Глава 6 (1/2)

Флинн вошел в главную комнату нового убежища и огляделся.

— Ну, я надеюсь это лучшее что могли раскопать . —По крайней мере, кухня была немного лучше. — Кристофер сказала, почему было созвано собрание?

Джия и Руфус сидели за столом и пожимали плечами. Мейсон возился с только что перемещенным оборудованием Спасательной шлюпки и бормотал о тех «ублюдках из национальной безопасности, которые бьют мои вещи».

Дениз вошла как по команде, Уайетт был с ней.

—Хорошо, все, слушайте внимательно. Как вы все знаете из отчетов Люси, Эмма продвинулась в идее спящих агентов на шаг вперед. Она подсаживает детей, воспитывает их в Риттенхаусе в прошлом.

Флинн нахмурился. Уайетт выглядел так, словно не спал несколько дней, его загривок стал хуже, чем обычно, темные круги под глазами, лицо побледнело.

—Похоже, это был последний стимул, который понадобился Джессике, чтобы стать двойным агентом, — сказала Дениз.—Ей не нравится мысль о том, что ей не разрешат растить своего ребенка, или о том, через что ее ребенку придется пройти, чтобы служить Риттенхаусу. Так что она работает с нами.

Дениз взглянула на Уаёетта, который переминался с ноги на ногу.— Я знаю, что она, э-э, действительно причинила нам боль. Когда она… Джия, мне очень жаль. Но она говорит, что не хотела, что собиралась сказать нам правду, но потом забеременела и испугалась за жизнь ребенка, поэтому сбежала обратно в Риттенхаус, чтобы они не причинили вреда ребенку. Она говорит, что именно поэтому, э-э, поэтому она украла спасательную шлюпку, а не просто взорвала ее или что-то в этом роде.

— И как мы должны в это поверить?— спросил Руфус, сжимая руку Джии.

—Потому что украсть спасательную шлюпку и пилота, который мог бы сбежать и украсть ее обратно, глупо, — сказал Флинн.

Брови Уайетта метнулись к линии роста волос, очевидно, он был шокирован тем, что Флинн будет защищать его точку зрения  в споре.

Флинн закатил глаза.

— Послушайте, Джессика могла убить любого из нас той ночью. Мы все спали. Уайетт был с ней в постели, она украла его пистолет, выстрелить в него было бы легко. Я не был вооружен, как и все остальные.—Он спал в кресле, а Люси снова заняла его кровать— А Риттенхаусу не нужна еще одна машина времени. Лучший способ покалечить нас — взорвать бункер или хотя бы спасательную шлюпку. Мы застряли, но живы, проблема решена. Похищение спасательной шлюпки и Джии было буквально самым сложным способом, которым она могла напасть на нас. Это имеет смысл только в том случае, если она была агентом Риттенхауса поневоле.

— Спасибо, Флинн, — сказала Дениз.—Я согласна, и я позволяю Уайетту предпринимать контролируемые попытки связаться с Джесс, помня об этом. С этого момента она будет связываться с нами, чтобы попытаться сообщить нам больше о планах Риттенхауса. Это должно помочь нам контратаковать их, пока мы готовим информацию, которую дает нам Люси.

Люси. Желудок Флинна перевернулся.

Он не знал, что она думает о Уайетте. Если она… если она все еще испытывает к нему чувства. Но если она это сделала… это должно было стать ударом, узнать, что Уайетт и Джесс разговаривают и, возможно, находятся на пути к примирению.

— Я не… надеюсь, что вы, ребята, простите ее, — сказал Уайетт хриплым голосом.— Но я просто… она беременна моим ребенком. Я не могу… я не брошу своего ребенка.

Джия резко встала из-за стола и прошла на кухню, распахнув дверцу холодильника и сердито глядя внутрь, словно молоко только что оскорбило ее мать.

Дениз посмотрела на Флинна.— Тебе нужно рассказать об этом Люси.

Да потому, что, видимо, его работа заключалась в том, чтобы сообщать ей болезненные новости или, по крайней мере, видеть ее в те моменты, когда боль обрушивалась.”Отлично.”

