1. (2/2)

— Вот как, — казалось, Мию неприятно удивил её ответ. — Ради денег, значит, не побоялась снизойти до помойной ямы. Что ж, ты у нас точно приживёшься.

Они сошли с эскалатора, и Чарли увидела ряд интроскопов как в аэропорту. За ними тянулся длинный пустой коридор. За монитором сидел мужчина, другой же с автоматом стоял у него за плечом. Они о чём-то негромко переговаривались, посмеиваясь, но стоило им заметить Мию, как усмешки сошли с лиц, уступая серьёзности.

Мия взяла пластиковый поддон и, положив в него планшет и карту допуска, запустила по транспортерной ленте. Она прошла сквозь рентгеновские ворота, и забрала свои вещи. Чарли поступила так же, не забыв опустошить в поддон карманы пальто. Сканер записал, и к ней подошёл охранник. Она непонимающе посмотрела на Мию. Та сохраняла спокойствие и Чарли расслабилась.

— Откройте сумку, мисс, выньте и выключите все электронные устройства, — он не был груб или резок, но тон его голоса требовал выполнять сказанное без пререканий. — Сложите их сюда. Они будут вам возвращены, когда срок вашей службы окончится, или переданы вашей семье в случае вашей смерти.

Мия покосилась на неё в ожидании реакции. Чарли кивнула. Они не лгали изначально, ещё в тот момент, когда на собеседовании всех претендентов на должность собрали в одном конференц-зале и предупредили, что они могут умереть в первый день работы. Большая часть отсеялась сразу, оставшиеся ошеломлённо переглядывались между собой до конца речи представителя корпорации. Чарли поражала их наивность. Они планировали работать в тюрьме для смертников, чего можно ожидать. Ни одна система защиты несовершенна. Тем более в месте, где собраны самородки с самого дна мировой клоаки.

Мужчина вытащил из-под стола прозрачный пластиковый ящик-хранилище с сенсорным замком, который открывался отпечатком.

— Приложите указательный палец, — он придвинул его к ней. Она сделала, как велено, и крышка автоматически сдвинулась. Чарли без лишних вопросов выключила мобильный и поместила его внутрь ящика. Следом отправился плеер и электронная книга. Когда ящик закрылся, мужчина убрал его обратно.

— Вы закончили? — сухо поинтересовалась Мия. — Нас ждёт доктор Мареш.

— Да, мэм. Вы свободны.

Чарли забрала сумку, и они проследовали дальше по коридору. Он завершался дверью на двух электронных кодовых замках по обе стороны от входа. Мия набрала код, и двери раскрылись. Их ждал очередной безликий коридор.

— Лабиринт какой-то, — пробормотала Чарли. Мия хмыкнула.

— Доктор Мареш проектировала Деревню так, чтобы из неё никто не мог выбраться.

Чарли поёжилась. Лабиринт, построенный под тоннами земли. Как глубоко он простирался… В штате должен быть психолог, который занимается адаптацией сотрудников к новым условиям, иначе ничего не стоит заработать соответствующую обстановке фобию, а то и не одну.

— Мия, тебе известно, чем конкретно я буду заниматься? — Чарли отстранилась от тягостных размышлений об устройстве подземной тюрьмы. Чем меньше о ней думать, тем легче дышать.

— Доктор Мареш расскажет о твоих обязанностях и правилах, — дружелюбие Мии растеряло былую теплоту. Чарли криво улыбнулась. Обойдётся, она прибыла сюда не друзей заводить. — Но сначала тебе нужно пройти санитарную обработку, чтобы войти в комплекс.

Они свернули по коридору направо, и очутились в просторном помещении с письменным столом и металлическим белым шкафом встроенным в стену и разделённым на подсвеченные квадраты до самого потолка. Каждый был пронумерован и тоже заблокирован на отпечаток пальца. В прозрачных ячейках аккуратными стопками лежала одежда, рядом обувь. В некоторых находились сумки, рюкзаки или портфели. Чарли прижала сумку к бедру. Ей не хотелось оставлять личные вещи здесь, на всеобщее обозрение.

Из-за стола им навстречу поднялась миловидная молодая женщина в чёрной униформе, состоявшей из простых брюк и плотной кофты с длинными рукавами. На груди была вышита странная эмблема, издали похожая на гротескный эмбрион в окружении непонятных символов. Какое отношение она имела к Амбрелле, Чарли не бралась судить. Здесь вообще мало что напоминало о корпорации, словно исконная тюрьма функционировала автономно.

— Елена, выдайте мисс Тэйт стандартный комплект. И, пожалуйста, поторопитесь. Нас ожидает доктор Мареш.

— Конечно, мэм. Процедура не займёт много времени. Буквально пятнадцать минут.

Когда же Елена своим отпечатком открыла нижнюю ячейку, Чарли вцепилась в сумку так, словно ту рвали у неё из рук. Женщина положила на свободный от компьютера участок стола запакованную в плёнку стопку белой одежды, халат и лёгкие матерчатые туфли.

— Пройдёмте, — она дежурно улыбнулась.

Чарли забрала комплект и последовала за ней, к неприметной двери. Елена вошла в новое помещение с помощью карты доступа, предварительно пропустив вперёд Чарли. Едва они остались наедине, Елена указала ей на кабинку для переодевания, скрытую плотной ширмой. Сама женщина отошла к пульту управления с плоским монитором, на котором отображалась пустая комната с чёрной стеной.

— Всю одежду и сумку оставьте на стуле, обувь под ним. Когда закончите, пройдите в дверь и встаньте у красной стены. Обработка начнётся автоматически.

