Глава 2: Не может быть! (1/2)

«Как только ты начинаешь что-то понимать, первая твоя реакция – вытряхнуть из себя это понимание».

«Дом, в котором...» М. Петросян</p>

Не скажу, что первая ночь в этом особняке из фильма ужасов была уютной. Я никак не могу отогнать от себя мысль, что где-то в углу или в шкафу кто-то прячется и хочет съесть меня. По-детски, сама знаю, но я ничего не могу поделать с этим предчувствием и холодею от каждого шороха. Ещё и эти несносные мыши за стеной скребутся, чтоб их! Но ничего, человек привыкает ко всему – привыкну и к этому жуткому местечку, куда денусь... В детстве мама часто читала мне свои книги – сказки, стихи и отрывки из своего первого романа. Он сам по себе добрый и пригодный для детей, но были там такие эпизоды, которые она пропускала и придумывала вместо них что-то другое, дабы не повредить мою психику. Я сразу поняла, что она скрывает от меня что-то и читает не всё. К тому же я была любопытным ребёнком и тогда ещё любила читать. Поэтому я крала у неё этот роман и читала самые страшные места из любопытства. Да ещё и ночью, под одеялом, с фонариком! Те эпизоды и вправду были пугающим, в некоторых местах было много боли и драк, в других местах чудища и вопли. Вот и сейчас, лёжа на старой скрипучей кровати в таком же старом и скрипучей доме, я вспомнила монстров из маминого романа. Всплыли в памяти их когти, царапающие стены домов и раздирающие своих жертв. Бог мой, хорошо, что всей этой жути не существует. На месте маминых персонажей я бы лучше повесилась, чем жила бы по соседству со сверхъестественными чудищами. И как они их терпели?..

Мои мысли плавно ушли в другое русло: из-за романа я вспомнила детство, потом вспомнила детские праздники, свой первый класс, успокоилась и уснула. Проснулась с восходом солнца и выспалась – сама не знаю, как мне это удалось, я люблю спать подолгу. Ну и хорошо, зато весь день впереди. Мама встала ещё раньше меня и уже приготовила завтрак – яичница с помидорами и колбасой – простое, но вкусное блюдо. Поели, я вымыла посуду, мама села за компьютер, деловито нацепив на нос очки, и с азартом погрузилась в мир своих фантазий. А я пошла гулять по деревне. Прохладно, туман плыл над землёй – надо было теплее одеться. Ели, сосны, домики. Пасмурно. Я шла по тропинке, обходя лужицы и грязь и оглядывалась вокруг себя. Я решила первым делом забрести туда, где мы с мамой не были вчера, и свернула на другую тропу... Зря я это сделала – она была заросшая колючими кустами, от которых постоянно приходилось прикрывать лицо руками. Теперь все пальцы будут в ссадинах!.. Мне померещилось, что в кустах что-то ширкнуло. Неприятное чувство. Вспомнились мои ночные монстры с когтями. Я ускорила шаг, уже не разбирая, наступаю я на чистое место или в глубокую лужу. Я почти бежала, отмахиваясь от сырых, мерзких веток с остатками листьев, и уже жалея, что я вышла на эту прогулку... Кусты кончились! Аллилуйя! Я вышла на небольшую полянку – кажется, тут была граница деревни. Домики остались далеко позади, обратно можно было вернуться только по тропинке, по которой я шла только что. А впереди был редкий лес и крутой спуск куда-то вниз. Спуститься туда?.. А спущусь, почему бы и нет? Я аккуратно подкралась к обрыву и, присев, поползла вниз, полусидя-полустоя, боясь споткнуться и кувырком слететь туда – вдруг там овраг или болото?.. Я спускалась, притормаживая ногами и цепляясь руками за корни, выпирающие из земли, и, увидев внизу землю, спрыгнула.

