Глава 7 (1/2)

Флинн действительно, действительно начал чувствовать себя плохо из-за того, что однажды оставил Руфуса, Люси и Уайетта посреди франко-индейской войны.

Потому что в настоящее время он, Руфус и Уайетт застряли посреди Не-настолько-дикого-как-Можно-думать-Запада с поврежденной спасательной шлюпкой (спасибо, Эмма), и ему действительно надоело застрять здесь.

Прошло четырнадцать дней.

Они с Уайаттом решили просто попытаться справиться со своей неряшливостью, пока Руфус все еще надрывался. По крайней мере, они не были в полной заднице. Ремонт можно было сделать здесь с Руфусом- им просто нужно было время.

—Для записи?— сказал Уайетт. —Я претендую на душ в первую очередь.

— Попробуй, — лениво ответил Флинн.

— Ты всегда можешь поделиться, — пробормотал Руфус.

Флинн не был уверен, кто быстрее посмотрел на Руфуса, он или Уайетт.

—Справедливости ради, — заметил Флинн, — у меня назначена встреча. Ты хочешь быть тем, кто объяснит Люси, почему я весь в грязи?

— Продолжай, и ты объяснишь ей, почему у тебя синяк под глазом, — проворчал Уайетт.

Уайетт в последнее время становился… сносным. На самом деле он больше не лез из кожи вон, чтобы затевать драки с Флинном, хотя дерзость осталась прежней. На миссиях он вел себя намного спокойнее, высказывая свое мнение более обдуманно и менее безрассудно. На самом деле он в кои-то веки следовал приказу Дениз.

Это не значит, что Флинн перестанет подкалывать парня.

—Может, вы двое перестанете позировать на две секунды и поможете мне вернуть эту панель?— спросил Руфус.— И тогда, я думаю, мы, наконец, сможем отправиться в путь.

Флинн встал, схватил панель и помог с ней Руфусу, пока Уайетт собирал припасы.

— Между прочим, — сказал Руфус, усаживаясь на свое место, — видя, что именно я возвращаю нас в настоящее, неустанно и неблагодарно работая над этой штукой, пока вы вдвоем играли в «Смертельное оружие: Назад в будущее»., я думаю, что первым приму душ.

Флинн закатил глаза, но молча пристегнулся, пока Руфус приводил в действие спасательную шлюпку.

Наконец-то они взлетели.

***</p>Люси вошла в клиентскую комнату и чуть не споткнулась о собственные каблуки.

Флинн одарил ее щенячьим взглядом, как бы говоря, не сердись на меня?

— Твои волосы, — выпалила она, потому что была идиоткой.

Волосы Флинна были мягкими и немного падали ему на глаза, и он выглядел немного обветренным, несмотря на красивую застегнутую рубашку, и он был — он был таким— ну, неряшливым— лучшее слово для этого.

Люси вздрогнула, думая о том, каково это будет между ее бедрами.

О Боже.

—Это была тяжелая неделя, — сказал Флинн, приподняв уголки рта. Она знала, что за этой историей скрывалось нечто большее, скорее всего, что-то связанное с миссией, и ей очень хотелось узнать — но она полагала, что это будет в отчетах, которые Джия писала для нее на флешке.

А жаль. Она хотела услышать все это непосредственно от Флинна.

Она не думала, когда начинала это, о том, как сильно ей будет не хватать их ночных разговоров, как они будут продолжаться часами, в основном об истории, но и о других вещах: телепередачах, Шекспире, рок-музыке. Но теперь все как будто перевернулось. Она получала от него столько физических прикосновений, сколько могла когда-либо желать, и упивалась ими, но больше не слышала разговоров.

Это было жадно с ее стороны, но она хотела и того, и другого.

Люси схватила его, притянула к себе и поцеловала, чувствуя жесткую щетину у своего рта. Флинн застонал и опустил руки ей на бедра, прижав ее к себе.

— Четырнадцать дней, — прошептал он. —Застрял в чертовом прошлом, пока чинил спасательную шлюпку.

