Глава 4. Перевоспитанный (1/2)

Нет смысла бежать от самого себя. Только мы всегда рядом с собой. Только мы знаем, чего хотим в данный момент. Только мы можем любить себя безусловной любовью, если будем смотреть на свою жизнь через душу и сердце.

***</p>

После того вечера Уилл нашел себе радость в тщательном вылизывании своей пары. И слов было не нужно, чтобы показать, как им обоим это нравилось. Заяц вышел тогда отменным, Ганнибал жмурился, как кот, от удовольствия. Больше всего ему нравилось ощущение, что рядом с ним истинный охотник.

Повинуясь лишь «внутренним» ориентирам, Грэм старался быть «хорошим мальчиком», правда старался, но в некоторых вещах он так и не смог договориться с собой (или с тем ураганом с волчьими ушами, что вечно бубукал что-то в его голове), поэтому мелкие хулиганства возникали будто из воздуха. Омега внутри всякий раз пытался навести шороху и насолить и так вспыльчивому мужчине. И явно у них с Ганнибалом расходилось мнение о хороших манерах. Звереныш нарывался на любую взбучку от своей пары, желая получить внимание сильного самца в любом виде, чем еще больше раздражал свою человеческую часть.

Но были и моменты перемирия или полного «затмения рассудка», как их охарактеризовал бывший профайлер. Охота стала способом вывести из себя всю агрессию и просто отключиться от мира, перестать что-либо чувствовать. Получив желанную лицензию, Уилл притащил домой шелковистого оленя. Ганнибал тогда устроил званый ужин, пригласив нескольких коллег из университета, где преподавал.

В тот вечер маленький белобрысый омега вышел с клубничным коктейлем на веранду. Выглядел он более чем счастливым, хотя часто слегка бледнел и выходил из-за стола на воздух. Уилл вышел вслед за ним, спрашивая, что случилось. Тот лишь положил руку ему на плечо и так выразительно посмотрел прямо в душу своими бирюзовыми глазами, смущенно и таинственно улыбаясь.

— Я тебе желаю испытать когда-нибудь похожее состояние. Его не передать словами, не получить никакими веществами. Такое ощущение, что мир носит тебя на руках, — искренне пожелал тот, переводя взгляд на вечернее, переливающееся всеми красками заката небо.

Уилл, считывая состояние чистого, искреннего счастья, непроизвольно улыбался в ответ и купался в золотых мечтах своего омеги, еще не до конца осознавая, о чем именно мечтает его внутреннее существо, но чувствовал, что желание было взаимным.

Иногда, по приколу, он притаскивал зайцев прямо в спальню к кровати и ухохатывался, когда те были еще живыми и начинали прыгать по сонному Ганнибалу. Уилл делал вид, что вообще ни при делах, мол, дичь сама тут появилась, и неважно, что это второй этаж. Может, это зайцы-оборотни, кто их знает в этой резервации.

Еще они устраивали неравные бои с Ганнибалом, шуточные, естественно, хотя, как сказать. Ганнибал выкладывался на полную катушку, пытаясь совладать с Уиллом-оборотнем. Стараясь уловить слабые места, развить нужную реакцию, меньше попадаться под острые клыки или сильные руки. А вот бои подушками они прекратили после первого раза, когда Грэм продрал когтями нежный шелк, а заодно и поцарапал Ганнибала. Виновато прижав уши, он старательно вылизывал царапину, а после и всю свою пару. Как же ему нравилось понежить того, и как же сильно Грэм любил моменты, когда они долго просто лежали и целовались. Как раньше, ровно до того момента как эта сволочь бесчувственная решила вести игру до конца по сценарию проказливого омеги…

И все же Уилл старался смириться со своим новым телом и новыми желаниями. В нем словно просыпалась некая жажда, которая до этого потухла и перешла в тяжелое напряжение и привычную хмурость. Так уходили прошлые обиды, залечивались старые раны и сходили с тела воспоминания о прошлых шрамах. Внутренний омега всеми силами стремился как можно скорее исцелить все воспоминания о стычках с Ганнибалом и наполниться новыми, по семейному тёплыми и насыщенными моментами, разбавляя их желанными и смешными взбучками.

Однако, вместе с большими плюсами, которые видел Ганнибал, пришли и большие минусы. На румяного, покруглевшего Уилла с озорной искрой в глазах начали засматриваться другие мужчины. За очками уже нельзя было спрятаться, они стали лишним предметом и давно уже, во времена поездки в Германию, полетели в мусорку, поэтому Уилл просто смущенно отводил глаза и старался скорее куда-нибудь улизнуть. В магазине Ганнибал, видя такие взгляды, сначала был польщен, а после начал открыто демонстрировать собственность его пары, обнимая Уилла за шею или талию и не отпуская до самой машины. Когда они несли пакеты с продуктами, то могли держаться за руки. В такие моменты Уилл сиял и слегка улыбался, ощущая, как млеет омега внутри него. Их желание, наконец, сбылось.

