31. Призрак (2/2)
- Благодарю.
Мо Жань слушал этот диалог с гудением в ушах и болью в животе, с мрачным восхищением и жаждой симметричного ответа. Повернув голову на бок, он поймал взгляд говорившего охранника. Сочувствия в нем не было, но горело что-то вроде чувства долга. Мо Жань только не понял, по отношению к чему: к его жизни или к репутации хозяина.
Наньгун Лю пару раз щелкнул ремнем по бетону, примеряясь к новому орудию и заодно измываясь над нервами Мо Жаня. Невыносимо было смотреть, как он неспешно и с удовольствием оттачивает силу и угол хлыста. И благодаря этому зрелищу, Мо Жань, наконец, понял, почему Наньгун Лю оставил Дуань Ихань в живых и следил за ней. Ему просто доставляло удовольствие наблюдать за страданиями и унижением тех, кого он записал в свои враги. Многолетнее горе Дуань Ихань должно было быть для него десертом.
И тут Мо Жаню словно вкололи анестезирующий морфий, погрузив в блаженство. Он отчетливо заметил, что Наньгун Лю на расстоянии вытянутой руки, не защищенный ничем, кроме собственного высокомерия, а все три охранника значительно дальше. Мо Жань был быстрым. Был сильным. Тренировки сделали его ловким, проворным, массивным. В отличие от его рафинированного противника, который не занимался даже зарядкой. Разве могли дряблые мышцы спасти жизнь Наньгун Лю? Свернуть ему шею все равно, что куренку. Один прыжок, одно резкое движение, и останется только оболочка в пальто. Жаль, что Наньгун Лю не успеет ощутить бессилие перед концом, но Мо Жань оставался прагматиком: убить он имеет возможность, наказать – нет. И что с того, что сразу после этого охранники разрядят в него всю обойму? Только наивные люди верят, что победа гарантирует выживание.
Мама будет плакать. И Чу Ваньнин тоже.
Мо Жань закусил рукав и плотнее прикрыл шею как раз перед новым ударом. Наньгун Лю осыпал его ударами, пока сам не начал выдыхаться и не решил, что Мо Жань не демонстрирует удовлетворяюще яркой реакции. Тогда он опустился на колени, поддел хлыстом подбородок и сказал:
- Я убью твоего Чу Ваньнина.
Резкий страх Мо Жаня ублажил Наньгун Лю, как лакомство.
- Бей меня и запирай, я часть Наньгун. Но он – нет. Зачем тебе его жизнь? Ты разве сам не понимаешь, что еще больнее мне будет жить, зная, что я не могу с ним встретиться, а он меня проклинает, думая, что я его бросил?
- А это так? – с живым любопытством спросил Наньгун Лю.
В выражении лица Мо Жаня он прочел правду.
– Забавные у тебя переживания. Совсем как у дурачка. А я-то считал, ты похож на меня… Подумать только, я надеялся, ты станешь моим отражением.
- Отражение противоположно оригиналу, - зло выплюнул Мо Жань.
- А за эту грубость вырву тебе пару коготков. Подайте-ка мне молоток, - распорядился Наньгун Лю, распластывая ладонь Мо Жаня на полу.
- Господин, это тоже слишком заметное увечье, - бесстрастно констатировал тот же охранник.
Наньгун Лю с досадой отшвырнул от себя руку Мо Жаня.
- Это нельзя, то нельзя, будто я не глава в собственном доме! Это мой дом, моя территория, мои принципы!
- Несомненно. Если позволите, такому древнему аристократическому роду подойдут классические наказания.
- Стояние на горохе? Пытка жаром и холодом? – вздернул бровь Наньгун Лю. – Возможно, возможно. Но я не желаю сидеть в этом сыром месте долго. Да и подустал. Уже ведь утро, а впереди целый день. Думаю, пора сворачиваться. Когда тут закончим, займитесь Чу Ваньнином. Все-таки устранение кажется мне более надежным.
Мо Жань задохнулся от ужаса. Он бросился вперед в попытке вцепиться в ноги Наньгун Лю, но тот успел отшагнуть.
- Отмени приказ. Отмени приказ, иначе пожалеешь, - сипло и горячо заклинал Мо Жань.
