Глава 2. Обречённый (2/2)

Уилл лишь устало усмехнулся, но не ответил. Он старался сфокусироваться на погрустневшем лице Ганнибала, но зрение подводило его, то слишком контрастно касаясь острых черт, то расплываясь в туманном сплетении непонятных образов.

— Я буду сильнее тебя, ты сдашься мне? Доверишь своё тело зверю? — казалось, что Уилл шутил, но голубые глаза в этот момент засветились неестественно ярко, являя перед мужчиной взор того самого внутреннего существа, в чьих планах затаилась неслыханная дерзость, которую стоило на время проигнорировать.

— Я сдамся тебе просто потому, что это ты, Уилл. Если это принесёт тебе то самое счастье и поможет принять свою вторую суть, — Лектер смотрел с нежностью и снисходительностью, оглаживая скулу, считывая своей внутренней тьмой все внутренние разногласия его щенка и все их сомнительные планы. — Если ты так хочешь побыть главным в нашей паре, я не буду против. Если это принесёт тебе удовольствие и успокоение. Если ты в этом найдешь то, что ищешь, то я отдамся тебе без лишних вопросов…

… а после ты ответишь на них предельно честно и продержишься в своём желании ровно столько, сколько я позволю тебе, — хотел добавить он, но красноречиво промолчал. Ему было интересно, что из этого выйдет, и это было его осознанным решением. Его пара решила доказать, что может быть главной? Он в ответ докажет, что они оба главные, только каждый в своей роли. И сделает это осмысленно и грациозно.

— Почему, Ганнибал, ты позволишь так с тобой поступить? — Уилл казался удивленным, но за этим стояло лишь облегчение, что ему не придётся ломать свою пару, ведь он этого совсем не хотел.

— Потому что я люблю тебя и готов поступиться своими принципами ради нашего союза. Мы ведь партнёры, равные в отношениях. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя уязвленным или виноватым после всего, что сделаешь, — Ганнибал тяжело сглотнул, отодвигая гордость, возможную собственную уязвимость в открывшейся перспективе. Нет, добровольно отдать себя в руки любимому не было проявлением слабости или подчиненности. Он возьмёт из нового опыта сполна, чтобы после поблагодарить Уилла за эту возможность.

Грэм хотел было что-то сказать, но новое неприятное ощущение в районе низа живота выбило из него глухой стон и выгнуло дугой. Шрам-улыбка затягивался на глазах так же стремительно, как и все другие отметины на теле с щиплющим кожу зудом.

Светловолосый мужчина положил прохладную руку на живот. Под ладонью ощущалось, как органы словно перестраиваются и горят так же, как и всё тело. Уилл стремительно выдохнул ниточку слюны и вцепился в руку Ганнибала.

— Этот ублюдок напоследок сказал, что теперь у тебя есть друг, разделяющий с тобой твою самую главную ценность, — тело медленно тяжелело, сознание вновь попыталось ускользнуть. Впервые за все время здесь Грэм почувствовал оглушающее беспокойство за свою пару. — Я не позволю никому встать между нами. Я… я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы защитить тебя…

… даже если мне придется пожертвовать собой ради твоей безопасности, — так и не произнесли бледные губы, расслабляясь под натиском трансформации.

Зверь внутри громко завыл, желая выпустить наружу когти и зубы и вцепиться ими в шею того нахального оборотня, разорвать его, чтобы больше никто не смел переходить им дорогу.

Глаза медленно закрывались, сознание уходило в глубокую перезагрузку, открывая доступ зверю ко всем возможностям пока еще человеческого тела. Оставались последние приготовления перед полнолунием.

— Он бросил мне вызов, покусившись на самое важное, что у меня есть, — Ганнибал нежно поцеловал костяшки ослабевшей руки его пары, любуясь каштановыми кудрями и подрагивающими ресницами. Тьма клокотала, порываясь войти в ту же стадию перехода со своим партнером, чтобы после ворваться в дом Николаса и медленно убивать того, упиваясь сполна его криками и мольбами.

