Часть 16 (2/2)

— Чонгук, блять, скажи ему, — Юнги не мог этого выносить.

Сам он не имеет права рассказать правду — секрет принадлежит не ему, но если промолчать, будет только хуже. Но Гук будто набрал воды в рот, спрятав глаза за чёрной челкой.

— Как близкие друзья, вы, наверняка знаете, что Гукки как перепьет, становится таким говоруном! Находка для шпиона. — радостно прочирикал Тэ, блестяще отыгрывая свою роль.

Парень трещал без остановки, выдавая маленькие секретики Чонгука, будто скидывал карты из целой колоды, вроде: в какой папке порнушка на ноуте, или пароль от банковской карточки, или, вот, спор на бабки. И все это с таким довольным видом, будто кот, нагадивший любовнику хозяйки в ботинки и оставшийся безнаказанным.

Сдавать Чеен не было никакого желания. И совершенно неважно, что ту самую информацию Гук умолчал. Боже, Чонгук рассказал столько чепухи, а самое нужное утаил! Но дело совсем не в этом.

Чон же сидел ни жив, ни мёртв, сгорбившись и опираясь руками на колени. Бледный парень рвано дышал, зажмурив глаза, и, сцепив ладони перед собой, пытался согреть свои ледяные пальцы. Он вспоминал свои мысли на свидании. Именно это не давало ему покоя. Сначала верил, что совпадение, потом думал, что повезло. Ещё бы! Встретить того, кто тебя с полуслова понимает — дано не каждому. А ларчик-то просто открывается! Вот в чем был секрет. Но он ведь хотел совсем не этого. Все, абсолютно все должно было быть по-другому.

— Но это все ваши заморочки, на самом деле, а мне пора бежать уже. Я на свидание опаздываю, всамделишное! — пророкотал Тэхен. — Так что, деньги на бочку. Гукки… Чонгук, конечно, обосрался в данной ситуации, но спор выполнен. А так как выполнен он на моих условиях, то и деньги — мои.

— Тэхен, послушай…

— Считайте, что я их заслужил. — хохотнул Тэ. — Давайте-давайте, наскребите по сусекам. Иначе… иначе остальные ребята узнают о сути спора. И ваши задницы окажутся на вертеле в адском огне. Уже на завтрак мне подадут жареного барашка. И не одного.

Все равно, что они уже в курсе, а Тэхен был принудительно напоен вишневым ликером Чимина и накормлен успокоительным печеньем Джина. Бэкхен же, периодически, уговаривал ребят навести на тех порчу: что-то вроде поноса или временной импотенции. И лишь Хосок, более-менее трезвый, смог проконтролировать их бедственное положение в тот вечер.

Прорыдав в три ручья всю ночь и горланя о крепкой мужской дружбе, они пришли к выводу, что все парни — навозные жуки, но уж больно хорошенькие, поэтому бросать их жалко, пусть катают свои вонючие шарики дома, на виду, так сказать. Как итог, новый девиз: куда бы глаза не смотрели, лишь бы не блядствовал — описывал всю подноготную прошедшего вечера. А то, что так с другом поступают — так это можно из них выбить, через задний ум, ага.

И деньги, они уже успели мысленно поделить на все будущие покупки и хотелки Тэхена. Пусть перебесится и успокоится. Да больно, да обидно, но так бывает. Все люди — просто люди, которые могут ошибиться. Главное — научиться исправлять их.

Получив наличные, сдерживая рыдания изо всех сил, маску Тэ сорвало лишь в тот момент, когда Чонгук также вложил свою долю и сжал его руку. Оглаживая пальцами синие венки и суставы на костяшках, он не отрывал своего взгляда от потемневших глаз напротив. Боль в глубине зрачков одного и грусть — другого.

Не мешкая ни секунды, ребята оставили их наедине. А Чон, следя за скатившейся маленькой слезой, не сдержался и рывком притянул к себе Тэ. Сцеловывая капли с его щек, скул, губ, он крепко прижимал безвольное тело к себе, шепча:

— Прости, прости, я такой дурак, ты же знаешь… самый настоящий тупица…

Тэхен буквально почувствовал, как его тщательно выстраиваемая роль осыпается шелухой. Хреновый из него актёр, не смог продержаться до конца. Хорошо, хоть силы оттолкнуть он в себе нашёл.

— Этот дурацкий спор был лишь поводом, я не смог набраться смелости. Не понимал себя.

Чонгук был не уверен, что это подходящий момент, но, все остальные он уже упустил.

— Тэхен, я… ты мне нравишься. Безумно.

— Я не верю.

Твёрдо и решительно, на эти слова ушли все его силы. Хотелось бы добавить «и не поверю никогда», но себя обманывать — последнее дело.

— Говорят, что ненависть — самое сильное чувство, — прошептал блондин тихо. — Но все, что чувствую сейчас я — отвращение.

Тэхен безумно хочет верить. Отчаянно желает этого. Желает счастья. Однако, в тот момент лишь развернулся, бросив напоследок:

— Меня ждут.

И ушёл не оглядываясь. Напоминает себе королеву драмы из семейства Пак. Как бы он не был влюблён, такое унижение он простить не может. Чувствует себя шлюхой, ещё и эти дурацкие деньги… И хотя сердце рвётся, горит, страдает, он идёт дальше. Натягивает по пути новую маску и уже с улыбкой встречает Богома. Да, первое свидание. И если сегодня все закончится постелью, Тэхен вернётся ещё за одним выигрышем. Хотя возвращаться туда совсем нет сил.