А вот в постели и правда настала трудная пора. Лектер отомстил знатно именно тем, что оставил Уиллу на весь месяц его ведущую позицию, абсолютно отказываясь возвращаться к обладанию своим партнёром, пока сам не станет таким же оборотнем. Это был шантаж чистой воды. Уилл бесился, ругался, иногда психовал и кричал, но сделать ничего не мог, сам ведь виноват. Секса заметно убавилось, но не потому что сам Уилл не хотел Ганнибала. Хотел, очень хотел, но его омега не хотел. Начинали гореть все внутренности, ломить кости, болеть голова, а после внутри оставался такой горький осадок в виде полной неудовлетворенности и какой-то скорби, отчего он уходил далеко в лес и выл в полную силу, а после приносил домой какую-то дичь, как-то компенсируя свое девиантное поведение.

Ганнибал все замечал и готовился к тому, что наметил для них с Уиллом на следующий месяц. Ему хотелось порадовать свою пару. Хотя он предлагал несколько раз Грэму компромисс, что вернется в свою активную позицию, но после повторения того, что Уилл видел во Дворце памяти, с некоторыми приятными изменениями. Уилл чертыхался, смотрел на Ганнибала злым взглядом и наотрез отказывался от этого только потому, что обещал это своему зверю. А омега был бы только рад. Он тихо ждал, когда наступит день икс, и Уилл сдержит свое слово.

Так же Грэм отверг второй компромисс — осознанно изменить Ганнибала. Кусать его он не собирался чисто из принципа. При малейшей попытке поговорить на эту тему, тьма внутри Ганнибала становилась настолько угрожающей, скалясь на поведения Грэма, что тот начинал чувствовать себя настоящим чудовищем и позорно сбегал.

Так пролетели три недели, накрутив на себя все эмоции, сомнения, желания, невысказанные слова и скрытые жесты.

В начале четвёртой у Уилла была запись на плановое обследование, куда он намеренно не взял Ганнибала, громко закрыв за собой дверь. Вот пусть сидит себе дома, как нашкодивший щенок, и ждёт новостей от Уилла…

***</p>

Врач был очень мягок, осматривая сначала шерсть, потом клыки, затем проводя все анализы и итоговое УЗИ. Уилл не постеснялся задать некоторые мучившие его вопросы:

— В последние недели я стал очень вспыльчив, не могу найти с собой общий язык. Хочется только убежать в лес и поймать кого-нибудь, просто чтобы перестать что-либо чувствовать, — Уилл лежал на кушетке, пока врач водил аппаратом ему по брюшной полости. — Хуже всего я чувствую себя после… секса. Ощущение, словно все органы плавятся, и появляется такое сильное опустошение и скорбь, никакого удовлетворения. Раньше такого никогда не было, и я не знаю нормально ли это у вас.

— Что изменилось в постели? — спросил док, глядя на экран и что-то отмечая. Уилл хотел было съязвить, но вовремя прикусил себе язык. — Помимо того, что вы стали оборотнем. Что-то еще изменилось?

Уилл тут же вспыхнул как спичка. Если бы не шерсть, то он бы лежал весь красный по самые ключицы.

— Моя… моя позиция в паре, — попытался сгладить он, надеясь, что его правильно поймут.

— Я вам скажу так, Уилл. Вы только не обижайтесь, но ваша природа в этом обличие жаждет не партнера, как объект обладания, а как сильного самца, который как раз и занимает ведущую позицию. Это природный механизм, и если вы его нарушаете, то начинаете плохо себя чувствовать, — он сделал ещё несколько записей и посмотрел на сконфуженного, с кислой физиономией Уилла. — Почему вы решили поменяться местами? Ваш партнер тоже может плохо себя чувствовать из-за этого.

— Так получилось, что он еще человек, а я совсем не желал обернуться в последние часы перед полнолунием от укуса какого-то психопата. Извините, — раздраженно сказал Грэм, отводя глаза в сторону и рассматривая бледно-розовую краску на стене.

— Ох, тогда у меня для вас две новости, мой мальчик. Первая, вы полностью готовы, — доктор закончил осмотр, выдал салфетки и пристально посмотрел на омегу.

— К чему? — не понял Уилл и принялся неспеша вытирать гель со свалявшейся шерсти.

— К тому, чтобы выносить здоровое потомство, — это не было похоже на шутку. Эмпатия это подтверждала.

— Это… невозможно, — Уилл, окончательно вернувшийся в свое человеческое обличие, теперь сидел с глупой улыбкой на лице. Все раздражение как рукой сняло.

