Жить будем (1/2)

4 мая 2017, четверг

Месяц. Дин работает на плантации целый месяц. Обычно к этому времени он уже находит несколько легких на подъем девиц и обрастает связями, но на этот раз из нового только хиппи с тонкой душевной организацией, дохера умный кот и пара бесячих баб. ”Отличная команда на случай зомби-апокалипсиса” — ворчит про себя Дин, смотря как одна из пресловутых баб уводит печального торчка на дальнюю грядку. Значит, сегодня в меню одинокая работа в наушниках.

Но это отличная возможность обмозговать все то, что Мэг сказала насчет Каса. С трезвой головой. Которая, кстати, болит и недвусмысленно намекает, что упаковка пива не предназначена для скоростного уничтожения в одну харю. Через пару минут Винчестер приходит к заключению, что не предназначен для дум о состояниях, в которых ни разу не был, и сосредотачивается на голосе Роберта Планта. ”Обмозговать можно и позже. Впереди еще два месяца. Я успею”.

Мэг предупреждала, что Кас свалится спать сразу же после работы, но Дин все равно удивляется. В его представлении, люди с проблемами хаотичны. Как вообще чертовка, выходящая помадой за контур губ, может прогнозировать события, зависящие от сотни факторов? Уму непостижимо.

— Кас живой? — шепотом спрашивает Анна, нервно ерзая на кровати. Она уже несколько минут сверлит холеного мальчика подозрительным взглядом, чему Дин даже рад. Так Анна не заметит, что он делает то же самое. — Может, съел что-то не то?

— Кас просто истощен, — отмахивается Дин. На самом деле, он понятия не имеет, что значит это выражение, потому что никогда не задумывается, истощен ли сам. Но так говорит Мэг, которая помимо того, что сука, еще и медсестра по образованию. — Нужно дать ему пространство, или как там...

— И чего Мэг с ним носится? Он же… пропащий, — с сочувствием говорит Анна, игнорируя тот факт, что ее будущий парень злится так сильно, что сжимает кулаки.

А Винчестер бесится по нескольким причинам. Во-первых, его разочаровывает, что Анна не понимает, как сильно Кастиэль нуждается в компании и заботе. Если бы Кас хотя бы старался сойти за нормального, то окружающие прониклись бы к нему сочувствием. Но он не старался, поэтому сейчас, чтобы не злиться на Анну за бессердечность, Дин вынужден тихо злиться на него. За репутацию.

Во-вторых, Дин до безумия любит брать на себя ответственность и вину, но сейчас проклинает эту черту и желает ей поскорее стереться из характера. То, что происходит с Касом — его вина. Ведь именно мозг Дина выдает гениальные идеи из серии ”а что будет, если сблизиться с самым ебанутым хером на плантации, и посмотреть, что из этого получится?”.

В-третьих…

— У него есть имя. Кастиэль. Называй Каса по имени.

Есть еще и в-четвертых, но это уже не имеет значения, потому что прежде чем Анна успевает сморозить глупость, Дин предлагает ей покататься по старой дороге между двумя живописными холмами.

***</p>

Люди, проявляющие неуважение к Детке, обычно вылетают из нее на первом же светофоре. Анны такая мера, разумеется, не коснется. Дин позволяет ей оставить на панели фантики от карамелек и бумажные вкладыши из пачки какой-то бабской херни, но на будущее делает пометку, что впредь будет предлагать только пешие прогулки. Неопознанные крошки на сидении, оставшиеся после недолгой поездки по окрестностям, еще сильнее мотивируют его на оздоровительную ходьбу.

Свидание снова получается неполноценным. Рыжий ангел может поддерживать разговор только первые десять минут, а затем меняется до неузнаваемости и начинает лепетать как ребенок, и это совершенно не похоже на стиль соседа, с которым Винчестер теперь всех сравнивает. ”Значит, вчера мне не показалось. Анну и правда тяжело вовлечь в беседу”.

