Глава 31: Да здравствует поход! (1/2)

Резкий стук по нашей металлической крыше, похожий на звук брошенного камня в жестяное ведро, разбудил меня, и я подскочила на кровати. Как я поняла через секунду, шум был вызван всего лишь еловой шишкой. А я уже успела подумать про метеоритный дождь... Чёрт бы побрал эту шишку. А ведь мне снилось что-то хорошее. Уже и не помню, что именно. Я по привычке глянула в телефон, который оказался зарытым под моими многочисленными подушками:

8:00

01.11.06, СР</p>

Восемь? Всего лишь? Я же легла примерно два часа назад. Прислушавшись к своему организму, я поняла, что и правда выспалась. Подозрительно... Мама, видимо, ещё спит – в доме ни звука. И за окном, к слову, тоже. Что ж, раз уж я проснулась, нечего терять день, а то и так большую часть каникул проспала. Займусь пока уроками или на чердак залезу – помнится, там ещё были интересные вещи, которые я в прошлый раз не успела изучить. Но, в любом случае, сначала надо поесть. Одевшись теплее, я отправилась на первый этаж. На цыпочках, чтобы не разбудить маму. Ступени, как ни странно, не скрипели. Может, я наконец-то похудела?

Зашла в гостиную, отгороженную от кухни лишь печью и сервантом. Хоть это помещение и не топилось целые сутки, а тут было достаточно тепло. Прямо мистика какая-то. Я достала из шкафа хлеб, из холодильника – масло и засохший кусочек сыра и принялась варганить бутерброд. Как говорится, «я его слепила из того, что было». Второй день я уже на сухом пайке и чае. Нехорошо. На рынок бы сгонять... Рассуждая сонной головой о списке кончавшихся продуктов, я поставила кипеть чайник и подмела полы лохматым и колючим веником. И откуда тут взялось столько пыли? Вроде бы на днях убирались. Ну ладно, дом-то старый, для него уже вполне нормально осыпаться. Заслужил... Ой, а это что за проплешины в слое пыли на полу? Если включить воображение, то можно предположить, что это – следы чьих-то маленьких ножек!.. Долго присматриваясь к этим странным отметинам, я от добра подальше провела по ним веником, и всё стёрлось – пол стал чистым.

Щёлкнул чайник, и я отложила уборку до лучших времён. Села за стол с чаем и бутербродом, в тишине, то есть без радио и клацания маминых клавиш – ну чего ещё надо для счастья? Вдруг в кармане моих домашних штанов что-то коротко и неожиданно прожужжало. Телефон? Он что, разрядился? Я в замешательстве выдернула его из кармана и прищурилась на экран. Вот это новость: мне пришло сообщение от Джокера! Но ведь в нашей деревне нет связи... А теперь, выходит, есть? Может, вышку новую поставили, или я чего-то не догоняю? А я вообще обменивалась с Джо номерами? Что-то я такого не помню, ну да ладно, опустим этот вопрос. Левой рукой я держала надкушенный бутерброд, правой нажимала кнопки телефона большим пальцем. Перешла к сообщению, и моим глазам предстало следующее:

«Привет. Надеюсь, ты уже не спишь, потому что мы перенесли наше собрание на девять. Приходи, не опаздывай :-)»</p>

При всей моей любви к Джокеру, иногда он бывает таким скотом, что слов нет! Кто переносит собрание на такую рань после бессонной ночи? Мы же вчера на нормальное время договаривались, чтобы все выспались и всё успели. Что за срочность, не понимаю. Вот же козёл... Я сердито отложила телефон, ничего не написав в ответ рыжему, и принялась за чай. И всё-таки, я же проснулась чисто случайно. А если бы та шишка не разбудила меня в восемь, а? Что бы было? Правильно, я бы благополучно пропустила встречу. Ух, как меня бесят такие выходки! Это некрасиво. Всё выскажу этой веснушчатой морде, когда с ним встречусь...

