Том 1. Глава 8. «Всё же, судьба иногда готовит неожиданные повороты» (2/2)
Никогда ранее не видевший Ю Лэ Бай Цзы Фэн попятился, вместо того, чтобы подойти к демону, скрупулёзно вносящему имена присутствующих в свиток, длиной в Цин Хэ[2], и его промедление мгновенно создало в длинной веренице духов затор, следом за которым из-за его спины раздался гневный гул.
– Пошевеливайся! – ворчали духи, стоящие в очереди, – нечего мешать остальным! – неодобрительные восклицания и перешёптывания слышались со всех сторон, а дух в одеяниях монаха, стоявший прямо позади Бай Цзы Фэна, даже замахнулся ногой, чтобы ударить его.
Это повлекло за собой начало самого настоящего хаоса: духи из последних рядов напирали на впередистоящих, и вскоре площадь превратилась в беснующееся море: некоторые души теряли равновесие, растянувшись здесь же, а другие наступали на них, точно на грязную тряпку, топча бесплотные тела.
Вместо того, чтобы успокоить и разогнать ввязавшихся в драку, конвоиры, приставленные следить за порядком, с любопытством наблюдали за происходящим до тех пор, пока один из демонов более высокого ранга грубо не одёрнул зевак, призвав их тщательнее выполнять свою работу, пока Владыка Чжао Ли не раздал всем на орехи.
Недовольные его замечанием стражи едва ли не пинками заставили духов подняться с земли, привести одеяния в должный вид и отряхнуться от пыли, после чего, Бай Цзы Фэна буквально силой подвели к переписчику, где он продиктовал каждый слог своего имени, тщательно убедившись в том, что иероглиф «бай» был записано как «белый», а не как «неудачник»[3].
Справившись с раздражением и порадовавшись тому, что он ещё легко отделался, ухитрившись избежать тумаков от духов, Бай Цзы Фэн послушно встал в шеренгу, выстроившуюся перед высоким помостом, на котором, позади пустующего трона Бэй Шан, восседало три демона в чёрных ханьфу, отороченных серебром, которых он разглядывал во все глаза, погнушавшись всеми существующими правилами приличия.
Первый был невысок и коренаст и более напоминал мясника, нежели подручного Владыки демонов. Его золотисто-рыжеватые волосы были перехвачены на затылке в тяжёлый узел, вот-вот грозивший опасть, разметав выгоревшие пряди по плечам.
Проследив за его взглядом, Бай Цзы Фэн перешёл к осматриванию второго демона, расположившегося по левую руку от трона. Судя по тому, как он держал пустую чашу, перекатывая её в тонких пальцах, демон был левшой, и Бай Цзы Фэн обратил на это внимание, ибо большинство техник меча создавалось исключительно под особенности правой руки.
«Любопытно», – подумал он, попытавшись представить, какие пальцы станут опорными, если переложить клинок в левую ладонь. «Будучи Главой Бай Лао Ху, я никогда не задумывался над тем, как управляют мечом левши, но это крайне занятно, и, при должном изучении – должно принести мне свои плоды».
Заметив в толпе задумчивого духа, не сводящего с него внимательных серых глаз, демон воды украдкой улыбнулся Бай Цзы Фэну. Хань Юэ на протяжении целого вечера мучился от безделья, как и дух, украдкой любовавшийся его пальцами.
Мимолётное развлечение демона воды в лице любопытного беловолосого духа вскоре завершилось: едва заслышав позади себя знакомые шаги, Хань Юэ мгновенно отвёл взгляд, поднявшись со своего места одновременно с демоном огня. Не спешил вставать лишь демон воздуха, по лицу которого Бай Цзы Фэн мог с уверенностью сказать, что его обладатель буквально спит на ходу с открытыми глазами – такое оно было вялое и безэмоциональное.
– Ши Ю приветствует Владыку Чжао Ли, – лениво произнёс демон, растягивая каждое слово. – Время идёт, и мы с братьями уж начали думать, что Вы позабыли о сегодняшней охоте и лобызаетесь с очередным кувшином сливового вина где-то в мире смертных.
– Разве такое возможно? – холодно спросил Владыка, и Бай Цзы Фэн вздрогнул, услышав его голос. Он поднял голову, во все глаза глядя на трон Бэй Шан, подле которого стоял демон, оскорбивший его несколько месяцев назад.
[1] Час Сюй (час собаки) – временной промежуток с 19:00 до 21:00.
[2] Цин Хэ (金河) – «золотая река», протекающая в мире Богов.
[3] «Бай» может записываться несколькими разными иероглифами в зависимости от интонации говорящего: «白» (bái) – белый, «败» (bài) – неудачник, «拜» (bài) – молитва и т. д.