Но что-то в этой девушке заставляет его сердце биться быстрее. Может, большие глаза, влажные, как у лани, и точно так же ничего не выражающие. Может, ее изящные узловатые пальцы и приятный мягкий голос. Непонятно. Дина словно приворожен.

Анне, видимо, и самой наскучило изображать заинтересованность в разговоре, поэтому она упирается лбом в стекло (”с днем жирных пятен, блять!”) и надолго замолкает. Не желая терять такой шанс, Винчестер включает музыку. Он мог бы представить, что рядом никого нет, и просто мчать по вечерней дороге, но присутствие Анны ощущается физически, она как старые строительные перчатки, надетые наизнанку. Даже недавно, среди толпы презренных молодых денди, Дин не чувствовал себя настолько одиноким. ”Конечно, нет. Ведь рядом был Кас” — с досадой думает он, сильнее сжимая руль и поворачивая на дорогу к плантации.

Едва машина останавливается, Анна начинает потягиваться и сонно стонать, напоминая хомяка, вышедшего из спячки. Лед в душе Винчестера мгновенно тает. Дин готов натыкать по всей импале скрытые камеры, чтобы запечатлеть пробуждение рыжего ангела и пересматривать его на досуге. Или выложить в Инстаграм. Ведь Сэмми выкладывает туда фотографии своей кудрявой пассии, значит, это вполне нормальный поступок для мужчины. А Кас хочет опубликовать фотографию, на которой Дин с интересом разглядывает нечто с щупальцами на своей тарелке. А Джо постоянно делится тем, как мило Чарли закусывает нижнюю губу, когда играет на гитаре. Очевидно, с Дином все в порядке. Он всего лишь готовится пополнить ряды людей, размякших рядом с теми, кто им нравится.

— Пойдем на обрыв, я хочу курить, — просит Анна, вылезая из машины. Дин кивает и берет ее за руку. Вместе с этой девушкой он готов отправиться куда угодно.

Проходя мимо барака, Винчестер на автомате кидает взгляд на окна и отмечает, что свет не горит. Значит, Каса нет. ”Неужели проснулся и поперся искать приключения на задницу?” — встревоженно думает Винчестер и лезет в карман, чтобы достать телефон. Тот, разумеется, умер от голода, так что перед паломничеством на обрыв приходится забежать в комнату и поставить его на зарядку.

Надеясь, что за время перекура с Новаком ничего не случится, Дин снова сжимает нежную ладонь Анны, прежде чем переплести их пальцы. Это приятно, хотя и странно. С непривычки. А еще почему-то слезятся глаза. (Последний близкий контакт с женщиной у Винчестера случился на День благодарения).

Нельзя сказать, что Дин не избалован женской нежностью и лаской, но в последние два года любовные дела идут через пень колоду. Хуже всего ему пришлось, когда последняя<span class="footnote" id="fn_32806408_0"></span>пассия вздумала перевести их свободные отношения в статус серьезных. В тот ноябрьский вечер она поначалу была довольно убедительной, но когда речь зашла о примирении с Сэмом, положительный настрой был разрушен. Тогда воспоминания о лице младшего брата, больше похожим на окровавленные субпродукты с прилавка нелегального мясного магазина, были еще слишком свежи.

Окей, на Рождество Дин залетел на тройничок с одноклассницей и ее охренительно богатым и невероятно красивым мужем, но все это происходило в диком пьяном угаре, поэтому не считается. После были только встречи с журналами и фантазиями.

А теперь Винчестер задумчиво ковыляет по тропинке среди высоких кустов и ведет за собой девушку, на которую запал с первого же взгляда. Помнится, когда-то Кас так же тащил его за руку, показывая самый быстрый подъем на обрыв. С того дня прошло всего три недели, но Дина не покидает ощущение, что прошло три года. За это время он столько раз ходил по пролеску, что теперь знает его как свои пять пальцев и может ориентироваться даже по теням деревьев. Подъем доставляет ему удовольствие, а вот Анна плетется нехотя, периодически жалуясь на фантомные мозоли. А еще иногда сильно дергает Дина за руку и просит десять секунд на отдых, что странно, ведь она сама попросилась на обрыв. ”Будто не знала, что ее ждет!”.

