Глава 7: Лачуга (2/2)

– Да-да, зайдём туда и спросим у тамошних призраков: «Нет ли у вас дома ручной жар-птицы и живого пупса в старинном платье?» – продолжала издеваться я.

– Может и так придётся сделать, – кажется, Илья не понял моей иронии. – Давайте просто обыщем там всё. Если ничего не найдём – не страшно. А найдём – тогда получится на одну или на две загадки меньше. Согласны?

– Ты знаешь, я всегда согласен! – подскочил Дима и нацепил дырявую миску – вернее маску – на лицо. Плотная резинка от этой маски сжимала его кудрявые волосы на затылке.

– Эх, ладно, сходим – вас не переубедишь, – проворчала я. – Только чур на моём и на ваших надгробиях будет написано: «”А ведь я предупреждала” – цитата покойной Лисы».

– Полно уже драматизировать, – сказала мне Милана, поднимаясь со своей подушки.

Наша непоседливая компашка принялась собираться в ратный путь. Илья притащил из дома большой фонарь на батарейках и с широкой дугообразной ручкой. Дима принёс фотоаппарат-«мыльницу» на всякий случай. Милана очень долго расспрашивала меня, где именно находится этот дом. Ася просто была в восторге от сборов, а Лёша листал энциклопедию по орнитологии и сравнивал там описания птиц и их перьев с нашей сегодняшней находкой.

– Неа, совпадений нет, – сказал он в итоге и громко захлопнул толстую книгу. – Это и вправду слишком большая птица... Таких не бывает, ребята.

– А может... – неслышно шепнула Милана.

– Ну, говори, – попросил Илья.

– Я подумала... Но это глупо! Очень глупо! Абсурд!

– Знаешь, за эти два дня у меня абсурда случалось больше, чем за всю мою жизнь! – усмехнулась я. – Так что давай свою теорию, не стесняйся.

– Просто, как бы это сказать... – Милана кусала губу и бегло смотрела то на нас, то на перо. – Может, это не птичье?..

– А чьё тогда? – я пожала плечами.

– ... Ангела?

В шалаше повисло странное, растерянное молчание.

– Да ну, какие ангелы? – нахмурилась я. – Тут наоборот, чертовщиной несёт: пупс живой, чёрные тени, которые по ночам ходят... Да и у ангелов белые крылья, судя по книгам...

– А может и с золотыми крыльями бывают.

– Да их вообще не бывает самих по себе, ангелов этих... – отмахнулась я, но потом моя уверенность сошла на нет – всё может быть в этой деревне. Тут даже ангел может жить по соседству с чёртом и пришельцем, и они могут вместе воспитывать живого пупса в платье и подкармливать лису!.. Тьфу ты, что за богохульство я сейчас сказала?..

– Если так думать, это перо мог и пегас оставить, – язвил Лёша. Они с Миланой друг друга стоят. – Или сири́н... – меня передёрнуло.

– А кто такой сирин? – пискнула Ася.

– Это мифическая птица с женской головой, – терпеливо объяснил Лёша. - У славян ещё и Алконост есть, и Гамаюн, и они тоже полу-люди, полу-птицы.

Кажется, Ася силилась это представить, но у неё явно в голове представилось что-то другое.

– Ладно, хватит демагогию разводить, – прервал нас Илья, как старший мальчик. – Мы готовы идти или нет? – в ответ раздалось почти дружное «готовы». – Тогда пошли – время идёт.

Мы выбрались на улицу и побрели примерно в ту сторону, в которую мы шли с Димой ночью. Перешагивали кусты и мягкие кочки, обходили деревья и ветки с паутиной. Иногда видели на соснах весёлых белок, делающих запасы на зиму, или дятлов. Вместе по лесу было идти не только не страшно, но и весело: Ася петляла между стволов деревьев, Лёша рассказывал нам про какие-то мифы (а мифов он знал много), Димка фотографировал нас на «мыльницу», а мы, завидев его, начинали кривляться. То есть, сначала начали кривляться дети, а потом и я осмелела и присоединилась к ним. Фото выходили очень смешными и искренними, а в углу каждой жёлтыми маленькими цифрами было написано «27/10/06».