Передо мной был вовсе не овраг, и совсем не болото, а красивое северное озеро, а над ним и над берегом – густой-прегустой туман. Такой густой, что у меня за минуту пребывания тут отсырела куртка и шапка, а на ботинках появились капельки росы! Противоположного берега озера не было видно, он был где-то за горизонтом. Меня заворожило это зрелище. Я словно очутилась на Скандинавском полуострове, а по этому озеру вот-вот проплывёт ладья сильных и величественных викингов. Они затрубят в свой рог, и этот звук разнесётся по округе, отражаясь эхом от обрыва... Берег был широкий и каменистый, волны слегка шуршали: затекали на камни и отплывали обратно, потом опять выбрасывались на берег и отступали. Мне захотелось подойти поближе к воде, и я подошла. Ох, какая вода холоднющая! Почти ледяная. Видимо, со дня на день это суровое озеро покроется тонкой плёнкой льда...

Я повернулась вправо, чтобы посмотреть, насколько далеко тянется берег, и вдруг подпрыгнула от неожиданности. В десяти или пятнадцати метрах от меня стояла рыжая с примесью серого лисица и наблюдала за мной исподлобья, одновременно со страхом и с любопытством, как и все дикие звери. Я замерла и смотрела на неё в ответ. Ничего себе! Я никогда не видела лесных животных в их среде обитания. Только в зоопарках! А тут она сама вышла ко мне... Подойти к ней? А вдруг она меня цапнет? Я сделала ей навстречу неуверенный шаг, затем другой. Лиса испугалась и легко поскакала прочь, вдоль берега, потом вверх по склону и в лес, напоследок оглянувшись на меня... Жаль, что я не успела её сфотографировать... Я достала свою покоцанную от долгого пользования Нокию и с надеждой посмотрела на экран... Нет, связи до сих пор нет. Даже подругам не позвонить. Вот глушь, однако! Я с досадой убрала телефон в карман, от чего он чуточку оттянулся, и только сейчас подумала о том, как же мне забраться наверх. Вниз я спустилась с лёгкостью. Ну, почти с лёгкостью. А наверх? Эх, придётся испачкаться.

Уже через десять минут я шла по кустистой тропинке, засунув руки в карманы моей осенней куртки. Одна рука лежала в пустом, сыром кармане, вторая теребила пальцами телефон. Колени у меня были в земле, рукава тоже в земле, ботинки просто убиты. Как мне всё это отмывать? Тут даже стиральной машинки нет!.. Мгновенно, как из-под земли, на тропинке вырос тот самый жуткий мальчишка с маской в дырочку на лице. Все мои мысли как ветром сдуло. Я испугалась до смерти, отскочила назад и издала девчачий, звонкий визг. Мальчик, бывший мне ростом по плечо, поднял свою маску, как забрало, и смотрел на меня невинными глазами. Я оправилась от испуга и начала сердиться.

– Ты совсем с катушек слетел, мальчик?! Я чуть не поседела...

– Извини. Я не думал никого пугать.

– Не думал он... И зачем тебе эта маска? – ворчала я, презрительно глядя на парнишку. – Что, «Молчание ягнят» с друзьями пересмотрел?

– Я не знаю, про что ты говоришь, – растерялся мальчик. Он был довольно бедно и просто одет. Спортивные штаны, куртку эту до него явно носил его папа и его дед. Резиновые сапоги. Глаза карие и круглые, волосы, кажется, кудрявые и каштановые. Обычный мальчишка. Единственное, что в нём было странным, это проклятая белая маска.

– Ладно, забудь, – я смягчилась. – Как бишь звать тебя?

– Дима, – и мальчик почесал нос рукавом тёмной куртки.

– А я Ирма. Я сюда не надолго приехала. Только на каникулы.

– Твоя мама – та писательница? – перевёл тему он.

– Да, она самая. Но для неё писанина важнее, чем я...

– Ты не права, – нахмурился Дима.

– А ты что, знаешь мою маму?

– Тебе только кажется, что она тебя не любит.

– Ладно, не будем спорить. Давай уйдём с этой противной тропинки, мне не нравятся эти кусты.

Мальчик кивнул головой и опять натянул на лицо свою маску.

– Зачем ты это носишь? – спросила я второй раз, – маску?

– Это маскировка для ловли приведений, – абсолютно без шуток ответил мальчишка, не оборачиваясь ко мне.

– Ну конечно же...

– А сколько тебе лет, Ирма? – спросил он, не заметив в моём «ну конечно же» иронии. Вопрос возраста для детей всегда очень важен при знакомстве. Интересно почему? Какая разница, сколько кому лет?

