Глава 2: Не может быть! (2/2)

– Очень далеко ты бы вряд ли смог уйти. Для этого надо постараться... Пойдём.

Потеряшка пошёл рядом с корейцем, чуть ли не подпрыгивая от радости, что его скоро выведут на тропу. Страха перед затуманенным полем больше не было.

– Ты красиво играешь! Где учился?

– Да я сам, – пожал плечами мальчик.

– Ого-о... А я тоже музыкант – на скрипке играю в музыкальной школе! – не удержался и похвастался он незнакомцу.

– Надо же, как удачно мы встретились – можем однажды оркестр забабахать, а? – усмехнулся он и протянул потеряшке ладонь. – Я Юра.

– Толя! Очень приятно познакомиться! – мальчики пожали руки и пошли дальше. – Юра, а где ты живёшь? И почему ты в поле один?

– Я в поле потому, что здесь живу. А один, потому что дома никого нет и со мной некому погулять.

– У тебя дом прямо в поле? – удивился Толя.

– Ну да. А что тут такого? У некоторых дома и на болотах бывают, и ничего – живут.

– Нет-нет, дом в поле это не плохо! – поспешил объясниться потеряшка. – Это даже очень интересно! Я бы тоже хотел жить в поле, но живу в том посёлке в многоквартирном доме. Слишком обычно, правда?..

– Для меня необычно: я в таких домах никогда не жил – всю жизнь в своём домишке.

– Да?.. – потеряшка Толя на пару секунд задумался, искоса поглядывая на своего собеседника. – Странно, что раньше я тебя никогда не видел.

– Так а я никуда, кроме леса, не хожу. Ни в магазин, ни на рынок, ни на детские площадки.

– И в школу не ходишь?

– В школу в этом году пойду.

– Но ты не похож на первоклассника, – хитро улыбнулся Толя.

– Да, верно. Я сразу в четвёртый класс пойду – до этого я просто дома учился.

– Что, тоже сам?

– Да, тоже сам, – засмеялся Юра. – А пойду я в четвёртый ”А”, если тебе так интересны подробности. В ту школу, которая в твоём посёлке.

– Надо же! Так это моя школа! И мой класс! Значит, мы с тобой будущие одноклассники?

– Выходит, что так, – металлически засмеялся Юра, помахивая дудочкой. – Нас свела сама судьба.

– Ага!

– Кстати, вот уже и тропинка. Я же говорил, она близко, – и оба мальчика резко наступили на голую, протоптанную землю тропы, ведущей от железной дороги до посёлка. Ни начала, ни конца тропинки не было видно сквозь туман, но всё же на ней было спокойнее, чем в высокой траве. – Тебе наверное пора домой?

– Да, пора... – мешкал Толя. – А когда мы теперь снова увидимся?

– Да хоть завтра. Приходи на это же место в три часа дня, а я принесу свой воздушный змей. Будем запускать его вместе, согласен?

– Ещё бы! – и глаза у мальчика загорелись азартом. – Ладно, Юра, спасибо тебе ещё раз. Я обязательно приду. Ты только стой прямо на тропинке, чтобы я тебя быстро нашёл.

– Хорошо, не вопрос. Бывай!..

Толя шагал по тропе в сторону своего родного посёлка и через каждые десять шагов оборачивался на Юру, чтобы помахать ему. Кореец махал в ответ. Шагов через пятьдесят его перестало быть видно. От нового знакомого осталась только призрачная мелодия дудочки Одинокого Пастуха...

P.P.S. ... Ранним утром декабря всегда было темно, как ночью. Звёзды, луна, а солнца ещё нет и в помине. Никому не охота вставать и идти на работу или в школу за три версты. Но приходилось. Вокруг загорались огоньки окон, отбрасывающие круги золотого света на снег. Минус пятнадцать градусов, но хотя бы ветра нет – и то хорошо. Взрослые в заношенных пальто и валенках первыми показывались на улице и, перешагивая через полуметровые сугробы, брели на работу. Следом за ними выбирались и дети с тяжеленными портфелями. Школьники собирались кучками и шли вместе. В одиночку ходить было страшно, и даже опасно – мало ли что может случиться в темноте. Из труб некоторых домов поднимался дым. Изредка басом лаяли дворовые собаки, их голоса разносились эхом по округе.