— Ммм, тогда ты, должно быть, в отчаянии, — прошептала она в ответ. Тогда это объясняло неряшливость. Она тянула его, пока не почувствовала заднюю часть своих икр на кровати, и села, раздвинув ноги.—На колени.

Флинн сделал, как ему сказали, самодовольная ухмылка приподняла уголки его рта.—Вам нравится это?—спросил он—Я думал побриться, но немного торопился…

Люси расстегнула халат и отбросила его в сторону.—Я прошу тебя съесть меня, что ты думаешь?

Флинн поцеловал внутреннюю часть ее колена, эта раздражающая ухмылка все еще была на месте, а затем он нырнул внутрь и, черт возьми, да. На ней все еще было все белье, которое она надела, и Флинн сначала был счастлив дразнить ее, но потом она помогла ему сдернуть его и, черт возьми …

Сегодня он вел себя как настоящий самодовольный ублюдок, руками удерживая ее бедра, работая в ней, пока она не задрожала, а затем отстранилась.

О, он так собирался заплатить за это.

Сразу после того, как он позволил ей испытать оргазм.

Флинн рычал, касаясь ее кожи, вибрация усиливала царапание его щетиной прямо по ее складкам, и она вздрогнула в его рот, начиная трястись. Она запустила руку ему в волосы, крепче сжав их, пытаясь удержать его от того, чтобы он отстранился и снова дразнил ее.

Она почувствовала, как Флинн усмехнулся, как будто он точно знал, что она делает, а затем он, наконец, как следует пососал ее клитор, о Боже, о Боже, о Боже, — и все побелело.

Люси снова опустилась на кровать, притягивая Флинна к себе.— Ты можешь… ты можешь коснуться, ты можешь… — ей удалось выдохнуть, отчаянно пытаясь удержать хоть какое-то подобие ментального порядка. Флинн сразу же согласился, его руки скользнули вверх по ее телу, когда он поцеловал ее в шею. Люси обвила его ногу своей и сделала один из немногих известных ей боевых приемов, перевернув его так, что оказалась сверху.

Ее грудь все еще вздымалась, ноги были жидкими, расплавленными, но у нее были планы на него, и она не собиралась рушиться из-за них.

— Ты… — сказала она, взяв руки Флинна и прижав их к своей груди, — …разденешь меня.— Она поцеловала его в челюсть.—А потом я подумала… я могла бы трахнуть тебя.

— Ты много этим занималась, — заметил Флинн, протягивая руки, чтобы расстегнуть ее лифчик.

— Нет, я имела в виду… — Она уселась между его ног, раздвинув их коленями и прижавшись губами к его губам.— Я бы трахнула тебя.

Возможно, это были комментарии Майи и Пола по поводу того, что они взяли Флинна у нее из рук, или, возможно, это были цветы, которые он прислал на годовщину смерти ее матери, или, возможно, она просто скучала по нему.  Возможно, все или ничего. Но в данный момент она чувствовала себя довольно… по собственнически.

Она хотела, чтобы Флинн был ее, чтобы он умолял ее и был абсолютно отчаянным и бескостным ни для кого, кроме нее.

Глаза Флинна расширились и потемнели, и он вздрогнул, когда до него дошел смысл ее слов. — Если это… если ты хочешь этого…

— Дело не только в том, чего я хочу, знаешь ли, — сказала она ему. Она провела руками по его груди, расстегивая пуговицы на его рубашке.—Я хочу трахнуть тебя, очень сильно. Я думаю, ты будешь очень… красив… — Она провела руками по его обнаженной груди, расстегивая рубашку.—… полностью и отчаянно нуждающийся во мне—Она скользнула руками вверх, чтобы обхватить его челюсть.—Умоляющей меня…

Она пошевелила плечами, чтобы помочь Флинну снять с нее лифчик. — Но это касается и того, чего ты хочешь. Разве не поэтому вы пришли сюда? Чтобы вы могли удовлетворить свои потребности? Хм?”

