Глава 18: Темнота и фонарики (1/2)

***</p>

P.S. Погода с самого утра не задалась. Небо уже с неделю затянуто пасмурной плёнкой, а сегодня впридачу к ветру и холоду пошёл снег с дождём. Дети и учителя промочили все ноги насквозь, пока дошли до школы номер два. Это бурое и без того мрачное здание в такую погоду стало выглядеть ещё более угрюмо. Из окон с жалюзями торчали грустные детские мордашки, которые скучали по голубому небу и летнему теплу. Им ещё повезло, что в этом учебном году в школе налажено отопление, иначе опять пришлось бы заниматься в куртках и шапках.

Некоторые учителя спешно готовили кабинеты к урокам и повторяли материал, который собираются преподавать, другие же учителя, которым не посчастливилось дежурить в коридорах, гоняли учеников и ежеминутно ругались на их выходки. Кого они особенно не любили, так это хулиганов и шалопаев. Хулиганы постоянно разбивают детям губы и носы, а шалопаи хоть и безобидны, но изрядно умудряются капать на нервы. После окончания года только обрадуешься, что порция хулиганов и шалопаев ушла во взрослую жизнь, как вдруг появляются новые из более младших, подрастающих слоёв.

Такими были и эти мальчишки из седьмого класса. Самые ненавистные у дежурящих преподавателей. Один был настоящим шутом с рыжей копной волос и жуткой улыбочкой. Часто показывал фокусы в коридорах или устраивал жуткие и доводящие до заикания розыгрыши. И ладно бы он вытворял это только с учениками, так он, бесстыжий чертёнок, ещё и учителей в свои игры втягивает. А потом оправдывает это каким-нибудь «хэллоуином» или «творческим домашним заданием». Также он часто хамит всем подряд и любит качать права на ровном месте. Вступается за виноватых учеников и подбивает класс делать то же самое. Ничем его не усмирить, этакого революционера...

Второй – его лучший друг – скорее относился к хулиганам, хотя учился, вроде бы, недурно. Несмотря на прилежное выполнение домашних заданий, безупречные ответы на уроках и миловидную, даже отчасти девчачью внешность, его невозможно было полюбить, даже если очень постараться. Проявлению сочувствия к этому мальчику мешали его выходки на переменах. Жестокие выходки. Никто не знает, что творится у него дома, но семья у мальчишки явно неблагополучная. Он недоедает, часто ходит в школу с немытой головой и самое главное – постоянно дерётся. В прошлом году этот странный парень неизменно носил с собой в школу нож на случай очередного сражения. Сейчас он вроде бы перестал применять холодное оружие и «смягчился» – теперь он носит в карманах гитарную металлическую струну, чтобы если что больно хлестнуть ею обидчика, или надевает на ударный правый кулак толстое металлическое кольцо, как кастет. Ему только дай повод, и он расшибёт недругу череп и выбьет ему пару зубов. Может он делает это для самоутверждения, может чтобы излить злобу, накопившуюся дома. По крайней мере учителям остаётся только гадать о его мотивах, потому что сам он молчит об этом, как партизан. Вроде бы и друзья у него есть, вроде и на вид пока не шевелится – ангелочек, но стоит подпустить его к одноклассникам – будет месиво. Из-за его плохого зрения его постоянно приходится сажать на первые парты, хотя учителя, если бы у них был выбор, посадили бы его на самую распоследнюю и скрипучую парту, которая только есть в школе.

Правда есть у этих двух «красавцев» три товарища, которые кое-как сглаживают их поведение и временами усмиряют их. Один из их класса – примерный отличник, тихоня с чистейшей репутацией. Про него говорят как про очень доброго и сердобольного парня, который всегда готов поддержать и выслушать любого. В это верится, зная, какие отпетые у него дружки. И ещё двое – из пятого класса: мальчик-кореец и сын учительницы музыки. Оба – милые мальчишки, правда и они не без странностей. Кореец иногда выдаёт очень странные ответы на уроках, и все они в основном связаны с мистикой. Если бы он так шутил, то ему бы точно ставили двойки, но из-за его серьёзного тона и выражения лица учителя пожимают плечами и смиряются со странным ответом парня. Второй, его друг – добрый, скромный и зашуганный парнишка. Иногда, конечно, у него бывают закидоны и он начинает экспериментировать со своей внешностью, но учителя вскоре к этому привыкли и стали воспринимать это как поиски человеком своей личности. Похвальное дело, хоть временами и эпатажное. Чего учителя никогда не могли понять в этом мальчике – что он такого нашёл в том русом хулигане из седьмого класса? За что он так боготворит этого живодёра с ангельским личиком и носится за ним хвостом? Или учителя чего-то не понимают, или мальчишка попал под плохое влияние старшеклассника...

