию Чжао, Бай Цзы Фэн ещё долгое время был близок к тому, чтобы вернуться, высказав Повелителю Тао Хуа пару ласковых слов. Он был преисполнен праведного гнева, ибо Чжао Мин Я осмелился прилюдно унизить его сразу же после того, как воспользовался рукой помощи, милостиво протянутой ему Бай Цзы Фэном.

«И чего я только ожидал от человека, который даже с родной сестрой ведёт себя сущим подлецом?» – вопрошал Бай Цзы Фэн недовольно, – «что он исправится за один лишь день? На какой дороге ты растерял всё своё благоразумие, Бай Цзы Фэн?».

Несколько раз споткнувшись, он вышел из поместья, заметив у самых ворот худощавую фигурку юноши в белоснежном шэньи[1], которая, на фоне сгущающихся сумерек, больше походила на неприкаянную душу, нежели на человека.

– Господин, – заговорщически прошептал парнишка, в котором Бай Цзы Фэн признал одного из лекарей, пытавшихся вылечить Чжао Цзы Хэ, – Господин, позвольте отнять у Вас немного времени.

Юноша до самого вечера ожидал его у врат резиденции, что не могло не смягчить сердце Бай Цзы Фэна. Хоть он и хотел поскорее добраться до постоялого двора, но оказался не в состоянии ответить грубостью на благопристойность.

– В чём дело? – спросил он.

– Меня зовут Фэй Сянь, – юноша почтительно поклонился. – Я – лекарь Тао Хуа.

– Цао Юань Лу, – рассеянно ответил Бай Цзы Фэн, спьяну едва не назвав своё настоящее имя.

– О, это мне уже известно! – воскликнул парнишка. – Я узнал Вас сразу же, как только Вы вошли в покои Госпожи Чжао Цзы Хэ! Признаться, я и представить себе не мог, что сын Верховного Заклинателя обладает глубокими познаниями о демонах, способными помочь в лечении недугов!

«Так вот оно что», – смекнул Бай Цзы Фэн. «Кажется, кое-кто совсем не прочь расспросить меня о Чжао Цзы Хэ».

– Фэй Сянь просит почтенного Господина стать ему шицзунем[2]! – восторженно воскликнул маленький лекарь, продолжая отвешивать поклон за поклоном, – один ниже другого. – Для меня было бы огромной честью обучаться у Вас!

«Нет», – подумал Бай Цзы Фэн, а затем обратился уже непосредственно к юноше.

– НЕТ, – твёрдо сказал он, едва не попавшись в очередную ловушку судьбы, по всей видимости, решившей, что он до конца дней своих должен быть для кого-то учителем. Отвернувшись от целителя, Бай Цзы Фэн, шатаясь, побрёл прочь от поместья, уже порядком успевшего ему надоесть за сегодняшний день.

– Но Господин! – взмолился Фэй Сянь ему вослед, – болезнь Госпожи Чжао Цзы Хэ – далеко не единственный случай сонной лихорадки. Если бы Вы великодушно поделились своими знаниями с другими, это спасло бы от верной смерти многих людей!

Услышав это, Бай Цзы Фэн остановился.

– Спасение людей? – холодно переспросил он, усмехаясь. – Я этого не желаю. К сожалению, в жизни иногда случаются определённые обстоятельства, благодаря которым мы вынуждены вести себя определённым образом. Если бы не они, я бы и пальцем не пошевелил ради того, чтобы помочь дочери Чжао Цзуна.

– Но ведь Вы – человек, а не демон! – крикнул лекарь. – Как можете Вы быть столь хладнокровным, когда дело касается чужой жизни?

После осушенного кувшина вина, Бай Цзы Фэн с превеликим трудом держался на ногах. Ему казалось, что стены и крыши домов сплелись в одно бесконечное серое полотно, достигающее самих небес, а дорога, мощённая брусчаткой, изогнулась змеёй, чтобы сбросить его.

Тусклый свет фонарей, развешанных через каждые шесть чи[3] по обеим сторонам дороги, напомнил Бай Цзы Фэну о нескольких днях, проведённых им во дворце Ю Лэ. Воспоминания, которые он всеми силами старался вытеснить из своего разума, постепенно начали просачиваться в его затуманенное сознание, вызывая приступ острого удушья, засевший в лёгких.