– Совсем немного осталось, – сказала я, увидев знакомые помятые кусты. – Давайте теперь вести себя тише? А то мало ли что?

– Думаешь, призрак не уплыл? – переспросила меня Милана.

– Кто его знает? – вздохнула я, и мы продолжили идти, но в более сдержанном настроении. Некоторые начали боязливо оглядываться и недоверчиво обходить кусты.

Через минуту перед нами резко, как из под земли, выросла та самая лачуга. Вот и её окривевшая от времени крыша, и разбитые окна, из которых торчали занавески, и высокое каменное колесо, присобаченное прямо к фундаменту дома, словно раньше этот дом был небольшой водяной мельницей. Косое крыльцо, на котором одиноко стоял ветхий табурет, а над крыльцом – балкон с поломанными перилами. Дом не маленький и двухэтажный, в былое время он даже мог быть красивым и богатым. Но сейчас это свалка крошащегося от времени камня. Ремонту не подлежит.

– Жуть какая, – шепнул Лёша. – Дом, как из фильма ужасов!

– Только бы там никого не было, – без интонации пробормотал Димка и мотнул головой в маске в сторону заброшенного дома. – Пошли!

Мы помедлили и, крадучись, направились к крыльцу. Всем было страшно, и не известно, кому больше. Чёрные, пустые окна пялились на нас, а приоткрытая дверь выглядела крайне подозрительно. Словно она заманивала нас к себе, как сыр в мышеловке... Опять моя фантазия расшалилась. Крайне не вовремя.

Димка первым шагнул на крыльцо. Преодолел вторую, третью, четвёртую и пятую ступень. Крыльцо не упало, бабайка не пришла.

– Давайте, за мной! – сказал он бодро. На крыльцо забралась Милана, держа за руку Асю, за ними Лёша, а мы с Ильёй поднялись последними.

– Крыльцо точно не провалится? – спросила я. Мой голос непроизвольно задрожал.

– Неа, не точно! – усмехнулся Лёша, обернувшись на меня через плечо.

– Шутник, чёрт возьми, – буркнула я и пихнула его в лопатку.

– Вот только давайте не делать лишних движений на этом крыльце, – предостерёг меня Илья. Я кивнула и оставила Лёшу в покое.

– Ой, – сказала Милана, запрокинув голову, – тут над дверью табличка! Там что-то написано на латинском...

– «Фел... Фело... Фило...» – пыталась прочесть я, но не смогла – буквы почти стёрлись. – Не понятно... Что-то на «Ф». Наверное, это было имя хозяина этой древней рухляди...

Из дома веяло сыростью и пылью. Тут уже многие годы никто не живёт. Возможно, даже дольше, чем мы все думаем. Дима открыл входную дверь шире, и вся наша компания следопытов завалилась в дом. Я на несколько секунд задержалась, разглядывая входную дверь. Чуть-чуть смахнув с неё пыль, я увидела, что она эта имеет трафаретную вставку из выцветших стёклышек, а сама дверь раньше была крашеной в сиреневый цвет, словно на восточный манер... Налюбовавшись на дверь, я зашла в тёмную прихожую этого дома. Ну и бардачина же тут! Люстра похожа на пыльный осиный улей, лестница на второй этаж была неисправна – пара её ступенек была сломана. Двери где-то отсутствовали, а где-то висели на последней ржавой петле. В углах сплетены целые паучьи мегаполисы.

– Ну, что? – шёпотом спросил Илья. – Осмотрим тут всё?