– Пятнадцать недавно исполнилось.

– О, – с уважением протянул Дима. Да, для него я совсем взрослая тётенька. По крайней мере в его возрасте я таковыми считала пятнадцатилетних девчонок. – И в каком же ты тогда классе?

– В девятом.

– А я только в четвёртом.

– Ничего: обернуться не успеешь – тоже будешь в девятом.

Мы пришли в деревню и пошли по тропинке между домов.

– А что ты делал там, в кустах? Следил за мной?

– Нет. Не за тобой. За приведениями.

– Это у тебя с друзьями игра какая-то? – пыталась разобраться я. Дима повернулся ко мне, поднял маску и посмотрел мне в глаза очень обиженно, словно я оскорбила дело его жизни.

– Вовсе не игра. Ты ничего не знаешь.

– Хорошо, хорошо, прости... – да уж, надо мне поработать над навыками общения с детьми. – Тогда расскажи мне про своих приведений, раз я ничего не знаю. Ладно?

Дима был не глупым, он почувствовал, что я разговариваю с ним снисходительным тоном, как с малышом, и ещё сильнее обиделся.

– Всё равно не поверишь. Все вы, девчонки, глупые! – он придал своему голосу всё отвращение, какое в нём было, и попытался уйти.

– Стой, стой! – я удержала его, чтобы он не убежал. – Не обижайся. Ну да, я глупая... Я поверю тебе. Правда. Расскажи про приведений, – я сама не понимала, зачем мне эти приведения сдались. Мне вовсе про них знать не хотелось... Наверное, я просто не хотела потерять нового приятеля спустя десять минут после знакомства.

– Пошли, – и мой немногословный друг снова нацепил дуршлаг на лицо и побежал в сторону молодого лесочка, который рос прямо посередине деревеньки. Бежим, бежим, бежим сквозь туман, вдыхая лесной, сырой воздух. Я запыхалась бежать за Димой. Мне хотелось крикнуть ему, чтобы мы остановились и отдышались, но сил кричать у меня уже не было, и я продолжила бежать, шлёпая и без того грязными ботинками по мокрой дорожке, усыпанной старыми листьями...

Добежали до берёзовой рощицы. Дима наконец сбавил темп, встал возле одной из берёз и показал мне рукой на землю... В сырой чёрной земле был отчётливо виден вытянутый след от ступни. Но вот загадка – чья это может быть ступня? По строению она была похожа на человеческую – пальцев пять, пятка, – но вот только в длину она была больше раза в два! У кого такая лыжа? И какого он должен быть роста? С три метра?!

– И... Что это? – спросила я, бледнея лицом.

– Приведение. Оно ходило тут.

У меня мурашки побежали по коже.

– Убери свою маску! – нервно сказала я Диме. Мне и без того было страшно, а он тут ещё и в этой страшной дырявой железяке. Дима послушно снял её и спрятал за спину. Я лихорадочно соображала, выдвигала предположения и тут же опровергала их. Чей это след? Тут даже Шерлок Холмс не даст правильного ответа.

– Приведений не бывает, – сказала я банальную фразу, которую всегда говорят люди, сталкивающиеся с приведениями.

– Бывают.

Дима говорил с убивающим спокойствием, словно он сказал не «Приведения бывают», а «Трава существует» или «Да, Земля кружится вокруг Солнца». Я начинала бояться этой деревни, и этих следов, и этого несносного мальчишку. Словно все они хотят напугать меня и выгнать обратно в город!

– Слушай... – меня затрясло и я начала злиться на всё вокруг. С меня хватит всей этой чепухи! – Идите все к чёрту с вашими призраками и монстрами! – сказала я в воздух, развернулась спиной к Диме и пошла домой.

– Ты говорила, что поверишь мне! – догнал меня Дима. Он говорил тоном человека, которому обещали заплатить денег за работу, но в итоге его надули и ни гроша не заплатили.

– Я надеялась, что ты и твои друзья просто играете в охотников на приведений! Что ты всё выдумываешь!.. Но эти следы! Они не объяснимые и жуткие! А обладатель таких следов наверняка опасен...