Люси помогла снять с Флинна рубашку, а затем слегка толкнула его обратно на матрас. Флинн все еще водил по ней руками, глядя на нее так, словно она была единственным существом в комнате. — Поэтому я хочу убедиться, что это то, чего ты хочешь.

Флинн сглотнул, его руки обхватили ее лицо.—Я согласен. Я хочу — я хочу этого. Я доверяю тебе, и я хочу... чувств, которые приходят вместе с этим. То...освобождение. То, как ты…

Он поднял руку на дюйм или два выше, чтобы обхватить ее щеку—Я всегда должен контролировать ситуацию на своей работе. Независимо от того, насколько напряженным это становится. Независимо от того, насколько... отношения между коллегами становятся напряженными. Мы… мы как семья, но в семье есть ссоры, проблемы, и мы не можем позволить себе потерять контроль, мы не можем позволить себе развалиться, я не могу… я не могу развалиться. Но с тобой я могу. Я могу отпустить… все это.

Люси издала задыхающийся, дрожащий смех.—Для меня все наоборот. Я хочу — у меня нет контроля. Неизменно. Моя мать, мои… люди, жизнь — все это ускользает из под моего контроля. Но здесь у меня есть контроль. У меня есть власть, и…— Боже, она никогда не говорила этого вслух, правда.—У меня здесь есть власть. И у меня никогда не было власти в моей жизни. И я могу помочь людям здесь. Я могу помочь вам и заставить вас получить то, что вам нужно. И в моей жизни мне кажется, что все, что я делаю, это пытаюсь помочь людям и терплю неудачу, но вот что. Я могу помочь тебе с этим.

—Ты всегда отвечаешь за меня, — сказал ей Флинн. Его большой палец погладил ее по щеке.—Всегда.

Она знала, даже если он не мог сказать это прямо, что он имел в виду и их миссии. Что, несмотря на все их трудные старты, различия во мнениях, она была его капитаном. Его лидер.

Люси прижалась к нему и отчаянно поцеловала. Она была уверена, что это просто… секс. Из-за секса он начал видеть ее в новом свете. Она прекрасно понимала, что, несмотря на то, что теоретически она была лидером их команды, никто из них на самом деле не видел ее такой, за исключением, возможно, Руфуса в начале из-за ее знания истории. Но она была воспитана своей матерью, чтобы быть последователем. Люси не знала, как ее мать надеялась получить сильную королеву Риттенхауса из дочери, которую вырастила овцой, да и ей было все равно. Ее заботило лишь то, что она нашла способ утвердить свою власть по крайней мере с одним человеком, и если это был секс, то так тому и быть.

Она будет эгоистичной, она примет это, она примет все, что он готов дать ей. Она хотела его так сильно. Она хотела его мольбы. Она хотела почувствовать, как этот упрямый, умный, сильный мужчина уступает ей.

Если бы она хотела от него еще чего-то — она могла бы отодвинуть это в сторону.

У нее было это.

Люси сказала себе, что этого достаточно.

***</p>Флинн помог Люси снять с него последнюю одежду, пока она толкала его на кровать.

— На этот раз никаких ограничений, — сказала она ему.—Ты будешь вести себя хорошо и будешь держаться за меня спокойно. Ты прикоснешься ко мне, когда я скажу, что можешь. Понятно?

Это было свидетельством того, насколько она доверяла ему. Флинн кивнул, выдыхая « да » между требовательными поцелуями Люси. Что-то вывело ее из себя — сегодня вечером она была в довольно собственническом настроении, — но он не жаловался. Он имел в виду именно это, когда сказал, что она главная. Он принадлежал ей с самого начала. Пора бы ей это понять.

Боже, он скучал по ней. Прошло четырнадцать дней, как он застрял в этой адской дыре в пустыне, и он скучал по ней, по ее улыбке, по ее прикосновениям, по ее поцелуям и по ее смеху. Он скучал по ней, как по чертовой конечности. И теперь она снова у него, и он сделает все, что она от него попросит, абсолютно все, потому что он ничего не мог с собой поделать. Быть с ней всего пару часов было намного лучше, чем ничего. Он брал эти часы, минуты, секунды и наслаждался ими. Он будет ее на практике, а не только в мыслях.