Он скажет ей об этом в конце сеанса, когда у него будет хороший предлог, чтобы обнять ее и, надеюсь, скрыть ее лицо от камер, если она заплачет.

***</p>Люси вошла в клуб, небрежно одетая и улыбающаяся.— Привет, Стейси.

Стейси улыбнулась ей.—Дерика!Ты здесь, чтобы просмотреть ваши видеофайлы?

—Угу, да, пожалуйста.Я просто чувствую, что начинаю впадать в рутину.

—Эй, некоторым нравится рутина.

— Я знаю, знаю, но… в любом случае. Спасибо, что позволили мне взглянуть на это.

Стейси встала, жестом приглашая Люси следовать за ней через правую дверь, через которую Люси никогда раньше не входила. ”Это не проблема.”

Люси показалось несколько ироничным, что Стейси всегда носила одежду, которая, хотя и была очень красивой, не была элегантно провокационной, как можно было бы ожидать от администратора БДСМ-клуба. Она носила узкие юбки, но они доходили до середины икры. Она носила блузки с длинными рукавами, не показывающие декольте (хотя обычно они были розового оттенка). Ее волосы всегда были собраны в какой-то пучок, и эти две шпильки удерживали их на месте.

Иными словами, она больше походила на администратора престижного интерната, чем на организатора сексуальных отношений.

Стейси провела Люси по короткому, ярко освещенному коридору — далекому от искусно приглушенного освещения в остальной части клуба — и открыла дверь, ведущую в маленькую комнату. Перед большим письменным столом стояло несколько телевизионных мониторов, удобное вращающееся кресло и портативный компьютер.

—Это моя смотровая комната. Она отделена от основной комнаты наблюдения службы безопасности по соседству.

Люси знала, что там были сотрудники службы безопасности. В основном вышибалы. Но она их никогда не видела. Она решила, что у нее никогда не было для этого причин.

Стейси включила ноутбук, вошла в систему, а затем залезла в файлы, вытащив из них файлы с Дерикой_Уоллесом. Стейси снова вошла в систему, чтобы открыть все файлы. Люси внимательно следила за своими пальцами, пока Стейси делала это.

Люси улыбнулась. ”Большое спасибо.”

— Просто крикни, если тебе что-нибудь понадобится!— сказала Стейси.—Не позволяйте компьютеру отключиться, иначе вам понадобится снова войти в систему.

—Понятно, спасибо!

Люси улыбнулась ей, когда Стейси помахала рукой и вышла, закрыв за собой дверь.

Потом достала из сумочки телефон.

Там действительно было приложение для всего, согласно инструкциям, которые Джия и Мейсон записали для нее на флешку. Это включало приложение, которое устанавливало на ваш телефон фильтр теплового поиска, позволяя вам видеть тепловые отпечатки, оставленные, скажем, чьими-то пальцами на клавиатуре.

Люси открыла приложение и направила камеру на клавиатуру. Итак, если бы эти клавиши загорались… и она видела, как Стейси дважды нажала кнопку «n»…

Она прокрутила до строки «поиск» и набрала имя первого клиента Риттенхауса, а затем вставила флешку. Как только она выяснила логин и пароль Стейси (Unicorn674, какого черта, Стейси), она смогла открыть все видеофайлы на этом клиенте и экспортировать их на флешку.

Тогда оставалось только повторить процесс.

Пока она шла, она старалась следить за часами. У нее все еще были свои видеофайлы, кадры ее последней сессии с Флинном, так что она могла притвориться, что смотрит его, если кто-нибудь войдет.

Какое-то движение в видео привлекло ее внимание, и она остановила загрузку.

Это было потом, когда она помогала Флинну пить воду. Качество видео было чертовски хорошим, а камер было больше одной. Она могла видеть свое собственное лицо, и она не… она не осознавала, что так выглядела. Как она была обеспокоена.

Неужели она действительно выглядела такой… такой нежной?