Подъем наконец заканчивается, но Винчестер все еще в трансе. Скорее всего, Анна не смогла бы оказать на него резкий тонизирующий эффект так, как это делает глубокий мужской голос, заставивший обоих вздрогнуть.

”Это Кас!” — радостно думает Дин, помогая Анне подняться, не цепляясь за грубые корни. Не хватало еще, чтобы она поцарапала свои идеальные фарфоровые ладошки. Оказавшись на каменистом обрыве, заросшим колючей сорной травой, девушка достает телефон, включает фонарик и тут же выхватывает из темноты Новака, сидящего на своем любимом упавшем дереве.

— Привет, Кас! — улыбается Дин, а сосед делает сучью морду и поднимает в воздух указательный палец, требуя тишины. Винчестер тянет Анну к стволу и надеется, что у Каса хватит ума подвинуться.

— Я не собираюсь с тобой работать, — холодно говорит Кас, не меняя позу, когда сладкая парочка подбирается ближе. Теперь понятно, что он разговаривает по телефону. Судя по поджатым губам, собеседник его не радует. — Спокойной ночи, идиот.

— Кас, ты в порядке? — спрашивает Винчестер, с насмешкой наблюдая за тем, как холеный мальчик строит из себя важную курицу, опуская палец и пихая телефон в поясную сумку.

— Нет. Но это тебя не касается.

— Разве мы не друзья?

— Друзья, — пристыженно отвечает Новак и опускает глаза. — Но я не буду открываться при ней.

После этого заявления Анна лишь фыркает, вытаскивая из кармана кофты мятую пачку паленых сигарет с заправки, а Дин думает, что где-то такое уже слышал. Пока он пытается вспомнить, от кого прозвучала подобная фраза, Новак пользуется моментом и скрывается в ночи.

***</p>

Проводив Анну, Дин возвращается домой. Свет в торцевой комнате не горит. Кас либо спит, либо притворяется, не желая нарваться на серьезный разговор. О том, что он мог свалить куда-то и закурить свои тревоги, Винчестер старается не думать, ведь в момент, когда нужно проявить мягкость и гибкость, ярость недопустима.

Дин открывает дверь и впускает в комнату полоску желтого света коридорной лампы. Он видит Новака, уснувшего сидя на кровати в обнимку с ноутбуком, и расслабляется, глядя на эту картину. Кас по классике пускает слюну, что свидетельствует о том, что он спит довольно крепко, так что Дин не боится забрать ноутбук и толкнуть соседа в плечо, пытаясь уложить нормально. Набросив на его ноги покрывало, Винчестер берет ноутбук и выходит с ним на улицу, чтобы спокойно пошариться в мире загадочного мистера Новака. ”И нет, не стыдно”.

Джон Винчестер сейчас сказал бы, что вторгаться в личное пространство других людей неприлично, но Дину на это плевать. Сидя на пластиковом стуле, выцветшем на солнце, он устраивает ноутбук на коленях и внимательно изучает страницу, открытую в браузере. Это календарь на весну, некоторые дни которого заполнены цветными метками. ”Ханна” — написано на каждой ячейке вторника до позавчерашнего дня, обозначенного как ”Дин”. Каждый четверг марта и апреля отмечен как ”игры”. Дин злится. ”Да какие же там нахрен игры?” — возмущается он про себя, выискивая метки для Мэг. Их оказывается мало, как и меток ”Габриэль”, ”Чак” или ”Наоми”. Последние две недели вообще не пестрят событиями, достойными попасть в расписание. Дин знает, что Кас провел это время с ним.