— В человеческом мире нет, но здесь работают другие законы. У вас есть полный набор необходимых органов и гормонов для этого. Беременность может протекать и в человеческом облике, просто крепление будет чуть отличаться. Вам не нужно будет все время ходить в шерстяном покрове, — доктор вздохнул и открыл шкафчик с препаратами.

Уилл замолчал, представляя, как скажет Ганнибалу, что у них может быть ребенок. И куда Ганнибал его, возможно, пошлет, разбив какие-то хрупкие мечты внутреннего омеги. Так вот о чем говорил тонкий белобрысый паренек в тот вечер. Он сохранял внутри себя такую волшебную тайну.

— А какая вторая новость? — невесело спросил он.

— У омег приблизительно раз в месяц, иногда реже, могут быть течки. Сначала они совпадают с полнолунием, а дальше уже цикл постепенно переходит на свой биологический. Это похоже на овуляцию у женщин, только не в такой легкой форме. У нас есть специальные центры для омег без пары или для тех, кто по каким-то причинам не могут провести течку со своим альфой. Я дам вам направление, на всякий случай, и пропишу таблетки, они помогут немного приглушить течку. Уже сейчас ваш запах стал очень вызывающим, поэтому старайтесь оборачиваться только вблизи своего партнёра. Первые симптомы могут начаться на несколько дней раньше полнолуния уже на этой неделе. Выпьете две таблетки, когда поймете, что это оно. В буклете есть все распространенные симптомы. И можете купить противозачаточные, если вы морально еще не готовы к пополнению. Только не смешивайте прием с алкоголем, — он протянул выписку и белый тюбик с несколькими таблетками подавителя.

Уилл все еще не очень верил, что все это реально.

— В человеческом облике я тоже могу забеременеть? — он наморщил нос и отвел в сторону глаза, рассматривая постеры с мужской беременностью, которые не заметил раньше.

— Вероятность очень маленькая. У людей нет специальных гормонов, которые выделялись бы при слиянии, если только на момент полового акта омега не контролирует ваше тело и пребывает внутри наполовину в состоянии оборотня. На моей практике такие случаи все же были. Чаще всего в Истинной паре альфы и омеги, когда последние бессознательно подстраиваются под своего партнера, даже не замечая этого, — Грэм задумчиво кивнул и собрался уже было выйти, как его окликнули.

— Уилл, я, как врач и семьянин, как омега, хочу дать тебе совет: не беги от своей природы. У тебя сильный партнер. От тебя пахнет семьей. Даже в человеческом обличии он все равно имеет особую связь с тобой, и ты способен ее укрепить, если пожелаешь. Я соболезную, что у вас получилась такая разница в трансформации. Это очень тяжело для многих пар, но у вас есть время, чтобы исправить эту разницу, если ты сможешь принять себя. Понять свою природу, свою суть и отпустить внутреннее сопротивление, — добрые глаза горели сочувствием, и Уилл благодушно поблагодарил врача и вышел из кабинета.

Конечно, время еще было. Время, чтобы принять новые реалии этого мира, принять себя в этой реальности и играть по новым правилам. Быть тем, кем суждено. Только как, мать твою, это сделать, когда внутри столько противоречий…

***</p>

Уилл сидел вечером на берегу реки и крутил в руках кольцо, которое сделали по его заказу еще в Мексике. Верный ли этот шаг? И как сказать Ганнибалу те новости, которые он сегодня получил? Как подготовиться к течке? Столько вопросов, от которых хотелось только впасть в уныние, не зная, какие могут быть ответы, если они вообще есть на сегодняшний день. Звереныш бросил все тщетные попытки достучаться до разума человека и теперь просто охранял его покой. Надо будет, сам выйдет на контакт.

Внезапно ветер донес со стороны леса запах чужака. Внутренний омега напрягся и зарычал, Уилл интуитивно спрятал кольцо в карман и замер.

— А почему такой красавчик снова сидит один? — раздался знакомый низкий голос за спиной. Мурашки тут же побежали по телу, но Уилл в упор игнорировал этого ублюдочного типа.

Сзади самодовольно хмыкнули.

— Как укус? Уже не болит? — золотоволосый блондин в светлой рубашке сел рядом с Грэмом и громко втянул воздух носом. — Они быстро проходят, даже следов не остается, если это не метка. Кстати, как твой партнер? Или он еще в хрупкой человеческой оболочке, судя по твоей чистоте. Ах, эти люди. Как много времени они теряют зря. Я, кстати, Николас. Стальная память этого места со времен древних восьмидесятых.

