Глава 9. Обожённый (2/2)

— Ганнибал… — умоляюще прошептал Уилл. Его рука подрагивала и нетерпеливо комкала одеяло.

И словно по сигналу альфа ввел второй рукой внутрь столь вкусного тела вибратор. Уилл призывно выгнулся и не мог сдержать удивлённого оха, когда что-то длинное и плотное разом вошло до предела и уперлось ровно в предстательную железу.

— Тише, все хорошо, — Ганнибал надавил рукой на живот, заставляя лечь обратно, — я бы предпочёл привязать тебя к столбу, посадить на цепь и наблюдать, как ты пытаешься не упасть на землю от снова и снова накрывающих тебя оргазмов. Однако, сейчас, именно в этот раз, мы немного переиграем сценарий.

Он взял свой ремень, что положил рядом с собой, и перекинул его через обе ноги Уилла, соединяя их вместе и туго затягивая пряжку.

— В этой игре есть три правила. Они простые, — он провел рукой по ногам, обогнул выпуклые кости таза и огладил мягкий живот. — Первое: лежать и не двигаться, не выталкивать из себя массажёр.

Он снова проник к дрогнувшему колечку сжатых мышц, проверяя, как усвоено первое правило. Уилл лишь приглушенно застонал, но не пошевелился.

— Второе: не кончать, — Лектер удовлетворённо взял пульт в руки и сел рядом с рукой Уилла.

— А третье? — прохрипел тот, стараясь не дрожать.

— У тебя есть семь минут, во время которых ты должен соблюдать первый и второй пункт. Справишься без помощи своего оборотня, и ты можешь попросить у меня все, что захочешь. Не справишься, — он подергал пряжку ремня, словно испытывая её на прочность, — придётся использовать ремень не по назначению. Согласен?

Уилл вздрогнул и почувствовал, как внутри все внутренности отчаянно сжались.

— Я не уверен, что ты говоришь про порку сейчас, верно? — он почувствовал, как вспотела его ладонь, и вытер ее об одеяло.

— А это уже я сам решу, что делать с тобой дальше. Может, я сделаю тебе ошейник, и мы прогуляемся по коридору на поводке на виду у всех. Тебе есть ради чего стараться, — Ганнибал широко мазнул языком живот, слегка касаясь подбородком горячей плоти под тканью нижнего белья.

— У тебя гребаная фантазия, Ганнибал, — попытался скрыть свой ужас Грэм под маской огрызаний, за что тут же получил размашистый шлепок по бедру.

— Для твоего грязного рта я тоже могу найти применение. Вот только не уверен, что в таком случае ты продержишься и пару минут, — он нажал на кнопку пульта и по рваному выдоху понял, что все исправно работает. — Твои семь минут личного наказания начались, дорогой. Самое время подумать о своём поведении и сделать правильные выводы.

Тихое жужжание было едва слышно за громким сопением партнёра. Такого подвоха от Ганнибала Уилл явно не ожидал. Омега забился в самый угол сознания, не желая даже представлять, как их прилюдно опозорят, и передал все бразды отбывания наказания в руки человеческому телу. Сволочь пушистая...

И Уилл стонал, стискивая зубы, от прошибавшего тело удовольствия. Или пытки… Устройство давило на простату, желая выдоить шатена сполна. Огненные ощущения отдавались по всему телу вплоть до пальцев ног. И он едва не поблагодарил Ганнибала за ремень, что впился в кожу икр и не давал им позорно разойтись.

Ганнибал держал себя в руках, переключая скорости и наблюдая как при более сильной вибрации в такт подрагивал почти каменный стояк Уилла. Весь процесс приносил ему несказанное удовольствие, и альфа внутри балдел не меньше, соглашаясь, что иногда такие игрушки могут быть очень даже полезными.

Собственный член под халатом сочился смазкой. Ганнибал слегка провел по нему рукой, наслаждаясь мазохистским чувством тянущегося удовольствия, что наливалось тяжестью внутри яиц.

Уилл едва не подвывал, захлебываясь в ощущениях, от которых некуда было деться. Он задерживал дыхание, сжимал одеяло, стараясь не трепыхаться от изводящего массажа. Трение переходило из категории приятное в категорию невыносимое. Он чувствовал себя одной сплошной эрогенной зоной, будучи не в состоянии с этим никак справиться.

Когда очередная смена скорости выбила все дыхание, тело интуитивно дернулось вверх. Грэм отчаянно заскулил, ища рукой опору.

— Ганнибал… — он чувствовал, как наливаются влагой глаза под повязкой, но ничего не мог с этим сделать.