Она увидела, как проводит пальцем по шраму Флинна.Видела себя, спрашивая: «Как это случилось?», хотя она прошептала достаточно тихо, чтобы камера не смогла его уловить.

Она смотрела, как целует Флинна, сначала в швы, потом в губы. Неужели она была так нежна с ним? Ее эмоции играли на ее лице, ясном как божий день.

Неудивительно, что Стейси задавала ей вопросы. Она выглядела… она выглядела как…

Голоса доносились из коридора. Стейси и Кэндис.

Черт.

Люси поспешно переместила на флешку все свои видеофайлы с клиентами Риттенхауса. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, завершите экспорт…

Стейси и Кэндис стояли прямо за дверью.

— Я просто хочу, чтобы ты сначала прояснила это со мной… — говорила Кэндис.

Файлы закончили загрузку.

Люси выдернула флешку, зная, что это неправильный способ ее извлечения, и просто надеясь, что ничего не повредится в процессе, сунула ее в лифчик и вышла из окна загрузки, как только дверь открылась.

Она приостановила воспроизводимое видео. Это было как раз в тот момент, когда она коснулась своим лбом лба Флинна, его руки обняли ее.

Во рту пересохло. Они действительно не могли бы больше походить на пару, даже если бы попытались.

— Мадам, — сказала Люси, улыбаясь. — Извините, вам нужна комната?

— Прости, — сказала Кэндис, — но Стейси должна была сначала обсудить это со мной. Вам нужно, чтобы член моей службы безопасности всегда был здесь с вами, если вы собираетесь просматривать свои файлы.

—Ой, простите.—Люси закрыла видеофайл.— Я не хотела тебе докучать. Мне жаль.

Она встала, схватив сумку. Стейси, выглядевшая немного смягчившейся, вывела ее.

— Надеюсь, ты не в беде, — прошептала Люси.

— О нет, все в порядке. Мадам сурова снаружи, но внутри она такая зефирка, — тихо заверила ее Стейси.

Сердце Люси бешено колотилось. Это было очень близко — слишком близко. У нее не было возможности проверить и удостовериться, что в файлах нет записей о скачивании видео или параметров поиска. Если бы кто-то узнал, что кто-то скачал все видеофайлы определенных клиентов…

Она побеспокоится об этом позже. Сейчас ей просто нужно было сохранить флешку до завтра, когда она увидит Флинна и передаст ее.

Вообще-то, прямо сейчас ей нужно было найти ванную. ЕЕ вот-вот стошнит.

***</p>Флинн проигнорировал понимающий взгляд Стейси, когда он вошел в клуб. Она была слишком резкой на его вкус. Ее наблюдательность должна была сделать ее ценным сотрудником, но это также означало, что она видела больше, чем Флинн хотел, чтобы она увидела. Он подозревал, что она знала о его чувствах к Люси или, вернее, к Дерике Уоллес.

— Веселитесь, — проворковала ему Стейси, открывая дверь и пропуская его в коридор.

Флинн вошел в спальню, его желудок скрутило в предвкушении — и не в хорошем смысле.

Как он вообще должен был это сказать? Эй, Люси, парень, который сказал, что влюблен в тебя, вернул свою жену-двойного агента в группу и, возможно, пытается наладить с ней отношения?

С чего он вообще должен начать этот разговор?

Люси вошла почти сразу после него. Флинн повернулся, и она сделала несколько шагов вперед, как будто собиралась снова его обнять, но тут же замерла. Прочистила горло.

— Я подумала, что мы могли бы попробовать завязать тебе глаза сегодня, — сказала она своим обычным командным тоном. На ней был тот же черный шелковый халат, что и на последнем сеансе, тот самый, который заканчивался на полпути к ее бедрам, но на этот раз ее волосы были распущены. Надеюсь, волосы были признаком того, что она отыграла на нем свое разочарование прошлой недели и не собиралась его наказывать.

Не то чтобы он возражал против ее формы наказания. Но он очень, очень хотел, чтобы ему позволили прикоснуться к ней сегодня.

— Вас бы это устроило?— спросила Люси, склонив голову набок.

