3.2. (1/2)

К возвращению Мии Чарли успела отдохнуть и принять душ. Она сидела на кровати, заплетая длинные спутавшиеся волосы в косу и сетуя на отсутствие расчёски. Какую опасность охрана так же нашла в зубной пасте или тампонах, оставалось неизвестным. Только если они видели в них источники потенциального заражения. Строить иные догадки о причинах их действий Чарли не решилась. Ей доставало остального.

— Это кровь? — Чарли смотрела на бурые капли на лбу Мии. Та вынула из кармана халата пачку влажных салфеток и протёрла кожу.

— Не обращай внимания. Со всем разобралась?

— Кроме того, кто такой Герцог и куда девать грязную одежду, — она проследила как Мия зажала скомканную салфетку в кулаке, не торопясь выбросить её в мусорное ведро в ванной. — Мы сами стираем или сдаём?

— У нас нет времени на это. Одежда сдаётся в конце каждой недели. Ты упаковываешь её в специальный пакет и сбрасываешь в люк. Её вернут в твою комнату после стирки. Люк находится у входа в отсек. Я позже покажу, — Мия скатала салфетку в комок. — С Герцогом познакомишься, когда начнёшь официально работать. Он высокий блондин с воспитанием настоящего аристократа. Доктор Мареш объяснила тебе про кредит?

— Нет.

Мия не выглядела довольной возложенной на неё обязанностью разъяснять подробности, возможно, не в первый раз, однако никак это не прокомментировала. Выражение её лица не изменилось: Чарли не заметила. Мия не хотела возиться с обучением, очевидно считая, что напрасно тратит время на человека, который вскоре исчезнет. Чарли с радостью бы отказалась от вымученной помощи, не увеличивайся при этом риск упустить необходимые детали для собственного выживания.

— Всё, что тебе нужно знать о торгово-денежной системе в Деревне ты найдёшь в буклете, который возьмёшь завтра у Герцога. Я скажу тебе одно. Есть список красных товаров, есть список зелёных, а есть список «возможностей». И доктор Мареш закроет на их приобретение глаза.

— Но? — Чарли нахмурилась. Ловушки встречались везде, в самых незначительных вещах, оборачивая любое решение в борьбу с последствиями.

— Но эти «возможности» в зависимости от стоимости обнулят твой кредит на месяц или месяцы вперёд, и она всегда узнает, что они у тебя есть или ты ими пользовалась. Поэтому обращайся разумно с подобной свободой выбора.

Чарли посетило стойкое желание спросить у Мии, как быстро она научилась без стыда смотреть в зеркало, загоняя других в угол иллюзии равноправия. Система делала их зависимыми, находила новые и новые способы привязки, выдавая те за небывалую щедрость, которая вынуждала людей поступаться с собой, и при этом позволяя отдельным обитателям Деревни открыто нарушать правила. Он тоже не следовал правилам, установленным для неё. Это было нормой, которую время возвело здесь в абсолют. И Чарли не сомневалась, что, как и там, послабления служили для повышения степени наказания.

— Покажешь мне тот загадочный люк? — нарушила неловкую тишину Чарли. Она бы с удовольствием выпроводила Мию, но та была нужна, а её знания полезны. Временно. Пока она не окрепнет, чтобы стать самостоятельной единицей без костылей в виде чужих подсказок и советов.

По отсеку прокатился громкий звуковой сигнал похожий на низкий звон колокола. Чарли вздрогнула и оглянулась на Мию.

— Очень вовремя, — Мия сверилась с часами на своём планшете. — Покажу тебе столовую, а после ужина отдел доктора Моро. Возможно, вы познакомитесь сегодня.

— Отлично, — Чарли улыбнулась. Чем раньше она вникнет, тем скорее будет сама по себе.

Они вышли в отсек, где у основной двери действительно размещалась неприметная дверца люка. Если не знать, что она там, то обнаружить достаточно трудно. В нише рядом высокой стопкой покоились непрозрачные пакеты из плотного белого пластика с буквой «А».

— Одежду отдаёшь в воскресенье до завтрака. Она возвращается в тот же день. Прикладываешь пропуск, люк открывается, сбрасываешь пакет и снова прикладываешь пропуск, чтобы люк закрылся. И так везде. Запомнила?

— Да.

В общем коридоре, Чарли наконец увидела других сотрудников. Точно зомбированные, они шли мимо, не здороваясь с той же Мией, не замечая друг друга. В серой, тёмно-серой и чёрной формах. На груди каждого белой нитью был вышит рисунок, очевидно, принадлежности тому или иному отделу. На спине всех без исключения сотрудников красовался эмбрион. Меньше всего сотрудников Чарли насчитала с символом конской головы, все они были мужчинами, цветок со шпагами в основном находился на груди у женщин, а солнце с луной и русалка были распределены почти поровну. Чарли сочла, что цвет формы зависел от стажа или заслуг. Она была новичком, потому ходила в белом, и надеялась, что останется в нём как можно дольше. Без опознавательных знаков отдела и доктора Мареш.