— Все хорошо, ты отлично справляешься, — ободряюще погладил пальцы Лектер и чуть уменьшил скорость.

Уилл облегчённо выдохнул. Его живот очаровательно впал, сокращаясь от активно дыхания. На поверхности блестели маленькие капельки пота.

Ганнибал нежно провел рукой по напряжённым ногам, поднимаясь выше и смахивая влагу с боков. Его палец вновь опустился на кнопку, и жужжание стало громче.

Уилл крепко сжал его руку, ерзая и пытаясь хоть немного поменять положение, но муж вновь словами возвращал его на место, напоминая о правилах. И он слушался, шипя, стискивая челюсти, пока накрывающая волна оргазма не сдавила лёгкие.

— Ганнибал… — взмолился он.

— Ещё пятьдесят секунд, — словно ничего не происходило, уведомил тот, уменьшая скорость до средней и через десять секунд увеличивая скорость до предела.

Уилл уже не стонал, а выл на одной ноте долго и протяжно, едва сдерживая себя.

— Двадцать, — альфа закатил глаза от подступающей волны эйфории.

Грэм громко зарычал, вжимаясь в матрас, пытаясь отсчитывать внутри себя секунды, но мозг просто плавился от остроты ощущений.

— Десять, — в халате было нестерпимо жарко, но совсем не хотелось отвлекаться от самого пикового момента.

— Ганнибал… — снова прорычал Уилл, чувствуя, как сводит мышцы от той волны, что сейчас просто снесёт его.

Самая долгая пауза в их жизни, и...

— Давай, Уилл, кончи для меня сейчас.

И Грэма снесло самым ярким в его жизни оргазмом. Сперма выстреливала из головки его члена, скапливаясь огромной белесой лужицей в районе пупка. Излившись ещё дважды короткими струйками, Уилл едва не потерял сознание вслед за своим омегой, которого унесло ещё больше, чем человека.

Ганнибал кончил рядом, глядя на фейерверк его пары, с чувством самого большого удовлетворения. Выключать игрушку даже не хотелось, но Уилл честно отработал свое наказание, поэтому «мучить» его дальше было бы нечестным.

— И не говори мне, что тебе не понравилось, — отстегивая ремень, ухмылялся Лектер.

Уилл лишь что-то невнятно прорычал и с облегчением расставил ноги шире. Внутри все пульсировало и дрожало.

Ганнибал отодвинул мокрую резинку боксеров, невинно проникая внутрь, чтобы вытащить за хвостик такую полезную игрушку. Уилл лишь завозился, то ли пытаясь насесть на пальцы, то ли отодвинуться от них, он сам не мог понять, чего сейчас хотел больше.

Альфа провел массажером вперёд-назад, вытаскивая тот наполовину и вновь погружая полностью назад. Уилл явно подставлялся под эти ласки.

Вся простыня была насквозь мокрая от выделений, и это стало сигналом для Ганнибала на то, чтобы выйти из омеги до конца, жадно целуя того в губы.

Вытирая белесую жидкость с живота, он явно почувствовал клубничные нотки с привкусом того самого возбудителя. Уилл лежал, улыбаясь сам себе. Накрывшая его первая волна эйфории растворялась в ощущении какого-то зуда, который все нарастал, не давая покоя ни сознанию, ни телу. И эта волна всецело принадлежала омеге, что, стиснув зубы сейчас старался скрыть ту дрожь, что возникала в теле от одних только заботливых поглаживаний кожи Ганнибалом.

Его перевернули лицом в одеяло, чтобы развязать руки, и омега не выдержал, прорываясь своим желанием сквозь тонкую человеческую оболочку. Едва опустившийся человеческий член наливался вновь.

— Ганнибал, прошу… — Уилл приподнялся на колени, призывно вскидывая задницу вверх и плотно прижимаясь к обнаженному телу Ганнибала, что обнаружилось под распахнутым халатом.

— Что, моя любовь? Чего ты хочешь? — Ганнибал смотрел на всю картину, что раскрывалась перед ним. Его муж был неподражаем, желанен и горяч.

— Я… я не знаю… это желание, оно словно зудит во мне, мне очень нужно, чтобы ты взял меня… — он недвусмысленно терся мокрыми трусами о ногу Ганнибала, не в силах нормально приподняться со все еще связанными руками. — Боже, Ганнибал, сделай это жестко, сделай это как тогда... как мой Истинный альфа.

Навстречу такому желанию из своего укрытия вышел чисто звериный инстинкт: покрыть свою текущую сучку, впечатывая в нее свой запах, свое семя, свое право обладать ею всей.