Некоторые дети учились в местной деревенской школе, некоторым же приходилось ежедневно ходить в школу в соседнем посёлке Н., через огромное ничейное поле. Потом это поле перерастало в опасный и тёмный мусорный пустырь, и только после него начиналась нормальная дорога, фонари, дома и магазины. Дорога вела прямиком к школе: к типичному бурому зданию с широкими окнами, тремя этажами и двумя «крыльями», где находились столовая и спортивный зал. Между «крыльями» школы находился убогий стадион, который на время холодов регулярно трансформировался в каток. Перед тем, как добраться до школы, многие школьники забегали в магазин и закупались конфетами и жвачками, и только потом шли учиться. Они слетались к крыльцу роем, спихивали друг друга в сугроб, запихивали за шивороты снежки и хохотали. Самые шальные начинали драться портфелями прямо на скользких ступенях. А над всем этим безобразием висел не снятый с лета баннер, гласящий:

«Школа вам рада!»</p>

Правда, стараниями неизвестных вандалов, зачеркнувших первую и последнюю буквы слова «рада», эта надпись сменилась на более жуткую:

«Школа вам <s>р</s>ад<s>а</s>!»</p>

... Зря, ой зря он это сделал! Школа явно не место, где можно ставить подобные эксперименты над своей внешностью. Школа зла в этом плане, она высмеивает выделяющихся, морально истребляет их и заваливает лавиной насмешек. Даже нарядным девочкам часто прилетают выговоры, а мальчикам!.. Вот уже мимо него пробежали двое пятиклассников и выкрикнули: «Клоун! Кукла Барби! Красятся только гомики!»

– Ах, как вам не стыдно за такие выражения, юноши? – воскликнула в негодовании пожилая учительница. – Не забывайте, где вы находитесь! Вы в приличном учреждении!..

Мальчишки на её речь нагло засмеялись и убежали на лестницу, изрисованную вдоль и поперёк разноцветными фломастерами и баллончиками краски.

– Никакой управы на этих детей... – тяжело вздохнула учительница и скрылась в классе. Мальчик же, разодетый в джинсы, ярко-розовый свитер и с накрашенными чёрным глазами аля «смоки-айз» остался в коридоре.

– У-у-у, ты посмотри, какое маленькое чудо! – пробасили голоса старшеклассников. Мальчик похолодел и обернулся на них. Он попал – это были хулиганы, пять человек, все года на четыре его старше и сантиметров на тридцать – выше.

– Привет, малыш! – сказал их лидер, запихав руки в карманы штанов. – Классный прикид. Глэм-металлом что-ли увлекаешься? Не рано? – маленький, неумело-накрашенный мальчик, зачем-то кивнул. Друзья хулигана смеялись за его спиной. – Это круто, уважаю. Правда ты не совсем правильно накрасился. Хочешь, мы тебе с макияжем поможем? Подправим чуточку, и будет всё хорошо!

Мальчик расслышал тут угрозу и отпрянул.

– Да не дрейфь! Мы тебя бить не будем! Честно, поможем! – мальчик не понимал, стоило ли им верить. Не успел он ничего предпринять, как главный вынул что-то маленькое из кармана, нагнулся в два раза к голове малыша и принялся чем-то водить ему по лбу. Чем-то, по ощущениям похожим на воск. Дружки того рослого парня были серьёзны и спокойны. Значит ли это, что они действительно решили помочь?..

– Готово. Слышьте, дайте зеркало сюда! – парню выдали зеркальце, и он протянул его малышу. – На-ка, полюбуйся. Так ведь лучше, согласись? – кто-то из его компании не выдержал и гыгыкнул, и в этот момент мальчик остро почуял беду. Он с опаской взглянул на своё бледное отражение, и к своему ужасу увидел у себя на лбу короткую надпись помадой – «Лох». Тут уж парни не выдержали и захохотали в полный голос. Лица окружающих повернулись на них, и мальчик, и так до этого выглядевший вызывающе, залился краской, выронил зеркальце и закрыл лицо ладонями. Ну не драться же ему, и не убегать уж точно.