Странный запах горьких цветов, зверобоя и капли бархатистых маков окутал Уилла со всех сторон. Внутри живота стало прохладно. От человека исходила огромная сила и превосходство, и ненормальное желание обладать Уиллом. Конечно, всяко лучше, чем, когда пытаются вскрыть череп и сожрать мозги или вспарывают живот, но все же играть с этим типом было не так безопасно, как казалось, и от позыва вспороть ему глотку прямо сейчас осталось лишь одно название. Возможно, что-то есть в его прошлом такое, о чем стоило бы знать ещё.

— Зачем ты опять пришел? Мне не очень приятна твоя компания, а драться с тобой сейчас я не намерен, — Уилл хмурился, смотря на посеревшее небо в отражении ряби воды.

— Огрызаешься? Забавный какой, — глаза блеснули интересом. — Есть у меня один план по совращению тебя. Все думаю, дать Лектеру шанс пометить тебя или сделать это первым. Я себе представлял это уже несколько раз в красках и деталях, как приятно будет подавить твое сопротивление и вгрызться клыками куда-то в районе шеи, чтобы было видно, когда ты бреешься и моешься, а после взять тебя, сраженного и окровавленного, взять так глубоко, сцепившись с тобой намертво, и внимать твоим оргазмам, пока ты не начнешь молить прекратить, — Николас прерывисто дышал и часто облизывал и без того влажные губы, глядя на бьющуюся венку на шее у Грэма. Такой открытый, беззащитный, хоть прямо сейчас кусай и бери.

Уилл красноречиво улыбнулся и провел рукой по лбу, касаясь своих каштановых кудряшек и навсегда исчезнувшего шрама.

— Он убьет тебя, — Уилл посмотрел прямо в жёлтые глаза, ощущая, как внутри у зверя поднимается шерсть дыбом. — А я ему помогу.

Николас недобро рассмеялся. Запах трав сменился на высокие ноты чертополоха, несло опасным самцом, и Уиллу захотелось скорее уйти, чтобы здесь же не сцепиться с ним не по своей воле. Даже если Ганнибал успеет подойти, то толку от этого будет мало, а ставить под угрозу жизнь возлюбленного Уилл не имел права.

— Не советую со мной играть в такие игры. Ты не знаешь, с кем имеешь дело, малыш, кем я был раньше, — мужчина оскалился и непроизвольно лязгнул зубами. — Знаешь, если бы не мой внутренний закон, я давно бы уже прикончил Ганнибала и забрал тебя силой, но я сделаю так, что ты сам ко мне приползешь и попросишь о помощи.

Он резко встал: тело все пылало, готовое в любой момент обратиться.

— Держись подальше от нас ради своей же безопасности, — Уилл сохранял спокойствие. Омега внутри не хотел проявить себя сейчас перед течкой, это было бы крайне опасно. Ну хоть в какие-то моменты у этого зверя включались мозги и инстинкт самосохранения.

— Снова дерзишь? Не удивительно, что тебя еще не взяли в официальные отношения, — на плечо Уилла легла рука. — Но ничего, у меня найдутся инструменты для такой красоты, как ты. Особенно, для твоего вкусного язычка.

В этот же момент острые когти впились в нежную человеческую кожу, разрывая ткань футболки и часть хрупкого тела. Грэм зашипел и вцепился в руку. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Николас смотрел на Уилла с вожделением, любовался природной красотой и внутренней силой, но ему помешали сделать что-то ещё. К ним спешно шли со стороны дома. Пришлось с сожалением вынуть когти и слизать алые капли с кончиков пальцев.

— Твой вкус и запах просто сводят меня с ума, детка. Почему ты не хочешь обратиться для меня сейчас? Отомстить? Наброситься для меня, а? Скажи мне, что ты скрываешь? — он присел рядом, наклоняясь так близко к уху, внюхиваясь в шею. — Мы были бы отличной парой, Грэм. Ты подумай. Я уже приготовил тебе сюрприз к твоей течке, детка, — он встал, еще раз глубоко вдохнув, и громко проговорил, прежде, чем уйти: — подумай, нужен ли тебе человек, который даже не в состоянии осознать важность своей пары и официально закрепить союз.

Обернувшись, он скрылся из вида ровно в тот момент, когда Ганнибал практически вплотную подошел к озеру, ясно слыша последние слова этого ублюдка. Он нес с собой в руках теплый плед, в складках которого спрятал длинный кухонный нож. С огнестрельным оружием было бы спокойнее, но его здесь не было.

Уилла немного трясло. Он держался за раненое плечо, не чувствуя, как сквозь пальцы текут тонкие струйки крови.

— Уилл… — Ганнибал положил плед рядом с ним и опустился на колени, заглядывая в бледное лицо. — Дай посмотрю.

Он бережно отодвинул руку и осмотрел рану.

— Почему ты не обратился? — Ганнибал выглядел очень встревоженным.

— Это было бы слишком опасно для нас обоих, — почти шепотом сказал тот, с глубокой тоской глядя в темные глаза.