Что-то белое мелькнуло под нашими окнами, и я повернула туда голову, рассчитывая увидеть кошку или птицу. Каково же было моё изумление, когда вместо животных я увидела там беззаботно скачущую женскую фигурку в белом платье. Она с ума сошла в такую погоду гулять без верхней одежды? Я, заинтересовавшись, встала из-за стола, подошла к градуснику, висевшему между двух оконных рам – так сказать, ни в доме, ни на улице, – и обомлела: ртутный столбик показывал ноль градусов. Ноль! Я прильнула лбом к холодному стеклу и пристально следила за девушкой. Она была предельно странной. Одета, как летом, в одно лишь белое лёгкое платьице. Волосы красивые, русые и вьются на ледяном ветру. Глаза голубые и настолько яркие, что их видно аж с расстояния пятидесяти метров, как два синих фонарика с ёлочной гирлянды. Но это ещё не самая ненормальная черта её внешности – мне кажется, или она сияет? Вряд ли солнце уже светит настолько ярко, чтобы его свет так отражался от её лица, рук, ног (босых, кстати), платья...

Тут сама собой мне в голову пришла наша с Миланой ссора по поводу загадочной сияющей девушки в платье. Так это и есть она?! Божечки, а вдруг она... не человек?.. Сами посудите – поведение у неё далеко не человеческое. Возможно даже, что она – настоящая местная фея, которая аномально и даже жутко смотрится в нашей реальной деревне. Она была словно наложена на осенний пейзаж монтажёром, и бежала вприпрыжку, будто не касаясь ногами земли. Слишком воздушная, слишком потусторонняя, сияющая всем телом и глазами, как звезда в человеческом облике! Какие тут чаи с бутербродами, когда на улице такое творится? Нужно срочно бежать за ней.

Опять я принялась собираться наспех, как торопящийся на вызов пожарный. За минуту умылась, причесалась, заплелась и оделась в верхнюю одежду – я собралась с такой необычайной скоростью, что даже не поняла, когда и как успела всё это. Не теряя ни секунды, я толкнула отсыревшую дверь на улицу и с грохотом сбежала с крыльца. За калитку – и за феей. Нужно проследить, куда она пойдёт.

Абсолютно дурацкая сцена: сияющая, как свеча, фея скачет на другом конце деревни, а я сквозь лёгкий туман и иней крадусь за ней, согнувшись вдвое для большей незаметности. Господи, и как ей не холодно? От одного вида её голых рук и ног у меня по телу пробегают зябкие мурашки. Я снова огляделась и снова не обнаружила на улице ни единой живой души. Да почему именно сегодня вокруг нет свидетелей, когда они так нужны? Ах, точно, они же отсыпаются после вчерашних лесных поисков... И деревня, и природа за ночь поседели, покрывшись тонкой плёнкой льда и инея. Небо затянуто беспросветной белой пеленой, а озеро, иногда мелькавшее между деревьями, также покрылось льдом. Не серьёзным, а совсем лёгким и сморщенным, как полиэтиленовый пакет – эдакий намёк на грядущую зиму. Красиво вокруг, я бы с удовольствием полюбовалась видами, если бы не была так увлечена погоней. Которая это уже погоня за каникулы? Сотая?

Таким вот Макаром я зашла за феей в лес, но здесь стало сложнее её отслеживать: во-первых, она часто скрывалась за соснами, а во-вторых, я издавала непозволительно много шума, что каждую секунду грозило провалом моей конспирации. Под ноги постоянно попадали тонкие противные ветки, которых чуть коснёшься, и они уже оглушительно трещат на весь лес. Да тут просто ступить бесшумно негде – везде ветки, а где их нет, там шуршащие кусты! Чертыхаясь про себя, я плюнула на издаваемый мною шум и пошла на таран: через все трескучие преграды. И чего этой фее не скачется по ровным дорогам? Зачем ей гонять меня по таким неудобным местам? Я мельком глянула на время – ещё десять минут в запасе. Пока успеваю добраться до лачуги.

Перебегая от дерева к дереву, я не спускала с феи глаз и в какой-то момент поняла, что та остановилась. Более того, она остановилась и повернулась лицом ко мне. В мои глаза впился её страшный взгляд, мерцающий в затуманенном лесу двумя голубыми, как газ в плите, огоньками. Меня увидели! Что она теперь будет делать? Мы какое-то время смотрели друг на друга и оставались неподвижны. Первой зашевелилась она: фея медленно подняла правую руку вверх и замерла с этим жестом. Приветствие? Она мне машет? Я подумала и тоже подняла руку, но было уже поздно – фея начала расщепляться и исчезать прямо у меня на глазах. Растаяла, как облачко. Мурашки до сих пор щекотали мне спину, но теперь не от холода, а от смеси страха и настоящего восторга исследователя. И как я теперь с таким хорошим настроением буду ругаться с Джокером?

