Часть 14. Другая история. (1/2)

всё утро скар ходил сам не свой, постоянно думал о чём-то, на окружающий мир не реагировал.

было немного страшно, когда он сидел себе спокойно и ни с того, ни с сего цыкал, сжимая кулаки или ещё хуже – матерился, стукая со всей силы кулаком по чему-то.

сейчас, сидя на кухне в компании друзей и любимого человечка, он снова думал о своём, совершенно не обращая внимание на происходящее…

«тяжёлые шаги эхом раздавались чуть ли не по всему дому. дверь в детскую буквально выбивают с ноги и та с громким и мерзким звуком бьётся о стену.

— ска-а-ар! сынок, где же ты? — раздался ласковый голос эи.

её неторопливые шаги по комнате отдавались звоном в ушах, заставляя сердце колотиться быстрее. шаги становились отчётливее и тяжелее.

дверца шкафа распахивается.

— ах вот где ты был, гадёныш, — губы матери расплываются в нежной улыбке. — иди-ка сюда.

восьмилетний скарамучча пятится назад, вжимаясь спиной в шкаф.

женщина тянет к ребёнку руки. в одной кожаный ремень.

— мама, мамочка, не надо! прошу! — кричит и льёт слёзы мальчик, пытаясь убрать от себя нежные руки эи.

— надо родной, надо…

скара силой вытаскивают из шкафа и ставят к стене.

ремень прошёлся с неимоверной силой сначала по ногам, потом по спине.

ребёнок заорал ещё громче, не переставая плакать.

больно.

очень больно.

мама что-то говорила, явно не нежности всякие.

это были самые грубые и обидные оскорбления для восьмилетнего мальчика, что даже не помнит, за что получает наказание от самого близкого человека.

морально убитый и физически истощённый скарамучча падает на пол, захлёбываясь в собственных слезах.

эи напоследок довольно слабенько пинает сына в солнечное сплетение и уходит, хлопнув дверью.

малютка отхаркивает сгусток крови и отключается, так и не позвонив бабуле…»

медик со всей силы стучит кулаком по столу, поджав губы. кадзуха чуть чай не пролил. тусовка тоже дёрнулась, но лишь немного удивилась такому поведению друга. скар поднимается со стула и начинает бродить по кухне, схватившись за голову. выходит в коридор.

— скар…— тихо зовёт мальчик своего возлюбленного и хочет пойти за ним, но на плечо ложится чья-то тяжёлая ладонь.

— посиди здесь, — говорит только что приехавший тарталья и с озадаченным видом уходит.

из коридора ничего не было слышно, да кадзу и не собирался подслушивать… ему нужно убедиться, что любимый в порядке.

он краем глаза замечает, как аякс поглаживает плечи скара, а тот роняет голову на плечо друга. рыжий его крепко обнимает.

внутри кадзухи разгорелось странное чувство.

ревность? она самая.

— не ревнуй, — говорит дотторе.

— даже не думал, — фыркает.

— хер знает как другие, но я не слепой.

— ща в еблет получишь, — говорит полусонная изабель.

***</p>

— таблетки, тарт, прошу…— оседая на пол бормочет скар.

— ты когда перестанешь ворошить прошлое? — тяжело вздыхая спрашивает рыжий.

— сука никогда! — бьёт кулаком в стену.

— ладно-ладно! таблетосы какие?

— успокоительное.

чайльд уходит, оставляя райдэна наедине с собой. из бездонных глаз потекли слёзы. снова он вспоминает прошлое.

детство и мать – самые больные раны.

рыжий вернулся с двумя белыми таблетками. гитарист закидывается ими и пытается прийти в себя.

— пойдём.

— он не должен видеть меня таким.

— тогда не идём.

лучший друг оседает рядом. они молчали. кадзуха переживает, но райдэн не может в таком состоянии показаться ему на глаза. к ребятам подходит винсент.

— ты как? нормально всё? — садится на корты и кладёт ладонь на плечо скара.

— нихера.

скару тяжело с этим жить, очень тяжело.

да ему в принципе тяжело жить.

его пугают мысли о суициде, его пугает своё моральное состояние, он не может смотреть на свою мрачную рожу в зеркале, он не может наложить на себя руки, не может предавать семью, друзей и кадзу.

себя он давным-давно предал, пропил и прокурил своё таинственное прошлое, полное мрака.

собрав мысли в кучу, медик поднимается на дрожащих ногах. тарталья тоже. девушка куда-то уходит.

***</p>

— что случилось, скар? — подрывается с места каэдэхара, заметив любимого. глаза у него красные. — ты плакал..?

тот хмурится и мотает головой мол «не спрашивай». садится на стул. блондин опускается рядом. аякс тоже возвращается на место. тёмная макушка падает на хрупкое плечико. носом старший зарывается в сгиб шеи, вдыхая слабые нотки родных кислых духов. изящные пальцы пианиста зарываются в фиолетовые пряди, перебирают их, ладонь бережно гладит немного спутанные волосы.

— хочешь поговорить? — тихо спрашивает мальчик.

темноволосый отрицательно мычит и добавляет тихое «потом».

— может спать ляжешь? — предлагает синьора. — тебе на работу завтра.

— срать я на эту работу хотел. пойду в элитные проститутки подамся.

— эй! — блондин стукает старшего по голове.

— шучу, родной.

— раньше ты буквально жил на работе, а сейчас что? — выгибает бровь докторишка голубой.

— лиза жалуется на какую-то девку. старухой рукожопой называет её.

— маленькая что ли? — уточняет тарт, допивая чай.

— чуть младше кадзухи.

— смотри, такие часто заглядываются на мужчин постарше, — говорит названый, продолжая гладить волосы возлюбленного.

— ей вряд ли понравится инфа о том, что я гей, — зевает.

— стоп, ты гей?! — орёт дотторе.

— а нахуя мне по-твоему красная куртка?

— так, я съезжаю, — стучит по столу тарт.

— и почему ты не носил зимой красную куртку? — спрашивает каз.

— кто сказал, что она зимняя? — смотрит на младшего. — вот у меня дохуя вещей, а ношу я всего несколько. пиздец блять.

кадзу на телефон пришло уведомление. от увиденного губы расплываются в улыбке.

— невесты пишут? — с усмешкой интересуется скар.

— папа денежку скинул.

— так блин, что за папа? — возмущается розалина.

— блять, отец мой родной.

девушка покрылась румянцем и полезла в телефон.

— попрошу своего папочку скинуть денег, — говорит девушка и набирает чей-то номер. — доброе утро? зайчик, можешь немного деньжат скинуть на карточку? — поднимается из-за стола и выходит в коридор.

каэдэхара молча перебирал тонкими пальцами волосы своего нежного. тот размеренно дышал в изящную шею, совсем немного обжигая кожу тёплым воздухом. младшему позвонили.

мамочка</p>

— не вздумай игнорировать, — угрожающе говорит райдэн.

пианист цокает и отвечает на звонок.

— привет мам.

— привет сынок, тебе зелёных на карту кинуть?

— да не-е-е, мне папа буквально только что скинул.

— ну и славненько. как дела вообще? не спился там?

— мама блин! — краснеет, переводя взгляд на скреплённые в замок руки.

— где шляешься? по гостям опять?

— нет, дома.

— вот врун, — усмехается медик и нежно целует в шею.

— молодец какой. друг твой как там?

— какой друг?

— ну скар этот, который классный чувак такой.