Ганнибал сел рядом, отрывая ткань от своей белоснежной рубашки и сооружая жгут.

— Не хочешь мне что-то рассказать? Ты сегодня ездил в центр, не захотел брать меня с собой, а теперь это, — он внимательно рассматривал Уилла не своим взглядом, словно считывал то, что с ним происходило на совсем другом уровне.

— Со мной все в порядке. Сделали пару тестов. Не будем об этом. Николас сказал, что не оставит меня в покое. Его внутренний закон не позволяет ему убить тебя человеком, но он явно задумал что-то недоброе, — Уилл невесело ухмыльнулся, не в силах сказать большее. Он был потерян и растерзан, как и его плечо.

Ганнибал помог ему подняться и слегка приобнял.

— Это будет честная дуэль. Мне придется завоевать тебя, как рыцари раньше завоевывали на турнирах свою любовь, — они медленно шли в сторону их уютного гнездышка, оба ощущая на своих спинах прожигающий взгляд со стороны леса, пока не скрылись из поля зрения. — Ты не хочешь дома частично обернуться, чтобы рана скорее зажила?

— Может быть я так и сделаю, — кивнул Уилл и посмотрел Ганнибалу в глаза, точнее тому, что скрывалось там, глубоко внутри. — Но ведь есть и другой путь, не обязательно же убивать, — тихо сказал он, почти не шевеля губами.

— Путь есть всегда. Я готов за тебя сражаться, Уилл. Поверь, это того стоит, — он обхватил лицо своей пары двумя руками и прикоснулся лбом ко лбу.

— Почему? — Уилл хотел что-то понять, найти успокоение в словах Ганнибала.

— Потому что я люблю тебя, mungo. То, что я делал раньше, это не было тем, что я истинно хотел бы для тебя сейчас. Я верю, что мы способны на совсем другую жизнь, и я готов приложить усилия, ради этого. Ради твоего счастья, ради нас, — Ганнибал уловил, как облегченно выдохнул Уилл и доверчиво закрыл глаза. — Пойдем, я приготовил нам ванную. Надо расслабиться.

Уилл покорно вошел в дом, не замечая, как ярко засветились красным светом глаза у Ганнибала, и окровавленную руку облизнул неестественной длины черный язык…

***</p>

Дома всегда действовала особая магия. Лежа в ванной, Грэм слегка улыбался, подставляя голову под умелые руки Ганнибала и чуть ли не мурча от удовольствия. Плечо уже зажило, а с ним на время ушло и плохое предчувствие. Проворные пальцы массировали уставшую макушку, выгоняя из нее все оставшиеся ненужные мысли.

— Никогда не понимал, зачем в ванной комнате делают окно, — Уилл оторвал взгляд от приоткрытой створки и поднял его на Ганнибала, поежившись и погружаясь чуть глубже в теплую воду.

— Замерз? — руки Ганнибала спустились по шее к холодным плечам и еще ниже к груди с затвердевшими сосками. — Я тебя согрею.

Он облизал за ухом, опаляя горячим дыханием нежную кожу, одной рукой поглаживал чувствительную горошинку и ореол вокруг нее, а второй спускался под воду, к наполовину вставшему от тепла и приятной близости органу. Провел по нему ладонью, слегка сжимая головку, спустился к основанию, огладил мошонку, чувствуя, как навстречу к руке льнет Уилл, сбиваясь в дыхании. Он понежил яички, перекатывая их между пальцами, тяжелые, наполненные вкусным семенем.

Ганнибал сглотнул, вспоминая последние несколько ночей, после которых Уилл убегал в лес. Может он даже не кончал некоторые разы, но Ганнибал просто не успевал его остановить, чтобы помочь.

Внутренняя тьма твердила, что надо эти дни Уилла баловать, нежить, удовлетворять, он заслужил свою любовь, несмотря на свою браваду. Его омега должен быть счастлив даже в те моменты, когда он что-то так тщательно скрывает и ошибается, и Ганнибал съездит сам в центр и узнает все лично, но это будет завтра, а сейчас…

Пальцы Лектера обвели контур сжатых мышц ануса, расслабляя их, окружая вниманием. Уилл вжался в грудную клетку Ганнибала и тихо всхлипнул, когда первый палец подушечкой проник в него. Эти ласки так распаляли, так открывали. Хотелось отдать Ганнибалу не только свое тело, но и свою душу.

Уилл подался вперед на руку, но его удержали поперек груди, продолжая дразнить и ласкать. Щеки и шея уже горели от поцелуев и укусов, кудри налипли на взмокший лоб. Тело так просило Ганнибала, его Ганнибала.

Он повернулся, чтобы поцеловать чужие мягкие и желанные губы. Они не спешили, обмениваясь друг с другом вдохами, смазанными прикосновениями и наполненными любовью взглядами.