К без пяти девять я добралась до лачуги и, даже не вслушиваясь в шумы внутри неё, поняла, что ребята уже на месте – жёлтые пёстрые жигули Грифа были припаркованы у самого крыльца. Забралась по хрупким ступеням крыльца, распахнула входную скрипучую дверь с мозаикой и осторожно принялась взбираться на второй этаж, где шло активное обсуждение чего-то.

– Эй, меня кто-нибудь встретит? – крикнула я вверх. Ко мне тут же свесилась лысая голова стоявшего у лестницы Соломона. – Доброе утро! – помахала я ему ладошкой.

– Здравствуй, Лиса. Ты очень вовремя.

– Знаю. Я всегда пунктуальна, как швейцарские часы, – и я встала рядом с ним на лестничную площадку. Все разговоры доносились из гостиной с роялем. – Я ничего не упустила?

– Что упустила, тебе сейчас расскажут. Они не против повторять одно и то же по сотне раз, будь спокойна.

– Привет, Лиса! – поздоровался со мной Леопольд, выглянувший из библиотеки. Я не ожидала его появления, поэтому слегка дёрнулась от испуга, но тут же оправилась и поздоровалась с ним в ответ. – Как спалось?

– Как ни странно, хорошо.

– Чувствую, что все сегодня по необычайному совпадению выспались, – странным тоном сказал Соломон. Я посмотрела на него и только сейчас заметила, как забавно он одет. Куртка на нём самая обыкновенная – кожаная. Под ней такой же обычный свитер. Джинсы, зимние сапоги, но голова – что за ерунда была у него на голове? Это же вязаный колпачок с кисточкой. Почти как у Буратино, с той лишь разницей, что на Буратино он смотрелся уместно. А на Соломоне это выглядело как искусное издевательство чистой воды. Он понял моё выражение лица и с улыбкой пояснил.

– Я проспорил кое в чём Зелёной. Суть спора не важна, но теперь в качестве наказания я буду целый день носить на лысине это чудо.

– Да ладно, не так уж и плохо смотрится. Зато индивидуально.

– Я был бы не против избавиться от такой индивидуальности ради возвращения моего чувства собственного достоинства. Ну да ладно, пойдём к остальным.

– ... А что прикажешь делать с тем, что у меня бензин в баке кончается? – услышала я голос Грифа. Ему в ответ (как обычно, громко) звучал Джокер:

– Если понадобится, то мы все из своих мотоциклетных канистр твоим жигулям отольём!

– О, как заговорил! Ты бы хоть у нас спросил, прежде чем такое заявлять! – восклицал Дизель.

– А чего такого? Тебе что, жалко?

– Не жалко, просто у тебя-то нет своего мотоцикла! Тебе делиться бензином и так не придётся!..

В этот момент мы с Соломоном и зашли в комнату. Обычно мрачная, теперь она была освещена канделябром чёрт-знает-какого века с целыми шестью свечами. Он стоял на возвышении – на крышке белого рояля, – а все остальные сидели кто на притащенных из соседних комнат креслах, кто на полу на подушках. На полу сидели Зелёная в безразмерной толстовке, Енот в какой-то полосатой кофте, но теперь только голубого, а не красного цвета, как обычно, и Дизель – снова панковского вида и снова с начёсом посередине головы. Сегодня этот гребень словно сделался выше и острее. Интересно, если ему сказать, что он с этой причёской похож на Чиполлино, он обидится? Думаю, что да. Ну и денёк: Дизель – Чиполлино, Соломон – Буратино. Надо бы нам сюда ещё до кучи крокодила Гену с Карлсоном...