Начались уроки, и дети разбежались по классам. У седьмого ”Б” сейчас начиналась геометрия. С гоготом и гомоном дети подготовились к уроку, разложили учебники и пеналы, встали рядом с партами и замолкли. Учительница осмотрела класс. На первых партах сплошь очкарики и только этот с тёмными очками, прикрывавшими жуткие глаза. Дальше сидели хорошисты, более менее приличные дети, в форме. А на задних партах шалуны, один из которых – рыжий – уже успел и почесаться, и пошептаться, и жвачку к парте прилепить.

– Шаляпин, – учительница строго сложила руки на груди, – а ну-ка вытащи то, что ты там приклеил, и выброси в мусорное ведро.

– А я может не приклеивал, Наталья Семёновна, – улыбался рыжий наглец. – Я может наоборот – отковыривал. Вы на меня наговариваете.

– Не паясничай мне тут! Я тебе не подружка какая-нибудь! Подойди к мусорке и выкини счас же жвачку!

Под дружное «гы-гы», разнесшееся по классу, он прошёл вдоль парт, отвесив кому-то по пути подзатыльник, метнул с пяти шагов жвачку и попал чётко в ведро.

– У-уху, попал!

– Сядь уже! – не выдержала и прикрикнула учительница. Мальчик повиновался. – Что за дети пошли? Что за поколение потерянное? Смотрю на вас, и мне страшно за будущее делается!

– Наталья Семёновна, они просто дурачатся, – сказала одна красивая девочка с косичками. – На деле же они добрые, и Шаляпин тоже.

– Одной доброты, Ульяночка, мало. В жизни ещё и мозги нужны. Так-то!

«Старая зануда...» – раздался откуда-то шёпот. Эти слова явно не задумывались для того, чтобы звучать так громко. Учительница стала выглядеть ещё строже и суше и сказала, как отчеканила.

– Смирнов! Вот ты сейчас первым и выйдешь к доске. Иди, иди, давай! А «старая зануда» проверит, насколько хорошо ты знаешь тему параллельных прямых.

Парень ещё какое-то время мямлил про «можно с тетрадкой?», «можно время, чтобы повторить?», но учительница выбрала жестокую позицию. Долговязый Смирнов уже пожалел, что родился, и вывалился к доске. Взял мел и долго перебирал его пальцами, думая, как решить заданную задачу. Он испачкал себе все рукава и даже штанину джинс, пока осмелился написать первое слово: «Дано:..»

– Мать честнáя, да среди нас гений! – раздался тихий голос рыжего, и учительница тут же прервала его ударом кулака по учительскому столу. Спустя пару минут, когда на меловой доске появилось уже несколько слов и цифр, учительница тяжело вздохнула и открыла журнал.

– Та-ак, давайте пока Ярослав выдавливает из себя решение, я запишу, кого сегодня нет. Кхм-кхм! Итак: Авдеева Ульяна?

– Тут! – подняла руку та самая красивая Ульяна с первой парты.

– Белкин Игорь?

– Здесь!

– Бобренко Филипп?.. Бобренко, ты тут, я не слышу?

– Я, я... – зевнул голос.

– Винокуров Богдан?

– Присутствую!! – гаркнул Богдан, как солдат в строю. Класс загудел сдавленным смехом.

– Можно и не выпендриваться, а спокойно ответить!.. Дацук Георгий?

– Я здоров, – развязно ответил Гоша.

– Мои тебе поздравления... Дроздов Женечка тут, сама вижу... Ищенко Алла?

– Тут.

– Так-с, Кáлченко Максим у нас опять типа болен... Киреева Валерия где? Прогуливает?

– Я здесь вообще-то! – недовольно ответила красотка с задней парты.

– А, вижу тебя... Дальше, Артур Лер... Лев... Тьфу! Лефлер! Вижу, что ты здесь, опусти руку... Какая фамилия, однако, неприятная...

– Спасибо, – хмуро буркнул на это обладатель той фамилии. Класс вновь загыгыкал.

– Ну, оно и понятно: как корабль назовёшь, так он и поплывёт, верно?

– Я не выбирал себе фамилию.

– Я понимаю, понимаю. Но всё-таки в ней заключена какая-то... негативная энергия... от твоих, мягко говоря, специфичных предков.