Обезболивающее уже не действовало, новая кровь, что текла по венам, просто не воспринимала такие слабые медикаменты.

Ткнувшись Уиллу в лоб, Ганнибал глубоко вдохнул. Чужой запах практически исчез с поверхности кожи — укус бледнел на глазах, и Лектер очень желал, чтобы он исчез со всеми другими шрамами. Он еле держался, чтобы тут же не вцепиться в это же место, высосать чужой яд и впрыснуть свой, которого пока еще не было. Уилл только его и больше ничей, и тот ублюдок, что сделал это, сильно поплатится за все, что сотворил. Он испортит ему жизнь так искусно, как может только Ганнибал Лектер.

Идеальное тело Грэма слегка подрагивало, но дыхание и пульс пришли в норму, что полностью развеяло тревожность Ганнибала, и он позволил себе подняться с кровати, чтобы пойти в душ. Он был готов идти до конца и воплотить все свои обещания в жизнь.

***</p>

Несколькими часами ранее.

Повинуясь бог знает каким инстинктам и нарушая свою безупречную пунктуальность, Ганнибал закончил лекцию раньше, чтобы заехать за Уиллом и успеть с ним помириться перед поездкой в центр. Он быстро раскладывал по своим местам листы и папки, прикидывая в уме дальнейший план развития диалога со своей парой, когда к нему подошёл один из слушателей. Им оказался известный в этой резервации архивариус Николас Фарм.

Нарушитель, кого стоило бы чуть позже обязательно научить хорошим манерам, смотрел слишком загадочно, словно знал какую-то тайну и даже собирался поведать ее, судя по слащавой улыбке. Белая рубашка идеально обтягивала плотные мышцы рук и груди и была расстегнута на три пуговицы, темный галстук-бабочка был развязан и небрежно лежал по обе стороны шеи, концами игриво смотря вниз.

Незнакомец слегка вскинул голову, отмахиваясь от длинной, спадающей на левый бок светлой челки, и протянул руку для знакомства, довольно отмечая как его вульгарность напрягала нового профессора, но тот вежливо смолчал, стараясь не подавать виду. Ганнибал чувствовал азарт, где-то внутри ощущая, что вот-вот втянется в какую-то не слишком безопасную игру, поэтому спешил ретироваться отсюда подальше. Не то время и не то место для игр, если будет нужно, он сам придумает правила для этого человека, но позже.

Тем не менее они разговорились по пути. Лектер оповестил оппонента о том, что вынужден скоро уже ехать, но у них есть минут десять поговорить, пока они идут до машины. Николас, казалось, светился, будучи очень довольным этой возможностью.

— Я полагаю, что вы уже читали наши городские легенды или, по крайней мере, видели то, что скрыто в нас, и при этом остались таким спокойным. Неужели вас не одолевает тревога перед трансформацией? — Николас был загадочным, увлеченным человеком, много читающим и знающим обо всем, что творилось в стенах этого города за многие десятилетия, проводя свои дни за изучением и составлением архивов всех сфер резервации.

Они вышли на солнце, что сразу заиграло в платиновых и золотистых волосах двух мужчин, переливаясь словно колосья пшеницы на ухоженной щетине архивариуса.

— Бояться перед чем-то новым вполне нормально, но для меня важнее прийти к этому новому осознанно. Расскажите, как это было у вас, мистер Фарм, если не секрет, — Ганнибал благодушно улыбался, показывая, что компания архивариуса ему сейчас «на удивление» приятна.

Они, неспеша, шли по улице в сторону набережной, где Ганнибал оставил свою машину. Инфинити, как и хотел Уилл. Вокруг постепенно утихал город, оставляя путников наедине с зелеными кустами, яркими клумбами и молчаливыми скульптурами.

