Глава 7 (2/2)

У Люси, должно быть, был двойной фаллоимитатор, или вибратор, или что-то в этом роде, потому что она начала издавать тихие отчаянные задыхающиеся звуки, которые, как он понял, он хорошо знал — звуки, которые она начала издавать, когда была совсем близко к оргазму .

— Не сдерживайся, — приказала она, затаив дыхание. —Не сдерживайся. Я хочу чувствовать тебя. Я хочу тебя слышать. Давай. Дай мне это. Кончи просто так,  не… касаясь своего члена, ты можешь кончить просто… вот так…

Он мог. Он действительно мог. Это было слишком много, и он был так близко, и, о Боже, черт возьми. Все было в ее руках, он был в ее руках, он не был на водительском сиденье, и ему это было нужно, ему нужно было чтобы она села за руль. Он, блядь, не мог без нее дышать. Это была Люси и то, как она заставляла его чувствовать, Люси и огонь, и плавление, и переделывание всего из нее, всей ее, Люси…

Из него как будто все вытекло. Он даже не чувствовал своих конечностей. Он был совершенно, блаженно, парящим.

***</p>Люси сняла ремень, заползла в объятия Флинна и поцеловала его в челюсть, чувствуя ее шероховатость, царапающую ее губы. Сначала он был слишком вялый, чтобы ответить, лишь с усилием повернув к ней лицо, но затем медленно вернулся к жизни и смог обнять ее.

—Ммм, это было прекрасно, — сказала она ему. Он был совершенством, разваливаясь на части для нее, умоляя и умоляя, невнятно произнося слова ближе к концу, с открытым ртом и тяжело дыша, с остекленевшими глазами. Измученный и отчаянный,это выражение чертовски хорошо смотрелось на нем.

Флинн издал ленивый рык. Люси тихо рассмеялась. Действительно сбился со счета.

— Я так понимаю, тебе бы понравилось, если бы мы сделали это снова? — она спросила.

Флинн кивнул. «Хорошо».

— О, просто хорошо? — дразнила она. — Тогда мне придется продолжать тренироваться.

Флинн фыркнул, улыбаясь ей так, словно был пьян. ”Ты идеальный.”

Это сделало что-то с ее сердцем. Опасные вещи. Особенно, когда она знала, что он просто имел в виду, ну, трахнуть его.

—Мы ценим положительные отзывы. Не могли бы вы заполнить нашу анкету для клиентов, прежде чем уйти?

Флинн приоткрыл один глаз и сумел поднять одну руку, чтобы игриво сбросить ее. Люси пришлось уткнуться лицом ему в шею, чтобы скрыть свой смех, хотя, видя, как она дрожит от смеха, она не думала, что ей это удалось.

—Могу я задать вам вопрос?— спросил Флинн.

Люси снова посмотрела ему в глаза. Он начал приходить в себя, его взгляд был острым, его руки двигались по ней с большей целью и координацией.

— Ты был… надеюсь, это не… вторжение, — медленно сказал Флинн. — Но тебя это очень устраивало. Вы… вы… делали это раньше? Я просто… по моему опыту, многие женщины не… они борются с этим.

—Ну, учитывая, что это был единственный способ трахнуть мою девушку из колледжа, — сказала Люси, полагая, что она могла бы, ах, сказать прямо.

Флинн уставился на нее. ”Ты была…?”

—Да. И это было не этапом.

—Нет, прости. —Щеки Флинна слегка покраснели. — Я имел в виду, что у тебя были отношения с женщиной.

—Да. Это она втянула меня в это. Я покорный с женщинами, и мы иногда приходили в клуб, чтобы сниматься в сценах, и в конце концов я понял, что я… довольно доминирую с мужчинами.

—Действительно? Я не заметил, — сухо сказал Флинн.

Люси хлопнула его по груди.

—В конце концов мы расстались. Причин было много. Одной из них было то, что я не знал, как сказать об этом маме. Я знал, что она этого не сделает — теоретически она была не против. А на деле… Я должен был когда-нибудь подарить ей внуков. Иметь успешного мужа в бизнесе, юриспруденции или медицине. Что-то такое. И это был не тот бой, которого я хотел. Тем более вскоре после того, как умер папа, а потом была автомобильная авария… — Она вздохнула. —Так. Что есть, то есть. С тех пор я ни с кем серьезно не встречалась. У меня было несколько интрижек, мужчин и женщин, но никого я никогда не думал привести домой.