– Наталья Семёновна! – вскочил вдруг Рыжий. – Несправедливо ругать человека за фамилию! И за предков тем более!

– А ты вообще сядь! Кто тебя спрашивал?!

– А никто! Я сам захотел высказаться! У нас демократия в стране!

– Два тебе, Шаляпин, а не демократия! – и разозлённая учительница чиркнула красной ручкой в журнале.

– За что два, Наталья Семёновна?! Я же не по уроку сказал, а так. И вообще, если по справедливости, правда не на вашей стороне.

– Это ты директору сегодня расскажешь, понял? А сейчас – сел быстро! – и Рыжий мальчик упал на стул и нахмурился. – Нашёлся мне адвокат дьявола. Какую фамилию позорит! Я теперь когда фамилию Шаляпин слышу – вздрагиваю, потому что первым не великого певца вспоминаю, а тебя!..

– Очень рад, что сумел его затмить, – уже ничего не боявшийся съязвил Шаляпин и отвернулся от недоумевающей, оскорблённой учительницы.

– Вот ха-ам... Невежа невоспитанный... И родителей в школу, срочно!.. Так, дальше: Левицкий Мишенька тут?

– Да.

– Отлично. Ярослав у доски... Чеботарёв Денис? – вижу... Шаляпин, к великому сожалению, тут... Юрченкова Рита?.. И Яковлев Савва? – тут. Всё... Ну, как успехи, Смирнов? – она обернулась на доску. Увидев, что там почти ничего толком не написано, она хлопнула себя ладонью по лбу и слабым голосом сказала. – Два. Сядь быстро, меня уже воротит от твоих мучений. Кто решит за него? – руку до локтя поднял мальчик с первой парты. Тот самый в полосатом свитере, с сальными русыми волосами до плеч и тёмными очками в пол лица. И от девчонки-то не отличишь, если бы не синяки и сбитые костяшки.

– Иди, – сказала учительница и отвернула голову от неприятного ей мальчика. Он плавно вышел из-за своей парты, дошёл до доски, таким же плавным движением взял мел и начал отстукивать им цифры. Класс чему-то охал и смеялся.

– Что такое?! – крикнула учительница, и через пару секунд заметила, как на мальчика украдкой показывают пальцем. Она сама внимательнее пригляделась к нему и увидела у парня в очках прилепленную к спине бумажку. А на этой бумажке была нарисована синей ручкой фашистская четырёхконечная свастика.

– Это что ещё за выходки!!! – взревела она и вскочила из-за своей парты. И в этот же момент в классе погасли все люстры. Девочки взвизгнули, а мальчишки угрожающе завыли в образовавшемся полумраке. Шаляпин тут же начал щипать и пугать окружающих, забыв про свою несправедливую двойку. Мальчик у доски так и замер с мелом в руке и развернулся в пол оборота к классу.

– Вот же не вовремя... – пробормотала учительница.

– Эй, давайте мы ему посветим! – и какие-то ребята включили фонарики, доставившие лучами до зелёной доски.

– Убрать всем фонарики! – лучи по очереди погасли. – Сидите тихо, пока я хожу узнавать, что с электричеством. А с вами, шутниками, я потом отдельно разберусь! – сказала она, указав на бумажку на спине мальчика, и стремительно вышла из тёмного класса, единственным источником освещения в котором теперь были окна.

Класс начал переговариваться громче, а парень у доски загнул руку за спину, сорвал бумажку и рассмотрел её. Как только он понял, что на ней было нарисовано, видимая часть его лица приобрела черты Терминатора. Он поднял голову, и его невидимый взгляд упёрся в наглого Винокурова, сидевшего у него за спиной. Тот даже не боялся, а продолжал усмехаться своей шутке, как будто забыл, что парень в очках не безобидный. Парень у доски сорвался с места, и класс хором замолк, прослеживая его маршрут напуганными глазами.

– Гриф, не надо! – пикнула было красивая Ульяна, но без толку. Гриф дошёл до Винокурова и, без промедления, пихнул его рукой с листочком прямо в лицо. И пихнул так сильно, что тот не удержал равновесие, запрокинул голову, чуть не сломав себе шею, и вместе со стулом полетел на пол. Раздался мебельный грохот, и весь класс обмер, а Винокуров вместе со стулом и смятой бумажкой на лице валялся на полу.