Люси взяла его за запястья и положила руки по бокам, затем медленно целовала его тело, смакуя его, не торопясь. Флинн зарылся руками в простыни.—Оставайся спокойным, — сказала она, — я пойду за припасами.

Флинн пытался контролировать свое дыхание, когда она забирала все что нужно. Люси провела руками вверх и вниз по его бокам, забираясь обратно на кровать.

— Ш-ш-ш, — успокоила она его. Он чувствовал, как его пульс гулко стучит в ушах, предвкушение заводит его еще больше. — Все в порядке, расслабься, я не могу этого сделать, пока ты не расслабишься.

Он просто— он хотел, страстно желал, так сильно, и было трудно не поддаться нетерпению, не потребовать всего этого сейчас, немедленно, не захотеть броситься с обрыва сломя голову. Люси пристегнулась ремнями, затем поцеловала его в живот, нежно раздвигая его ноги шире.— Не стесняйтесь умолять, — заметила она, как раз перед тем, как добралась до его члена и неторопливо лизнула полоску на нем.— Мне нравится, когда ты так делаешь.

Она втянула только головку в рот, посасывая, а затем отстранилась. Флинн услышал, как открылась крышка флакона со смазкой, а затем тонкие пальцы Люси мягко массировали ее, находя путь вниз.

Он помнил, что у них с Лореной была пара фальстартов, когда они впервые сделали это. Ему потребовались недели, чтобы набраться смелости, чтобы хотя бы спросить ее. Он боялся, что она подумает, что каким-то образом подводит его, будучи женщиной. Что она не может предложить ему то, что может мужчина, но это было вовсе не так. Было  важно с каким партнером он был. Он не хотел, чтобы мужчина трахал его, он хотел свою жену.

Люси же, похоже, это понимала. Она также четко знала, что делает. Она водила пальцами по кругу, время от времени цепляясь кончиками пальцев за край, но в основном просто расслабляя его, а другой рукой гладя его живот. Время от времени Люси целовала его во внутреннюю часть бедра или в живот, просто чтобы успокоить его.

Флинн старался не извиваться, хотя ему хотелось сесть ей на пальцы и попросить, чтобы она сделала это. Чтобы она поторопилась и трахнула его сейчас же. Он крепче сжал простыни. Хорошо, хорошо, он был хорошим.

Люси просунула внутрь один палец, скользкий от смазки. На мгновение стало холодно, но она двигалась уверенно, и внутри него начало расти это горячее жидкое чувство.

Это было… черт возьми, прошли годы с тех пор, как он сделал это. В последний раз это было с Лореной почти пять лет назад. Он забыл, как это сводило его чувства с ума, как превращало его ноги в желе, как он не мог отдышаться. Это было не похоже ни на что другое, и он любил это за это, но, о Боже, было трудно сдерживаться.

— Думаешь, ты готов ко второму пальцу?— спросила его Люси, словно желая узнать, не нужна ли ему вторая порция картофельного пюре за обедом.

Флинн изо всех сил пытался разжать челюсть. Он даже не понял, что сжал его. — Да, пожалуйста, мэм.

Люси ухмыльнулась ему, делая, как и обещала, добавляя еще один палец, скручивая их, а затем двигая ножницами, медленно раскрывая его. Она не торопилась, и он чувствовал, как она целенаправленно избегает его простаты — даже если она не знала точно, где она находится, биология не сильно отличается от человека к человеку — полагаясь только на то, как она трахает его, чтобы заставить его растаять.

И, черт возьми, он тает. Ему казалось, что его позвоночник начинает превращаться в жидкость, позвонок за позвонком. Люси снова взяла его член в рот, и он застонал, сжимая простыни в кулаке, его грудь вздымалась с каждым резким вдохом. Люси покачала головой вверх и вниз в такт пальцам, и в какой-то момент она добавила третий. Ладно, ладно , он буквально чувствовал, как скованность истекает кровью из его конечностей, пока он не превратился в беспомощную, вялую груду на кровати. когда она снова и снова разжигала в нем огонь...