—Да.—По его позвоночнику пробежала дрожь. Он доверял ей.— Если вы этого хотите, мэм, то этого хочу и я.

Люси ухмыльнулась ему. Учитывая, насколько он был занозой в ее боку в первый год их знакомства, это должно было быть забавным для нее.— Осторожнее с такими обещаниями, мистер Томпкинс, никогда не знаешь, что я могу с этим сделать.

— Майкл, — выпалил Флинн.

Люси подняла на него брови.

Томпкинс было фамилией его матери, да, но Майкл — или Миленко, формально — было его настоящим вторым именем. Было больше похоже, что она говорила с ним. С тем, кем он был на самом деле, когда она использовала это имя.

— Если бы вы могли называть меня Майклом, — сказал он, несмотря на продолжающийся взгляд Люси,— я был бы признателен.

—Майкл.—Люси кивнула.—Ну тогда, Майкл, почему бы тебе не лечь на кровать, и мы немного повеселимся с повязкой на глазах. И если ты будешь вести себя хорошо, я позволю тебе… — Люси замолчала, и уголки ее рта изогнулись в дьявольской улыбке.

Она подошла к нему, положила руки ему на грудь и встала на цыпочки, ее дыхание обожгло его щеку, когда он наклонил голову, чтобы она могла дотянуться до его уха.

—Если ты будешь очень добр ко мне, я позволю тебе иметь все, что ты захочешь.

Флинн потерял всякую чувствительность в ногах, когда жар пробежал по его позвоночнику, и он стал болезненно твердым. Люси мрачно усмехнулась ему в ухо, когда отстранилась, ее руки скользнули вниз по его груди.— Тебе нравится эта идея?

Флинн несколько раз сглотнул, пытаясь смочить пересохший рот. Он хотел… он хотел прикоснуться к ней с тех пор, черт возьми, он даже не мог вспомнить, когда. Уже целую вечность. Но он никогда, никогда не осмелится спросить ее. Он подумал — ну, одно дело использовать его, как он предполагал, и совсем другое — попросить его заняться с ней сексом. На самом деле, она проделала всю работу, трахнув его.

Но да, пожалуйста, он сделает все возможное, чтобы быть достаточно хорошим для нее.

— Да, мэм, — сумел он прохрипеть.

Люси указала на кровать.—Ну тогда.Ты знаешь что делать.

Он снял с себя одежду, позволив Люси взять полоску черной ткани и аккуратно завязав ее вокруг глаз. Был момент, когда тьма окутала его, и он почувствовал вспышку паники, его грудь сжалась, но затем он почувствовал, как руки Люси пробегают по его волосам и разглаживают его плечи.

На изгиб его плеча упал поцелуй.—Я собираюсь помочь тебе лечь и свяжу тебе руки, — сказала она ему.—С этим порядок? Или вы бы предпочли, чтобы вас не ограничивали?

Сейчас, проделав это с ней несколько раз и вернув себя к обычному образу мыслей, он был на том этапе, когда ощущение туго натянутых уз заставило его конечности инстинктивно расслабиться. Это было похоже на… что бы ни было противоположно дозе адреналина. Напряжение в его мышцах просто  мгновенно спало.

— Я бы… я бы хотел, чтобы меня привязали, мэм.

— Так хорошо для меня с твоими словами. —Ее голос был шелковистым, ее губы коснулись раковины его уха, а затем она поцеловала его в шею.—Тогда все в порядке.

Она направила его обратно на кровать, затем подняла его руки в правильное положение. Флинн расслабился в хватке узлов, а затем услышал, как настраивается таймер.

— Помни, твое тело, все это, — сказала Люси, проводя руками по груди Флинна, — принадлежит мне, пока не истечет время. Ты не приходишь до тех пор. Если ты хорош, то получишь свою награду. Понятно?

—Да, мэм.

—Хорошо.

Его чмокнули в щеку, а затем он почувствовал внезапный холод на соске.Флинн удивленно застонал, когда горячий язык Люси слизнул ледяную воду. Потом снова в середине груди. Он даже не знал, что у нее поблизости есть кубики льда или холодная вода.