– Бессмертный ты что-ли? – прошипел Гриф. Тонкий рот его дёргался от злости. – Во второй раз я таких шуток в свой адрес не прощу. Я тебя сразу без зубов оставлю! – и он ушёл на своё место, оставив своего противника недобитым. Винокуров, дёргая ногами и кряхтя, пытался подняться. На него не смотрели, и на Грифа тоже – от него чуть ли не ощутимыми волнами исходила ярость. Кудрявый друг-отличник сочувственно похлопал его по спине.

– Эй, – подскочил к нему рыжий Джокер с задней парты. – Не воспринимай всерьёз. Ты же знаешь, у него всегда тупые шутки. Ну кто обижается на недалёких?

– Я не обижаюсь, – буркнул парень в очках. – Просто мне жутко хочется его стукнуть.

– Держи себя в руках, эй! Нам тут смерти не нужны! И так уже пара человек из-за тебя в больнице лежит.

– Они лежат за дело. Не я к ним первый лез.

– Ну ладно, ладно, старина. Выдохни, расслабься... Может, по школе погуляем?

– Нас же завуч заметит! – испугался отличник Енот с тугой бабочкой на шее. – Или, чего доброго, папа.

– Они сейчас заняты полетевшим электричеством. До нас никому дела не будет, уж поверь мне. Можем к мелким сбегать, к Касу с Гермесом. Проведать, как там у них идёт. Давайте! Чего тут киснуть? А ты, Гриф, заодно проветришься и перестанешь злиться. Идёт?

Мальчики по итогу согласились на эту авантюру и втроём сбежали из класса в пустой, мрачный коридор. В рекреации было относительно светло из-за окон, но вот в коридорах и на лестницах царила загадочная темень. Мальчишки наслаждались свободой гулять в темноте школы и оставаться незамеченными. Стоило откуда-то выйти завучу или учителю, как они сливались со стенами и пережидали момент. Но вот, пройдя пару пустых и тёмных школьных этажей они добрались до кабинета, в котором должны были проходить уроки у пятого ”А”.

Рыжий постучал в дверь, напугав всех сидевших внутри детишек, и открыл дверь. Им не повезло – их класс выходил окнами на самую тёмную сторону – прямо в огромный дуб и в соседний дом-хрущёвку. Плюс ко всему у них на окнах висели старые плотные занавески, из-за которых в самом тёмном кабинете школы было мрачно, как в подвале. Оставленные учителем детишки сидели в кругу у доски и освещали лица друг друга карманными фонариками. Когда в кабинет проникли трое старших, бледные лучи фонариков направились на них.

– Свои, свои! – сказал Рыжий, и дети отвели лучи в стороны.

– Ребята! – воскликнул мальчишка в чёрном бархатном свитере и побежал навстречу друзьям. Следом за ним с пола поднялся Гермес и пошёл пожать мальчишкам руки.

– У вас тоже электричества нет? – спросил он.

– Во всей школе нет, – ответил Енот. – Надеюсь, они ещё долго провозятся и никто не заметит нашего отсутствия.

– В случае со мной и Грифом Наталья Семёновна даже рада будет... Да не парься ты! Всё нормально будет... А вы тут чем заняты? – с хозяйским видом спросил рыжий Джо и прошёлся по классу, засунув руки в карманы брюк.

– Мы пока ничем, – ответил один из мальчишек, сидящих в кругу. Все они уже перестали удивляться частому наведыванию к ним семиклассников. – Ждём Татьяну Павловну.

– Ну надо же, какие послушные дети! – воскликнул он. – Мы такими не были в вашем возрасте. А Наталья Семёновна ещё говорит, что ей за будущее страшно – вон сколько тут законопослушных граждан сидит!.. И как вам ещё не наскучило молча сидеть в темноте? Разве вы ещё не догадались начать рассказывать страшилки?

– Да нет, как-то и в голову не приходило, – пожал плечами другой.

– А между прочим зря. Тишина, темнота и фонарики – отличные условия для рассказывания страшных историй. Верно, пацаны? Научим малышню развлекаться?

– А у тебя ничего, кроме страшилок, в голове не имеется, – с добрым укором вздохнул Кудрявый по кличке Енот.

– А что, прикажешь им в такой обстановке сказки читать? Или Пушкина наизусть? Не в тему, брат. А страшилки – в тему. Они почти всегда в тему. Ну-с, начнём! – и он быстро впрыгнул в круг детей, выхватил у какого-то ребёнка фонарик и, светя им себе в лицо, начал свой жуткий рассказ. У него их был целый арсенал, и зачастую Джо каждый раз рассказывал разные, не повторяющиеся истории. Енот пристроился неподалёку, а Гриф в очках сел к позвавшей его Доминике. Гермес с Каспером тоже пробрались обратно на свои места. Дети сидели на холодном полу, подстелив под себя поглаженные мамами пиджаки и жилетки. Они сидели, протянув в центр круга ноги или подогнув их под себя. Иногда они пугались жутко освещённой фонариком доски или шевелящийся от ветра бархатной занавески.