– Вы гляньте, как расстроился! Ха-ха!

– Кажется, травму детства заработал – теперь будет помады шарахаться! А-а-ха-ха!

– Эй, что ты там, плакать собрался? Ну заплачь – у тебя ещё и туш потечёт, как у девки!

– Эй, хватит! – категорично, даже приказывающе прозвучал голос одного из школьников. Хулиганы обернулись на него – то был шестиклассник, которого мальчик с позорной надписью на лбу всегда опасался из-за его тёмных больших очков. Он никогда не снимал их в школе по неясной причине. То ли это стиль у него такой, то ли он был слепой. Русый, тонкие волосы длиной до подбородка, фигура тощая, прикрытая заношенной широкой одеждой. Нижняя губа с ссадиной насуплена. – Отстаньте от него и идите, куда шли.

– Чего ты там опять вякаешь, белобрысый? У тебя фетиш такой, всех убогих спасать? Своих выручаешь?

– Ничего в этом поступке красивого нет, – кивнул он в сторону малыша с надписью. «Значит не слепой, раз прочитал!» – Кто сейчас убогий, так это не я, и не он, ясно?

Мальчика кто-то ловко схватил за плечо и утащил в толпу – это был другой шестиклассник, кудрявый и вроде как добрый.

– Лучше тебе отойти подальше, там сейчас будет драка, – по-матерински ласково сказал он, достал платок и принялся аккуратно вытирать ему помаду со лба. Малыша вдруг пробрал такой сильный стыд, что он невольно заплакал, и слёзы застелили ему глаза. – Эй, ну ты чего? Не расстраивайся так! Иди сюда, – и кудрявый мальчик, бывший на полголовы выше, обнял обиженного четвероклашку и погладил его по затылку.

На «ринге» тем временем уже происходил бой. Рослый вроде как опережал русого-в-очках в силе, но тот всё равно не сдавался и всё продолжал биться. Они впивались друг другу в одежду, тянули её до треска ткани, лупили друг друга по голове и по лицу, и по ушам, и по ногам. Белобрысый пару раз очень прилично заехал верзиле по губе, а после заехал в область печени. Восьмиклассника на время сложило пополам, но он быстро оклемался и ударил светловолосого прямо в нос. Раздался хруст пластмассы, и таинственные очки слетели на пол. Русый качнулся и опустил голову, занавесив лицо волосами. Собравшийся народ затаив дыхание смотрел на драку. Когда же светлый поднял голову, то всем стало видно его лицо целиком: серьёзное не по годам, суровое, уверенное. Оно могло бы быть смазливым и девчачьим, если бы не постоянно возникающие на нём шрамы, синяки и ссадины. Светлые брови постоянно сердито сведены вместе, а глаза были и вправду странными: с голубой радужкой, но со страшно воспалёнными белками. На них была куча лопнувших капилляров и оттого они были мутно-розовыми. Старшеклассник на секунду испугался цвета его глаз, но потом взял себя в руки и принялся сыпать ругательствами.

– Ну, давай, нападай! А я уступлю тебе как инвалиду. Ну? Чего медлишь, дрищ слепошарый?! Боишься проиграть? Ты всегда будешь у меня проигрывать, потому что ты по жизни инвалид! И вся твоя семья по жизни инвалиды, у кого с телом беды, у кого с башкой!

Всё произошло так резко, что все опомнились и испугались только через пять секунд. Русый с хищным лицом выдернул из кармана нож, похожий на охотничий, перехватил его поудобнее, в два шага подскочил к старшекласснику и сначала влепил ему апперкот, а потом наотмашь полоснул его по руке ножом. Толпа хором отшатнулась, а главный хулиган, посерев лицом, вцепился в свою руку и начал орать срывающимся голосом:

– Помогите! Этот псих меня зарезал!! Зарезал!!

– Ещё не зарезал, – тихо заговорил русый сквозь зубы и начал приближаться к своей жертве. Хулиган с ужасом попятился, – но зарежу, как кролика, если ещё хоть слово упомянёшь про мою семью!