Снова и снова холод сменялся теплом и ощущением языка и губ. Он понятия не имел, куда она собирается прикоснуться в следующий раз, потеря зрения и ожидание усиливали все.

Руки Люси свободно блуждали по его коже, ее рот опускался туда, куда ей хотелось, и он понятия не имел, не имел ни малейшего понятия…

Ее рот сомкнулся над его членом, и он застонал. Она дразнила его, не опускаясь на него полностью, облизывая бока, играя с крайней плотью, а затем лаская щель. Она опустила нос дальше, играя с ним, ее рот и руки были повсюду — а потом она исчезла, куда он не знал.

Затем ее рот требовательно прильнул к его губам, презерватив накатился на него, и ее руки скользнули повсюду, по всему ему, ее ногти немного вонзились. Это была сплошная тьма, только чувства. Его кожа гудела, нет была в огне, дрожа и воспламеняясь под ее прикосновением. Он был напряжен от предвкушения, желая чувствовать ее повсюду, задаваясь вопросом, что она будет делать дальше.

Люси отстранилась, и он задохнулся, втягивая воздух, словно почти забыл, как это сделать. Он услышал шорох ткани, когда мантия упала, а затем внезапно — о Боже, о святой гребаный Боже —

Он не понял, но на Люси ничего не было под халатом. Он мог чувствовать это. Всю ее. Ее обнаженную горячую кожу, прижатую к нему. Ее бедра, катящиеся на нем, а затем ее руки обрамили его лицо, и она яростно целовала его. Ее складки были скользкими и двигались по его члену, почти, но не совсем опускаясь на него, дразня его. И он так сильно хотел ее увидеть, он так сильно хотел прикоснуться к ней, черт возьми.

Руки Люси были теперь повсюду, а потом ее бедра отодвинулись назад, и он услышал мягкие влажные звуки ее прикосновений к себе, и она не переставала целовать его. Он хотел видеть, хотел видеть - и тогда она опускалась на него-

Таймер сработал, и Люси начала трахать его, повязка на глазах все еще была на месте, его руки все еще были связаны, но таймер сработал, и теперь ему было позволено, или, по крайней мере, он так думал…

— Продолжай, — подбодрила Люси, подтверждая это для него.—Когда ты захочешь, я хочу чувствовать тебя, вот и все, давай, Майкл, ах, ах…—Ее слова оборвались вздохами.

Сначала в армии он назывался Миленко, чтобы звучать более по-хорватски, чтобы больше вписаться.  Это было не совсем то же самое, но достаточно близко. Это имя, и одно это было для него достаточно интимным, особенно если это было все, что он получал. Ему нравилось представлять, что никто из других клиентов, с которыми она спала, не заставлял ее называть их по именам, что он был единственным, что, по крайней мере, он получил это…

Люси впилась в него ногтями и яростно крутила бедрами, подбадривая его, а Флинн хмыкнул от быстрого удовольствия-боли и кончил, его разум стал восхитительно пустым, переполненным ощущениями, его кожа пылала.

Люси дала ему минуту, прежде чем снять повязку.— Держи глаза закрытыми, — сказала она ему.— Пока я не досчитаю до десяти.

Он сделал, как ему сказали, не открывая глаз, пока она не достигла десяти, и только тогда открыл их.

Люси улыбнулась ему, развязывая галстуки.— Ты сегодня был очень хорош, — сказала она.

— Был ли я достаточно хорош?— спросил он.

Улыбка Люси стала как у Чеширского кота.— Что ты хочешь сделать со мной?

– Я хочу… я хотел бы… я хочу съесть тебя. Пожалуйста. О, Боже, так сильно.

— На сколько? Ты хорош со своими словами, давай воспользуемся ими.

Он сглотнул.— Больше… больше всего на свете, пожалуйста, мэм, позвольте мне… позвольте мне заставить вас кончить вот так.

Люси отстранилась, но галстук все еще был в ее руке.— Я не совсем уверен, что слышал, как ты достаточно умоляла.