— Отчего же нет. Я переехал сюда осенью семьдесят второго. Получив свою букву «А» в бумагах и доступ к квартире, я получил ещё и странного юнца в соседях. Он был молчалив, бледен и боялся выходить из дома. Причину он не называл, и я от него отстал, находясь в поисках работы. Позже, когда я познакомился с местным домовладельцем, он рассказал, что парень сидит в квартире уже полгода. Обычно, через месяц, а то и раньше, здесь человек получает, так сказать, особое гражданство. То, что объединяет всех жителей и не даёт городу погибнуть от отсутствия женщин. Я получил свое меньше, чем за месяц. Это было непросто, но того стоило, мне просто не хотелось ждать. Знаете, я не особо терпелив с детства, — он ненадолго замолчал, ехидно прищурив светло-желтые глаза и закатывая рукава на рубашке до локтя, словно ему было очень жарко.

— Это какой-то вирус, который заставляет людей мутировать, и люди с категорией «А» или «О» переживают это хуже или лучше? — Лектер шёл все тем же уверенным шагом вперёд, держа под пиджаком пока еще закрытую ручку-перо на случай, если у кого-то терпения не хватит. И мозгов тоже.

То что перед ним явно не друг, чувствовалось за версту, но какой мотив у него? Что он хочет передать профессору своей историей?

— Не совсем. Вообще, нам не разрешено рассказывать это людям до момента их перехода, но поскольку я вижу, что вы настроены серьёзно, и у вас это все в планах на ближайший месяц, то скажу так, — Николас встал перед лицом Ганнибала и заговорил напрямую. Они были почти одного роста. Внешне архивариус казался моложе, но глаза выдавали огромный опыт за плечами. — Это не вирус, это ген, который есть у некоторых людей в крови с рождения. Часто он ими движет в определённых ситуациях. Многие с таким геном «слегка» не вписываются в общепринятые нормы, рамки закона, если вы понимаете, о чем я.

Его глаза мигнули нехорошим жёлтым светом, но порыв жажды тут же улегся. Это, как и понимающий взгляд Ганнибала, не осталось для обоих незамеченным. Они оба видели перед собой двух хищников, один из которых явно намеревался прямо сейчас начать охоту и всем своим видом это демонстрировал.

— Если этот ген активировать, то процесс трансформации запускается моментально. Конечно, есть определённые минусы, например, близость к полнолунию. Чем ближе оно, чем болезненнее переход, чтобы успеть до пика полной луны. Потом уже это никак не зависит, только первое становление, — они снова пошли по мостовой, не глядя друг на друга, но достаточно близко, словно хорошие знакомые. И только острый взгляд мог заметить небольшие перемены в осанке и шаге каждого из мужчин, словно они оба ожидали друг от друга атаки или подвоха.

— Одним людям везёт, им дают вакцину за месяц до полнолуния, и трансформация идёт медленно и незаметно, другим везёт меньше. Обычно парам делают одновременно, но иногда бывает так, что один прошёл, а другой не успел по каким-то личным причинам, и тогда появляются некоторые сложности… чаще всего в постели, — Ганнибал заметил, как краешки губ у архивариуса дрогнули в хищной ухмылке и на солнце блеснули показавшиеся наружу длинные клыки. В воздухе расплылся запах мужских феромонов: шлейф мокрой травы с ноткой зверобоя смешались с жаждой крови и секса.

Взгляд Николаса был направлен на мостик из белого камня с миниатюрными фонарями. Он чувствовал себя в своей тарелке и показывал свое превосходство и хозяйское положение через жесты и взгляды.

— Я бы на вашем месте приглядывал за вашим спутником, профессор Лектер, — он недвусмысленно облизнулся и словно утробно зарычал. — Вы с ним официально вместе или…? — глаза Ганнибала медленно темнели. Этот архивариус лез уже не в свое дело, но маска деликатности продолжала присутствовать на лице мужчины. Он лишь уклончиво покачал головой, внимательно слушая дальше. — Ох, простите мой праздный интерес, просто многие свободные альфы в нашем городе могут обратить внимание на такого прекрасного омегу, как ваш спутник, особенно, если вы не в официальном статусе, так сказать.