В лифте Чарли оттеснили в угол. Она повернулась боком, чтобы уменьшить площадь соприкосновения. Мия стояла рядом, искоса поглядывая на неё. Те, кто не поместился, терпеливым полукругом дожидались возвращения кабины. Вместо ожидаемых разговоров, из которых Чарли рассчитывала почерпнуть новую информацию о чём угодно, не указанную в буклете и утаённую Мией, в кабине стояла тишина. Никто не проявлял естественного любопытства, не рассматривал исподтишка, не обменивался взглядами, не пытался с ней заговорить. Они выказали поразительное единодушие в своём нездоровом безразличии. Все неподвижно смотрели перед собой и, кажется, не дышали. С тем же успехом она могла находиться в морге. Там было не менее безжизненно и жутко.

Чарли досчитала до ста восьмидесяти, когда двери раскрылись, выпуская сотрудников в место, похожее на школьную столовую. Большую часть помещения занимали четыре основных стола, составленных из четырёх маленьких находящихся на небольшом расстоянии друг от друга. Чем ближе они стояли к лифту, тем светлее становились, как и форма сотрудников, сидящих за ними. Белые столы пустовали. Ничем не пахло.

Мия направилась к пункту раздачи, где сформировалась очередь. Глядя на то, как сотрудники негромко разговаривают между собой, выражают эмоции, Чарли испытала облегчение. Они были живыми людьми, пусть и общались только с теми, кто носил одинаковый с ними знак или сидел за одним столом. Мия взяла пластиковый поднос, Чарли взяла тоже. Тарелки, чашки, и столовые приборы лежали там же. Вся посуда была одноразовой. В желудке заурчало. За обилием событий она не успела заметить, как проголодалась.

Чарли рассматривала, как сотрудники прикладывали пропуск к пластиковым чашам с прозрачной крышкой, в которых находилась еда. Как только чаша пустела, то автоматически уходила вниз и наверх выдвигалась новая, заполненная до краёв. При всём разнообразии, пища была простой и сытной. Некоторые блюда Чарли не узнавала. По всей видимости они принадлежали к местной кухне. Сладкого не было. Вместо него отдельно лежали фрукты. На них руководство не скупилось. Сахар к чаю Чарли тоже не нашла, как и кофе или других напитков.

— Кофе и сок, только на завтрак или обед, чтобы не нарушать режим отдыха. Некоторые не могут заснуть и после одной чашки, — пояснила Мия на вопрос Чарли, что делать тем, кто не пьёт чай. — Возьми воды или молоко. Всё, что могу предложить.

Положив себе курицы, немного овощей и взяв яблоко, Чарли проследовала за Мией к столу с изображением русалки, чтобы остаться в одиночестве, словно школьный изгой, с которым опасались заговаривать, чтобы не попасть под осуждение большинства. Сама Мия села за чёрный стол, стоявший в начале ряда. Чарли поглядывала по сторонам, рассчитывая увидеть кого-то из руководителей, но их места пустовали, все, кроме одного. Во главе стола с солнцем и луной сидела темноволосая молодая женщина, чья необычная причёска прикрывала часть лица. Рядом с ней, в белом халате, щебетала хрупкая подвижная блондинка. Остальные сотрудники «Солнца и Луны», как их про себя окрестила Чарли, были не столь активны.

В столовой ситуация не изменилась. Никому не было до неё дела. Чарли не стремилась стать звездой дня, но от атмосферы общественного игнорирования делалось не по себе. Как быстро здесь исчезали новенькие, что на ней заранее поставили крест и не видели нужным даже замечать её. На прежней работе Чарли обычно делались ставки, кто сколько продержится, но местная муштра, видимо, выбила из людей любые мысли, кроме одной: как выжить. Не имея общих связей, легче сталкивать других в пропасть.

— Привет! Здесь так скучно без новых лиц, но теперь у нас появилась ты, — поприветствовали её голосом классической ведьмы из страшных сказок прошлого века. Чарли вскинула глаза и замерла. — Как тебя зовут?

На неё, склонив голову набок, смотрела, а точнее рассматривала невысокая болезненно худая пепельная блондинка в медицинском халате, под которым виднелось светлое кружевное платье. Маленькое мучнисто-восковое круглое лицо разделял чёткий нитевидный шрам. Можно подумать, кто-то намеренно придал ему очертание луны, сделав её похожей на изображение отдела, в котором она работала. Белёсые ресницы и брови только подчёркивали пугающее сходство. Чарли внутренне сжалась от сверлящего взгляда выпуклых водянисто-бесцветных глаз. Блондинка изогнула узкий выцветший рот в лукавой улыбке, обнажив ряд мелких, как у хорька, ровных зубов.