– Это следы доброго приведения, – сказал Дима мягче, стараясь утешить меня. – То приведение, чьи следы ты видела, охраняет нас. Оно не станет нападать.

– Да с чего ты всё это взял? Оно само тебе сказало, да?

– Это старая легенда. Мне её рассказал дедушка. А ему – его дедушка. И так далее. Понимаешь? – я ухмыльнулась. – Если до сих пор не веришь, можешь спросить у моего дедушки. Он тебе всё расскажет! Пойдём к нему?

В итоге я каким-то образом остыла и согласилась идти к Диме в гости. Его дом наоборот был в центре деревни, в окружении других точно таких же серых домиков. Бревенчатый первый этаж и маленький второй этажик. Дима взобрался по низкому крыльцу с перилами, подождал меня и открыл входную дверь. Дома у него было чисто и уютненько. На кресле лежали шерстяные клубки с воткнутыми в них спицами, на подоконнике лежал рыжий котище, белая печь натоплена, диван с толстым пледом. Рассада в горшках, фотографии в рамках на стенах. Также на стене висел старый, самодельный лук. Тепло. Настроение у меня поднялось, но всё же те следы в берёзовой роще не переставали меня беспокоить.

– Деда, ты где? – позвал дедушку мальчик. Он ловко стряхнул сапоги, скинул куртку и в шерстяных носках побежал на кухню, перед этим шепнув мне, где надо поставить ботинки и куда повесить куртку.

– Тут я, Митя! – хрипло откликнулся дед с кухни. «Гости у нас!» – послышался Димин голос. Дедуля спохватился и вышел поздороваться со мной. Познакомились, вскипятили самовар – тут всё ещё пользуются самоварами, хотя в деревне есть электричество – и сели пить чай с ватрушкой.

– Где, говоришь, ваш дом, Ирма? – прищурив слепые глаза, спросил дедушка Димы. Сам Дима в это время двумя руками вцепился в огромный кусок ватрушки и поедал её с жадностью хищника.

– На краю деревни. Неприметный такой домик.

– У нас все домики неприметные, – развёл морщинистыми руками старик. Он помолчал с полминуты, а потом спросил, усмехаясь. – Стало быть, вы, городские, в духов не верите?

– Не верю, – призналась я. Меня передёрнуло. – Но... Мы с Димой видели в лесу кое-что странное... Так что я теперь не знаю, что и думать... Так значит, всё правда?

Я до последнего надеялась, что дед скажет, что они с Димкой пошутили. Но нет – дед кивнул, и у меня внутри словно что-то рухнуло. Всё, можно вешаться. Я до смерти боюсь всей этой нечисти из фильмов. А они оказывается и в нашем мире существуют! Да-а, жизнь меня к такому не готовила.

– Духи всякими бывают, – тихо и хрипло рассказывал старик. Всё же, его голос успокаивал мои расстроившиеся нервы. – Бывают, наверное, и злые, но в нашем посёлье живут только добрые. Они не везде обитать могут. В городах им плохо – провода и излучения им мешают, они «болеют» от них. На природе им лучше – там леса есть, овраги, дупла, где притулиться можно, – «Всё, теперь ни в одну яму, ни в одно дупло не сунусь!» – думала я, кусая ватрушку. – Они деревни от бедствий охраняют... Вы как раз их следы видели – узкие и длинные.

– Да, да, это они! – воскликнула я. – А самого этого духа вы видели?

– Нет, он не любит людям на глаза показываться. Помогать он нам помогает, но когда мы к нему пристаём – не любит, уходит... Этот дух чаще всего приплывает к нам в деревню с озера, на лодке – примерно в одиннадцать часов – и бродит вокруг деревни по лесу, отгоняет бесов. А через какое-то время – чаще, когда уже утро настаёт – он спускается назад, к берегу, садится в лодку и уплывает.

– Дед в молодости следил за ним, – с набитым ртом пояснил за дедушку Дима. Дед на этих словах внука спрятал хитрую улыбку в своей чашке с чаем. – Всё про этого духа знает! Уже скоро целую книгу про него сможет написать!