— Пожалуйста, мэм, Дерика.— Он сел, упершись руками в кровать.— Пожалуйста.

— Это то, что вы хотите, из всего, что вы могли бы попросить?

— Да.

— Ну тогда.— Люси встала и жестом попросила его подойти к краю кровати.

Флинн так и сделал. Люси запустила руку ему в волосы и толкнула вниз, пока он полностью не соскользнул с кровати и не встал на колени.

— Руки за спину, — тихо сказала она.

Флинн сделал, как ему сказали, и Люси связала ему запястья. Затем она села на край кровати, лениво закинув ногу ему на плечо, ее рука все еще была в его волосах.

— Если ты так сильно хочешь использовать свой рот на мне, то давай. Но это все, что вы будете использовать.— Она раздвинула ногу, лежавшую на покрывале, немного шире.— И ты будешь делать это, пока я не скажу тебе остановиться, понятно?

Флинн тяжело сглотнул, его язык высунулся, чтобы облизать губы. Он был на девяносто процентов уверен, что умрет вот так. ”Да, мэм.”

Люси потянула его к себе.— Тогда, чего же ты ждешь?

***</p>О Боже мой.

Люси выгнула спину, ее нога чуть не соскользнула с плеча Флинна, когда он лизнул ее.

Она понятия не имела, что Флинн хотел это сделать. Она пожалела, что он не подумал попросить ее об этом давным-давно. Но тогда она и не думала просить его о чем-то подобном. Делать с Флинн то, что выводило его из себя, — это одно. Но просить его сделать что-то для нее без какой-либо явной награды для него — это казалось не совсем правильным.

Конечно, просьба к сабу, чтобы он кончил, была типичной частью динамики. Что-то вроде «заставь меня кончить, а потом, если ты хорошо с этим справишься, я позволю тебе кончить». Но это были нетипичные отношения. Это было не потому, что они были двумя людьми, которые нравились друг другу, это была работа под прикрытием, и ей было неудобно просить его о чем-то подобном.

Вот только, как оказалось, именно этого он и хотел.

Больше чем что либо.

Ноги Люси свело, а затем неудержимо задрожали, когда Флинн сосал ее клитор. О, черт возьми, это было так хорошо, он был так хорош, о, черт возьми. Он немного дразнил ее, отстраняясь и целуя, облизывая ее бедра, всасывая в них следы, прямо в самой чувствительной части, в месте соединения складок. Но затем он нырнул обратно, вонзая в нее язык, как будто все, чего он хотел, это услышать, как она кричит о нем.

Люси не была полностью уверена, что к концу этого она не закричит. Ей приходилось быть осторожной, чтобы не произносить его настоящее имя, Гарсия и Флинн, оба были на языке в разные моменты. О, Господи, он, должно быть, действительно думал об этом, думал об этом, как еще он мог атаковать ее с такой целеустремленной преданностью?

Она крепче сжала его волосы, и ее снова охватила дрожь. Она была близко, она была так близко, она вся дрожала, и это было так хорошо, о Боже, сколько лет прошло с тех пор, как кто-то делал это с ней, и это было так, так хорошо…

Зубы Флинна слегка царапнули ее клитор, и Люси безмолвно вскрикнула, опускаясь обратно на кровать. Ее ноги неудержимо тряслись. Она чувствовала себя вялой лапшой. Иисус Христос.

Но Флинн не останавливался. Он все еще лизал ее, мокрый и неряшливый, его язык скользил по ее клитору, как кошка со сливками, оставляя новую отметину на ее бедре, пожирая ее, как будто она была его последней чертовой едой. Веки Люси дрогнули, в глазах заплясали искры. Она была слишком, слишком чувствительной, каждое прикосновение его языка заставляло все ее тело дергаться. Это было так хорошо. Это было слишком хорошо. Она не понимала, почему он не остановился, когда уже заставил ее кончить, но трахните ее, если она собиралась попросить его остановиться. Она была уже снова близко, уже… о боже, черт возьми… о боже …