— Ты немая? Как жаль, что ты досталась плешивой жабе. У нас бы тебе понравилось больше, — продолжала она всё тем же восторженным голосом с визгливыми нотами. — Идём, я познакомлю тебя с Донной, — нарушая все приличия и понимание личных границ, блондинка схватила её за запястье, невольно позволяя рассмотреть свою тонкую шею со старинным серебряным украшением-манжетой. Она пахла, как портьеры в гостиной старой миссис Тэйт, за которыми Чарли любила прятаться в детстве. Сухими цветами и пыльной ветошью.

Чарли грубо отдёрнула руку из длинных гладких пальцев, вскакивая с места. Они оказались одного роста. Обе ниже быстро приблизившейся Мии.

— Энджи, ты нарушаешь правила, — с подчёркнутой вежливостью напомнила она. — Тебе лучше вернуться к доктору Беневиенто.

Энджи одарила её жуткой улыбкой и немигающим взглядом. Она упорхнула к столу доктора Беневиенто, где принялась активно жестикулировать и без стеснения оборачиваться на них в процессе то ли объяснений, то ли жалоб.

— Еду запрещено выносить за пределы столовой, — сказала Мия, увидев, как Чарли прячет оставленное напоследок яблоко в карман халата.

Чарли демонстративно откусила, сколько влезло в рот, и положила яблоко на поднос, который на выходе, по указанию Мии, сбросила в очередной люк. Оттуда почти неуловимо тянуло теплом.

— Отдел сегодня уже не успею показать, поэтому продолжим завтра. Я провожу тебя в комнату, и приду за тобой утром.

После знакомства со столь колоритными сотрудниками Деревни, встреча с доктором Моро была бы лишней. А вот познакомиться поближе с кроватью пришлось бы совершенно кстати. Чарли с облегчением кивнула, продолжая жевать. Яблоко оказалось на редкость вкусным, и с куда большим удовольствием она насладилась бы им в тихой обстановке, никуда не торопясь. Стоило вернуться, взять ещё одно яблоко и съесть его целиком. Или два. В годы учёбы они были единственным доступным ей лакомством, а последнюю пару лет стали символом независимости. Она облизнулась, смакуя сладкое послевкусие.

— Будешь так меня встречать, скажу Миранде перевести тебя в мой отдел.

Из пустой кабины лифта к ней широко шагнул Гейзенберг. Чарли отступила. Для неё он был высок и массивен, способным запросто скрутить её: одним движением вывихнуть руку или сломать нос, если она не успеет увернуться. В ухмылке мелькнули броско выделявшиеся клыки. На миг ей даже показалось, что за стёклами очков зелёным огнём по-звериному сверкнули глаза, пока она беззастенчиво таращилась ему в лицо, покрытое шрамами, которые не заметила днём. Чарли моргнула. Чего только не привидится от усталости и переизбытка впечатлений. Ей действительно лучше скорее лечь спать, чтобы завтра приступить к работе со свежей головой. Не хватало галлюцинировать в процессе обучения.

Нужно отдать должное Гейзенбергу, он честно предупреждал её о своих намерениях, но Чарли отлично помнила чем закончилась мрачная история о наивной до глупости Красной Шапочке, которая добровольно улеглась в кровать к Серому Волку<span class="footnote" id="fn_29944907_0"></span>. А после буклета заодно осведомлена, чем заканчиваются истории глупых сотрудниц и, возможно, сотрудников, которые резво скачут по той же дорожке в объятия с крепким ароматом сигар и металла. Как бы не привариться. Она сомневалась, что он стал бы вступаться за своих разовых партнёров перед доктором Мареш. Разовые на то и разовые, что им всегда и довольно быстро находится замена. Гейзенберг по-прежнему в Деревне, а вот где они — вопрос другой.

Чарли проглотила фразу, что красный ей не идёт и покорно опустила взгляд, признавая силу правил. Она умела читать и на память не жаловалась. Сотрудникам запрещено общаться с любыми, кроме руководителя своего отдела, вышестоящими лицами вне работы. Они не на работе, значит, она может безнаказанно игнорировать его существование сколько пожелает.

— Я тебе ошейник сделаю, раз ты так быстро встала на колени. Будешь соответствовать, — его голос заметно поскучнел. Чарли тонко улыбнулась, когда Гейзенберг прошёл мимо, утратив к ней всякий интерес. Одной головной болью меньше.

***</p>