На первом кресле сидел, широко расставив ноги, лохматый Джокер, а у него на подлокотнике зачем-то примостился чёрный Каспер с колючим хвостиком на голове. Первый из них активно спорил и уговаривал ребят на что-то, а второй просто задумчиво глядел за окно. Ну и во втором плюшевом кресле с царским видом сидел Гриф – нога на ногу, локти на подлокотниках, а пальцы правой руки устало подпирают его бледный лоб. Волосы опять не завязаны в хвост, что мне даже больше нравится, а лицо бледное и нервозное. Скорее всего, это вызвано какой-то неразрешимой проблемой. Что у них тут происходит?

– О, Лиса! – отвлёкся от спора с Грифом Джокер и встал с кресла. Каспер с него тут же чуть не упал, так как до этого центр тяжести кресла находился под рыжим, а без него оно чуть не опрокинулось в бок. Кас спрыгнул на ноги, чертыхнулся и помахал мне, а Джо не поленился подойти и стиснуть меня своими рёброломными объятиями.

– Привет тебе, привет! – прохрипела я. Джо вскоре вновь позволил мне дышать и отлип. – И всем остальным тоже доброе утро.

– А мы думали, ты не придёшь, – улыбался мне с кресла Гриф, который теперь стал выглядеть чуточку бодрее.

– А я вполне могла и не придти, потому что я сегодня проснулась совершенно случайно, – начала я возмущаться на Джокера издалека. – И сообщение твоё, Джо, не увидела бы точно. Зачем было переносить всё на такую рань?

– Ты присядь для начала, а мы тебе всё расскажем, – доверительно сказал Джо и снова сел на своё кресло. Каспер забрался обратно на подлокотник, напомнив мне собой ручного ворона, и тихо шепнул рыжему, чтобы он больше не вскакивал без предупреждения.

– Плюхайся сюда, Лиса, не стесняйся! – и Дизель похлопал по соседней пустующей подушке, лежавшей на полу.

– Не нужна ей твоя пыльная подушка, Диз, – поднялся с кресла Гриф. – Лиса, садись здесь, я всё равно хотел размяться.

– Ой-ой-ой! Какие джентльмены у нас здесь! – хохотнул Джокер над Грифом, всплеснув руками.

– Благодарю, – ответила я Грифу и села в кресло, ненадолго почувствовав себя царицей на троне. Какое же оно мягкое! Тут и уснуть можно. Гриф теперь стоял практически у меня за спиной и опирался локтём о спинку кресла. – Ну, докладывайте, что ли, ваши дела.

– Кто будет говорить? – и Джо быстро оглядел каждого. Дольше всего взглядом он задержался на Грифе.

– Если ты так хочешь, рассказывай сам. Кто тебе не даёт? – улыбнулся тот. Джо приободрился, получив разрешение, и схватил с рояля берестяной холстик, который Грифу вчера выдал Дух. Точно, он же говорил прочитать его сегодня. Не раньше, чем сегодня.

– Эй, вы что, читали его без меня? – обиженно спросила я.

– Ну уж извини, не выдержали. Но теперь, позволь, к рассказу: Гриф сегодня проснулся рано утром – как и все мы, собственно. Встал такой, зарядку сделал, молодец он наш, потом полюбовался на себя в зеркало минут с десять... – и рыжий принялся смешно изображать Грифа, позируя перед воображаемым зеркалом и приглаживая волосы. Я прикрыла рот ладонью, чтобы Гриф не дай Бог не увидел, что меня эта пантомима насмешила. Многие сделали то же самое – даже Соломон с колпачком, всё ещё стоявший в дверном проёме, спрятал ухмылку в кулаке.

– Не додумывай чего не было, – буркнул Гриф. – И не любуюсь я на себя в зеркало никогда...

– А странно. Будь у меня твоё лицо, я бы так и делал.

– Вот и забирай его на здоровье, задаром отдам, – съехидничал Гриф. – Переходи уже к делу, умник.

– В общем, после утреннего марафета, – покосившись на Грифа, я увидела, как он очередной раз закатил глаза и скрипнул челюстью, – Гриф вспомнил, что какая-то лесная чучелка вчера подарила вам данную бумажку. Он, соответственно, развернул её, прочитал и вот что вычитал! – и Джо передал холстик мне в руки. Я осторожно раскрыла его, чувствуя себя так, словно я держу в руках древний музейный экспонат. Текст, написанный на внутренней стороне холстика, был написан не чернилами, не углём и даже не кровью – он был выцарапан чем-то острым, наподобие перочинного ножика:

«Ищите меня в поле.