– Прожуй пирог сначала, непоседа, – наставительно прохрипел дедушка и отставил от себя чай. – Но вообще, Ирма, тот призрак – тот ещё хитрюга. Так что, сколько за ними не следи, ничего не выследишь. Только запутаешься. Дело бесполезное.

– Надо же... – у меня не было слов. Нужно было время, чтобы осознать, что всю свою жизнь я заблуждалась, что вся эта нехристь существует на самом деле, не на страницах книг. – Интересно, он осязаем, этот призрак? Или он как в фильмах – просто туман?

– Никто к нему близко подойти не может, и дотронуться до него ещё никому не приходилось. А те, кто оказывались рядом с призраком... не возвращались назад, – я снова вздрогнула. – Духи живут одной ногой в нашем мире, другой ногой – в потустороннем. Они то есть, то их нет... Никогда человеку не понять, как устроен мир. Слишком мы мелкие для этого. И духи всегда будут загадкой...

***</p>

P.S. ... Он неуверенно шёл сквозь сухую траву и туман уже долгое время, но почему-то всё никак не мог дойти до железной дороги. Ему всегда казалось, что она не так уж и далеко от его дома, и должна была возникнуть через полчаса... Ох, Боже, да он сбился с тропинки! Сошёл с неё в какой-то момент и теперь забрёл неведомо куда. Какой ужас! Он пропал! Он мог зайти в ту часть поля, которая длится несколько километров, а там всё: будешь плутать в тумане до старости, если раньше не умрёшь, и никакие МЧС тебя не отыщут.

– Кто-нибудь! Ау! – пискнул мальчик. – Папа! Мама! – но никто, кроме эха ему не ответил. Туман съел жалобный крик и словно прошептал: «Конец тебе! Коне-е-ец!» У мальчика от страха тут же начали слезиться глаза и сильно забилось сердце. Он доплёлся до ближайшего валуна, сел на него и заплакал. Тщедушная чёрная фигурка на камне посреди поля и тумана, и больше никого. Даже сверчков нет, даже птиц. Только он и жестокая дикая природа...

Мальчишке в какой-то момент начало казаться, что откуда-то неподалёку доносится звук дудочки. Глухой и мелодичный, он раздавался и тонул в молочно белом тумане. Мальчик тут же перестал скулить, слез с мокрого камня, поросшего мхом, и принялся крутить головой на тонкой шее. «А вдруг это не человек? Вдруг это какой-нибудь хищный степной дух играет и приманивает заблудших жертв?» – думал он с опасением, но всё равно пошёл на звук. Разве у него был выбор?

Он шёл, шёл, разгребая руками сырую траву и перешагивая через кочки и ямы, а звук всё приближался. И тут в тумане неожиданно проступила фигурка ребёнка одних лет с заблудившимся мальчиком. Он был в поле абсолютно один и как ни в чём не бывало играл на дудочке какую-то потусторонне-красивую мелодию. Вокруг него хором трещали сверчки, словно аккомпанируя. По началу музыкант не видел подошедшего сверстника, а когда увидел, прекратил играть и замер. Заблудший испугался внезапно наставшей тишины – музыка хоть как-то успокаивала – и сделал шаг назад, но загадочный мальчик с дудочкой и раскосыми азиатскими глазами сделал успокаивающий жест рукой и заиграл новую песню, которую потеряшка слышал много раз – это была Песня Одинокого Пастуха. В поле и на настоящей дудочке она звучала намного более впечатляюще, чем у папы на магнитофоне. А самое главное, что эта песня была человеческой, что доказывало, что этот мальчик – свой. Где-то вспорхнула стая уток и, хлопая крыльями, пролетела над головами мальчиков, после чего снова скрылась в тумане. Музыкант доиграл и наконец подал голос:

– Ты потерялся, да?

– Ага, – тонким голосом ответил заблудший. Он был очень рад, что теперь он не один. – Я не знаю, где тропинка. Сошёл с неё, задумавшись.

– Она не так уж далеко, – голос у мальчика был дребезжащим и слегка металлическим, а внешность явно корейская. – Я могу проводить тебя до неё, мне не сложно.

– Ой, спасибо тебе большое! Ты меня буквально спасаешь! Я думал, что ушёл совсем далеко и никогда не смогу найти деревню...