Никто не ответил вслух – каждый звук, звучавший в этом доме, доводил до мурашек. Поэтому в ответ Илье мы только кивнули. Многие сразу пошли на второй этаж, а я решила сперва обойти первый. На первом было не много комнат: чья-то спальня, больше похожая на каморку; ванная и туалетные комнаты, в которых мерзко было находиться – они поросли зелёной и серой плесенью, а под ванной на ножках поселились несколько семей тараканов. Следующей комнатой была спальня, но более приличная, чем первая. Потом я добралась до кухни с пыльной печью, пыльными тазами и... Позвольте мне не упоминать каждый раз слово «пыльный», так как все предметы в этом доме так или иначе покрыты слоем пыли. Просто запомним это и пойдём дальше. Рядом с кухней было помещение столовой со столом на шесть человек. Всё же мебель тут была дорогая... когда-то дорогая... Вот что мне очень не нравилось в этом доме, так это то, что в некоторых дверных проёмах вместо дверей были... как они называются?.. Ну, такие разноцветные висюльки из бусинок, как занавески, но не занавески. Простите, я не помню название этой штуки – назову их «бисерные занавески». Так вот, почему они мне не нравятся, так это потому, что они заросли пылью и паутиной, и мне постоянно приходилось их разгребать, чтобы перемещаться между комнатами. Мерзость! Бррр! Может хоть на втором этаже их не будет. Мои товарищи, оказывается, уже были внизу и также боролись с пыльными бусами в дверях, как с лесными лианами, преграждающими путь.

– Нашли что-нибудь интересное? – спросила я, но вместе ответа Дима случайно ослепил меня вспышкой своего фотоаппарата.

– Ой! Прости... Ничего значимого – пыль и разруха. Мебель интересная, древняя... Бумаг много, книг ещё больше. И всё!

– Сколько же лет этой лачуге? – спросила я и провела рукой по обоям на стене. А они ещё даже не отклеились! Добротно, однако, дом построен. – Ладно, схожу и я на второй этаж.

Я поднялась по некрепкой лестнице, держась за перила, чтобы не рухнуть вниз в случае чего. Но лестница выдержала меня, и я оказалась наверху. Так-с, с чего же начать осмотр? Ого-гошеньки, какая библиотека большущая! Может, стащить отсюда пару книг для мамы? Я достала одну книгу, раскрыла её... она была на арабском языке! Надо же. Необычно. Достала другую – эта уже написана на... иврите. Экзотика! Книга на древнем английском, на испанском, на французском вроде. Буквы готические, написанные чернилами... Даже на китайском книги были!.. А одна книга была другой. Её обложка была отделана натуральной красной кожей с вкраплениями, чёрт возьми, настоящих драгоценных камней! Бог ты мой! И страницы книги тоже были не из бумаги, а из тонкой кожи. И написана была эта книга вручную! О мой Бог, да у меня сейчас инфаркт случится! У меня – у человека, который не любит читать!.. А что это за язык? Какие-то плотные и сложные иероглифы вперемешку с цифрами и ещё какими-то знаками. Много чертежей и схем. Что это? Не ясно. Я решила поставить это сокровище на место – на всякий случай, а то вдруг оно чьё-то? – и подошла к письменному столу. Тут было много-премного дневников или мемуаров... но тоже на арабском. Неужели хозяин этого дома был арабом? А почему он жил в лесу, тем более в России?..

После библиотеки – вернее, кабинета хозяина – я нашла ещё две скромные спальни, одну богатую спальню в восточном стиле и с целыми шкафами красивой европейской и южной одежды, а также гостиную с роялем и диванами. В гостиной по неясной причине было меньше пыли, и это заставило меня насторожиться. На стене в этой комнате висел охотничий рог и турецкая сабля в дорогих ножнах. Такие вещи должны не тут гнить, а лежать за витриной в музее!.. Также в этой гостиной, в дальнем углу, стоял ящик. Почему-то мне до смерти захотелось его отпереть... Слава богу, он оказался не заперт.

– О мой Бог! – который раз за день эта фраза вырвалась из моего рта: весь тот сундук доверху был набит тяжёлыми ожерельями из золота и бриллиантов, а также какими-то амулетами. Я вытаскивала эти драгоценности одну за одной и с жадностью их разглядывала. Через пять минут ко мне присоединились и Ася с Миланой, а мальчиков мои возгласы о драгоценностях почему-то не заинтересовали.