Решив, что совесть уже не спасти, Винчестер открывает календарь на зиму. Через пару минут он узнает, что в январе Кастиэль лежал в больнице с пневмонией, а в декабре и феврале постоянно торчал в заведении Ханны. Вот только игры были не только по четвергам, но и по субботам. А по понедельникам Кас ходил на какие-то ”курсы”. Осенью он переезжал, поэтому в расписании царит хаос, а смотреть предыдущие месяцы Дину уже не интересно.

Новые имена ни о чем не говорят. Винчестер приходит к нескольким выводам: Касу тоже не свойственно состоять в длительных отношениях, Кас старательно оберегает несколько важных частей своей жизни, а еще в его круг общения входит ничтожно малое количество людей. Как туда затесался колхозник из Канзаса — загадка дыры.

Еще раз пробежавшись глазами по календарю на осень, Дин возвращается на весеннюю страницу, чтобы не спалить свое маленькое расследование, и закрывает ноутбук. (Утром Кастиэль найдет его на шатком столике около стены и с печальной усмешкой откроет программу, которая записывает все, что происходит на экране).

5 мая 2017, пятница

Теперь у Дина целых две беды. Первая — Кастиэль, в последнее время ведущий себя как нестабильный подросток. Вторая — Анна, назвавшая Кастиэля ебанутым социофобом.

Ладно, есть еще и третья проблема — Джо и Чарли, уже пятый день превращающие обеденный перерыв в девятый круг ада<span class="footnote" id="fn_32806408_1"></span>. Вместо беззаботного поедания халявных порций под щебетание подруги детства, Винчестер ищет ответы на вопросы о своей личной жизни. Каждый. Чертов. День. Хотя нельзя сказать, что ему это не нравится.

Чертовка Мэг (”о, проблема номер четыре”), сидящая напротив Новака, пока тот копается в телефоне — первое, что Дин видит, когда возвращается домой. ”Придется быстрее шевелить булками после смен, чтобы успевать уходить вместе с Касом. Тогда никакие сучки к нему не пристанут” — думает он и притворно лыбится подружке соседа, чтобы не нарваться на лекцию о терпимости. Мэг улыбается в ответ, но это не точно. Больше похоже на судорогу мимических мышц.

— Ну что, приятель, готов идти на ужин к Харвелл? — непринужденно спрашивает Дин. Кас сразу же расслабляется и кивает. Он уже одет в голубую рубашку с короткими рукавами и черные шорты, словно собирается ехать в район бедных, но важных калифорнийских художников.

— Хорошо, что ты в курсе. Видишь, Мэг, — Новак поворачивается к бесячей (”чуть меньше, чем раньше”) подружке и торжествующе улыбается, — Проблема решилась сама.

— Знаешь, Кас, я предпочитаю узнавать о подобных мероприятиях заранее, а не от Чарли за обедом. Я чуть не подавился, — нагнетает Дин. Кас сглатывает. Пока он едва слышно оправдывается, Винчестер быстро переодевается в самые чистые шмотки. Пускай его любимая черная футболка немного помята (”разгладится по дороге”), пускай джинсовые шорты выцвели, зато они благоухают лавандовым полем после ополаскивателя. ”Жить можно. Всего лишь ужин. Ничего страшного”.

***</p>

Мэг провожает Каса до административной зоны. Они расстаются довольно трогательно, словно холеный мальчик отправляется на кровопролитную войну, но раз им так уютно, Дин не будет придумывать шутки на эту тему. ”Вот такой я сегодня благородный” — гордо думает он, утягивая соседа к белому домику в конце административного сектора.

Джо встречает их на пороге и обнимает. Сначала, разумеется, Дина. Чарли начинает маячить в дверном проеме чуть позже, уже когда Кас делает шаг назад и натягивает вежливую улыбку.

— Смотри, кто к нам пришел! — восклицает она, выпрыгивая из-за Джо. ”Боже, парень, на что ты подписался?” — думает Дин, с сочувствием глядя на Серафима, зажатого тонкими загорелыми руками. Чарли явно сильнее, чем кажется на первый взгляд.