Уилл развернулся полностью, сливаясь в очередном поцелуе и присаживаясь на Ганнибала сверху. Член того тоже уже налился в полную силу, и Уилл хотел его почувствовать в себе. Это было истинное и до боли в груди правильное желание.

— Возьми меня, пожалуйста, Ганнибал, я больше не хочу играть в эту игру. Я устал. Я хочу быть просто твоим без каких-либо компромиссов, — Уилл смотрел умоляющим щенячьим взглядом, признавая свое поражение, извиняясь и жадно елозя вверх и вниз по члену Ганнибала, пропуская его между ягодицами.

Ганнибал победно улыбнулся. Он ждал этого дня уже неделю, но понимал, что это желание сейчас идёт больше от усталости, чем от принятия действительности, в которой так идеально и гармонично, когда альфа в паре именно Лектер.

Он отстранил от себя ничего не понимающего Уилла и твёрдым голосом продолжил, держа того за подбородок:

— Ты заставил меня ждать этого момента три недели, — он смотрел серьезно, одним лишь взглядом приказывая не отводить взор, и Уилл подчинялся. — Два года мы жили с тобой под одной крышей, проникаясь доверием, заботясь друг о друге, лелея ту связь, что возникла между нами. Мы строили хрупкий мир, учась доверять друг другу. И тебе нравилось быть собой, что изменилось, mungo? Я хочу знать, где я допустил ошибку и сделал что-то не так.

Грэм едва ли не затрясся, сглатывая вязкий ком в горле. Он должен был все рассказать в самый первый день, а вместо этого они оба успели накрутить себе всякого дерьма.

— Дело не в тебе, Ганнибал. Просто я не знаю… не могу… — звереныш сочувственно пытался подкинуть нужные слова человеку, но они не выходили из глотки. Ни одно слово, все застряло в горле, даже голос непривычно сел. Уилл окончательно растерялся. — Собери меня обратно, я хочу быть тем, кем я был до трансформации. Я уже забыл, что значит, быть собой. Мне нужна твоя помощь, мне так нужен ты. Ты можешь со мной сделать все, что угодно, я больше не хочу страдать. Мне так больно.

Он выбрался из цепкого плена и прильнул к чужой груди, зарываясь пальцами в темные кудряшки. В моменте он ждал осуждения, порицания, поддержки, объятий, просто разговора, боясь, что спугнул все желание своего партнера.

Ганнибал прижал рукой чужую голову крепче к себе, а второй спустился пальцами по шее, обводя каждый позвонок, любовно оглаживая поясницу и бедра. Невинное внимание слилось с дискомфортом, когда пальцы неприятно оттянули волосы на затылке, подчиняя воле Лектера. Он смотрел жадно, властно, едва держась, чтобы не накинуться на принадлежащее только ему тело. В почти черных глазах плескалось желание подчинить и насладиться этим подчинением.

— Я возьму тебя и твоего щенка так глубоко, что ты будешь чувствовать как le membrе* заполняет тебя до основания, распирая изнутри как в первый раз, но сначала я накажу тебя. Отшлепаю по голой попе, чтобы выбить из твоей головы весь кошмар, что поселился там. Я знаю, что твоему щеночку нравится такое, он делал все, чтобы попасть под горячую руку, вы оба это заслужили. И в процессе поговорим о твоем поведении. Ты расскажешь все, что сможешь. Это мое условие. Ты согласен?

Уилл усиленно сглотнул и сморгнул влагу с ресниц. Да, ему этого хотелось, ему хотелось все от и до. И ему и его омеге. Это было тяжело признать, но он невероятно скучал по такому Ганнибалу.

Мужчина решительно кивнул насколько позволяла хватка на затылке и выдохнул. Внутри все разгоралось нетерпением, но Ганнибал умел правильно выжидать и подбирать нужный момент.

— Хочешь я тебе расскажу, что я для тебя приготовил, дорогой? — он провел языком по открытой шее, слегка прихватывая нежную кожу зубами и с вожделением наблюдая, как дернулся кадык.

— Д-да, — только и смог простонать Уилл, чувствуя, как рука Лектера оглаживает его член под водой, лаская большим пальцев головку, надавливая им на уретру.

— Я свяжу твои запястья галстуком, чтобы ты не мог выбраться, пока моя рука будет снова и снова награждать тебя шлепками по заалевшей коже, — рука в темпе заходила по стоящей колом плоти, наращивая давление с каждым словом. Уилл еле держал себя в руках, чтобы не всхлипнуть и не растерять остатки самообладания. — Ты будешь возбужден до предела, я позабочусь об этом. В момент, когда ты будешь на пике, второй галстук затянется сильнее на твоей шее, ты будешь как собачонка на поводке. Слушать меня и делать, что я скажу. Ты будешь скулить и наблюдать в зеркало, как по твоему лицу размазываются слюни и слезы. За твои скандалы и дерзость, думаю, стоит заткнуть тебе ротик третьим галстуком и посмотреть на то, как ты пытаешься извиниться сквозь него, чтобы я прекратил тебя наказывать.