Она посмотрела ему в лицо. — Так вот… почему мне так комфортно с этим.

Флинн долго смотрел на нее, а затем сказал: «Мои первые серьезные отношения были с мужчиной».

Люси моргнула, и, честно говоря, у нее немного закружилась голова. ”Кто?”

— Его звали Иосиф. Мы вместе росли, вместе шли на войну. Мы были… мы никогда не определяли это. По разным причинам. Но мы были вместе, пока я не потеряла его в другом конфликте — это было не так. Я должен был обнять его, по крайней мере, утешить или попытаться. Потом примерно… думаю, чуть больше года спустя я встретил Лорену.

Флинн медленно выдохнул.  — Я думаю, какое-то время она чувствовала, что находится в тени Иосифа. Он был в моей жизни… так долго. И он много значил для меня. Очевидно. — Самоуничижительная, смущенная улыбка мелькнула на его лице, тут же исчезла.  — Но со временем, я думаю, она поняла — я любил ее так же сильно. Может быть, по-другому, потому что она была другой. Она была самой собой. Так же, как он был. Но я не любил ее меньше.

— Ей повезло, — прошептала Люси — Ты был счастливчиком. Чтобы получить второго такого же человека.

У нее никогда не было даже первого лица. Сара много значила для нее, конечно, но даже если Люси не приходилось иметь дело со всей мамой, Сара никогда не владела всем сердцем Люси. Она никогда не думала о том, чтобы провести с ней остаток своей жизни.

Флинн посмотрел на нее. — Да, — сказал он странно глухим голосом. — Наверное, был. Я не… уверен, что заслужил ее, но она у меня была.

Люси провела рукой по его волосам, ее рука скользнула вниз по его лицу, а ее большой палец провел взад и вперед по его щеке. — Мне жаль, что я не рассказала об этом другим, — прошептала она. — Возможно, я должна… я должна найти способ сообщить об этом. Особенно  Дениз.

— Ты никому ничего не должна, — ответил Флинн. — Это твоя личная жизнь. Вы можете поделиться им, как вы выберете. Если люди предполагают, что вы натурал, это их проблемы. Их социализация.

Она кивнула, внезапно почувствовав себя маленькой, раздетой, уставшей, напуганной и молодой. Она опустила голову, уткнувшись лицом в шею Флинна.

Он обхватил рукой ее затылок, поглаживая волосы. Продолжал делать это, пока Люси восстанавливала дыхание, вдох, выдох, осторожно, медленно и глубоко. — Спасибо, что рассказали мне, — прошептала она.

— Спасибо что сказал мне.— Наступила пауза, и она почувствовала, как Флинн собирается что-то сказать.— Мне никогда не нравились… ярлыки. Я не думаю, что… Я никогда не выбирал слова для того, кем я был. Был только я. Сам по себе.

— Лично я предпочитала би, — призналась Люси. — Я… я никому не скажу.

— Я никому не скажу. Если ты не хочешь, чтобы я это сделал.

Она кивнула. Флинн продолжал гладить ее волосы, распутывая их, его рука тяжело обнимала ее, удерживая ее. Она вдохнула его. Пыталась запомнить, как он пах. Как он себя чувствовал. Она так давно не говорила этого вслух о своей сексуальности или даже о том, что у нее когда-либо была девушка. Это просто… так и не всплыло. Но теперь она чувствовала себя так, как будто с нее сняли бремя, зная, что кто-то, кому она доверяла, знает, и зная, что этот человек поддерживает ее и понимает.

Люси купалась в нем. В этой  взаимной поддержке и понимание. — Спасибо за цветы, — тихо добавила она.

Рука Флинна в ее волосах остановилась на мгновение, прежде чем продолжить.— Мне жаль, что никто из нас не смог быть там, — ответил он так же тихо, помня о камерах. — Но я подумал… это лучше, чем ничего.

