Глава 20. Стадия "Пост Мортем" (1/2)
Гермиона, напрягая все силы, бежала по коридору, сжимая палочку из виноградной лозы в руке, и мысленно молилась: «Только бы успеть, только бы успеть… Какая же я дура, дура, дура…»
Завернув за очередной поворот на Т-образном перекрёстке коридора, она вначале даже не поняла, что произошло, что не так в окружающей обстановке. Но интуиция буквально завопила: «Сзади!» — и хотя щит на ней висел постоянно, Гермиона, не раздумывая ни секунды, бросилась на пол.
Ещё падая, она услышала окончание громко выкрикнутого «… ефай», успела подумать о том, как хорошо, что они с Гарри так много тренировались. Что под мантией она в джинсах, а не форменной юбке. Что Гарри объяснял, что, не зная, кто в тебя кинул заклинание, принимать его на щит — не самая разумная идея, и лучше уклониться. Успела удивиться, что, надо же, вспомнила слова и даже интонацию, и что тренировки помогли. И ещё раз удивиться: как много разных мыслей могут за мгновение проскочить в голове.
Уже лёжа на полу, девушка успела увидеть, как над ней пролетел синий луч Ступефая. Она перекатилась в сторону и наотмашь, в слепую, швырнула свой Ступефай в ответ, вскочила, одновременно разворачиваясь в сторону противника.
Перед ней, мерзко ухмыляясь, стоял неопрятно одетый маг с грязными спутанными волосами. «Оборотень! Мордред его раздери! — тут же мелькнуло узнавание в сознании девушки. — Это же надо было так повезти наткнуться на него!»
Белёсые глазки мужчины были хищно прищурены, рот искривился в жуткой ухмылке, и стали видны жёлтые острые зубы. Он стоял на расстоянии десяти-двенадцати шагов, но отвратительный смрад доходил до ноздрей напряжённой Гермионы. Всё его тело было сжато, ссутулено подобно дикому животному, ублюдок был готов кинуться к жертве одним длинным мощным прыжком. Скрюченные, с длинными когтями пальцы перебирали волшебную палочку. Эта тварь облизнулась. Сиплым голосом, насмешливо и презрительно кривя губы в пародию на улыбку, произнесла:
— Ну, привет, красотка… Прыткая какая, а?
Гермиону аж передёрнуло от этого сального, раздевающего взгляда, от этой мерзкой кривой ухмылки, и она, не раздумывая, запустила в тварь Редукто. Луч заклинания ещё не прошёл и половину расстояния, как Гермиона уже пожалела, что не швырнула Бомбарда Максима. Оборотень был быстр, не просто быстр, а очень, очень быстр. Пожалуй, он двигался не медленнее, чем Гарри.
Редукто не достигло цели, оборотень сместился в сторону, ухмылка пропала, а глаза вместо сальной похоти разгорелись злобой. Опять швырнув в Гермиону Ступефаем, тварь попыталась сократить дистанцию, но девушка была начеку. После второго Редукто, которое пролетело буквально в считанных сантиметрах от него, оборотень, поняв, что бой всерьёз, и противница вовсе не неумелая школьница, от «оглушалок» перешёл к боевым заклятиям. В конце концов, позабавиться он сможет с кем-то другим.
Они метались по коридору от стены до стены, бросая друг в друга заклинания, то отступая от перекрёстка, то приближаясь к нему, один, пытаясь сократить дистанцию, а вторая — удержать, парируя и контратакуя постоянно выпускаемыми заклятиями на пределе возможного для себя темпа.
Дыхание Гермионы всё чаще и чаще сбивалось. Как она была рада, что успела освоить невербалку и могла без проговаривания формулы отправить в сторону цели хоть несмертельный Петрификус, хоть смертельную Бомбарду, и держать темп боя, посылая заклятие за заклятием в маневрирующую цель, не давая этой твари приблизиться, заставлять оборотня ставить щит или уворачиваться, мешая ему тщательно прицеливаться.
Как она злилась на себя, что так презрительно всю учёбу относилась к физической подготовке! Три месяца, всего три месяца нормальных занятий… Скорость движения оборотня была почти запредельной для неё. Гермиона просто не успевала точно прицелиться, в придачу начала накапливаться усталость, и она чувствовала, что выдыхается физически, а если этой твари удастся сократить дистанцию, то… Она прекрасно понимала, что при близком контакте с оборотнем шансов у неё никаких нет. Высокий темп каста заклятий и их сила, значительно превышающие оные у врага, — единственное, что позволяло ведьме удерживать его на расстоянии. Хвала Мерлину, оборотни в массе своей самоучки, и конкретно этот был из их числа.