Широкая улыбка озарила молодое лицо, показывая ряд мощных белоснежных зубов.

— Чем омега отличается от альфы? Почему Уиллу может кто-то ещё угрожать? — внутри Ганнибала все напряглось. Перед глазами мигали красные вспышки, зачесались зубы, чтобы вцепиться в глотку этому несносному Николасу, оторвать ему язык и завязать вокруг шеи вместо галстука.

Его десять минут уже истекли.

— Ещё? — он оценивающе оглядел процессора и вытер уголок губ. — Нет, не угрожать, я бы так не сказал, а лишь попытаться сблизиться. А сейчас прошу меня простить, профессор, но мне пора. Есть кое-какие дела перед полнолуние с одним очаровательным омегой. И вам бы не помешало ускориться, уверен, что ваш спутник уже заждался вас, — странные глаза мигнули прямой угрозой с искрами вызова. Их игра против воли Ганнибала началась.

— Мистер Фарм, последний вопрос, а что случилось с тем юношей, который был вашим соседом? — смотреть в черные глаза Ганнибала было сейчас невозможно. Тьма внутри росла, ее можно было ощутить совсем рядом. Она липла, просачивалась под кожу, оставляя свой след на том, кто станет следующим в планах у зверя.

— Я разорвал его горло когтями, пока из его заднего прохода вытекало по стальной трубе его гнилое нутро. Он был ещё живой, когда половина органов валялось вонючей жижей у меня в ногах. Но волчья регенерация не спасает от такого рода повреждений. Раньше я был более милосердным к своим жертвам, Ганнибал Лектер, но не к этому. Потому что он был слаб и недостоин носить ген альфы, а двое доминантов под одним небом, один из которых «сломан», неприемлемо и нестерпимо для меня, — ответил зверь внутри молчаливого архивариуса прежде, чем тот, усмехнувшись, быстро развернулся и пошел прочь.

Волк внутри Лектера зашевелился в ответ, вслушиваясь в эти речи и передавая все в главенствующее сознание. Этот мужчина был опасен, и он уже успел втянуть в свою кровавую игру профессора и еще ничего не подозревающего Уилла.

Ганнибал поспешно вырулил с набережной и летел на огромной скорости домой, безрезультатно звоня Уиллу на мобильный. Тот его мало того, что не взял, так еще и не удосужился даже зарядить…

Вечер постепенно накрывал опустевший город своим прохладным одеялом. Повсюду зажигались теплым жёлтым светом фонари, лениво поблескивая на фоне темного, практически безоблачного неба с постепенно проясняющимися звездами и огромной луной.

Проезжая на машине последний поворот перед домом, Ганнибалу показалось какое-то копошение на поле, словно что-то неслось по кукурузным тропинкам с такой скоростью, что любая машина позавидует, но увидеть, что там, он так и не смог. Нажав на педаль газа, он вдвое быстрее обычного доехал до гаража и забежал в дом, где его встретила темнота и оглушающая тишина. Зверь внутри скребся и протяжно выл, толкая Ганнибала скорее в сторону леса, куда он и кинулся, прихватив с собой мощный фонарь.

***</p>

Лектер тряхнул головой, подставляя лицо под прохладные струи душа. Капли тяжело ударяли по носу и щекам. Ганнибал приоткрыл рот и набрал немного воды. Это было приятно, отвлекало от разного рода мыслей, помогало концентрироваться и в целом занимало то немногое время, что у него оставалось в запасе.

Перед глазами всплывали факты из истории, что он успел прочитать на кафедре.

«Если верить легендам, то здесь жила семья настоящих оборотней, давшая огромную генетическую развилку много веков назад. Их ген научился скрываться без необходимости, помогая человеку в жизни стать чем-то наподобие хищника… »

Мысли снова перетекали в сторону укуса и трансформации Уилла. Былой страх, что тот не переживет эту боль, уже ушел, на смену пришло напряжение… кто знает, как пройдет их первая встреча с Уиллом в измененном состоянии.