– Чужой, – невнятно произнёс Бай Цзы Фэн, стараясь не смотреть в глаза лекарю. – Надеюсь, время не охладит Ваш пыл, Госпожа Фэй, и, когда мы встретимся в очередной раз, Вы будете всё так же преисполнены желанием вмешаться в чужую жизнь.

Продолжив свой путь, он очень скоро вышел на городскую площадь, остановившись перед небольшой лавкой с громкой вывеской «Путь клинка». Немного ниже, у самого края таблички значилось: «Взяв в руки меч – от него и погибнешь, ступив на стезю заклинательства – рано или поздно станешь демоном, даже если помыслы твои были благими».

– Начав пить – вскоре сопьёшься, а начав есть – умрёшь от обжорства, – продолжил высказывание Бай Цзы Фэн. – Владельцу явно стоит поучиться красноречию, пока он не растерял последних покупателей с эдакой-то паршивой философией.

Несмотря на его неутешительные прогнозы, хозяин лавчонки явно не бедствовал: ступив за порог, Бай Цзы Фэн к своему большому удивлению обнаружил несколько групп заклинателей. Работники не успевали подавать всем желающим ловушки на духов и магические артефакты, которые, если он хоть что-то в этом смыслил, использовались при ловле крупных демонов.

– Прошу прощения, красавица, – обратился Бай Цзы Фэн к молоденькой заклинательнице, которая, как и он, одиноко стояла поодаль, ожидая своей очереди. – Почему здесь такой переполох?

– Разве Вы не слыхали? – девица кротко улыбнулась ему, хотя голос её дрожал от волнения, – не так давно в Тао Хуа начали появляться демоны от мала до велика. Верховный Заклинатель назначил щедрую награду за их поимку, поэтому воины из разных провинций решили попытать удачу.

«Странно», – подумал Бай Цзы Фэн. «Судя по тому, что я слышал от крестьянок, заклинатели Тао Хуа находятся под управлением Цао И Цзина. Демоны вовсю орудуют на территории клана, а негодник-девятнадцатый в ус не дует, позволяя им вершить зло? И куда только смотрит Чжао Мин Я?».

– Вот как? – спросил он. – Но разве Верховный Заклинатель не должен отвечать за порядок в клане? Как же так вышло, что Цао И Цзин вместо того, чтобы истреблять демонов, созывает для той цели наёмников?

В глазах его собеседницы промелькнул страх. Быстро оглянувшись по сторонам, девушка поднесла к губам указательный палец.

– Нельзя, – шепнула она. – В Тао Хуа Вам простят многие провинности, за исключением тех, что связаны с Главой или Верховным Заклинателем. Ежели кто-то узнает, что Вы ставите под сомнения поступки Цао И Цзина, об этом всенепременно донесут, и Вы окажетесь в тюрьме.

Поблагодарив деву за наставление, Бай Цзы Фэн купил несколько сетей, бумагу для талисманов и Лунную Жемчужину, усиливающую свойства Юэ Гуана. Расплатившись, он уложил все покупки в рукав усянь и затянул потуже тесёмки кошелька.

Темнело. Людей на улицах становилось всё меньше и меньше: по всей видимости, горожане решили, что с появлением демонов, благоразумнее будет не выходить из дома поздним вечером.

Наслаждаясь прогулкой, Бай Цзы Фэн вдруг почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Сделав несколько кругов вокруг площади, он незаметно свернул в проулок, крепко сжав Юэ Гуан в руке.

«Следивший – силён», – подумал Бай Цзы Фэн. «Перемещается довольно быстро, но тихо. Скорее всего, его целью является не смерть Цао Юань Лу, а нечто иное, ведь до сих пор он не предпринял попытку напасть».

Выждав ещё несколько минут, он уж было собирался покинуть своё убежище, как вдруг, перед ним возник человек в плаще, лицо которого скрывала тяжёлая серебряная маска.

– Кто ты такой? – спросил незнакомец, и Бай Цзы Фэну показалось, что он намеренно изменил свой голос.

– Цао Юань Лу, – ответил он, заметив, что аромат благовоний, отчётливо запомнившийся ему в ночь Юань Сяо Цзе, отсутствует. Как если бы первый и второй наёмники – были разными людьми. – Полагаю, с моей стороны будет не слишком уместно задать тот же вопрос?

