9. (1/2)
Андрей встал из-за стола, устав от воплей Джокера, и пошёл бродить по верхнему этажу. Здесь не было никаких невидимых границ, и Князь беспрепятственно подсел к пирующим незнакомцам.
— Привет, ребят. Я посижу с вами? — спросил Андрей, украдкой рассматривая их старинные дорожные плащи, перевязи и ботфорты.
Они будто не услышали его и ничего не ответили, а Джокер, подкравшийся сзади, звонко рассмеялся:
— Куда же ты от меня сбежал, Андрейка? Захотел поболтать с манекенами?
— Манекенами? — переспросил Андрюха, присмотрелся и понял, что перед ним и правда двигающиеся восковые куклы, очень искусно сделанные.
— Наши местные энписи<span class="footnote" id="fn_32582576_0"></span>, — пояснил, всё ещё надрывно смеясь, Джокер. — Тоже из твоей головы, между прочим. Буйная у тебя фантазия, Княже, ой, буйная.
— А ты — тоже часть моего подсознания?
— Конечно, — легко уверил его Джокер, на секунду превратился в Шута, а потом трансформировался обратно. — Только вот, Андрей Сергеевич, важный вопрос меня волнует: что было в начале, яйцо или курица? Иными словами, кто кого выдумал?
Мозг Князя окончательно взорвался от таких вопросов. Андрей снова вскочил, отошёл к ограждению и стал смотреть на потемневшую сцену. Миха незаметно исчез, оставив после себя пустоту, такую же, как в сердце, и Андрей вздохнул. Вездесущий Джокер тут же оказался рядом и искушающе зашептал в ухо:
— Тяжело, да? До сих пор мучаешься, страдаешь. И так будет всегда. Ты не сможешь его отпустить. Не лучше бы было вам никогда не встречаться, м?
Андрей поморгал, потёр веки и сказал, собравшись с силами:
— Я не знаю. И что ты предлагаешь?
— Мы внутри игры, Андрей. Угадай с двух раз, что здесь нужно делать? — съёрничал он. — Неужели играть? Да нет, не может быть. Какая глупость, да? Играть в игру, это же уму непостижимо.
Джокер внимательно посмотрел на Андрея и сменил тон на официально-серьёзный:
— Кроме этого, тебе здесь ничего не доступно. Подумай, какой славный выпал шанс!
— Я должен выбрать год и смоделировать некую новую ситуацию, верно? — решил уточнить Князь, не обращая внимания на иронию.
— Да, только с уровня на уровень прыгать не получится, всё нужно проходить по порядку, — Джокер движением руки вызвал меню и расплылся в хитрющей улыбке. — Пожалуйста. Не буду тебе мешать.
Он исчез вместе с баром, и Андрей, оказавшись в прозрачной пустоте, осторожно и даже нехотя нажал на светящиеся цифры «1988», потому что доступен был только он, тот самый знаковый год, когда они с Горшком пересеклись в реставрационке. Полоска загрузки заполнялась бесконечно долго, чуть было не зависнув, и Князь нервничал. Что ждёт его там, в самом начале пути? Что он должен сделать?
А игра под чутким руководством Джокера вдруг выкинула новый фортель, и, чтоб скрасить ожидание, стала показывать Андрею очень интересные видео, раздобытые в глубинах его памяти: самые яркие эпизоды споров, ссор и взаимных обвинений. Глубоко похороненные обиды, царапаясь когтями не хуже диких кошек, прорвались наружу. Андрей заскрипел зубами, разозлился на всех и вся и решил, что если уж менять жизнь, то кардинально, зарезав всё на корню. Авось, так побыстрее закончится эта сумасшедшая игра.
После долгого мучительного ожидания всё наконец затемнилось, мигнуло, и Андрей очутился в своей родной квартире на первом этаже купчинской девятиэтажки. Он стоял возле газовой плиты и наблюдал, как плавится на чугунной сковороде кусочек сливочного масла. Понимание, что он вновь попал в своё собственное юное тело, оглушало и лишало всякой возможности двигаться, поэтому масло шипело и скворчало, а Князь всё не мог пошевелиться.
— Андрюш, ты опять хочешь сжечь яичницу? — на кухню заглянула мама, такая молодая, здоровая, активная, что Князь совсем впал в ступор. — Выключи пока плиту и послушай меня. Я забрала твои документы из слесарки. Ты пропадёшь, если пойдёшь туда учиться. Будем думать насчёт чего-нибудь другого.
Андрей кивнул и вдруг выпалил:
— Мам, только в реставрационное училище не относи мои рисунки!
— Почему? — удивилась женщина. — Я как раз хотела сходить туда в обед.
— Да там… Не очень хорошие преподаватели, я слышал, — замялся Андрей, сходу не сообразив, что же придумать. — И вообще, оно немногим лучше слесарного.