Ваш Г.»</p>

– И всё? – изогнула я бровь в недоумении. Джо разочарованно откинулся на спинку кресла.

– Что значит «и всё»? Ты разве не поняла, что это значит?

– Ей это может быть не настолько очевидно, как нам, – подал голос Енот.

– А, стойте, – подняла я указательный палец. – Вы что, хотите сказать, что это написал ваш... Гермес?

– Ну а кто же ещё?! – в восторге заорал Джокер так, что пламя на свечках зашаталось. Енот демонстративно поморщился и покрутил в ухе пальцем, но Джо проигнорировал этот жест. – Конечно Гермес! И более того – вчера эту записку вам передал именно он! Я так полагаю. Не почтальон же это был, верно?

– А я ведь так и думал, что Гермес, – улыбнулся за моей спиной Гриф. – Я вчера узнал его голос. Странно, почему он сразу не сказал нам, что это он. Какой был смысл скрываться?

– Кто ж его разберёт? Может быть, он вас проверял... – почесал затылок Джокер. – Так, на чём я там остановился?.. А, вспомнил. Гриф увидел это послание и помчался к нам с Енотом домой, тормошить нас, чтобы сообщить, что собрание срочно надо перенести на пораньше.

– А зачем? – не успев обдумать свой вопрос, спросила я. Джо, кажется, начинал сомневаться в моих умственных способностях.

– Да как же ты не понимаешь, деточка? За тем, чтобы мы успели собраться в поход и выехать к Гермесу до темноты!

– П... Поход?

– Именно!

– Поход в поле, я правильно поняла?

– На этот раз – правильно.

Я дрыгнула ногой и пнула Джокера по кроссовку за то, что он меня поддразнивает, а сама продолжала думать.

– Погодите, дайте-ка я обобщу: мы сейчас собрались тут, чтобы поехать в поле на неопределённое время, чтобы найти вашего друга? – вся комната хором кивнула. – А не мог этот Гермес в таком случае оставить координаты поточнее, чем просто «поле»?

– А какие там координаты в поле? – пожала плечами Зелёная. – Везде сплошь колосья и трава.

– Возможно, на месте всё станет более очевидно, или же он сам выйдет нас встречать, – выдвинул теорию Соломон. Зелёная с пола обернулась на него и расплылась в умилённой улыбке. Из-за колпачка, должно быть.

– Вообще-то, если вы не забыли, у нас есть проводник, – и Джо указал пальцем на Енота, дружелюбно улыбавшегося всем вокруг. Глаза у него блестели загадочными огоньками. Почти как у той встреченной мною феи. – Лиса, я ведь тебе ещё кое-что не сказал насчёт Некроманта... – хотел было сообщить мне что-то рыжий, как вдруг его прервал звук скрипящих половиц на первом этаже: «кхр-кхр-кхр-кхр-р». Мы все дружно замерли и вытянули шеи, вслушиваясь.

– Чё это? – настороженно шепнул Дизель. – Словно там кто-то ходит.

– Да кто там может ходить? – нахмурился Соломон.

– Мало ли кто, – пожал плечами Джо. – Надо бы проверить...

– Эх, суеверный народ, – вздохнул Соломон. – Я, конечно, могу сходить и осмотреть первый этаж, но вряд ли там и правда кто-то живой. Скорее просто дом старый, вот и скрипит... – и лысый скрылся на мансарде, а затем тяжёлыми шагами принялся спускаться вниз.

– Кхм, так вот, – вспомнил свою недосказанную мысль Джокер. – Я ж не договорил тебе кое-что, Лисичка: Енот – не поверишь – все эти дни жил в доме Гермеса! И дом этот находится где-то там, в поле... и, чувствую, немного не в нашем измерении.

От удивления я не смогла издать ни звука в ответ. Все улыбались моей реакции, так как сами уже успели обговорить этот мистический момент. Вот же паразиты.