Чарли не решилась спросить, будет ли Елена смотреть, как она раздевается, ведь и так понятно, что будет: в этом заключалась часть её работы. Для Елены данная процедура скорее всего скучная обыденность, и рассматривать её она не станет. Какой смысл? Чарли продолжала топтаться на месте. Рациональные доводы не уменьшали дискомфорт от предстоящего обнажения.

— Там ведь нет других камер, кроме вашей? — уточнила она, словно одной камеры недостаточно.

— Мисс, поверьте, мне не доставляет ни малейшего удовольствия смотреть на обнажённых незнакомцев, с которыми позже я вижусь в столовой или в отсеке для персонала. Это добавляет некоторую неловкость при наших встречах, — заверила её Елена. — Моя обязанность не допустить, чтобы новые сотрудники прибывшие извне повлияли на здоровье живущих в Деревне, а ваша — пройти обработку, как установлено правилами. Насчёт же камер… Вскоре вы перестанете замечать постоянное наблюдение. Охрана обеспечивает нашу безопасность ежеминутно.

Чарли недоверчиво смотрела на неё. Одно дело, когда несведущие претенденты строят догадки о защите каждого в тюрьме, и другое, когда сам сотрудник убеждает, что не о чем переживать.

— Возьмите с собой униформу. Сюда вы больше не вернётесь.

— А как же мои вещи? Документы я могу забрать?

Перспектива расстаться с сумкой, или того, что к ней прикоснётся посторонний, нервировала.

— Все необходимые документы находятся у доктора Мареш. Ваши вещи будут обработаны и помещены в отведённую лично для вас ячейку.

— Мой чемодан, — нахмурилась Чарли. — Он тоже осядет где-то за пределами Деревни в очередной ячейке? Здесь вообще можно иметь личные вещи, или сотрудники лишаются их, как заключённые?

— Мисс, пожалуйста, успокойтесь. Ваш чемодан подвергнется осмотру и обработке, и обязательно будет доставлен в отведённую вам комнату.

Чарли сердито дёрнула ширму и скрылась за ней. Кабинка была промежуточным звеном между основным помещением и душевой скрытой за прозрачной дверью. Швырнув сумку на одиноко примостившийся в углу пластиковый стул, Чарли торопливо разделась, пылая праведным гневом и позабыв про недавний стыд. Она прекрасно понимала, чем вызваны суровые меры, но проще воспринимать ситуацию не выходило. Кто-то станет рыться в её чемодане, трогать её вещи, словно она перевозчик контрабанды или опасная преступница, которая прячет оружие и запрещённые вещества в подкладке. Какие ещё подводные камни её ожидали.

Двери разошлись автоматически. Чарли вошла в душевую, прикрывая одной рукой грудь, а другой глаза. Белый цвет отделки усиливал яркий свет ламп, и резь в глазах. Казалось, проектировщик задался целью лишить обитателей тюрьмы любой возможности сокрытия. Чарли стояла как на ладони. Голая и беззащитная. Она торопливо подошла к нужной стене. Необычайно ярко-красная, как капиллярная кровь, пролитая на свежевыпавший снег, она вызывала головокружение. Чарли не могла оторвать взгляд.

— Я буду быстрее убирать, прости, я стараюсь. Я правда стараюсь.

Она захлебывалась в оправданиях, как в той крови, что сочилась на ослепительно белый кафель из разбитого рта. Яркие, выжигающие сетчатку гранатовые потёки страданий. Внезапный пинок под рёбра прервал скулёж, оборвал дыхание. «Ненавижу грязь. Ненавижу кровь.» Тряпка гоняла алую жижу по полу, та растекалась вокруг, впитывалась в швы, затекала под тумбу с раковиной.

— Ты всё делаешь мне назло, — он брызгал слюной. Звякнула пряжка — выверенным движением он выдернул ремень из шлёвок. — Неповоротливая дрянь. Почему ты не понимаешь с первого раза? Почему я постоянно должен учить тебя?

Пряжка ужалила спину знакомой заслуженной болью, прошила до самого нутра. Она вздрогнула всем телом. Нельзя останавливаться, иначе он рассердится сильнее. И боль тоже станет сильнее.

— Я научусь, обязательно научусь. Прости меня, пожалуйста, прости меня, прости меня…

Чарли положила форму на навесную полку, где лежало чистое полотенце. Всё давно закончилось. Она справилась. У неё новая жизнь. Она в порядке и никогда не вернётся к нему.

— Повернитесь к стене лицом, закройте глаза и не открывайте рот, — раздался из динамика голос Елены. — Процедура проходит в три этапа. При новом звуковом сигнале поворачивайтесь, пока снова не окажетесь лицом к стене. По завершении последнего сигнала вам следует воспользоваться полотенцем, которое оставите там же, переодеться и выйти в следующую дверь. Приготовьтесь.

Чарли надеялась, что в дальнейшем подобные процедуры не предусмотрены. Кожу неприятно покалывало. Причёска превратилась в сосульки и облепила лицо, закрыв обзор. Чарли заправила пряди за уши. Она не сомневалась, что косметика поплыла и теперь перед доктором Мареш она предстанет в первозданном виде, безо всякой уверенности и защиты. Прочувствовав все тонкости обработки, она вытерлась и переоделась. Простое хлопковое бельё и форма сели по фигуре, обувь пришлась впору, хотя Чарли точно помнила, что никто не обмерял её, чтобы настолько угадать с размером. Зачесав пальцами растрёпанные волосы, Чарли вышла из душевой. На выходе её встретила сосредоточенная Мия.

— Идём. Мы и так задержались. Доктор Мареш не любит ждать.