Глухой утробный рык прокатился по номеру. Альфа откликался на зов своего омеги, пробуждая свои личные «интересы», которым все еще сопротивлялся Лектер.

— Уилл, если мы сейчас это сделаем, я не уверен, что мы быстро расцепимся. Я не смогу это контролировать, — Ганнибал схватил мертвой хваткой бедра Уилла, заставляя того замереть и выслушать.

— Твой зверь голоден. Со мной тоже происходит что-то ненормальное, точнее, не со мной, а с омегой, но я не могу с этим ничего сделать, — Грэм попытался выпутаться из сильной хватки, но вместо этого почувствовал, как она усилилась, и простонал в голос. По ноге потекла теплая струя смазки. — Блокираторы не дают нам сейчас потерять голову от наших с тобой запахов, они не дадут нам сцепиться, но нам нужно… нужен этот секс обоим. Он тебе не простит, если ты сейчас оставишь своего омегу в таком состоянии.

— У меня есть, чем тебе помочь, — попробовал последнюю попытку профессор, намекая на еще один шприц в сумке, под абсолютно угрожающий взгляд своей внутренней тьмы.

— Да, Ганнибал, и это только ты сам, — Уилл вдруг не то зло зарычал, не то жалобно заскулил, прерываясь лишь на последнее предложение, — что мне надо сделать, что бы ты уже вошел в меня? Мне надо тебе приказывать? Мне надо умолять тебя? Мне надо вести себя, как похотливая сучка? Ганнибал, мать твою, пожалуйста, умоляю тебя, прошу тебя, приказываю тебе уже оттрахать меня до потери сознания так, чтобы я ходить не мог после тебя! Покажи уже, кто из нас с тобой альфа, или может это тебе надо матку пересадить, раз ты уже засадить своей паре не можешь? Или, может, мои сомнения оказались правдивы, и из нас двоих предложение первым сделал тот, кто по праву глава в нашей семье?

Повисла звенящая тишина, и только по хриплому дыханию сверху можно было понять, как рассержен сейчас альфа, как он по крупицам съедает все самообладание Ганнибала, переходя в свою, пусть и не полную, но явно самую необходимую его паре форму.

Глаза засветились кровавыми рубинами. Аккуратные ногти деформировались и впились в тонкую кожу острыми как бритва когтями. Тонкое белье трещало по швам, готовое разлететься рваными лоскутами по комнате.

Терпкий мускусный запах разлился вязким туманом по кровати, смешиваясь с металлическими нотками крови, и Уилл блаженно улыбнулся, терпя царапины и ожидая спасительного погружения. Неужели он добился нужного эффекта?

— Что ты там сказал, щенок? — рычащие низкие вибрации в голосе вызвали лишь ответный жалобный скулеж. Трусы были порваны одним резким движением, смяты в клубок и засунуты в рот кучерявому грубияну, под удивленное мычание.

Мягкая головка была аккуратно приставлена ко влажному входу. Уилл двинулся на нее слишком быстро, от чего услышал сдавленное шипение сверху и получил мощный шлепок по заднице.

— Значит, у тебя есть сомнения в том, кто из нас двоих тут главный? — головка вновь устремилась ко входу, на этот раз легко проникая и легко выходя, дразня и лаская желанный вход. Ганнибал нагнулся, слегка прижимаясь своим телом к омеге и облизывая метку.

— Значит, кусок месяца ты пытался мне доказать через постель, что альфа из нас это ты? — продолжил Ганнибал, проникая чуть резче и глубже, но не до конца, снова выпрямляясь и хватая за бедра в тех же местах, где остались следы от когтей. Уилл что-то протяжно мычал, но это не особо кого-то интересовало.

— Значит, в первый день, когда ты обернулся и решил овладеть моим человеческим телом, ты решил, что сильнее меня, и значит тебе все можно? — член погрузился до самого основания и снова вышел, чтобы снова резко и вкусно вторгнуться между раздвинутых ягодиц.

Получилось грубо, грязно, так, как это было нужно. Омега явно подстраивался под своего альфу, и это вынуждало сделать то, чего так хотелось.

Лицо Ганнибала украсили длинные клыки в хищном оскале. Член начал медленно увеличиваться, все еще не доходя до своего животного размера, но уже принося ощутимую разницу между тем, что было, и тем, что появилось теперь.

Уилл протестующе захныкал и заерзал, пытаясь немного отстраниться, когда мышцы ануса натянулись до предела вокруг крупного и горячего органа. Этого было достаточно, чтобы вытрахать всю дурь из несносного мальчишки.