– Тихо! Успокойся, брат! – вылетел откуда ни возьмись рыжий мальчик и схватил на плечи Русого. – Не надо его резать, выдохни!

По коридору раздались быстрые цоканья учительских каблуков – дети поспешно начали расходиться, чтобы не быть причастными к поножовщине. В рекреации остались только хулиган с раненой рукой, Русый в балахонистой одежде и с новой ссадиной на переносице, Рыжий в мятой футболке, Кудрявый, одетый идеально, с иголочки, как отличник, и малыш-четвероклашка, неудачно попытавшийся нарядиться в образ рок-звезды. Хулиган возобновил попытки позвать на помощь.

– Он псих! Спасите! Он меня зарезал! У меня кровь!

– Ты жалкий переросток! У тебя всего лишь кожа порезана! – крикнул, защищая друга, рыжий. – Да бумага глубже режет!

– Что тут за безобразие?! – вскрикнула завуч.

– У него нож, он меня им порезал! – продолжал орать хулиган и показал свою руку. Крови там было мало, но учительница впечатлилась. Русый стоял неподвижно и исподлобья сверлил взглядом своего противника, не опасаясь вот-вот последующего наказания. Рыжий тряс друга за плечо, пытаясь его успокоить, а кудрявый с малышом с тревогой следили за ними.

– Послушайте, Лидия Ивановна, это он первый начал! Он того маленького обижал! – кричал рыжий. – А Арт всего лишь за него вступился!

– Помолчи, Шаляпин! – прикрикнула в ответ учительница, и Рыжий затих, стиснув челюсти. – Пусть сам объясняет, откуда у него нож и почему он им пользуется в стенах школы, тем более таким образом!

– Лидия Ивановна, – более вежливо, чем Рыжий, заговорил Кудрявый. Казалось, что ему должны больше поверить, чем остальным. Наверное, он отличник. По крайней мере выглядит, как отличник: брюки, накрахмаленная рубашка, пиджак, бабочка. – Он не собирался наносить ему порезов. Он всего лишь хотел припугнуть его, я сам это видел!

– Ага, «припугнуть»! – взвыл хулиган. – Он прямым текстом сказал мне, что прирежет!!

– А не нужно было оскорблять мою семью, – прорычал Русый. Завуч прервала их, яростно взвизгнув:

– Прекратить перепалку! Оба за мной в кабинет директора! Будете писать объяснительные, и родителей обоих будут вызывать в школу! А вы, ребята, быстро по классам, у вас уроки!.. Кстати о вас, маленький юноша, – и она показала длинным ногтем на малыша с залаченными волосами и смазавшимся «макияжем». – Вас и ваших родителей я тоже вызову к себе! – малыш побледнел ещё сильнее, а рыжий и кудрявый посмотрели на него с сочувствием. – Ваш внешний вид не подобает общепринятому школьному. Идите смойте в туалете этот позор и ждите меня в классе, я за вами приду. Какой класс, кстати?

– Четвёртый ”А”, – безжизненно выдал мальчик.

– Замечательно. Что в таком случае с вами будет в восьмом классе – представить страшно. Будете в платьях в школу ходить? Или сразу голым?.. Подумайте над своим поведением.

Завуч ушла вместе с Русым и Хулиганом. Рекреация опустела, теперь в ней было только три человека. Рыжий и Кудрявый подобрали с пола очки друга.

– Разбиты, – вздохнул отличник. – Папа его убьёт.

– Ничего не убьёт, я их склею скотчем на этом уроке, незаметно будет... – проворчал Рыжий. – Но всё же не справедливо, что его тоже наказали! – топнул он ногой. – Он не был виноват! Старая туфля... – обозвал он завуча и обратился к малышу. – Эй, мелкий, как звать тебя?

– Толя...

– Вот что, Толик – не кипешуй. Всё обойдётся. Угу? – Толя слабо улыбнулся и кивнул.

– Держись, – сказал напоследок Кудрявый. – Тебя не выгонят из школы. Просто слегка поругают. Это не страшно... Мы пойдём, пока!

– Пока! – махнул им Толик. А ведь он даже не успел спросить, как их зовут, его спасителей... Он вздохнул и пошёл смывать бунтарский макияж в ближайшем туалете...