– Ложь, – мужчина усмехнулся. – Даже закалённый воин не смог бы избежать смерти от ранения в сердце, что уж говорить о сыне Верховного Заклинателя, никогда не занимающегося самосовершенствованием. Признайся, ты ведь демон, принявший обличье Цао Юань Лу?

– Хочешь знать, кто я такой? – Бай Цзы Фэн пожал плечами. – Интересно?

Незнакомец молча кивнул, в ожидании его ответа.

– Ну так вот, я тебе этого не скажу. Если считаешь, что я не являюсь Цао Юань Лу – что же, дело твоё, я не собираюсь спорить на сей счёт, тем более, с убийцей, повторно явившимся по мою душу. Ах, да, надеюсь, из-за того, что я выжил, у тебя не возникло никаких проблем с заказчиком?

– Закрой рот, – грубо прервал его мужчина.

– Только не нужно снова тыкать в меня мечом, – продолжал Бай Цзы Фэн с такой живой непосредственностью, что, сам того не зная, перещеголял даже дурачка-юродивого, прочно обосновавшегося у въезда в Цин Хуай. – У меня ещё прошлая рана не до конца затянулась. Ну да ладно, это ерунда, главное, что я жив и здоров. Кстати, старина, не хочешь это отпраздновать? Я плачý. В конце концов, мне удалось выжить лишь благодаря тому, что у наёмника-гэ случайно рука дрогнула, – он подмигнул убийце.

Если бы перед этой беседой к языку Бай Цзы Фэна заблаговременно привязали жернов, он успел бы намолоть столько муки для цзяоцзы[4], что слуги поместья Цао лишились бы работы как минимум на месяц. Усталость и раздражение, щедро сдобренные вином, давали о себе знать, и говорил он долго, легко и самозабвенно. Окончив последнюю часть своего монолога, Бай Цзы Фэн обнаружил, что его единственный слушатель исчез так же внезапно, как и появился. Судя по всему, ему изрядно надоело выслушивать пустую болтовню, и он отправился восвояси, – мало ли у убийц работы по вечерам.

Нисколько не огорчившись, Бай Цзы Фэн вернулся на постоялый двор. Поднявшись в свои покои, он установил по всем четырём стенам сети, дополнительно укрепив каждую талисманом из собственной крови, дабы обезопасить себя от возможного поползновения змеиного демона, рассерженного сегодняшним происшествием. Устроившись в центре, Бай Цзы Фэн стянул с себя шань[5], свернувшись под ним клубочком.

«Но, всё же», – припомнил он слова заклинательницы, – «откуда здесь столько демонов? Ранее они появлялись во всех кланах равномерно, но теперь, почему-то, – лишь в Тао Хуа. Как если бы здесь был некий источник искажённой энергии, влияющий на их силы».

Обеспокоенный Бай Цзы Фэн ворочался до тех пор, пока на крыши Цин Хуай не опустился рассвет, а за дверью, – не послышался знакомый сиплый голос. Тихонько стукнув в дверь, хозяин постоялого двора несколько раз кашлянул, прочищая горло.

– Молодой Господин, Вам пришло срочное послание, – сказал он. – Многоуважаемый Правитель приглашает Вас посетить поместье Чжао.

Умывшись, Бай Цзы Фэн переоделся в ханьфу цвета ночи, на правом рукаве которого красовался небольшой цветок орхидеи, вышитый лиловой нитью, после чего – собрал волосы в высокий хвост, заколов его тонкой шпилькой в виде резной головы феникса. Ювелир, изготовивший украшение, постарался на славу: на шейке птицы было заметно каждое пёрышко, а глаза, сделанные из двух тщательно отшлифованных гранатов, казались живыми.

Бай Цзы Фэн собирался медленно и лениво.

«Не знаю, что этот затейник выдумал на сей раз», – ворчал он, поправляя одеяния, – «но я не собираюсь мчаться к нему по первому же зову. Невелика честь быть в шутах у Главы Тао Хуа».

Тем временем, хозяин постоялого двора, наблюдая за утренним туалетом Бай Цзы Фэна, едва ли не бился в истерике: ещё бы, сам Владыка возжелал увидеть его гостя, даже приглашение с посыльным прислал, а постоялец, коему оно было адресовано, собирался со скоростью сонной мухи.