– Заберу-ка я пару амулетов! – тихо хихикнула Милана и только начала накладывать себе в набедренную сумку добычу... как рояль, стоявший в середине комнаты издал три музыкальных звука. «Ре-соль-ля» – распознала я ноты (мама, поскольку она пианистка, когда-то пыталась учить меня музыке).

– А это что было? – охрипшим голосом спросила я у девочек. Они тоже смотрели на музыкальный инструмент через плечо.

– Не знаю. Может, там просто пара струн оборвалась? – предположила Милана. Ася вжалась в свою старшую сестру и побледнела. Рояль снова издал те же звуки: «Ре-соль-ля!»... и заиграл! Мы тут же отпрянули от сундука и принялись оглядываться и осматривать играющий польку рояль. У меня волосы у корней стояли дыбом. Зрелище не для слабонервных. Никто не сидел за клавиатурой рояля! Никого тут не было! А он играл! Белые и чёрные клавиши его скакали, как угорелые, и даже его педаль иногда ходила вверх-вниз! Я заглянула во внутренности инструмента (в душе опасаясь, как бы он мне не оттяпал голову своей крышкой) и посмотрела на прыгающие молоточки.

– Почему оно играет?! – плачущим голоском закричала Ася.

– Не знаю я! – ответила я также громко и подошла к подругам.

– Пошли отсюда! К чёрту этот дом! – умоляла Милана. Я уже была с ней полностью согласна. Мы попятились из страшной гостиной с распевающим весёлые песни роялем и побежали к лестнице. Теперь мне казалось, что каждый предмет в этом домике смотрел на нас: люди с блёклых портретов, окна, кто-то из-за занавесок, бюсты... А полька всё ещё играла! Ужасная из-за своей весёлости и беззаботности полька! Ни капельки не злая и не угрожающая, но от этого ещё более страшная – она не к месту в этом жутком доме!

– Вы чего так ломитесь?.. – начал спрашивать Илья, но прислушался и замолк. Дима и Лёша тоже услышали весёлую и одновременно леденящую душу музыку. – Что это? Откуда играет?

– Это рояль сам играет! – со слезами воскликнула Милана, подогревая этим нашу панику. – Я не понимаю, что происходит! Пошли отсюда! Мне страшно!

Тут два симметричных окна у входа распахнулись, как от толчка, и начали оглушительно хлопать – туда-сюда! Туда-Сюда! Туда-Сюда! Быстро-быстро, как крылья! Моё сердце ухнуло ниже пяток – под пол и к центру Земли! Холодный пот выступил везде, где мог! Ребята тоже окаменели и смотрели на взбесившиеся окна. У этих странных окон закончилось терпение – они замахнулись до конца и захлопнулись с такой силищей, что все стёкла в них разбились, зазвенели и осыпались на пол. Тут-то мы и очухались и пулей вылетели на улицу, не помня себя и не чувствуя ног. Мы уже не думали, что под нами может рухнуть ступень крыльца или провалиться какая-нибудь сгнившая половица – мы просто неслись прочь от этого места, от этого древнего, как сама Земля, дома. Я чувствовала в ногах подозрительную слабость, будто я скоро грохнусь в обморок от пережитого ужаса. В мышцах по всему телу были неприятные судороги. Надо держаться, надо хотя бы добежать до деревни, а там уже падать... Лёша на бегу воскликнул: «Смотрите туда! Слева!» Мы все замедлили шаг, повернули головы влево, но ничего не увидели.

– Уже исчезло, – грустно сказал он.

– Что там было-то? – спросил Илья. Он был бледно-зелёным от страха.

– Там... Там была чёрная фигура. Но не Тень. Это было больше на человека похоже. Или на медведя, только чёрного, как гризли. Думаете, мне показалось?

– Не знаю, не знаю, – вздохнула я. – Я сейчас ни в чём не могу быть уверена. Думаю, и вы тоже... Пошли, скорее в шалаш, и там всё обсудим...