Ганнибал глубоко вздохнул и провел рукой по пояснице, спускаясь к ягодицам, предварительно обильно смазав руку виноградным маслом.

«Могут возникнуть некоторые сложности в постели», — вторил в голове бархатный голос этого ублюдка. Тьма внутри Ганнибала сочувственно сжалась и мстительно заскулила, стискивая во мраке свои острые клыки… вот под чьи слова точно не хотелось прогибаться, так это под Николаса.

Зверь внутри явно был против любого рода посягательств на интимное место своего хозяина, и Лектер лишь надеялся, что он не порвет Уилла в знак мести, когда сам присоединиться к нему в своей трансформации.

Первый и второй палец медленно погружались в собственное горячее нутро, растягивая стенки ануса. Ганнибал тихо выдохнул и спустился плечами к стене на пол душевой, расслабляясь и расставляя ноги шире. Его сознание постепенно открывало двери во Дворце Памяти, куда недавно невольно попал его партнер.

Перед глазами на коленях лежал Уилл, привязанный за запястья его же рубашкой к ножкам стула. Ганнибал масляными пальцами нежно проникал в Грэма, растягивая его внутри и заставляя того млеть и утопать в тянущем удовольствии.

Шелковые стенки кишечника жадно принимали его, желая проглотить намного больше, чем удавалось.

На третьем пальце Уилл упал головой в сгиб локтя, довольно выстанывая имя своего партнёра, и активно начал подмахивать своей аппетитной попкой, за которую Ганнибал несколько раз собственнически укусил до ярких отметин. Приятно было видеть, как наливаются маленькие метки в самом удачном месте, которое будет еще несколько дней напоминать о принадлежности.

Когда добавился четвертый, а затем и пятый палец, Уилл замер, что-то пыхтя и привыкая к новым ощущениям. Ганнибал свободной рукой нажал на чужую спину, не давая своей паре никуда отползти, и надавил чуть сильнее второй рукой, проталкивая в разработанную дырочку хорошо промасленную кисть.

Едва звездочка ануса обхватила костяшки, Уилл дико заерзал, громко зарычал и внезапно глухо всхлипнул, когда согнутые пальцы принялись массировать предстательную железу. Его словно прошибло током от горячей боли и нереального острого удовольствия. Изо рта тянулась ниточка слюны к руке, где уже виднелось несколько собственных укусов от сдерживаемых криков.

От долгого массажа простаты Уилл перешел на длинный вой в одной высокой тональности. Он никуда не мог деться от яркого ощущения и нарастающей чувствительности. Это было за гранью всего, что он когда-либо проживал в сексуальном плане.

Мощный оргазм накрыл его внезапной оглушающей волной. Ганнибал неспешно вынул мокрую руку, завораживающе наблюдая, как чуть приоткрытая дырочка с припухшими розовыми краями, вновь манит своей пульсацией входить в неё снова и снова, до самого предела наполняя ее собой. Снова и снова. Все глубже. До звёзд перед глазами, до охрипшего голоса, до многочисленных оргазмов…

Ганнибал тяжело дышал, входя уже всей кистью внутрь, старательно растягивая себя и ощущая всю гамму эмоций, что и Уилл в его Дворце Памяти. Он едва не кончил вслед за своей парой, что так прекрасно текла для него в его воображении.

Тело возбудилось и было готово принять все, что для него замыслил его партнер. Правда, незримо повисло в воздухе одно маленькие «но» — оборотни гораздо больше и сильнее любого человека, и если Уилл себя не контролирует, то просто разорвёт или придавит собой по-своему хрупкое тело Ганнибала. Оставалось лишь надеяться, что Уилл проснётся не очень голодным, и у него хватит силы воли и эмпатии, чтобы не убить Ганнибала при неудачном половом контакте, ведь он так и не успел сделать своей паре предложение…