– Молодой Господин! – умоляюще простонал он, когда Бай Цзы Фэн начал развязывать пояс, очевидно, чтобы в очередной раз переодеться, – этот ничтожный старик ни за что не осмелился бы Вас торопить, если бы не страх перед наказанием, которое может назначить Владыка, раздражённый долгим ожиданием.

– Да с тебя шкуру мало спустить, – произнёс кто-то. – И как ты только осмелился жаловаться на Повелителя?

Остановившийся в дверном проёме мужчина был не слишком высок и довольно коренаст. Его волосы, свитые во множество тонких жгутов, на затылке были собраны в тяжёлый узел, открывая взору шею, испещрённую следами неведомых символов и длинных извилистых линий, кое-где пересекающихся одна с другой. Казалось, будто рисунок был нанесён прямо под его кожу, огрубевшую от долгих практик под открытым небом и оттенявшую цветом холодной бронзы голубые глаза, сверкающие в полутьме, как у хищника.

Бессовестно разглядывая воина, Бай Цзы Фэн подумал о некогда существовавшем клане, последователи которого, все, как один, носили на себе следы замысловатого проклятия.

По некоторым слухам, Гуань Тянь[6] был основан сыном жрицы Ли Юэ, вступившей в греховную связь с одним из смертных мужчин. Младенец – оплот прелюбодеяния Ли Юэ появился на свет, покрытый узором проклятия, которое золотой дракон наслал на деву, что была избрана для того, чтобы служить ему, но вместо этого – запятнала чистоту души и тела.

Когда сын Ли Юэ подрос и женился, основав Гуань Тянь, стало ясно, что проклятие золотого дракона легло не только на него, но и на всех его потомков, ибо каждый, в ком текла его кровь, рождался с рисунком на теле, который нельзя было стереть или уничтожить.

Словно возражая против несправедливости, вверенной её драгоценному ребенку, Ли Юэ создала для сына несколько артефактов, в числе которых были Сердце и Душа, воплотившие в себе силу её волос. Сердце Гуань Тяня помогало своему владельцу позабыть о прошлом, а Душа Гуань Тяня – познать будущее, неподвластное даже Богам.

– Учти, – обратился незнакомец к владельцу постоялого двора, – если ты ещё раз позволишь себе подобную наглость, я прикажу забить тебя палками. Ну, а ты, – он разгневанно посмотрел на Бай Цзы Фэна, – поторопись, иначе и моему терпению придёт конец.

– Кто это был? – спросил Бай Цзы Фэн, когда воин вышел.

– Правая рука Главы клана, – прошептал мужчина, с опаской косясь на дверь. – Неужто Вы о нём не слыхали?

– Нет. А было что?

– Ну как же! – воскликнул хозяин, забыв о всякой осторожности. – Это же Фэн Мин! Его способности предсказывать будущее завидуют даже Великие Бессмертные! Насколько мне известно, – мужчина доверительно наклонился к Бай Цзы Фэну, понизив голос, – сам Верховный Бог прибегал к его услуге, задолжав Фэн Мину ответную!

– Прорицатель? – переспросил Бай Цзы Фэн. – Я думал, они давно исчезли с лица земли, вместе с Гуань Тянем.

Мужчина усмехнулся, подкрутив указательным пальцем кончик правого уса.

– Как знать, – лукаво произнёс он, – вполне может быть такое, что Гуань Тянь всё ещё существует где-то.

Многозначительно взглянув на Бай Цзы Фэна, хозяин кивнул ему на прощание, спровадив наконец медлительного постояльца на задний двор. Туда, где его уже ожидал Фэн Мин на коротконогом гнедом жеребце под стать хозяину. Выведя Се Ина из стойла, Бай Цзы Фэн легко вскочил в седло, последовав за угрюмым помощником Чжао Мин Я по уже знакомой ему дороге, ведущей к резиденции Чжао.

Во время поездки оба мужчины хранили молчание. Предсказатель, изрядно обогнавший Бай Цзы Фэна, время от времени недовольно фыркал, а сам Бай Цзы Фэн призадумался о том, как выглядят покои Главы Тао Хуа. Давеча он успел побывать в зале для допроса, но сегодня его не вызвали, а пригласили в имение, следовательно, Чжао Мин Я надлежало приветить гостя в одной из личных комнат.