Том 1. Глава 15. Сонная лихорадка (2/2)

— «Вызвал», — поправил его Глава. — Я не приглашал, а вызвал тебя. Расположившись напротив, он вольготно растянулся на лежаке, подложив под голову руку, у самого запястья которой виднелся кривой рубец. — Скажи-ка мне, Цао Юань Лу, — произнёс он, после недолгого молчания, — тебе известно, почему ты здесь?

— Нет, — Бай Цзы Фэн поморщился. — Но, могу предположить, что это неофициальный визит, — добавил он, нехотя. — Если бы у Главы имелся повод для моего обвинения в чём-либо, он прислал бы в Инь Чжу не письмо, а стражников.

— Верно, — Чжао Мин Я скупо улыбнулся. — Коли мы так хорошо понимаем друг друга, не соизволишь ли ты сказать, где сейчас Сердце Гуань Тяня, которое ты давеча прихватил с собою из хранилища Цин Хуай?

Бай Цзы Фэн исподлобья взглянул на Главу Тао Хуа. «Экий дурачина», — читалось в его глазах, — «неужто ты не видишь уровень моих духовных сил? Как я мог украсть что-то из городского хранилища?».

— Сердце Гуань Тяня? — переспросил он. — Понятия не имею, что это такое и для чего предназначено.

— Вот как? — Чжао Мин Я бросил ему на колени шнурок, прикреплённый к нефритовому жетону. С одной стороны, на камне была выбита перечёркнутая семиконечная звезда, а с другой — значилось имя Цао Юань Лу. — А это узнаёшь?

— Да, — сухо произнёс Бай Цзы Фэн, внимательно осмотрев знак. — Это моё. К досадному сожалению, я обронил его где-то.

— Не «где-то», — снова поправил его Глава, — а в хранилище Бин Цян[6]. Твой жетон был найден у самого входа сразу же после того, как в Бин Цян пробрался вор. Как ты можешь это объяснить?

Бай Цзы Фэн прикрепил нефрит к поясу и наклонился, слегка коснувшись пальцами водной глади.

— Властителю Тао Хуа и без того известно, что я не являюсь заклинателем, — сказал он. — С каких это пор хранилище Цин Хуай стало проходным двором, куда может пожаловать человек, даже мало-мальски не знакомый с культивацией? Или же, Вы намекаете на то, что я, обладая столь скудной Ци, смог разобраться с охранниками Бин Цяна?

Вместо того, чтобы возмутиться его наглостью, Чжао Мин Я громко расхохотался.

— Разумеется, я и не предполагал, что ты на такое способен, — холодно произнёс он. — Скорее всего, кто-то помог тебе в этом деле. Если ты вернёшь то, что украл из Бин Цяна, я не буду расспрашивать тебя о сообщнике и милостиво отпущу восвояси, поэтому, принеси мне Сердце Гуань Тяня, пока я согласен торговать с тобой своей благодетелью.

— Не могу, — Бай Цзы Фэн ударил ладонью по воде, перепугав всех рыбок, — я никогда не видел то, о чём Вы говорите, равно как и не бывал в хранилище Бин Цян, но, если Вы желаете попросить моей помощи в поисках украденного, — я мог бы согласиться, если Вы хорошо меня об этом попросите, Господин.

На мгновение Бай Цзы Фэну показалось, будто воздух в допросной начал вибрировать, становясь более эфемерным и густым, точно во сне, а затем, он ощутил, как его голову сдавили невидимые тиски.

— Говори, — лениво произнёс Глава Тао Хуа, поднявшись и подойдя к Бай Цзы Фэну. Его чёрные глаза нетерпеливо поблёскивали, и бывший дух понял, что его разум вот-вот окажется в подчинении Чжао Мин Я. — Куда ты спрятал артефакт?

Запрокинув голову, Бай Цзы Фэн сделал над собой усилие, силясь оставаться в сознании. От напряжения, у него пошла носом кровь, окрасившая худое лицо в багряный цвет.

— Не знаю, — пробормотал он. — Я ничего не крал.

— А кто крал? — вкрадчиво спросил Чжао Мин Я. — Если не ты, то кто мог под покровом ночи обронить жетон с твоим именем? Кому ты его доверил?

В глазах Бай Цзы Фэна потемнело. Пошатываясь, он встал, двигаясь точно, как завсегдатай таверн, налакавшийся вина.

— Я НИЧЕГО НЕ КРАЛ, — повторил он, сквозь зубы, — мне нечего сказать по этому поводу.

Бай Цзы Фэн был зол на себя за то, что, обманувшись обстановкой помещения, он расслабился, в конце концов заглотив наживку в ловушке, расставленной для него щедрым Главой. Техника влияния работает лишь на том, чей разум открыт для посягательств, так что ошибка была целиком и полностью на его совести.

Внезапно снаружи послышались чьи-то шаги, следом за которыми раздался громкий женский голос.

— Мой Повелитель! — позвала служанка, стукнув по двери допросной, — Госпоже Чжао Цзы Хэ стало хуже!

Давление на разум Бай Цзы Фэна постепенно стало ослабевать, ибо отвлёкшийся Владыка не мог одновременно контролировать его и беседовать с кем-то третьим.

— Ежели сестра умрёт, — крикнул Чжао Мин Я, — я лично вырою могилу для лекарей, которые проводили её на тот свет. Так им и передайте. Не может быть, чтобы от сонной лихорадки не существовало ни одного снадобья.

«Сонная лихорадка?» — подумал Бай Цзы Фэн, и в голове его всплыло одно из воспоминаний о Лан Гэ, связанное с работой в Нань Юане. В то время, среди посетителей Южного Сада был демон, именуемый Ше Мо[7], вспомнив о котором, Бай Цзы Фэн решил попытать удачу.

— Я знаю, как вылечить сонную лихорадку, Господин, — сказал он. — Хотите заключить со мной сделку?

[1] Вайюань (外院) — внешний двор, существующий наряду с внутренним в некоторых особо крупных поместьях Китая. Пройдя через первые ворота, обитатели дома попадали в небольшой дворик, ведший в вайюань. Внешний двор, как правило, шёл параллельно внутренней северной стене, в которой находились вторые ворота, ведшие во внутренний двор (нэйюань).

[2] Цилинь (麒麟) — мифическое животное с головой дракона, на которой, в зависимости от изображения, бывает один или два рога.

[3] Чунь хуа — дословно — «весенняя живопись», «весенний рисунок» (春画) — изображения весьма фривольного содержания, с участием одного или нескольких героев.

[4] Усянь сю — «рукав усянь» (无限袖) — (бесконечный, неограниченный). Рукав усянь может уместить в себя бесчисленное множество предметов. Его вместительность зависит от духовных сил заклинателя, поскольку использование усянь сю требует Ци, как и любой другой артефакт. Понятие рукава абстрактно и растяжимо: в действительности он может выглядеть как бусина на серёжке или иной предмет одежды.

[5] Пересчитывал оконные перегородки — иначе говоря — ворон считал от безделья.

[6] Бин Цян (冰墙) — «ледяная стена» — хранилище Цин Хуай.

[7] Ше Мо (蛇魔) — змеиный демон.