— Значит, ты считаешь, что удел альф только в жестком трахе своих омег, выражаясь твоим же вульгарным языком? — член скользнул по натруженной простате, отчего Уилл прогнулся ещё сильнее, едва не разъезжаясь ногами в разные стороны. Он ощущал себя переполненным без животного тела, специально не оборачиваясь, дабы в который раз за день не подвести план Ганнибала. — Или этот удел ты приписал только мне, а, Уилл?

Омегу притянули максимально близко к себе за связанные руки, заставляя вжаться бёдрами в чужой пах.

— Или ты себе выбрал такую роль? Что кому ты доказывал, Уилл? — удары кожа о кожу усилились. Движения стали быстрыми и глубокими. Уилл лишь мог протяжно выть в тряпочку при каждом толчке.

Его зуд постепенно угасал, переходя в состояние удовольствия и предвещая скорую разрядку.

— Или ты просто не мог дождаться, когда я сделаю тебя своим? — Ганнибал немного поменял положение, под нужным углом попадая в простату при каждом движении.

Омега вновь забился в сильных руках, не желая открывать все карты того, что было, но зверь будто чувствовал абсолютно все, словно знал с самого начала все мысли Уилла и решил им подыграть. Посмотреть, что будет…

— О да, ты ждал, когда придёт день, и золотое колечко обовьет твой безымянный палец. Ты ждал, когда мои зубы вонзятся в твою шею, помечая тебя как лишь мою пару. Ты ждал, когда я возьму тебя так глубоко, что через девять месяцев у нас появится первый малыш.

Движения стали почти нежным, сбавляя темп, не давая дойти до грани.

— И все это время ты сомневался, что я захочу с тобой семью. После всего, что мы пережили вместе, ты все ещё сомневался во мне, Уилл, — он остановился, одним движением когтей распарывая верёвки на руках. В одну из них кровь начала резко приливать, и Уилл завозился от неприятных ощущений.

Ганнибал вышел полностью, переворачивая свою пару к себе лицом и устраиваясь между его ног. Глядя на мокрую атласную ленту и слюну, что текла по подбородку, он принял решение сорвать эти тряпичные аксессуары.

Яркие светящиеся голубые глаза напротив смотрели призывно и виновато. Уилл облизал мокрые губы и вытер подбородок рукой с яркими полосками от пут.

— Прости, — хрипло прошептал он, пытаясь приподняться, чтобы поцеловать свою пару, но его с рыком усадили на себя, направляя член в горячее нутро.

Уилл простонал в голос и уткнулся зубами в открытую шею, стыдливо заглушая сам себя.

Сильные руки крепко прижимали его к телу, не давая сдвинуться от чётких распирающих толчков.

Они оба были в шаге от пика, насыщаясь друг другом, такой максимальной близостью.

— Я люблю тебя, Ганнибал, — прошептал Уилл в самое ухо, обнимая свою пару за шею и скудно кончая почти прозрачной жидкостью. Все же его тело было выдоено почти досуха.

Альфа лишь прижал сытого омегу к себе, ощущая мощное давление мышц ануса, и изливаясь внутрь мощной струёй.

— И я люблю тебя, Уилл, — сказал он, отдышавшись и возвращая себе свое лицо и тёмные глаза с янтарным проблеском. — Надеюсь, уроки тобой усвоены в полном объёме.

Грэм не торопился слезать, ощущая, как регенерируется тело, уходит полностью зуд и перестаёт течь смазка. Омега внутри счастливо улыбался, благодаря за возможность проявиться снаружи хоть так, да ещё и получить столько приятных плюшек. Не было ни усталости, ни сонного состояния, лишь кристально чистое сознание и уверенность в том, что все в их плане дальше сработает идеально, покуда все они полностью довольны и теперь могут сосредоточиться на главном. Церемония была завершена, хотя ещё оставался небольшой осадок того, что им не удалось совместно выйти на охоту.

Впереди Уилла ждал сюрприз Ганнибала, а дальше — неминуемая встреча с Николасом, и теперь он вроде был полностью к ней готов, всецело доверяя своему партнёру. И не было в этом подчинении ничего постыдного или страшного, о чем он переживал до этого столько времени. Наоборот, именно в принятии нашлась самая большая ценность для их отношений — равность партнёров в своих обязанностях, когда каждый находится на своём месте. Как было глупо избегать подобных ощущений, ища, при этом, именно их. И как приятно, наконец-то, их найти.

Уилл счастливо улыбнулся, прижимаясь влажными губами к мягким губам своего мужа. Этот день все больше набирал в копилку счастливых воспоминаний, и Грэм надеялся, что окончание вечера пройдёт так же спокойно, как сейчас у него в груди, где мерно бьётся сердце в такт сердцу Ганнибала.