— Это было прекрасно. И Кэндис пригласила меня на обед. Так что это… помогло.

— Ох?

Люси кивнула.— Она напомнила мне, что это... это нормально - оплакивать людей, которых ты любишь, или, во всяком случае, их хорошие стороны. Это не значит, что ты забываешь или прощаешь плохие вещи, которые они сделали, но... ты можешь быть грустным.

Она почувствовала, как Флинн сглотнул.

— С Лореной и Айрис… Меня это беспокоит. Что я забываю недостатки и вспоминаю только хорошее. И это… это неправильно, потому что они были людьми. Они могли свести меня с ума. розовые штучки... Я ненавижу, что не могу вспомнить звук смеха Лорены. Или какие-то нервные тики Айрис. Но. Я пытаюсь. Они исчезают. Но я пытаюсь. И я не знаю, может быть, это и хорошо. Все, что я помню, это... их мягкие края. Может быть, это означает... когда-нибудь ты вспомнишь о своей матери, без боли. Только с хорошими вещами. Все края смягчились.

Люси быстро сморгнула слезы. — Расскажи мн. Ты можешь рассказать мне, как ты познакомился с Лореной?— она спросила.

Флинн посмотрел на нее сверху вниз. — Если ты действительно хочешь.

— Я хочу. Я хочу знать больше… ты так много знаешь обо мне. Журнал. Наши переговоры. Я чувствую, что все, что я делаю, — это говорю о себе, а все, что ты делаешь, — это слушаешь и… и я хочу хоть раз послушать. Но только если ты этого хочешь.

Флинн, казалось, обдумывал это. ”Хорошо.”

Так он говорил о Лорене. О встрече с ней, когда он случайно пнул свой футбольный мяч в ее зону для пикника, разбрызгивая песок повсюду, когда он играл в пикап на пляже. О том, как она сказала ему, что беременна, намазав его на торт, который пыталась испечь сама, и сожгла его, а он пришел домой и увидел, что она плачет из-за этого. О том, как он, спотыкаясь, пригласил ее на большое свидание, а она рассмеялась и сказала ему, что он может забрать ее в семь.

Сердце Люси снова разбилось о него, когда она слушала.

Наконец, Флинну, похоже, больше нечего было сказать. Наступила тишина.

— Я недостаточно о ней говорил, — сказал наконец Флинн. — Не говоря уже о том… это позволяет им умирать снова и снова. Так что спасибо тебе.

Люси не была уверена, понравится ли этот жест, учитывая, что они только что говорили о его покойной жене, любви всей его жизни, но она нежно поцеловала его. — Это то, ради чего я здесь, — пообещала она.

Затем она отстранилась. ”Мне надо идти.”

Флинн кивнул. «Кстати, я побреюсь. Вы не можете остановить меня».

Она рассмеялась, пораженная. «Полагаю, я найду способ жить с этим. Но в таком случае… — Она поцеловала его в последний раз. — Еще раз, чтобы запомнить, — прошептала она.

Грудь Флинна заурчала от смеха. Она пыталась удержать это — его радость — до конца недели.

***</p>Флинн лениво помешивал свою миску с хлопьями, когда Руфус и Джия сели напротив него за стол.

— Привет, приятель, — осторожно сказал Руфус.

Джия толкнула его локтем.

Флинн поднял брови. ”Что такое?”

«Мы хотели убедиться что ты в порядке», — сказала Джия.

— Я должен спросить тебя об этом. Джесс не похищала меня и не приводила к тому, что я застрял в Чайнатауне на три года. Она не делала этого и с моей парой.

Руфус инстинктивно потянулся и положил руку на плечо Джии. Она накрыла его руку своей, сжимая.

— Просто я просматривал видеофайлы, — медленно сказал Руфус. — В том числе те, что с Люси и агентами Риттенхауса.

Флинну стало немного не по себе. Он отодвинул тарелку с хлопьями. «Надеюсь, ты быстро перематываешь вперед».

— В той части, где она их готовит, да, но… ах… — Руфус посмотрел на Джию.

Джия вздохнула. «Флинн, что именно ты делаешь с Люси на своих сеансах?»