К злости на себя добавлялась злость на преподавателей, которые не объяснили, не научили… В памяти девушки всплыла Розовая Жаба Амбридж с её приторно-противным: «Кто, скажите на милость, будет нападать на вас и на таких же детей, как вы?» Вот они, Розовая тупая Жаба! Не просто нападающие, а собирающиеся убивать! В школе! В самом безопасном месте магической Британии, что б ему пусто было…
«Некомпетентные идиоты!» — как презрительно отзывался о преподавателях Гарри. И сейчас она была с ним горячо согласна.
То ли злость помогла, то ли Гермиона наконец смогла понять и сделать то, что Гарри ей терпеливо объяснял: «…прочувствуй бой, поймай ритм, рисунок, и ты почувствуешь противника…», но она внезапно ощутила, буквально увидела, где и через сколько будет находиться оборотень, и в эту точку с её палочки ушёл мощный, на пределе её сил, невербальный Ступефай.
Противник даже не пытался поставить щит. Он попросту не был к этому готов. Фактически он сам шагнул в сторону летящего в него заклятия. Получив мощную «оглушалку», оборотень отлетел в стену и сполз по ней на пол!
Гермиона не медля подскочила к поверженному противнику:
— Инканцеро, Акцио, палочка, — и только после этого смогла немного перевести дыхание.
Постояв буквально десяток секун, и вздохнув, она оглянулась и, направив палочку на противника, произнесла:
— Силенцио, Энервейт.
Подождав, пока оборотень придёт в себя и осознает своё положение, Гермиона, ещё раз оглянувшись, злорадно усмехнулась и спросила, успокаивая дыхание:
— Девочку захотел, тварь?
После чего прицелилась и, аккуратно рассчитав силу, выпустила Редукто в район таза лежащего оборотня. Тело твари выгнуло от боли, а в месте попадания заклятья поверхностные ткани разлетелись брызгами во все стороны, обнажая рваное красное мясо, сизые внутренности и сахарно-белые обломки костей… В нос ударил запах крови и вонь мочи и фекалий. Девушку чуть не стошнило прямо на это месиво, ей казалось, что, несмотря на Силенцио, она слышит, чувствует кожей жуткий вой боли, вырывающийся из широко раскрытого рта с кривыми жёлтыми зубами. Но она смогла удержать невозмутимое выражение лица, по-прежнему смотря в глаза этой мрази… Буквально через полминуты она, успокоившись, вспомнила, что нужно торопиться. Девушка вздохнула, на выдохе прошептав:
— Повезло тебе, урод, — и, следуя отточенному движению, её Секо перерубило оборотню горло. Ведьма взмахнула палочкой: — Фините.
Гермиона ещё раз глянула в гаснущие водянисто-голубые глаза, сломала трофейную палочку, отбросив обломки к бьющемуся в конвульсиях телу, потом бросила на себя Экскуро, развернулась и побежала на башню, в место, где должен был быть её Гарри.
На краю сознания промелькнула мысль, что при первой же возможности нужно почистить палочку от заклинаний. Нет, понятно, что бандиты в школе, а «взрослые ответственные волшебники» заняты чем угодно кроме своих обязанностей, так что самооборона в чистом виде и официальных претензий к ней быть не может, но выслушивать сокрушенно-сожалеющее: «Девочка моя, как ты могла?» — и официально-неодобрительное: «Мисс Грейнджер, я вами разочарована», — не хотелось совершенно.
***</p>
Симус Финниган и Джеффри Хупер возвращались с башни Рэйвенкло, довольные проведённым временем. Теперь главное — не попасться по дороге в свою родную гриффиндорскую гостиную Филчу или Снейпу, и вечер, можно сказать, удался!
Внезапно Джеффри остановился и прислушался к звукам, что доносились из-за поворота. Симус, чуть не налетевший на него, зашипел:
— Ты чего, Джеф?
— Тихо, — прошептал Хупер в ответ. — Слышишь? Как будто… бой? — лицо Джеффри выражало полное недоумение. — Вроде как кто-то крикнул Протего? — парень попытался прислушаться, вытягивая шею.
Симус лихорадочно соображал: бой? В Хогвартсе? В памяти всплыли Отряд Дамблдора, прошлый год, «Инспекционная дружина»… И его осенило!