Наньгун Лю отступил подальше, а потом и вовсе расслабленно присел на диван, наблюдая, как Мо Жань перемежает попытки подняться с ползками.
- Пожалею? – позабавлено фыркнул Наньгун Лю.
- Горько пожалеешь, - настоял Мо Жань.
- А я вот думаю, что нет. Видишь ли, дело не столько в твоем наказании, сколько в семейной безопасности. Не хочу оставлять в живых необъяснимо преданного тебе человека, способного распознать слежку и принять меры. Он же может в одиночку развернуть тебе систему информационной защиты. Нет, это недопустимо.
- Да не станет он! – в отчаянии выкрикнул Мо Жань.
- Почему же? Один раз он это уже сделал.
- Он всего лишь установил факт слежки.
- Мне надоели эти торги. У меня отличная шпионская сеть, и я знаю, на что Чу Ваньнин гипотетически способен, а что для тебя реально сделает. Необъяснимо, но, кажется, ты заполучил многофункциональную шлюшку. Ты просто удивительный идиот, раз до сих пор ни к чему полезному его не применил, а только трахаешь. Поразительно, насколько гормоны у юных мальчиков превалируют над мозгом! Но, в любом случае, уже поздно. Такое оружие я тебе не оставлю.
Мо Жань ощущал себя внутри кошмара, в котором монстр убивает за лучшее и ярчайшее твое проявление. Дуань Ихань за любовь к сыну, его – за стремление к независимости, а Чу Ваньнина… Как ни крути, Мо Жань – проклятие этого сна, за любовь к нему погибают.
- Нет, ты точно пожалеешь. Не думаешь же ты, что я выбрал банк Цзян Си, просто чтобы хранить в нем деньги? Убей Чу Ваньнина, и сам считай что уничтожен.
Наньгун Лю заинтригованно и совсем без страха хмыкнул, побуждая продолжить и потешить его любопытство.
- Не один ты завещаниями жонглируешь. Я свое тоже оставил. Оно как раз в ячейке банка. Если со мной что-то случится, - а я убью себя, если Чу Ваньнин пострадает, - Цзян Си наследует ячейку.
- И что же в ней? – лукаво улыбнулся Наньгун Лю, кажется, нисколько не веря в возможность самоубийства.
- Ящик пандоры, - оскалился Мо Жань, - самые опасные твои секреты.
Наньгун Лю не перестал улыбаться, однако улыбка его несколько застыла.
- Парочка секретов мне не навредит. На все меры найдутся контрмеры.
- О, я позаботился, чтобы создать единственный и неотвратимый финал. Как ты меня учил.
Наньгун Лю перестал улыбаться.
- Что там? – жестко вопросил он.
- Пусть это будет сюрпризом.
- Ты блефуешь.
- И уже давно. Но сегодня? Сейчас? Нет. Думаю, ты все же мог бы мной гордиться, если бы способен был испытывать это чувство к равному, а не к своему орудию.
В стылом ангаре развернулось противостояние воль и умов. Наньгун Лю взял паузу, чтобы обдумать реальность угроз Мо Жаня, а Мо Жань лихорадочно придумывал, чем крыть. Чем он мог наполнить ящик Пандоры для Наньгун Лю? Он не мог сказать, что внутри дело Дуань Ихань – тогда мама оказывалась в опасности. Не мог и козырять тестом на отцовство – в этом случае Наньгун Лю устранит его таким образом, чтобы и косточки для сверки не нашли. Была пара деловых секретов, но не столь мощных: Наньгун Лю умел вести дела чисто, и крупных промахов за ним не числилось. По крайней мере, Мо Жань не нашел. Но он и не всю подноготную знал. Наверняка что-то было, и стоило уверенно блефовать. Нечистый совестью всегда настороже.
Была еще одна догадка… Неподтвержденная, а потому опасная для шантажа. Но Мо Жань рискнул.
- Особенно интересно будет почитать мое завещание Наньгун Сы.
- Что ты имеешь в виду? – вскинулся Наньгун Лю.
- Ему горько будет узнать, отчего умерла его мать.
- Ее унесла болезнь, - безапелляционно заявил Наньгун Лю, но застывший взгляд вселял уверенность в его лжи.
