9. (2/2)
— Ладно, решим. Некогда мне, Андрей, я на работу опаздываю. Пока, — она чмокнула сына в щёку и ушла, захлопнув дверь.
Князь разбил заждавшиеся своей участи куриные яйца и решил позавтракать. Игра игрой, а жрать хотелось по-настоящему. Он аккуратно подцеплял вилкой желток, чтоб тот не растёкся, и старался вести себя, как обычно. Но просто представить себя пятнадцатилетним пацаном, беззаботным и бесшабашным, не получалось. Груз прожитых лет, как ни банально это звучит, очень осязаемо давил на плечи, а голова пухла от творящейся вокруг дребедени. Князь вскочил, пошёл в свою комнату, нашёл тетради, ещё не пожелтевшие, а новенькие, недавно купленные, и пролистал незаконченный комикс, наивный и глуповатый.
«А я ведь могу переписать его по-другому, — подумал Андрей, ища в завалах на столе ручку. — Могу вообще стать писателем. Забить на стихи и писать настоящие книги. Это раньше у меня не хватало терпения, а теперь-то могу заставить себя. Только что из этого получится… Чепуха на постном масле».
Князь очень осторожно положил тетрадку на место, словно держал в руках не бумажные странички, а готовую сдетонировать бомбу, и лёг на разложенное кресло-кровать, боясь что-нибудь испортить в хрупком равновесии мироздания.
— Чёрт возьми, я совсем запутался… — воскликнул он от всей души и увидел на краю стола черно-белую карту с ухмыляющейся рожей Джокера. — Как меня угораздило попасть в эту игру… А что будет, если я её порву нахуй?
— Будет нечто интересное, — Джокер парил под потолком и смеялся. Андрюха взглянул на него, весь содрогнулся, схватил карту и рванул руками, но не смог повредить глянцевую поверхность. Дурацкий смех бесил и выводил из себя, поэтому Князь решил не отступать и пустил в ход металлические ножницы. Он разрезал карту на десятки мелких кусочков, бросил их в мусорное ведро и почувствовал непередаваемое облегчение.
— Молодец, — перекувыркнулся в воздухе Джокер. — Теперь это уже не игра. Теперь это жизнь. Твоя жизнь, понимаешь?
Смех превратился в дьявольский гром, леденящий кровь и душу, и Джокер исчез. Андрюха осмотрелся, повертел в воздухе ладонями, пробуя открыть игровое меню, но ничего не происходило. В окно вдруг стукнули кулаком, и Андрей, от неожиданности подпрыгнув, обернулся и увидел дворового приятеля Ваську.
— Князь, выходи давай. Погнали в футбол играть. Эй, что с тобой? Видок как у мертвяка.
— Да так, с поступлением проблемы… Сейчас выйду, — откликнулся Андрей и по привычке пошёл искать в прихожей старые синие кеды.
«Ну и дела… Здравствуй, жопа, Ленинград… Неужели я действительно вернулся в 1988 год? Мать твою, ещё ж Цой не умер, и Советский Союз не развалился, и Горшок ещё не Горшок, а Гаврила… И все живут и не знают, что будет дальше. А я такой, типа, мудрый, чел из будущего. Охереть…» — Андрей завязал шнурки и выскочил в подъезд. Он воровато оглянулся, боясь увидеть за углом тень Джокера, но лестница была пуста. Князь вышел в залитый солнцем двор и, осознав наконец полностью, что же он наделал, растерянно сел на ближайшую лавку. Окружающее пространство утопало в тёплой зелени позднего лета, и всё должно было быть впереди. Но только не для нынешнего Андрея Сергеевича, который, если хорошо подумать, наоборот всё потерял.
Подбежавшие приятели растормошили Андрюху и потащили играть в футбол на дворовом корте, окруженном щелястым деревянным заборчиком. Посмеявшись над странным ошарашенным видом Князя, пацаны поставили его на ворота, обтянутые дыроватой сеткой, и зашумели, разыгрывая мяч.
Андрюха прислонился плечом к штанге, пропустил первый же гол, неловко упав на серый жёсткий песок, больше похожий на цемент, и разбил до крови локоть и колено.
Подняв руки вверх в извиняющемся жесте, он перелез заборчик, сел в траву и попытался счистить с ссадин песок. Мелкие крупицы драли кожу тёркой, и Князь пошёл домой, чтобы промыть раны водой. Он обработал повреждения пенящейся перекисью и, услышав дребезжание, неловко подскочил к домашнему телефону. На том конце провода оказалась мама, которая сообщила Андрею, что нашла подходящий техникум и обо всём договорилась.
— А как же училище? — спросил скорее самого себя Князь.
— Так ты ведь просил меня туда не обращаться?
— Ну да…
— Андрей, сходи в булочную, ладно? А то когда я вечером буду возвращаться, весь свежий уже разберут.
— Хорошо, — Андрюха положил трубку, взял в шкафу авоську, а в ящике стола деньги, с удивлением порассматривал их, вспоминая, и пошёл в ближайший хлебный магазин. Нужный маршрут прекрасно сохранился в памяти, и вскоре Князь уже стал счастливым обладателем двух мягких булок. Он крутил головой, офигевая от уже давно непривычной глазу атмосферы позднего «совка», свернул не в ту подворотню и едва не столкнулся…
Ну да, конечно, с Горшком, с кем же ещё. Андрей явно услышал издевательский смех то ли Джокера, а то ли самого мироздания, а Мишка зло смотрел на налетевшего на него парня и хмурился.
— Извини… — довольно машинально сказал Князь и искренне спросил. — А ты что тут делаешь?
— Иду, — буркнул Миша, упакованный не по погоде в отглаженные брюки и застёгнутую до упора рубашку.
— Понятно, — глуповато моргнул Андрюха. — А куда?
— Слышь, тебе какое дело? Дай пройти.
— А, да, конечно, — Андрей отодвинулся, пару минут смотрел Мишке вслед, а потом засмеялся. Похоже, от судьбы не убежишь. Не будет училища, так будет другая встреча. Вот же ж… радость-то.