— Это наши, со слизнями бьются! Точно! Быстрее, на помощь! — и Финниган сорвался с места, потащив Хупера за собой…
Они неслись по коридору, уже не скрываясь, громко дыша и топая, и, вылетев за очередной поворот, застыли как вкопанные. Им навстречу шёл Снейп, рядом с ним, смотря в пол, широко шагал Хорёк, а за спинами этих двоих потрёпанного вида пыльные незнакомцы — маг и ведьма. Маг левитировал тело Джинни Уизли, а ведьма ему помогала…
Симус Финниган не успел ничего сообразить — заклятие Снейпа сбило его с ног и отбросило в сторону, а Джеффри… Хуперу повезло меньше: тёмный луч, выпущенный Алекто Кэрроу, убил гриффиндорца на месте. Тело семикурсника отлетело в нишу и рухнуло на холодные камни хогвартских коридоров, впитавших сегодня много страха, боли и крови.
***</p>
Проверив парой взмахов, что Ремус и Минерва ещё живы, профессор Филиус Флитвик набросил на них чары лечебного стазиса и поднял на ноги Нимфадору. Успокоив паникующую девушку тем, что Рем пока, слава Мерлину, жив и уже в стазисе, он объяснил, что сейчас они ничем не могут помочь своим друзьям, в то время как у них есть ещё важное дело.
С максимально возможной скоростью пара магов бросилась в погоню, через пару десятков метров наткнувшись на лежащих студентов и кинув Эннервейты на Невилла и Луну.
Бой втроём, Луна осталась присматривать за раненными и пленными, против семерых упивающихся, разумеется, был бы полным самоубийством. Но противники стремились лишь к одному: как можно скорее покинуть негостеприимную землю Хогвартса. Времени с начала боя (и момента поднятия тревоги) прошло уже довольно много. В любой момент на головы диверсантов могла посыпаться, как говорят магглы, «тяжёлая кавалерия», в данном случае бойцы Аврората, и песенка упиванцев была бы спета.
При обмене хоть выстрелами вперемешку с гранатами, хоть заклинаниями на лестнице значительное преимущество у тех, кто находится сверху. Реализовать это преимущество вновь удалось чемпиону Европы по дуэлям. Получив с предельного расстояния в корпус самый обычный Ступефай, Норрик перевалился через перила и рухнул вниз, навстречу сорока футам пустого пространства и мраморному полу.
Преследование приспешников Волдеморта продолжалось…
***</p>
Беллатрикс сбегала по узкой потайной лестнице, жизнерадостно хихикая. В глазах горел привычный за последние двадцать лет огонёк безумия. Каким же приятным бонусом заканчивалась эта внушавшая ей немалые опасения миссия. Когда она ещё училась в Хогвартсе, её дико бесил тогдашний завхоз, Аполлион Прингл. Он почему-то вбил себе в голову, что сквибы должны помогать магглорождённым ученикам, особенно девочкам, которые зачастую становились предметом милых и почти невинных шуток чистокровных магов.
Сменившему его завхозу Аргусу Филчу он, похоже, сумел передать свои принципы, Беллатрикс вспомнила рассказ племянничка о том, как пару лет назад наскребли на свои задницы по паре недель отработок несколько рэйвенкловок, всего-то навсего выпнувшие из замка зимой третьекурсницу в одной мантии и босиком. Правда, подшутили так над чистокровной, только не от мира сего девицей. В общем сквиб, осмеливавшийся вмешиваться в развлечения благородных господ, внушал ведьме отвращение, как какой-то комок слизи, как плевок, пузырящийся в дорожной пыли.
И вот теперь все было кончено, Беллатрикс развлеклась весело, но, к сожалению, недолго. Времени для особо тонких пыток попавшегося по дороге Филча, увы, не было, и чуть больше минуты круциатуса остановили сердце старика. В глазах навеки застыли страшная боль и не менее дикая ненависть, гревшая сейчас сердце миссис Лестрейндж.
Ведьма выскользнула из-за гобелена, скрывающего выход, и совершенно неожиданно для себя оказалась в коридоре, заполненном одетыми в пижамы Хаффлпаффцами.
— Круцио… Круцио… Круцио… — завопила Беллатрикс.
Пространство заполнил истерический смех ведьмы над подростками, чьё недоумение происходящим сменилось паническим ужасом. Впрочем, кроме спин удирающих от неё детей, на глаза попались и две палочки.