— Боже, Ганнибал, не надо так… жестоко… прошу… — от жаркого плана и умелых фрикций Уилл уже был на грани. Тело едва вздрогнуло, но Лектер тут же перехватил орган у основания, не давая облегчиться. До слуха профессора дошло сдавленное ругательство и шипение. Грэм не вытерпел и повис на его шее, царапаясь за плечи и прикусывая мышцу.

Чувствительность тела заметно возрастала. Омега внутри порывался просто оседлать свою пару сейчас же, получить нужную разрядку. Он призывно урчал, и человеческое тело двинуло бедрами, упираясь своим основанием в достоинство альфы.

Ганнибал видел все. Зверь внутри него удовлетворенно хмыкнул. Он знал, чего хочет его омега, инстинктивно чувствовал, что расширилось его лоно внутри, желая впустить своего волка полностью. Он знал, что ему нравится, знал, как это сделать, и знал, что человек с ним заодно.

Короткий поцелуй коснулся его шеи, затем еще один и еще. Уилл медленно подбирался вверх, как самым губам, пока не впился в них страстным поцелуем. Он пользовался этой возможностью, пока ему позволяли, и это пьянило еще больше.

— Возьми уже меня… я так долго этого ждал… — взмолился мужчина, делая глоток воздуха.

Вода потихоньку сливалась из ванны, оставляя два обнаженных телах в согревающих объятиях друг друга.

— Такой нетерпеливый, такой сладкий, — голос Ганнибала стал низким.

Он незаметно вытянул руку, доставая небольшой флакончик с маслом и одним движением откупоривая его. Теплая жидкость щедро разлилась на выгнутую поясницу, стекая по копчику ниже и капая на чужой пах.

— Если так не терпится, то садись, — он расцепил объятия и без эмоций посмотрел в лицо своей паре. Уилл тяжело дышал и казалось раздумывал, насколько это предложение могло быть безопасным для него самого, но омега внутри не колебался, подводя тормозящего человека к тому, что они так долго ждали.

Грэм аккуратно приподнялся, устраиваясь на корточках в довольно просторной ванне, чтобы в следующую секунду начать медленно принимать в себя смазанный маслом член.

Аккуратный нос сморщился от сверхчувствительности и дискомфорта, ведь растяжки у него уже давно не было, но зверь внутри быстро пришел на помощь, адаптируясь телом под своего партнера и еще больше увеличивая пространство. Стенки кишечника мягко раздвигались под напором желания, пока не принял в себя чужой орган на всю длину. Чужая головка упиралась в появившееся дно матки, так приятно надавливая. Это было абсолютно новым ощущением, но таким невероятным, до звёздочек перед глазами.

Грэм упоенно выдохнул, запрокинув голову, но двинуться не успел.

Ганнибал, поняв, что тело оборотня приняло его в оборот, лишь злобно рыкнул и поднялся, удерживая на весу тело своей пары с членом в его анусе (омеге это еще припомнят, сегодня же). Он твердо переступил через бортик ванны, опираясь на раковину и тут же укладывая Уилла на подоконник, где давно уже было предусмотрительно расстелено полотенце с двумя валиками — под поясницу и под шею.

Уилл смотрел из-под приспущенных ресниц так томно и призывно. Он покорно ждал. Ждал, когда Лектер начнет движение. Ждал послушно, хотя внутри прекрасно ощущалось жадное сокращение мышц на твердом члене Ганнибала.

— У тебя есть время сказать мне правду, пока я не засунул галстук в твой рот, — Ганнибал смотрел пристально, крепко держа за бедра, не давая возможности двинуться ни в одну, ни в другую сторону. — Расскажи мне правду, Уилл, чего ты хочешь.

Он слегка качнул бедрами, проскальзывая внутри, массируя, дразня.

— Я хочу… завести с тобой семью… может быть, детей… — Уилл чуть отвернулся голову в сторону и затих, боясь сказать лишнего.

— И что тебя в этом тревожит? Ты можешь доверить мне то, что у тебя на душе, — Ганнибал нажал чуть сильнее, распаляя, меняя угол давления и продолжая эти скользящие движения.

Грэм сжал пальцы ног. Тянущее удовольствие волнами расходилось по животу и ногам. Он не знал, куда себя деть от этой сладкой пытки.

— Я боюсь, что этого со мной не хочешь ты сам, — он закрыл покрасневшие глаза, которые начало щипать.