Мо Жань выдержал многозначительную паузу.
- Конечно, болезнь. Но есть нюансы…
Неконтролируемая ярость прошила всего Наньгун Лю так, что он стиснул челюсть, прежде чем зашипеть:
- Ты пытаешься вести игру, но на руках у тебя нет карт. Можешь что угодно выдумать, но для подтверждения нужны доказательства.
- Возможно, они есть? – заплетающимся языком проговорил борющийся с головокружением Мо Жань.
- Я слишком сильно ударил его головой? – обратился Наньгун Лю к охранникам.
Те заерзали, но смолчали. Это, вкупе с пьяной улыбкой Мо Жаня, зародило в Наньгун Лю тревогу. Он запахнул пальто и натянул перчатки, бросая время от времени задумчивые взгляды на распростертое у его ног тело.
- Что еще в ячейке?
- Некий бизнес компромат. В равной степени интересный как властям, так и партнерам.
Наньгун Лю скривился и сделал охране знак поднять Мо Жаня на ноги.
- Приведите его в порядок, и мы идем в банк вскрывать ячейку.
Это рассмешило Мо Жаня так, что он зашелся лающим смехом, почти как кашлем.
- Вы же не думаете, будто я собственными руками лишу себя страховки после того, что только что произошло, отец?
- Не имеет значения, что ты думаешь. Я тебя заставлю.
- Да хоть убей меня, я этого не сделаю, - равнодушно отказался Мо Жань.
Наньгун Лю пришел в бессильное бешенство. Казалось, он стер бы Мо Жаня в порошок голыми руками, если бы мог.
- Я не стану вскрывать ячейку. А еще ее автоматически распечатают, если я умру или пропаду с радаров. Поэтому домашний арест отменяется, - хладнокровно подытожил Мо Жань.
И получил удар в челюсть. Но не сильный, смазанный – Наньгун Лю был слишком на эмоциях и несобран.
- А теперь послушай меня, сопляк, - с дрожью ярости в голосе заговорил Наньгун Лю. – Арест остается. Ты переходишь на домашнее обучение, и тебе запрещено общаться с кем бы то ни было. Отныне ты встречаешься только с теми людьми, с которыми я разрешу, и в моем присутствии. Ты продолжишь заниматься делами семьи. Это меньшее, чем ты можешь искупить свои грехи, поэтому я жду полной отдачи.
- Что с Чу Ваньнином?
- Я не трону его, но забудь о нем. Вы больше никогда не увидитесь.
- Не вариант. Вы же сами говорили, что изучили его дело. Если я вдруг исчезну, он не оставит это так и будет искать правды. Дайте мне две недели, и он сам меня бросит.
- И зачем тебе это?
- Не хочу причинять ему лишней боли. И так надежнее. Если разрыв инициирую я, он вычеркнет меня из своей жизни.
- Дам неделю. И ты будешь под наблюдением.
- Две и без слежки. После того, как синяки сойдут. Он не поймет таких украшений на мне.
- То, что ты просишь снять наблюдение, доказывает дурные замыслы.
- Я же уже говорил: не хочу, чтобы вся семья слушала, как я трахаюсь!
- А я тебя не трахаться с ним отпускаю.
- Мне и этого нельзя? Получить удовольствие напоследок? Эта сделка теряет свою привлекательность.
Наньгун Лю отвернулся и застыл в долгой задумчивости. Уставшие стоять охранники тихонько шаркали и покряхтывали. Даже им было зябковато в неподвижности, а Мо Жаня так вообще уже трясло, и он обнимал себя за плечи, покачиваясь на одной ноге – на вторую опираться было больно.
- У тебя неделя. Но слежка снимается только за дверьми спальни, - вынес вердикт Наньгун Лю. – Через неделю этого чертового сисадмина и духу быть не должно!
- Понял, - с облегчением выдохнул Мо Жань.
- В остальном – никаких уступок. Ты провинился, и ты наказан заключением.
На это Мо Жань не смог ответить. Охране было приказано отвести его в спальню и пригласить врача. Сам он идти не мог, и двое мужчин, закинув руки себе на плечи, потащили его к особняку. Наньгун Лю шел позади, прилично отстав от них.
