Часть 17 (1/2)

Свидание, на которое согласился Тэхен было миленьким. Все. Это все, как его мог описать Ким.

Мучаясь от разбитых надежд, он просто хотел отвлечься, подумать о чем-нибудь кроме дрянного Чонгука, но, похоже, Богом поставил сегодняшней целью усыпить его. Все не так плохо, как кажется, просто Тэ устал. Сначала они долго гуляли. Тэхен запомнил, что было прохладно. Хотелось горячего чая с мёдом и пушистого шарфа на своих плечах. Мягкого, тёплого, с запахом вкусной мужской туалетной воды. Затем сидели в кафе. Тэхен запомнил десерт, в котором ковырялся минут десять, размазывая разноцветное суфле по тарелке. Хотелось мяса. Обычного куска хорошо прожаренного мяса. Сочного, хрустящего и насыщающего. Потом был клуб, точнее барная стойка. Запомнилась первая бутылка вина и вереница разномастных коктейлей. Веселенькие. С зонтиками и дурацкой мишурой.

Единственное, что не откладывалось в памяти — Богом. Он просто был. Как радио в наушниках. Ты ходишь, занимаешься своими делами, иногда везёт и попадается хороший трек. Сознание на миг озаряется приятным воспоминанием, теплотой проходя по венам. Чаще же играет что-то фоновое и заунывное, просто заполняя пустоту. Ты даже не вслушиваешься, просто качаешь головой на автомате, иногда попадая обрывками фраз в ноты.

На что Тэхен согласился, чему кивнул, особо не вслушиваясь, оказываясь в центре танцпола, не вспомнит никто. Но чувствовать чужие руки на своей талии и бёдрах, дыша противным пьяным угаром, определенно не то, чего хотел Ким. Его пытались прижать к себе, гладили, будто втирали масло в кожу, а он просто болтался в чужих руках тряпичной куклой. Тэ не осознавал себя, подавленно молчал, не сказав за весь вечер ни фразы, улыбаться перестал уже по прошествии часа, но все ещё был здесь. С Богомом, который подозрительно веселел от минуты к минуте. Ему было невдомек, что Пак знает. И знает много. Возможно, не все детали, но достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Имея мозги и болтливое окружение, можно всегда оставаться в курсе всех новостей. От Чеен тот наслышан о споре, днём ранее был свидетелем свидания этой парочки, а сейчас один из них в его руках топчется послушной марионеткой, а второй должен быть где-то рядом, выискивая их и быть готовым растерзать.

Богом напирает, не замечая сопротивления у своей игрушки, жадничает, чувствует затылком злые взгляды. Их нашли. Как интересно. Пак пьян и, наверно, поэтому не осознаёт масштаба катастрофы, которая погребет всех без разбора, не вдаваясь степень вины. Он раззадорился, пышет жаром и, ощущая себя чуть ли не всемогущим, продолжает давить.

Лишь почувствовав поцелуи на плечах и загривке, Тэ будто вынырнул из забытия:

— Не надо, я не хочу… — потонули в громкой музыке.

— Перестань… Хватит… — послужили лишь красной тряпкой для быка.

Тэхену плохо, душно, его тошнит. Слишком легко телу и плохо разуму. Такое чувство, что он сейчас на американских горках, которые закручивают его в очередную спираль. Не получается сосредоточиться даже на оглушающих звуках танца, только чужие руки — везде. Жутко кружится голова и сердце долбит о грудную клетку чересчур сильно, и можно было бы списать все на музыку, но Кима резко отрезвляет, будто загорается лампочка. Страх электрическим разрядом проносится по телу.

— Что ты со мной сделал? Подсыпал что-то?

— Ты слишком напряжен, расслабься немного. Ты же этого хотел? Я тоже хочу…

Тэ встрепенулся и, разворачиваясь, с силой оттолкнул парня:

— Я не буду спать с тобой!

— Правда? Люблю недотрог…

Тот устоял на месте, но Тэхену этого было достаточно, чтобы сбежать, петляя меж толпы потных тел. Он стремился на воздух, на улицу: освежить голову, прояснить мысли. Уйти, убежать, сейчас же! Глупый, глупый Тэхен. Что он вообще здесь забыл? Хотел почувствовать себя живым, быть нужным хоть кому-то? Что ж, жри и не обляпайся, Ким! Заслужил!

Бедное глупое сердце. Оно бьет набатом и стремится уже вырваться из груди, колючками цепляясь за рёбра и подталкивая себя к горлу. Тэхен чувствует сейчас так много всего, что боится разорваться, растекаясь отравленной массой по стенам.

Не прошло и пары минут, как Ким снова оказался в ловушке, теперь уже зажатый между стеной и безумцем напротив.

— Не смей уходить, милашка. Сам завёл меня, а теперь вздумал кинуть?

Богом громко хохотнул и внезапно прильнул к Тэхену, пытаясь поцеловать. Однако, его остановили сильные руки, которые буквально оторвали от мальчишки и бросили на грязный пол. Ударившись головой и с трудом концентрируясь на выросших из тьмы коридора людях, он лишь рыкнул:

— Кто, блять?!

— Шампанское. Бью прямо в голову.