– Надо же... – сглотнула я ком в горле. – Ну ладно, допустим, я в это верю... – я сложила загадочную записку и вернула её рыжему. – И что, мы прямо сегодня поедем в это ваше «параллельное измерение»? Извините, что задаю так много вопросов, просто я хочу понимать всё до мелочи.

– Хочешь, а при этом всё равно ничего не понимаешь, – вздохнул Джокер. – Мы не просто сегодня поедем – мы поедем прямо сейчас! Ты сумки-то видишь?

Я недоуменно оглядела комнату и правда увидела гору сумок и рюкзаков, сваленных друг на друга. Вот те раз. А как я их до этого не замечала?

– Д-да, вижу... – заикнулась я от удивления, и тут же пришла в себя, осознав кое-что важное. – Постойте! А я же не успела собраться!

– Ничего, ещё успеешь, – вышел из-за кресла Гриф, – они пока пусть погрузят сумки в машину, а мы с тобой сбегаем за твоими вещами. Идёт?

– Идёт. Тогда нам надо бежать прямо сейчас, потому что вещей у меня много. Пока их все соберёшь...

– Э, не надо брать все! – окликнул меня Дизель. – В багажнике места не так уж много.

– Да шучу я, успокойся.

– Я был прав: внизу никого не было, – заявил вернувшийся Соломон, и у нас немного отлегло от сердца.

Свечи задули, холстик убрали – обсуждение было довольно быстрым, по крайней мере, для меня. Парни набрали в руки сумок и принялись осторожно спускаться с ними на первый этаж. Затем они со своими вещами направились к жигулям, у которых, как крокодилья пасть, было распахнуто багажное отделение. Гриф надавал ребятам наставлений и вместе со мной побежал по дороге к дому. По пути я рассказывала ему про фею и про то, как меня напугала спросонья шишка, а он – отдам ему должное, – внимательно слушал весь этот бред и даже ни разу меня не перебил.

Дома мы прокрались на цыпочках в мою комнату, и там я побросала в сумку всё самое необходимое от пижамы до зимней одежды. Получилось не так много вещей, как я ожидала, и мы с Грифом двинули обратно. Выпили перед уходом из дома по стакану воды, закинули в рот по печеньке, я написала на клочке бумаги записку для мамы, и мы вышли на улицу. Трусцой с сумкой через лес – и мы вновь у лачуги с жигулями. Все сумки были погружены, кроме моей. Некоторые уже сидели в салоне с включённой на радио музыкой, а некоторые бродили на улице. Зелёная и Каспер закуривали с одной зажигалки (сначала мне померещилось, будто они целуются, ей-Богу...), а Джокер с Дизелем кидались друг в друга шишками. Выглядело такое развлечение не безопасно. К сожалению, подумав об этом, я ненарочно сглазила ребят:

– Ай, Джо! – воскликнул Дизель. – Ты мне чуть в глаз не попал!

– Ой, расплачься ещё, – выкинул заготовленный снаряд рыжий и увидел меня с Грифом. – Возвращение блудных детей! Ура-а!

– Сам ты блудный, – отозвался Гриф. – Помоги мне последнюю сумку убрать.

– Ой, не знаю даже, как мы это сейчас сделаем – там до самого потолка всё забито.

– Затолкаем, – кивнул Гриф убедительно. – Все знают, как будут сидеть? – крикнул вожак, чтобы всем было слышно. – Нет проблем с рассадкой?

– Вообще-то есть одна, – выглянул из окошка машины Леопольд и поправил пальцем очки. – В машине восемь мест, а нас... кхм... девять. Что с этим делать будем?

– Потеснимся, – ответил Гриф, проталкивая мою сумку в багажник. Джо ему помогал, а я стояла рядом и покачивалась с пятки на носок. – Джо соизволит свести ноги вместе, и все влезем.

– Это как я тебе их сведу, позволь спросить? – округлил глаза рыжий и отошёл от багажника. Грифу удалось справиться с моими вещами, и он захлопнул крышку. – Я же не случайно так сижу – мне не удобно иначе.

– Неудобно будет, если кому-то из нас придётся ехать у другого на коленях.

– Да я ж серьёзно, Гриф. Что мне прикажешь делать с тем, что между ног, а?

– С этим уж сам разберись, без меня, – вздохнул Гриф и распахнул для меня дверцу машины. – Садись пока.