На аллее Мо Жань невольно вскрикнул, когда задел больной стопой армейский жесткий сапог.
- А я тебе жизнь спас, волчонок, - с непонятным дружелюбием, сказал тот охранник, который советовал Наньгун Лю, как ловчее бить. – Награда будет?
- Будет, - буркнул Мо Жань.
- Какая?
- Я тебя не убью.
На это охранник весело рассмеялся, ничуть не расстроенный. Казалось, будто он отлично провел время, а Мо Жань ему приятель по попойке.
- Господин Мо, - твердо поправил Мо Жань.
- А?
- Я сделаю вид, что не заметил, как ты меня назвал. Но в следующий раз я замечу, и я запомню.
- Пустые угрозы, - пробормотал охранник в ответ, но не слишком уверенно и не особо разборчиво.
Зато второй из них, кажется, принял слова Мо Жаня к сведению. Он не зубоскалил сам и не поддержал шуточки товарища. Кто знал, о чем он думал. Возможно, он признавал волю Мо Жаня. Возможно, ему было просто все равно, он лишь выполнял работу. Однако он внимательно слушал Мо Жаня, и отчего-то казалось, не для того, чтобы настучать Наньгун Лю. Но это были лишь догадки. Пока не доказано обратного, Мо Жань оставался окружен врагами.
Когда вся процессия добралась до лестницы на второй этаж в особняке, облаченный в теплый спортивный костюм Наньгун Сы как раз спускался вниз для утренней прогулки. Завидев избитого Мо Жаня, повисшего на двух мужчинах, он поспешно сбежал вниз и пораженно запричитал:
- Что случилось? Как это вышло?
Мо Жань не хотел отвечать, а охранники будто воды в рот набрали и игнорировали обращенные к ним возгласы. Когда боль от криков брата прострелила висок, Мо Жань обронил:
- Я разочаровал отца. Это мне за дело.
- Что? Что ты несешь? Папа, что с ним?
Мо Жань вздрогнул, спиной чуя появление в зале Наньгун Лю.
- Мо Жань провинился, и он наказан. - Жесткий голос отразился от потолка и упал в фарфоровые вазоны времен ушедших династий.
- В чем бы он ни провинился, это не наказание, это насилие! Папа, кто с ним это сделал? Один из этих дуболомов? Надо уволить их!
- Никто не увольняет ценных сотрудников. А Мо Жань получил по заслугам. И сейчас он отправляется в свои покои размышлять над поведением.
- Ему же не пять лет… - растерянно лепетал Наньгун Сы.
- Вот именно, ему уже не пять лет, и лишением сладкого он не обойдется, - жестко подытожил Наньгун Лю. – И ты, не испытывай мое терпение. Иди куда шел или возвращайся в спальню. Терпеть твое необоснованное мнение я сейчас не намерен.
Шокированный Наньгун Сы затрусил позади охранников, пытаясь заговорить с Мо Жанем. Мо Жань почти рад был оказаться в одиночестве в своей спальне. Двери захлопнулись, но за ними еще какое-то время слышались крики Наньгун Сы, требующего пустить его к брату. Безуспешные, конечно.
Больше всего Мо Жаню хотелось прилечь, но он заковылял в ванную. Там, в углу около раковины была одна из вычисленных Чу Ваньнином слепых зон. Морщась из-за отдавленной кисти, Мо Жань отвинтил вычурный плафон бра над раковиной и достал из него древний кнопочный телефон. Простейшее устройство прекрасно держало заряд; с момента, когда его спрятали, даже ни одного деления на индикаторе аккумулятора не пропало. Мо Жань настрочил сообщение с предупреждением и разослал всем своим. Кто-то из них должен был позаботиться о Дуань Ихань и увезти ее подальше, пока о ней не вспомнил Наньгун Лю.
Свинтив плафон обратно, Мо Жань добрался до кровати и рухнул. Личный врач Наньгун Лю прибыл едва ли пятью минутам позже. Первым делом он заставил Мо Жаня раскрыть рот и осмотрел зубы.
- Все цело, очень хорошо, - прокомментировал он, будто хваля замечательную работу.
И от этого замечания Мо Жаню стало еще более тошно, чем было, хотя он думал, дальше уже некуда.