— Посмотри на меня, — Ганнибал практически лег на него, входя до упора. И Грэм выгнулся под ним, приоткрывая глаза. Из уголка скатилась маленькая слеза.

Альфа внутри Ганнибала тут же встрепенулся, намереваясь выбраться из оболочки сейчас же, слизать эту слезу, приласкать, убаюкать своего омегу, который вообще не о том думал, но замер, так и не выходя за рамки человеческого тела.

— Уилл, ты сомневаешься во мне? — он грубо вышел полностью и снова погрузился в своего возлюбленного в самую глубину, вырывая из губ того громкий сладкий стон. Уилл испуганно отрицательно помотал головой, понимая, куда все идет. — Или ты боишься меня? Боишься, что я снова отниму у тебя семью? Боишься, что я наиграюсь с тобой и брошу, разбитого, уничтоженного и распотрошенного?

Тот еще яростнее замотал головой, покрываясь ледяным потом и пряча взгляд. Он умолял пространство не показывать, как точно попали слова его пары в цель, но тщетно. Ганнибал по одному только кислому запаха страха понял все. И как Уилл вообще посмел так думать про Ганнибала, после всего, что они пережили после падения? Неужели эти два года все было напрасно, и Лектер так и не справился со своей ролью?

— Ты плохой мальчик, Уилл Грэм. Ты так долго скрывал свои терзания от меня, почему? Почему не пришел раньше, чтобы мы поговорили о твоих страхах? Почему не написал на бумажках о своем желании, как сделал это с домом или машиной? — Ганнибал увеличил темп, уже грубо входя в своего омегу. Кожа звонко ударялась об кожу раз за разом.

Уилл не ответил, лишь сжал пальцами полотенце и стиснул зубы, сдерживая рвущийся протяжный крик.

Ганнибал отстранился, желая услышать свою пару, хватая железной хваткой того за бедра и вдалбливаясь так, что Уилл протяжно зарычал и выгнулся.

Он трахал глубоко, жестко, смотря темнеющими глазами, считывая, что Грэм все еще рассказал далеко не все. Медленный, маслянистый оргазм накрыл его волной волчьего голода, незаметно награждая приятное нутро порцией соленой спермы. Оборотню было нестерпимо мало. Он быстро довел Уилла до грани и резко вышел, хватая того за горло и зажимая член.

Уилл хрипел, цепляясь за руку, яйца просто скручивало от невозможности кончить.

Ганнибал смотрел на краснеющего шатена, мысленно примеряя ему ошейник. За такое поведение он заслужил сидеть на привязи со связанными руками, ногами и кольцом на члене. И никаких вибраторов, только умелые пальцы и рот. А может и оставить бы его на часик с вибратором в заднице, а потом оттрахать в растянутую дырку до потери сознания.

От приятной фантазии и предвкушения того, что будет дальше, даже не опавший член вновь дёрнулся, наливаясь кровью еще сильнее.

Ганнибал рывком поднял Уилла и схватил за волосы на затылке, больно оттянув их, открывая себе вид на красивую шею. Клыки сразу зачесались впиться, пометить, оставить свой след. И он прильнул к тонкой коже, присасываясь к ней, прикусывая ее, и отстранился, любуясь наливающимся бордовым засосом.

— В гардеробную, если не хочешь еще что-то мне рассказать. Быть может, твое признание немного смягчит предстоящее наказание, — низким голосом заключил он, толкая Уилла вперед, и тот чуть не наткнулся на дверной косяк, хватаясь за него и переводя дыхание. Между бедер все хлюпало. Масло, вода и чужая, до сих пор незамеченная Грэмом сперма смешались. Рука сама тянулась потрогать, что там происходило, но Уилл тормозил, боясь кончить на месте. Больше мыслей ни на что не хватало, как и сил что-либо объяснять.

Омега медленно, шатаясь, шёл вперед. Ганнибал наблюдал за этой нетвердой походкой, искушено прикусывая губу. Розовые отпечатки от трения пунцевались на бедрах в неярком свете небольших бра и так и манили укусить за них.

Мужчины зашли в спальню, переходя оттуда в просторную гардеробную. Здесь Уилл чувствовал себя не очень уютно. Внизу живота все стянуло в ноющем волнении, и ему очень захотелось развернуться и выйти, но путь преградила хищная фигура Ганнибала.

Повсюду висели зеркала до потолка, и это было слишком пошло для Уилла, слишком стыдно.

— Куда-то собрался? — Ганнибал по-звериному улыбнулся, проходя вглубь и открывая ящик с бережно вложенными туда галстуками. Уилл покорно наблюдал за этим движением, пятясь к двери. Почти неслышно нажал на ручку и услышал предательски громкий в этой тишине щелчок…

Дверь не поддалась.