Легко отражённые Протего, Ступефаи и полетевшие в ответ заклинания аналогичного класса. Всё шло настолько успешно, что даже психопатке Лестрейндж не хотелось убивать магов почём зря. Увы, но, однако, от её желания это не зависело. Ведьма уже скрылась за поворотом, когда к телу неудачно отлетевшего в нишу Энтони Рикетта подошли его однокурсники. Навечно открытые тёмно-карие глаза немигающе смотрели в потолок, а под головой расплывалась лужа крови.
С ещё более улучшившимся настроением, хихикая про себя по поводу храбрых от тупости детишек, Беллатрикс наконец добралась до точки встречи с основной частью своего отряда. В поле зрения никого не было, а сканирующие заклинания показывали лишь приближающихся упивающихся смертью. Бросив на ходу чары второй раз, ведьма недоуменно нахмурилась: подчинённые были почему-то разбиты на две неравные группы с приличным разрывом между ними. Собственно, отходившие последними были ближе не к своим, а к преследователям.
Не успела Лестрейндж занять удобное для обороны место на подходе к центральной лестнице, как впереди оборвался от соприкосновения с полом отчаянный вопль сброшенного несколькими этажами выше новобранца. Хрустнувшие кости и расколовшийся череп, разбрызгавший по каменному полу своё серо-красное содержимое, не заставили её даже поморщиться.
Ждать живых пришлось совсем недолго. Буквально через пару минут мимо неё прошли быстрым шагом как всегда невозмутимый Снейп и племянничек с бледно-зелёным от переживаний лицом, взглянув на которого ведьма чуть не сплюнула от презрения.
В паре метров за ними поспешали сотрудник министерства магии Корбан Яксли и совершенно седой, годящийся ей в отцы Трэверс. Скользнув по ним взглядом, ведьма отвернулась и напряглась в ожидании неминуемого боя. Уж слишком близко были преследователи к последним из бегущих к ней упивающихся. Причём двигались подчинённые очень медленно и, увидев причину их нерасторопности, Беллатрикс охерела! Брат и сестра, Амикус и Алекто Кэрроу, совершенно запыхавшись, тащили вдвоём тушку какой-то девки.
Залитое кровью до неузнаваемости лицо, вроде бы рыжие, хотя сквозь толстый слой пыли понять цвет было затруднительно, волосы. Тело в изодранной мантии, застывшее явно под воздействием Петрификуса, и рука, всё ещё сжимающая палочку.
Как раз увидев, что девчонка не рассталась со своим оружием, Беллатрикс сообразила, что время для многочисленных круциатусов по паре тупых дебилов ещё придёт, а пока можно использовать проблему в качестве решения.
— Фините, Эннервейт, — и не успела девка ещё открыть глаза: — «Империо». Атакуй преследующих нас, используй бомбарды и редукто! — и уже обращаясь к Кэрроу: — Живо бросили её, тупорылые дегенераты, и бегом, — рявкнула ведьма и быстрым шагом направилась к вратам.
По пути Белла обдумывала, как бы этих двоих показательно-жестоко наказать. Обернувшись в дверях на грохот очередной бомбарды, ведьма успела заметить, как поражённая синим лучом отлетает к стене маленькая фигурка.
За пределами замка, как ни странно, ни засады, ни дополнительных вражеских сил не наблюдалось, поэтому добраться до границы антиаппарационной зоны никакого труда не составило. Погони не было. Похоже победить их наличествующими силами на открытой местности противник не рассчитывал.
Добравшись до хижины Хагрида, Беллатрикс вспомнила своё обещание Долохову и метнула в окно Инсендио. Не обращая особого внимания на полувеликана, она отбила щитом пару его стрел и выслушала хлопки аппарации членов отряда. Последним уходил Амикус, всё это время без толку поливавший проклятиями Хагрида.
Антимагическая кожа полувеликана и защитная одежда, сшитая из шкур обитателей Запретного леса, с лёгкостью выдерживала всё, что туповатый маг кидал в лесничего. Сама Беллатрикс даже не собиралась участвовать в поединке и лишь заржала, увидев, как стрела Хагрида пробила правую ягодицу разворачивающегося волшебника за долю секунды до аппарации.
Последней её мыслью на земле Хогвартса оказалась: «Интересно, что имел в виду Долохов, формулируя свою просьбу, как «…и обязательно сожгите избушку лесника», чем Хагрид-то ему насолил?»
***</p>