А потом она прижалась к его простате, и Флинн не смог бы сдержать стон, даже если бы попытался.

Люси улыбнулась, довольная, и сделала это снова, вытаскивая его член и ускоряя движение пальцами. Это было хорошо, это было так хорошо, и он был почти уверен, что говорит ей это, наряду с множеством других смущающих вещей, таких как « пожалуйста » и « больше » , и « Боже, ты прекрасна, потому что она была. Она была так прекрасна вот так, ухмыляющаяся и контролирующая. Ее темные волосы падают вокруг лица и на плечи, километры ее кожи выставлены напоказ.

Люси вытянула пальцы, затем встала с кровати и встала на край. Он слышал, как она надевает ремешок, одна рука все еще лежит на его колене, а большой палец успокаивающе поглаживает его. ”Ты готов?” она спросила.

Флинну удалось прохрипеть. Он сглотнул и попробовал снова. — Да, пожалуйста, — сказал он.

— Я не уверен, что этого достаточно…

— Пожалуйста, — повторил Флинн. — Пожалуйста, пожалуйста, я хочу… я хочу, чтобы ты трахнул меня, Дерика, пожалуйста.

Глаза Люси блеснули, а затем она снова забралась на кровать, и он почувствовал, как кончик страпона начал скользить в него, раздвигая его. Словно весь воздух был выбит из его легких, сменившись ощущением растянутости и наполненности до абсолютного предела. Флинн царапал простыни, хватая ртом воздух, пытаясь расслабиться…

А потом он расслабился, начал дышать через это, и Люси мягко входила в него, пока он не почувствовал, что ее бедра становятся на одном уровне с его.— Хорошо, — прошептала она. — Отлично.

Затем она наклонилась, уперев руки по обе стороны его головы, ее рот был прямо у его уха. — Мы собираемся трахатся вот так, — сказала она, опускаясь еще ниже, пока не уперлась руками в предплечья и не смогла рукой держать их лица прижатыми щека к щеке. — И я хочу, чтобы ты сказал только одно.

Она изогнула бедра, чтобы войти в него глубже, и толкнула его. Флинн застонал, огонь наполнил его, землетрясение в животе. — Ты собираешься произнести мое имя.

«Дер…»

— Нет, — прошипела Люси. —Мое настоящее имя.

Флинн сглотнул. Его рот был прямо у ее уха. — Люси, — прошептал он.

Люси вздрогнула и снова толкнулась в него, как будто инстинктивно, как будто она не могла удержаться. — Да , — выдохнула она.

Потом она начала его трахать.

Она несколько раз меняла угол, выбирая правильный, чтобы проникнуть как можно глубже, ударить его по простате и заставить его безмолвно вскрикнуть, заставить искры плясать в его глазах. Но как только она нашла этот угол, она была неумолима. Она трахала его жестко и быстро, требуя его, без какой бы то ни было пощады. Флинн вцепился в простыни так сильно, что думал, что разорвет их, желая прикоснуться, желая закричать, но сосредоточившись на том, чтобы прошептать это слово ей на ухо резким шепотом.

«Люси, Люси, Люси, Люси, Люси… »

Она издала тихий довольный стон, пока он продолжал повторять ее имя. — Ты можешь прикоснуться ко мне, — приказала она. —Прикоснись ко мне, прикоснись ко мне, прикоснись ко мне…»

Он обхватил ее руками, скользя руками вверх и вниз по ее спине, почти царапая, цепляясь, впиваясь, его пальцы дрожали. Люси продолжала, и, о Боже, он не мог контролировать свои конечности, вообще что-либо, это было слишком. Он так давно не чувствовал себя так, так давно к нему так не прикасались, и уж точно так давно его так не трахали — как будто он целиком и полностью принадлежал кому-то.

Он продолжал шептать ее имя, сколько мог, но вскоре все это исчезло. Язык отпал. Были только нечленораздельные звуки, которые, как он чувствовал, вырывались из его горла, и случайные мольбы: больше, сильнее, да, да, да .