Джо был прав – атмосфера как никогда соответствовала для рассказа жутких небылиц. После Рыжего слово перешло ещё паре человек, но они к сожалению не смогли дотянуть до Джокерова уровня. Единственной историей, помимо историй Рыжего, которая зацепила публику, была сказка Гермеса. Она не планировалась страшной – всего навсего загадочной и таинственной. А звучала она так:

«Есть на свете много мест, в которые люди хотели бы попасть, но не знают, как это сделать. Чаще всего путь в желаемое место лежит прямо у них под ногами, но они в упор его не видят то ли из-за своего упрямства, то ли от страха, то ли от недоверия. От таких вот неверящих циников эти волшебные тропы охраняет Койот. Койот Колдун...»

– А этот твой Койот Колдун случайно не знаком с Енотом Некромантом? – хитро спросил Рыжий. Многие, кто знали ту забавную песню про Енота Некроманта, засмеялись, а Енот устало закатил глаза от надоевшей ему за лето шутки.

– Никто этого не знает, к сожалению, – улыбнулся Гермес, и в его раскосых глазах блеснул отблеск от фонарика. – Но я продолжу, – и он, сделав вдох и выдох, продолжил рассказывать сказку, словно заученную. – «Этот Койот строг, но справедлив. Он пристально следит за своими тропами и не пускает на них кого попало. Некоторых особенно шумных и жестоких личностей он даже способен покарать, если они соберутся осквернить его тропинки. А некоторых он, наоборот, может уберечь или предоставить им убежище. Неизвестно, по какому принципу он выбирает разных людей, ведь нам не доступно его видение мира».

– А куда ведут его тропинки, ты знаешь? – спросил неизвестный лохматый мальчишка.

– К сожалению, этого не знаю даже я. «Редко можно встретить людей, побывавших на той стороне, где всем заправляет Койот. Но они существуют и, быть может, тихо живут среди нас и молчат о своём путешествии... Скажу одно: волшебные тропы есть везде. Они паутиной раскиданы по всему миру: по полям, по лесам, озёрам, горам и даже по домам и детским площадкам... Просто нужно смотреть себе под ноги внимательнее, и однажды вы можете набрести на одну из таких троп, ведущих в скрытые от посторонних глаз параллельные миры...» Конец!

Ребята активно зааплодировали, а громче всех хлопал Джо.

– Молодчина, хорошо выдумал! – похвалил он.

– Это не моя выдумка. Это одна из редких легенд североамериканских индейцев.

– Ого-о... И ты им веришь? Я бы не стал, с учётом того, что через двенадцать лет они предсказывают конец существования нашей матушки Земли... Хотя, в каком-то смысле мы даже счастливые, что застанем такое эпохальное событие! Разложим коврик на газоне, возьмём охапкой печений и вафель и будем любоваться тем, как всё горит!..

– Ну ты и псих однако, – засмеялся Енот. – Чему тут радоваться? Это и правда было твоей мечтой – смерть от удара астероида или извержения вулкана?

– Это красивая смерть, дурик. Уж лучше так, чем от туберкулёза или гнойной язвы... Но это лично моя точка зрения, никому не навязываю. Вы можете прятаться в бункеры или помереть пораньше более гуманным путём – это уже на ваш выбор!

– Всё, Джо, тебя понесло, замолкни, – засмеялся Гриф и пихнул друга. – Ты детей пугаешь.

– Уж не сильнее, чем ты их своей злобной миной, дружище. Напоследок скажу – я всем желающим заранее назначаю встречу в поле в день Конца Света. Какого он там числа?.. Ну не важно. Встречаемся в поле такого-то числа две тысячи двенадцатого года. Кем бы я не стал к тому времени, но я принесу угощения и магнитофон.

– Какие же мы будем взрослые к тому времени! – ахнул Каспер и представил себе в голове цифру: 2012. – Я тогда уже буду учиться в институте!

– А ты что, думал всю жизнь в школе просидеть? – ухмыльнулся кто-то из круга.

– Нет, конечно же... Но так далеко я никогда свою жизнь не планировал...

– А пора бы этим заняться, братишка, – продолжал свои мрачные шутки Джо. – В две тысячи двенадцатом Земля полетит в тар-тарары!