Флинн старался, чтобы его челюсти не сжались, а пальцы не сжались в кулаки. — Не знаю, какое это имеет значение.

Руфус и Джия молча переглянулись. Руфус закатил глаза и посмотрел на Флинна. — Смотри. Мы не собираемся рассказывать о тебе, спишь ли ты с ней на самом деле. Мы просто хотим знать.

— Почему? Какое кому-то дело до того, что мы с Люси делаем на этих сеансах?

— Гм, технически, это дело Дениз, учитывая, что она отвечает за это, и это операция под прикрытием, — заметила Джия.— И технически это дело босса Люси…

— Я понял, спасибо, — отрезал Флинн. Он чувствовал, как гнев подступает к его горлу, как желчь, и знал, что было бы нечестно злиться из-за этого на Руфуса или Джию. Это был беспорядок, в который ввязался он сам, никто другой. — Послушайте, я… если… Люси… я ничего не планировал. Я так понял — я хотел, чтобы она устанавливала условия. Я сказал ей, что она может делать все, что захочет, все, что ей удобно. Я не собирался ни о чем ее спрашивать. Поэтому, когда она… это был ее выбор — идти дальше. Все, что мы сделали, — это ее инициатива и ее выбор.

— Мы в этом не сомневаемся, — мягко сказала Джия. — Но… что будет, когда Дениз узнает?

— Она не узнает, Люси не загружала наши видеофайлы на диск.

— Да, но если дело дойдет до суда, оппозиция захочет забрать все файлы клиентов Люси, — заметил Руфус. — А если ты с ней спишь, они могут использовать это, чтобы дискредитировать ее. Скажи, что у нее есть личные предубеждения.

— Она не делает со мной ничего такого, чего не делала бы ни с какими другими клиентам», — отметил Флинн. — Как это может быть личным предубеждением?

Джия закрыла лицо руками и издала разочарованный звук.

— Слушай, я думаю, тебе следует спросить Люси, что она делает с другими своими клиентами, — сказал Руфус.— Но тем временем вам нужно удалить эти видеофайлы из хранилища клуба. У них может быть резервная копия iCloud, я не знаю. Но Люси нужно это выяснить, и она должна их удалить. Если она хочет сохранить резервную копию, я не знаю…

— Зачем ей сохранять резервную копию наших сессий?

Руфус невозмутимо посмотрел на него. — Не заставляй меня объяснять тебе этот излом. Нет.

Флинн поднял руки в знак капитуляции.

— Дело в том, — сказал Руфус, тыча пальцем в Флинна, — что если вы не хотите, чтобы ваши сеансы с ней были перенесены на слушания в Конгрессе или того хуже, вы должны удалить их.

— Я знаю, что ты положил для нее дополнительные вещи на флешку, — сказала Джия.— Как  фото Эми. Если мы поместим туда инструкции для Люси, мы можем пометить это как, я не знаю, какую-то книгу или что-то, что вы ей даете.

— В прошлый раз она едва получила видеофайлы, — сказал Флинн.

— Тогда это зависит от нее, чтобы разобраться в этом, — сказал Руфус.— У нас до сих пор нет реальных клиентских файлов.

— Они есть у Стейси, они хранятся только в компьютере на стойке регистрации, как программа бронирования ресторанов.

— Тогда Люси просто придется проявить изобретательность.— Руфус пожал плечами.— Она умная, Флинн, она может это сделать.

— Спроси ее, — повторила Джия. — Спроси ее, что она делает с другими клиентами.

— Тебе не приходило в голову, что я не хочу этого слышать? — рявкнул Флинн, паника охватила его грудь. — Я не хочу слышать о… о… о том, что Люси спит с другими людьми. Я знаю, что ты можешь это отключить, я знаю, что ты можешь мысленно уйти куда-то еще, но я не могу, я не из таких людей, и мне действительно не нужно думать о том, что Люси это сделает.

— Боже мой, ты тупица, — прошипела Джия, упираясь руками в стол. — Это то, что Руфус увидел в других видеофайлах, ты, придурок, Люси…

Сработала сигнализация бункера.

Дерьмо.